Если мы ни при чём, то почему не можем вернуться и забрать наши вещи?
Потому что в этом совершенно нет необходимости, очень спокойно отозвался Юкио. Все эти чемоданы нам и так на вокзал доставят.
Думаешь, мои одноклассники такие сознательные?
Не думаю. Поэтому заказал доставку с грузчиками. Их, я думаю, в Гакусюин пропустят. Ну и гостиницу на нас двоих заказал, чтобы мы ждали отправления в комфорте. Не может же быть так, чтобы в столице не нашлось достаточно незаметной гостиницы.
Кимитакэ нахмурился, но решился на вопрос, только когда подкатил трамвай.
Откуда у тебя деньги на всё это, Юкио-кун? Только не говори, что наследство удачно умерших родственников.
Ну, мне платят.
А кто платит Тосэйха или Кодоха? Или ты доишь общество Зелёного Дракона?
Можешь быть спокоен, Кими-кун. Стальная Хризантема существует на свои бюджеты.
А чьи деньги в этом бюджете?
Этого, Кими-кун, даже мне знать не положено.
Трамвай тренькнул и покатил прочь. Кими проводил его взглядом и подумал, что сейчас всё равно подъедет следующий и увезёт их в сумеречную неизвестность.
* * *
Никаких сомнений это был центр города. Вокруг пёстрая толпа, вывески, дорогие магазины и никакого привкуса военного времени.
Кимитакэ, однако, не узнавал этих мест. Он помнил, что они проехали Гиндзу а что потом? Похоже, он думал о чём-то другом например, что их могут признать недостойными учиться в школе разведчиков.
Хотя, скорее всего, в школе сейчас такая неразбериха, что отыскать нужные бумаги практически невозможно. Канцелярию тоже наверняка проверяют. Не станут же они ради двух школьников добиваться особого указа императора.
Уворачиваясь от прохожих, Кимитакэ лихорадочно соображал, как можно будет оправдаться, если за них возьмутся всерьёз. И с удивлением понял, что обвинить их не в чем. Школьные правила не запрещали ученикам селиться в гостиницах или заказывать доставку багажа.
Тем временем Юкио внезапно свернул влево и нырнул за дверь, которая ничем на первый взгляд не отличалась от любой из соседних. Кимитакэ последовал за ним.
Они оказались перед просторной лестницей с блестящими бронзовыми перилами. Лестница и полы были выложены в шахматном порядке чёрными и белыми плитками и гулко отдавались при каждом шаге.
Поднялись на второй этаж и оказались перед большой раздвижной дверью. Перед дверью скучал долговязый швейцар.
Швейцары тогда были очень важны они не пускали всякую шваль к чистой публике. А всякой швали в Токио военных лет было немало.
Добрый день, Мару-кун, весело произнёс Юкио. Изволила ли прибыть Кавасима-домо?
Швейцар был высоченным юношей с пронзительными карими глазами. Довольно пушистые для военного времени волосы топорщились под фуражкой, словно пара кошачьих ушей.
Уже откушивает, Сатотакэ-сама, Мару склонился, касаясь пальцами козырька. Распорядилась сразу просить к ней. А это кто с вами?
Мой друг, Юкио подмигнул. Одноклассник. Очень талантливый.
Талантливые люди необходимы отечеству, Сатотакэ-сама! произнёс швейцар и отодвинул дверь. И только когда они уже вошли, Кимитакэ понял, что никакая это не гостиница.
7. Принцесса-лисица
Высокий зал оказался неожиданно просторным и неожиданно душным. Стояли круглые столики, заставленные в основном бутылками фарфоровыми с саке или прозрачными с алкоголем в европейском духе. И за столиками было не протолкнуться, все наливали, курили и разговаривали. Это настолько увлекало, что на двух юных посетителей в школьной форме никто не обратил внимания.
Всё как в мирное время только окна заклеены для светомаскировки и жёлтые лампы качались в серебряном сигаретном дыму. У противоположной стены пылала сцена с опущенным алым занавесом и забытым пианино и блестел, словно волшебная шкатулка, заполненный бар.
Кимитакэ припомнил заведения, куда таскал его учитель музыки, Леви. Но здесь всё было по-другому. Никакой тайны, никакой скрытности. Упорный, свирепый загул.
Лавируя между столиками, Юкио пробрался к самому крайнему, что стоял прямо под сценой.
Там сидели трое: нахмуренный пехотный капитан, уже покрасневший от выпивки, улыбчивая и вежливая женщина, по манерам типичная гейша, хоть и в штатском платье, а рядом с ней ещё одна женщина, чуть повыше, со смуглым монгольским лицом и почему-то в белом генеральском мундире.
Юкио торопливо поклонился и шлёпнулся на свободный стул, как раз по правую руку от леди в генеральском мундире. Кимитакэ ничего не оставалось, как сесть за последний, пятый стул и приготовиться к очередному безумству.
Это мой одноклассник, можете называть его Кими, торопливо бросил Юкио. У него довольно редкое полное имя, вы всё равно его не запомните. А это генерал Ёсико Кавасима, урождённая Айсиньцзюэло Cяньюй. Да, ты правильно понял: в армии Маньчжоу-Го есть женщина-генерал. Она в принципе из правящей императорской семьи, но это не особенно много значит дочь десятого принца от какой-то наложницы. Наибольшего она достигла на службе уже нашему императору. Ещё её иногда называют Цзинь Бихуэй, но происхождение её имени загадочно.
Видеть тебя всегда радость, Юкио-кун, заулыбалась Ёсико. Хотя я уверена, ты опять пришёл денег просить.
Ни о чём не прошу, но сообщаю: мы порядочно поистратились.
Генеральша полезла во внутренний карман, вытащила сверкающее портмоне из чёрной крокодиловой кожи и сунула всю стопку Юкио за шиворот. Тот хихикнул, но деньги перепрятал.