Без понятия, ответила я. Взрывчатка? Наркотики? Это единственное, что пришло мне в голову, потому что газеты иногда писали о каких-то подпольных лабораториях, производящих нелегальные вещества с помощью легальных компонентов. Но наш отдел работал над другими заданиями, и я с этим по работе никогда не сталкивалась.
Конечно, я ошиблась в своих предположениях, ведь здесь размах производства был величайший, как будто то, что производилось, потреблялось каждым человеком и в больших количествах.
Нет. Эрик остановился и улыбнулся.
Тогда не знаю даже.
Ты не знаешь, что это за огромное предприятие, которое на карте города занимает весьма значительную площадь?
Это химический завод.
Эрик снова улыбнулся.
Пусть будет химический завод. На самом деле это секретный завод с секретными разработками. И о нем никто не должен знать. Понимаешь: никто! Это тайна, и я прошу тебя ее сохранить.
Все секретные заводы и все секретные разработки были известны моему руководителю И становились известны мне, если того требовало задание. Если вдруг происходила утечка информации человек просто исчезал, и не важно, обычный гражданин или спецагент.
Зачем ты мне все это рассказываешь? Я не спрашиваю, где ты работаешь и кем. Мне все равно, мне ты интересен как человек. Я не собираюсь заключать с тобой сделки на покупку или продажу того, что здесь производится.
Рано или поздно, ты бы спросила, тихо сказал Эрик.
Мы вышли из здания.
На самом деле у ворот стоит не только охранник, а целая система наблюдения и обезвреживания тех, кто попытается проникнуть без пропуска.
Тогда почему я просто так зашла и никто меня не остановил?
Тебе можно. Охранник свой человек. Тебя здесь знают и всегда пропустят, сказал Эрик и таинственным тоном добавил: Ради меня.
Здесь везде видеонаблюдение. Если что не так служба безопасности поймает нарушителя, заметила я.
Да, конечно. Охрана и служба безопасности никогда не спят. Невозможно сделать и шага, чтобы не быть замеченным.
Почему такое секретное предприятие находится на видном месте, почти в центре города, ведет бурную деятельность? Я показала на въезжающие и выезжающие грузовики.
Самый лучший способ скрыть секрет это выставить его на всеобщее обозрение. Тогда ни у кого не возникнет мысли, что это секретно. Ведь это не спрятано. Разве я не прав? Эрик повел меня к другому зданию, двухэтажному, без окон.
Да, верно, согласилась я.
В этом здании смешиваются компоненты. Все процессы происходят в подземных этажах. Их три. То, что ты видишь, просто как склад. Мы на эти два этажа складируем мешки с компонентами, возим цистерны, ну и так далее Зайдем на пару минут?
Я кивнула. Меня утомляла эта экскурсия. Ведь я ожидала от Эрика другого. Других слов, других действий. Возможно, это всего лишь своеобразный способ ухаживания. Кто-то водит девушку в кино, кто-то в клуб, кто-то домой к маме, а Эрик водит на свою работу. Это все очень интересно, но я никогда не интересовалась химическими процессами, как, впрочем, и любой другой наукой, кроме науки обольщения мужчин, которая мне не поддавалась, судя по неудачной личной жизни.
Тебе интересно? спросил Эрик, видя мое скучающее лицо.
Да, соврала я.
Я вижу, ты спешишь на работу. Ничего, мы быстро посмотрим, и я тебя подвезу.
Я кивнула.
Мы вошли в здание. Охранник, казалось, спал на своем рабочем месте в подсобке.
Эрик кашлянул. Охранник так и не проснулся.
Спит? спросила я шепотом.
Кто его знает Он подошел к шкафу. Здесь надо надеть халаты и перчатки. Он протянул мне белый халат, перчатки, шапочку, бахилы, и сам оделся так же.
Мы прошли к лифту мимо спящего охранника, и, войдя в лифт, Эрик нажал кнопку нижнего этажа.
Не буду утомлять тебя всем процессом и скучными подробностями. Да и времени у нас в обрез. Эрик посмотрел куда-то в потолок. Час всего. Я покажу тебе последнюю лабораторию.
