Часто вспоминала Валерчика. Сучий потрох. Думала же принц, а он втянул меня в такой ад. Все чаще стали приходить глупые мысли. Очень глупые.
Сегодня вновь моя смена. Я ведь уже прораб на лесе. Теперь даже дали зеленых мне в подчинение. Приказ: расчистить один участок. Одев тулуп и валенки, завязав платок по самый нос, я вооружилась топором и пошла на объект.
Иду, дышу прохладным воздухом, красота такая, везде снег по колено, но солнце сегодня радует. Вдруг по пути к объекту я услышала слабый плач. Оглянувшись, увидела маленького козленка, заблудившегося и застрявшего в глубоком снегу возле огромного заснеженного дерева. Мое сердце сжалось от сострадания, и я поняла, что не могу пройти мимо. Я приняла решение помочь этому малышу.
Вытянула бедолагу. Его заднее копыто застряло между корневищ дерева. Села с ним на снег и глажу. А у самой мысли бродят. Тараканы расплясались.
Вот не прошла бы я тут, так и помер бы ты, козел. Может, ради этого и живу спасать козлов. Стало смешно. Спасать козлов мое призвание, вот точно.
Подняла голову к небу, задать вопрос, но ответ не последовал. Только ком снега с дерева и слетел, оголяя ярко-красные ягоды рябины.
Встала, отряхнулась, смотрю на рябину. Такая пустота в душе. Так хреново от всего, сил нет!
Может, того, как Иуда, повеситься тут. Закончу на этом козле свою миссию, призадумалась я. А точно ли он на рябине повесился? Я-то особо в церковь не ходила, да и читала от случая к случаю. То ли на осине, то ли на березе Опять призадумалась. Пару извилин кричали, что не на березе. А нет, точно не на березе, та от страха побелела Вообще, о чем это я!
Покрутив в руках топор, приняла решение, что уж лучше висеть красиво под красными ягодами, чем, не попав с первого раза, загреметь в больничку с недорубленной головой.
Стянула с себя колготки, благо размерчик большой, перекинула через ветку и И просто отдалась другому миру.
Встречай меня, ад! Там хоть тепло.
В мгновенье так стало легко, хорошо. Вокруг потеплело.
Глаза открываю: бело-о-о-о аж слепит. В раю, что ль? Видимо, выстрадала я свое место под раем!
Огляделась. Огромная белая комната, ничего нет, кроме огромной статуи. Подошла ближе разглядеть.
Глаза статуи заблестели, и раздался голос:
Приветствую тебя, жрица любви!
Я оглянулась, пытаясь понять, кому это говорят. Но здесь я одна!
Опять повернулась к статуе.
Я все же умерла? А где черти, где котлы?
Нет, дитя мое, ты в храме богини Исиды. Я и есть Исида, а ты моя жрица любви. Я призвала тебя.
Что-то я не совсем понимаю, что происходит пробормотала я, пытаясь осознать происходящее.
Ты была избрана, чтобы стать моей жрицей любви. На земле твой путь окончен. Теперь ты будешь послана оберегать и прославлять любовь среди людей, прозвучал голос статуи.
Я попыталась отойти, но обнаружила, что не могу сдвинуться с места. Мои ноги стояли крепко на месте, словно склеенные с полом.
Что это за чудеса? Я не хочу быть жрицей, я просто человек, крикнула я, пытаясь освободиться. А ну-ка! Отпускай меня!
Но моя попытка была тщетной. Голос Исиды зазвучал снова:
Ты не можешь отказаться от этой судьбы. Ты уже принадлежишь мне, ты станешь олицетворением любви и страсти.
Я почувствовала, как мое тело начало излучать свет. Красивое ожерелье словно по волшебству порхнуло со статуи и защелкнулось на моей шее. Кроваво-красный рубин засиял на груди.
Кто? Я? Жрица? Совсем опупела, каменная башка! Ты это видала? усмехнулась я и хлопнула себя по животу.
Но в ожидании обычного сильно трясущего холодца в области талии обнаружила, что руки ударились обо что-то глухое и немощное.
Опускаю глаза, а пуза-то нет! Осиная талия, кожа да кости обтянуты красивым нарядом.