Самую секретную? уточнила я.
Да. Вот она.
Дверь лифта открылась. Мы вышли и оказались перед стоящим вооруженным охранником в белом халате, бахилах, перчатках и шапочке, который, посмотрев на нас, не проявил никакого интереса.
Вообще, стрелять нельзя. Но здесь нет взрывчатых веществ. Пули могут повредить дорогое оборудование. Кстати, все машины, станки, приборы собираются здесь же, рядом. Почти все. Блоки и мелкие комплектующие привозят с разных заводов страны, а также из-за рубежа. Ремонтируется все здесь же. То есть никто не знает: что за приборы, зачем и что производят здесь.
Так что же тут производят? спросила я.
Еще не догадываешься?
Без понятия, пожала плечами я. Я не знаю. И более того знать не хочу.
Да брось ты. Это очень интересно. Любой смертный отдал бы всё, что угодно, чтобы разузнать секрет.
Это тебе так кажется, мне пришлось улыбнуться: слова Эрика напоминали мне реплику главного героя голливудского блокбастера. Если любой смертный отдал бы всё, значит здесь создают эликсир бессмертия. Или же философский камень. Все остальное сейчас не имеет никакой цены для смертного. Даже эликсир любви.
А вот это самый никчемный напиток среди всего, что может потребляться современным обществом, к сожалению. Хотя многие дамы отдали бы душу за него, чтобы соблазнить влиятельного олигарха, например
Сейчас эти штучки уже не проходят, заметила я.
Правильно. Не проходят. И я знаю почему. То, что действует на простого смертного, не действует на влиятельного олигарха.
Эрик тихо рассмеялся.
Ты говоришь загадками, сказала я спокойным тоном.
Это не загадки. Это философия, улыбаясь, сказал Эрик и, разводя руками, добавил: А вот это факты и правда жизни.
Он открыл передо мной несколько дверей с замысловатыми зашифрованными замками, шепча что-то себе под нос.
Я на миг насторожилась. А что если он меня запрет внутри и никто никогда не узнает, где я. Но отступать было поздно. Раз уж он меня привел сюда, то значит с какой-то целью. И снова меня охватил страх: как бы не случилось, как в кино: приведет в лабораторию и скажет: «Теперь ты слишком много знаешь, поэтому я сотру тебе память». Или кое-что похуже сотрет меня с лица земли.
Здесь работают самые лучшие специалисты страны. Потому что этот завод самый лучший и самый нужный, нахваливал Эрик.
Кому нужный? вставила я вопрос, чтобы не молчать.
Стране. Правительству. Президенту. Всем нам.
И тебе?
Особенно мне. И я тебя хочу познакомить с тем, что важно для меня. Важнее всего на свете.
Хорошо здесь зарабатываешь? спросила я.
Эрик рассмеялся.
Главное не зарплата. Главное любить свое дело, снова уклончиво ответил он и добавил: То есть свою работу. Вот, смотри.
Мы прошли по стеклянным коридорам. Слева и справа, в полумраке, что-то двигалось, что-то еле слышно переливалось, булькало, а в конце коридора я различила звон стеклянных сосудов. Или бутылок. Или пробирок.
Алкоголь? спросила я.
Нет. Но это употребляется в пищу. Некоторые люди жить без этого не могут, объяснил Эрик.
Дорого стоит? задала я наводящий вопрос.
Нет. Ничего не стоит. Вернее, достается это людям в обмен на свободу. А те, кто хочет быть свободным и имеет состояние, отдает это состояние на развитие этого производства, то есть инвестируя капиталы. Ясно?
Ничего не ясно! Но ты так много рассказал, что за эту информацию я теперь должна отдать свою свободу. Или ты хочешь мою жизнь? улыбнулась я, решив прямо спросить Эрика о его намерениях, улыбкой обратив такие слова в шутку.
Его реакция была неожиданностью для меня! Эрик долго смеялся!