Вытянула худые руки и стою, любуюсь маникюром пальцы-сардельки исчезли.
А волосы, о, боже мой! Длинные, красивые локоны спадают до самой талии. Точно по-мер-ла!
Стою, только охаю да ахаю от каждого увиденного сантиметра собственного тела.
Ох, боже, ах, данунах! Бля, я в шоке, вырывается из моего рта все нецензурное, кроме человеческих слов.
Ты потомок жрицы. Той, которая была очень отважна и покорила мое сердце. Я за тобой следила, и ты не оставила меня равнодушной. Теперь я передаю тебе ожерелье. Тебе подвластна любовь и страсть любого мужчины. Носи его с гордостью, достойно. Будь так же храбра, как и твой предок. Стоит только капнуть каплю крови на рубин, и он подчинится твоей воле.
А тельце даешь погонять навсегда или на время? прищурила я глаз, подыскивая подвох. А то знаем уже эти подарки: дадут, а потом заберут. Как квартирку мою!
В новом мире это твое тело. Пользуйся всем разумно, но знай Твоя новая жизнь только начинается. Ты станешь свидетелем многих чудес и замечательных моментов, если сама того пожелаешь! Но при условии найти своего истинного. Либо все вернется на круги своя. Тебя в лес на рябину отправлю ровно через месяц.
Не надо в лес! Найду этого истинного, не волнуйся, я понятия не имела, кого она ищет. Но ради шанса отыщу ей хоть черта лысого. Хоть адресок черкани, где его, суженого моего, искать, а, взволнованно проговорила я.
А это, дитя мое, уже ты сама должна понять. Сердце подскажет.
Голос утих.
Теперь я жрица. Ёбушки-воробушки Только что-то напрягли меня слова «в другом мире». Стоило только мне открыть рот, чтобы уточнить, какой такой другой мир, как все закружилось, завертелось, и меня словно вихрь куда-то понес.
Лежу. Опять холод одолевает меня.
Вот это я приложилась. Видимо, дерево надо было покрепче искать. Явно ветка не удержала меня, и я грохнулась.
Голоса уже доносились до меня, но глаза открыть еще было сложно. Тело ныло и зудело. Вдруг чьи-то руки меня схватили с криком:
Сударь, мы ее нашли!
Я тихо проблеяла:
Я и не терялась, просто с дерева упала.
А про себя думаю: с чего это охрана начальника сударем называет?
Я приоткрыла глаза и увидела перед собой ребяток симпатичных, явно не из этого времени. Они были одеты в стилизованную одежду девятнадцатого века. Их волосы были длинные, с украшением из ленточек. Они обеспокоенно рассматривали мой наряд, при этом аккуратно пытались усадить меня на пень.
Я в порядке, спасибо вам, ответила я, пытаясь улыбнуться. Ничего серьезного, просто ударилась и ушиблась, а сама по сторонам смотрю. Темнеет, но все тот же лес вокруг А где надзиратели? вырывается у меня вдруг.
Чего, сударыня?
Ну, охрана моя, надзоры.
Так это, перебиты все, спокойно отвечает паренек.
В смысле перебиты? теряю я дар речи.
Ну, насмерть. Только вы и уцелели, продолжает отряхивать мой наряд от листвы парнишка.
Мы обнаружили, что ваш повоз ограбили. Вас два дня искали. Какое счастье, что вы живы, сказал другой.
Как ограбили? сразу поплохело мне. Топор подотчетный!
Поспешим же, Светлана Нефедорова, жених-то ваш истосковался. Барин места себе не находит, так волновался из-за вас, раздался уверенный, красивый бас позади меня.
Я медленно повернулась. Высокий мужчина пристально смотрел на меня. Когда встретились с ним глаза в глаза, он нервно сглотнул, а я почувствовала, как кольнуло в груди. Передо мной один в один стоял тот опер, что меня допрашивал. Он мужчина красивый, но после того допроса жутко неприятно отложился в моей памяти. Стало не по себе.
Темнеет, лес, холод Пойду-ка с ними, а по дороге разберусь, кто есть кто.
Они явно меня перепутали с другой девушкой. Но это все потом. Сейчас лучше куда-то в тепло попасть.