Мы не на съемках фильма, наконец смог сказать он, беря меня под руку и уводя в обратном направлении к выходу. Вот так всё и происходит в этом здании. Жидкость наливается в сосуды, а сосуды отвозятся на склад готовой продукции. В холодильник. Там холодно. Но не очень. Хочешь посмотреть?
Почему здесь так темно? спросила я; темнота действовала на мой организм совершенно не так, как хотел Эрик: вместо интереса к его науке я испытывала лишь желание уединиться с ним где-нибудь в укромном уголке.
Свет мешает химическим процессам, просто объяснил Эрик.
Мы поднялись на лифте, прошли мимо проснувшегося охранника, который даже не взглянул на нас, и оказались на свежем воздухе. Эрик направился к следующему зданию.
Здесь тоже придется спускаться вниз.
Почему всё под землей? спросила я.
Ну Хм Так спроектировано. Помещения под землей защищены от света и резкого перепада температур. Хотя и без этого там температура регулируется системой Почему под землей наверное на случай бомбежки. Эрик засмеялся. Хотя Знаешь Есть здесь система такая хитрая. Система дверей. Ты видела. Если вдруг возникнет нападение врага То двери автоматически закрываются. И всё, что под землей, уничтожается. Внешне ничего не происходит, на поверхности земли ничего не заметно. Но если вдруг враг догадается делать раскопки то он ничего не найдет. Определенные химические вещества, газы, спрятанные сейчас в резервуарах, при тревоге освобождаются и вступают в реакцию, и даже если враг сделает анализ то найдет лишь другие химические вещества и никогда не получит нужную химическую формулу.
Это в теории, заметила я.
Да, на практике это пока не проверено. Уничтожать завод пока никто не собирается
Вот после такой информации мне точно надо стереть память, заметила я невеселым тоном.
Не только память Если ты будешь продавать информацию врагу то тебя уберут. Но это буду делать не я. Кроме того Я даже попытаюсь помешать им.
Кому им? спросила я.
Секретному отделу. Который расследует эти дела, ловит шпионов и врагов, просто сказал Эрик.
Он не знал, что этот секретный отдел место моей работы.
Мы пришли. Вот то, что нам нужно.
Мы зашли на склад готовой продукции. Так же сидел охранник с сонными глазами, так же хитро открывались и закрывались двери, следуя то ли отпечаткам пальцев Эрика, то ли какому-то заклинанию (ключей я не заметила), мы так же спускались на самый нижний этаж, так же шли по стеклянному коридору в полутьме.
И что это? спросила я. Я ничего не вижу и не слышу.
Эрик открыл какую-то дверь.
Здесь специальный свет, а жидкости в специальных ёмкостях из специального стекла. Свет на продукцию никак не влияет. Смотри.
И он включил свет.
Перед моими глазами развернулась невероятная картина. На полках, уходящих под потолок, рядами стояли бутыли различного объема. И везде, на всех стеллажах, в ящиках, стоящих на полу, были сосуды с красной жидкостью.
Кровь? вырвалось у меня.
Кровь, эхом отозвался Эрик.
Я испуганно посмотрела ему в глаза. Они смеялись.
Не бойся. Это не настоящая кровь. Это всего лишь продукция завода. Не более.
ГЛАВА 2
Как и обещал, Эрик подвез меня до работы на своем мотоцикле. Он понял, что это отделение полиции, как будто удивился, но ничего не сказал. Я отдала ему шлем, поблагодарила и попрощалась.
Не знаю, встретимся ли мы с ним снова. После странной экскурсии у меня появилось много вопросов. И не только к нему, но и к себе. Хотя какая разница, где работает мужчина: на секретном заводе или на обычном. У нас в отделе тоже нормальных нет, но Мне нравился один сотрудник по фамилии Иванов, но он был очень странным Во всех смыслах. С мужчинами мне определенно не везло. И что ж теперь, жить одной и бросить все попытки найти себе кого-нибудь?.. Но думать о личной жизни не было времени. Меня ждал руководитель. В конце концов, если что Эрик позвонит.
Пробегая по лестнице мимо часов, я отметила, что не опоздала. Не люблю опаздывать. Хотя в свой выходной имела на это право.