Меня сопроводили к коню, долго извинялись, что нет дамского седла. Попросили умоститься на мужском. Я долго корячилась, но так и не смогла усесться в этом огромном платье.
Неожиданно чьи-то крепкие руки ухватили меня за талию.
Ой мамочки! взвизгнула я, понимая, что уже сижу верхом.
Так мы и поехали.
Не велите казнить, сударыня, за дерзость мою. Вижу, не приспособлены вы к верховой езде. Посему поедете вы со мной, и сам плюхнулся рядом, позади меня. Тот самый, что на опера похож. Мурашки по коже так и побежали. Я язык прикусила и сижу смирно как солдат.
Ехали мы долго. Уже совсем стало темно. Лес был наполнен разными животными, отовсюду слышались звуки и вой. Я со страху прижалась к своему спутнику. Тут же ощутила позади себя горячее мужское тело. Ах-х-х, как давно такого не было. Мужчинкой пахнет, сглотнула я слюну и волнительно выгнулась назад. Мне очень хотелось взглянуть на него, но меня словно примагнитило, и я сидела ровно и смирно.
Вот и ваш новый дом. Мы прибыли, радостно закричал кудрявый молодец- красавец.
Я, пока ехала, успела и себя разглядеть, да и спутников моих. Богиня-то не обманула: и правда меня в другой мир закинула. Теперь я молодая и красивая, в богатом одеянии, в дорогой шубе. И телом красива. Вот бы еще на мордень глянуть, а то вдруг лицом-то и не вышла.
Наша конница остановилась возле огромного фонтана.
Гляжу идет.
Оно.
Даже не идет, а скачет вприпрыжку, торопится, запинаясь в полах своей длинной шубы.
Видать, жених? выдохнула я.
Не, да ну нафиг. Я, конечно, понимаю, что дама я не молодая, мои вечные 35 с хвостиком, ну и что хвостик этот как у кометы Галилео Ну блин, но не настолько же все плохо!
Взмолилась шёпотом я богине:
За что? а сама глаз не отвожу от бегущего жениха.
Голова лысая, как у Сереги. Ноги кривенькие, как Валерки-заразы. А пузо-то взаймы, видимо, взял у соседа. Зато возраст навскидку как у всех троих вместе взятых.
Бедняжечка запыхался. Годков 70 небось. Бегать-то уже не юноша.
Ох ешкин кот, что же ты красивый-то такой мне достался! Козел очередной! Опять спасать его?
Желание спуститься на землю с коня исчезало с каждой секундой.
Лихо спрыгнув с коня, мой попутчик протянул мне руку со словами:
Спускайтесь, сударыня.
Я болезненно застонала. Ощущения в районе ног и жопы были крайне неприятные. Была бы размерами как прежде, может, было бы и помягче. Видимо, все эти мучения отразились на моем лице. Но при виде подоспевшего жениха мне стало еще хуже, и вырвалось громкое и мучительное: ОХ!
Мужчина усмехнулся и ловко снял меня с седла.
Прошу вас, сударыня, сказал он, немного насмехаясь над моим положением. Милости просим!
И вот я шагнула навстречу своей судьбе.
Слуг собралось огромное количество. Беготня, шум и гам окружили меня.
Тут и жених подскочил ко мне. Схватил за руки, начал крутить, вертеть, с ног до головы разглядывать.
Причитает:
Целехонька, живехонька! Сокровище ты мое! Ох! Боги, боги, благодарствую вам. Уберегли вы прелесть мою. Ну же, дитя мое, давай, не стой, проходи. Эй! Что вы там стоите, рты пораззявили! Примите барыню да проводите в покои ее.
Три девицы лихо выскочили из толпы, не дав мне и слова сказать, поволокли меня куда-то в дом по ступеням вверх. Я только и успевала ноги передвигать в своем огромном наряде. Ненароком обернулась глянуть опера и жениха.
Эх! Будь что будет!
3
Воды, воды! закричала крупная дамочка, не успев переступить порог комнаты. Почто корыто до сих пор не принесли, лодыри! вновь загорланила она, подгоняя молодых девушек.