Я тоже была странной. Единственной женщиной в отделе. Не считая секретарей и уборщиц. И я подозреваю, что за всю историю существования отдела в нем не работало ни одной женщины-спецагента. Меня это не интересовало, потому что каждый день, каждое мгновение мне нужно было доказывать, что я лучше, быстрее, умнее и надежнее, чем другие. И делала это. 25 часов на 8.
Я работала в тринадцатом отделе. Другие двенадцать отделов нашего подразделения в составе полиции занимались преступлениями кражами, убийствами, мошенничеством, коррупцией и другими. А наш отдел был создан не так давно для решения других задач. Обычно это были запутанные истории, связанные с государственной тайной, но в которых не было ни убийств, ни краж. Задания были самые разнообразные. Многие из них доставались мне. Но не все из них я завершила, потому что мне давали новые трудные задания, а почти законченные дела передавали другому человеку Иванову. Ему оставалось только поехать на указанное мной место и накрыть там преступников. Таким образом, вся слава доставалась ему. А я оставалась в тени. Его благодарил министр, президент, ему выдавали награды и премии. А я жила на зарплату, хотя и хорошую. Поэтому и не жаловалась. Он пришел на работу в тринадцатый отдел раньше меня, и я не знаю, чей он родственник, и никто не знал. По инструкции, в отдел нельзя принимать сотрудников, чьи родные и друзья работают в полиции или в правительственных структурах. Однако принимали только таких. Таким образом, никого чужого в нашем коллективе не было. Хотя и Иванов, и все мы делали вид, что у нас нет родственников и друзей ни среди нашего руководства, ни в министерстве, ни в правительстве, ни где-либо еще в вышестоящих инстанциях. Мы играли роль, с одной стороны, подозревая друг друга в родственных связях с различными важными людьми, с другой стараясь не афишировать все свои знакомства и встречи. Поэтому жили замкнуто, и даже между собой не дружили. Что и требовалось для успешной работы с полной самоотдачей.
Руслан Моисеевич ждет вас, сказала секретарь, окинув меня с ног до головы неодобрительным взглядом.
Да, я была в нерабочей одежде. В платье романтического стиля, почти полуоткровенном, явно говорящем о том, что меня вырвали со свидания.
Спасибо, Галя, улыбнулась я. Ты сегодня прекрасно выглядишь.
Она не ответила мне ничего и уткнулась в свои бумаги. Впрочем, вылядела она как всегда белая блузка с вырезом на груди, миниюбка, каблуки обычный секретарский дресс-код.
Здравствуйте, сказала я, входя в кабинет.
Руслан Моисеевич прищурил глаза, увидев мое платье и туфли.
Так-так. Садитесь. Извините, что прервал ваш отдых, но дело действительно не терпит отлагательств. Помните, недавно я говорил вам, чтобы вы никуда далеко в свои выходные не уезжали, так как можете понадобиться в любой момент?
Я молча кивнула и села.
Инга Как вас по батюшке? Руслан Моисеевич внимательно на меня посмотрел.
Я молчала.
Он посмотрел в мое личное дело, которое держал в руках. Мне прекрасно была видна надпись на обложке с моим номером. Зачем ему понадобилось мое личное дело? И зачем он задал столь щекотливый вопрос? Конечно, у каждого из людей был отец, но не у всех он вписан в свидетельство о рождении.
Никак по батюшке. Отчество у вас написано по матери, заметил он.
Зачем он это говорит? Он в самом начале, при приеме меня на работу, знал, что у меня нет отца. Официально не существует.
Я молчала.
Так вот зачем я вас пригласил Вас вызывает министр.
Руслан Моисеевич сделал паузу.
Я молчала.
Вы знаете, зачем?
Я отрицательно помотала головой. А как иначе по-другому отец может увидеть свою дочь и быть вне подозрений?
Я тоже не знаю. Он сказал, что дело очень важное. Так что идите. Немедленно. И вечером, как вернетесь, доложите мне ситуацию.
А если министр попросит меня всё держать в тайне? осмелилась я спросить.
Руслан Моисеевич от удивления раскрыл рот.
Пауза продолжалась довольно долго.