А хата у вас зачетная, обратилась я к важной персоне. Судя по ее важности, она у них тут главная.
Та, не обращая на меня ни малейшего внимания, проверила воду и достала одну из склянок с полки. Вылила содержимое в воду. Я смутилась. Подошла понюхать пахнет розами.
Сиё, моя светлость, отвар розовый. Прошу! указав рукой, пригласила она меня в ванную.
Ну понятное дело, купать будут. Я и полезла.
Волосы расчесали, одежду принесли, помогли все одеть. Зашнуровали тугой корсет.
Я в нем не дышу, еле произнесла я.
А то-то, барыня, мы все не дышим, но жених-то ждет, продолжала туго шнуровать девушка.
Спустилась я с верхних этажей по шикарной винтовой лестнице, морально готовясь встретиться с женихом. Огромная комната, потолки высокие, люстра здоровенная и он стоит.
Рядом еще двое. Но помоложе будут.
Ну что, детка, вот и ты. А вот и они! указывает дедок на двоих помладше. Погляди какие сыновья мои. Горячие парни, кровь с молоком. Красавцы.
Я уставилась на них. Судя по всему, один взял от отца живот и ноги, другой лицо да лысину. Стоят как два брата-акробата, лыбятся. Двойняшки, что ли? Вгляделась в их лица. Ну что сказать? Умом явно не блещут. Два дебила!
Вот и женихи твои. Мы не стали за них решать, за кого тебя замуж выдавать. Сами между собой решат, чья ты будешь, нагло выдает дедок.
Слово не могу сказать, только думаю: "Уж лучше бы мне дед достался, он хоть не сегодня-завтра помрет, а эти"
Следом выплыла женщина. Невольно проскочила мысль: так вот кому мое тельце старое досталось! Списали, видимо. Ну ничего так женщина, может, еще и сдружимся
Шарик на ножках в дорогом наряде приобняла под руку дедка и, словно не замечая меня, произнесла:
Георг, а получше-то выписать не могли?
Видимо, свекровь. Будущая.
Зацыкала, оглядела меня с ног до головы и запричитала:
Ни рожи, ни кожи Божечки, кого привезли! и глаза так закатила, словно сама неписаная красавица стоит.
Опять тараканы заплясали в голове: точно морда досталась мне козья! Ну уж если для этой я страшная, то что же там на самом деле?
Руки невольно потянулись к щекам: прикрыть или ощупать. Грымза глаз не сводит с меня, все разглядывает
Нет, не сдружимся!
Не стой, не стой, проходи, произнес Георг, указав в сторону огромного стола. Голодна небось? Столько дней по лесу скитаться Как тебя еще волки не съели или бандиты не украли? закачал галантно головой отец семейства.
Я шагнула в сторону стола. Сейчас бы выпить Ну или хотя бы присесть от всей ситуации.
Слуги засуетились, начали накрывать на стол. Я рассмотрела множество приборов возле себя. Куча вилок и ложек. М-да!
Так, что делают в светском обществе? Беседы, наверное, ведут высокоинтеллектуальные! Ну коль я знатна, одета в дорогие платья, то надо и вести себя соответствующе. Хотя бы попытаюсь быть поприличнее.
Ну как вам живется на Руси? решила поддержать я тон приличия.
Георг внимательно посмотрел, отложил вилку.
Живется где, барыня? Не сочтите меня глупым, но не совсем понял вопроса вашего.
Не Русь тут! Ясно. Развела руками.
Ну вот это все, страна ваша. Красивая! Как вам тут?
Георг улыбнулся.
Сиё поместье Тихих Ветров. А земля наша долина Солнечных Роз. Тяжело, барыня. Все меньше торговых путей теперь через наши земли проходит. Все больше набегов. Поместье наше не велико, всего насчитывается человек триста. Пришлось слуг распродать, как и хозяйство. Засуха проклятая! Мы не бедствуем, но былой роскоши уж нет Теперь виноградники все меньше дают урожая, розы и вовсе перестали цвести как раньше. Вот раньше было!.. развел Георг руками. Какие вина мы делали! Сам король закупался у нас. А настойки для ванн? Все светские дамы скупали, не то, что сейчас, опять закачал он головой и приуныл.