* * *
Раннее утро еще жмется у горизонта серое и безликое. На дне лодки лежит веревка, гарпун и нож для устриц. Я не переставая посматриваю на них, пока мы выплываем из бухты и огибаем мыс.
Зачем это? наконец спрашиваю я.
Мы плывем в одно необычное место, отзывается Харпер. Она как будто не в себе, и глаза у нее остекленевшие. Я понимаю, что она снова пила. Я за нее беспокоюсь, но в то же время это немного возбуждает. У нее проблемы, и ей нужна моя дружба. И я снова чувствую шевеление внизу живота.
Море бросается и плюется волнами черными с белой окантовкой.
Как-то не похоже на «погожую» погоду, замечаю я.
Это божья погода, поправляет Харпер. Это лучшее время, чтобы увидеть божество.
Какое божество?
Да она просто прикалывается, фыркает Нат. Харпер прикидывается, будто верит, что в глубине пещеры живет нечто. И когда ты зовешь его, особенно в дурную погоду
Оно просыпается, шепчет Харпер, уставившись на горизонт. Женщина в море. Божество.
Я по-настоящему напуган и уже хочу попросить их вернуться обратно, но перед Харпер не могу. Может, это и был их план: подружиться со мной и завлечь сюда в качестве жертвы. У меня съезжают и соскальзывают руки, когда я пытаюсь схватиться за край борта.
Эй, успокаивает меня Нат. Расслабься. Это просто игра звука и тени на воде. Там на самом деле ничего нет.
А зачем брать нож, если на самом деле ничего нет?
Чтобы было страшно, объясняет Харпер. Бояться весело. Но тебе нужно правда это прочувствовать, чтобы по-настоящему испугаться. Она кладет руку на мою ладонь. Не волнуйся. Это всего лишь спектакль, можешь мне поверить. Но тебе нужно полностью отдаться. Она нервно сжимает мне руку. Мы найдем Ребекку.
Харпер явно ждет вопроса, так что я его задаю:
Кто такая Ребекка?
Она улыбается. На согласных у нее чуть-чуть заплетается язык.
В общем, лет двенадцать назад жила-была молодая актриса по имени Ребекка, и она была на пороге большого успеха. Она должна была играть олимпийскую пловчиху в каком-то эпичном голливудском проекте. Ребекка приехала сюда на лето практиковаться и каждый день проверяла себя на прочность, уплывая все дальше и дальше от берега.
Ребекка была замужем за идеальным парнем, продолжает Харпер. Каждый вечер на закате ее муж зажигал для нее фонарь на конце пирса, и его голубой свет приводил ее домой. Она приплывала к пирсу, он вытаскивал ее из воды, вытирал белым пушистым полотенцем, отводил домой, чтобы согреться, набирал ванну, приносил бокал вина, готовил ужин, а потом они шли спать.
Однажды на закате он вышел на пирс и зажег свой голубой фонарь. Как всегда, наполнил ей ванну и подготовил бокал вина. Он терпеливо ждал. Он все ждал и ждал, но Ребекка не появлялась. Спустилась ночь, на небе загорелись звезды, но она так и не появлялась.
Что до Ребекки, она плыла к голубому свету и не могла дождаться своей ванны, ужина и теплого полотенца с теплым мужем. Она чувствовала себя счастливой, потому что знала, что дом рядом. Она ощущала в конечностях приятную тяжесть, которая появляется, когда понимаешь, что устал, но скоро отдохнешь. Но минута проходила за минутой, а голубой свет как будто не приближался. Ее руки и ноги отяжелели от усталости. Но она продолжала плыть. Ребекка почувствовала страх. Ночь становилась темнее. Но почему-то она никак не могла приблизиться к дому. Голубой свет оставался на одном и том же месте, вдалеке. Ребекка плыла быстрее и быстрее, она начала задыхаться. Она пыталась не думать об огромных силуэтах, которые проплывали под ней, о своем крохотном тельце в этом огромном черном море. Выбиваясь из сил, она плыла к маленькой голубой точке. Но ближе та не становилась. Ребекка чувствовала, как слезы скатываются по ее лицу в соленое море.
Стало совершенно темно, только голубой огонек горел вдалеке. Когда Ребекка посмотрела вверх, она не увидела ни луны, ни звезд. Только непроглядную черноту. И шум волн стал другим. Они отдавались эхом, как будто разбиваясь обо что-то.
Ребекка поняла, что она больше не в открытом океане. С обеих сторон возвышались каменные стены и нависали над головой. Она была в пещере. А впереди сиял голубой свет, отражающийся от блестящих черных стен и воды. Ребекка разрыдалась; она совершенно обессилела, и ей было страшно. Она развернулась и снова поплыла борясь за жизнь, в полной темноте, прочь от голубого сияния. Но ее ладони наткнулись на камень. Она была одна, под скалой, и начинался прилив. Ребекка поняла, что умрет. Голубой свет мелькал и разгорался, как будто смеялся над ней. И наконец он приблизился. Она перестала плыть, но свет все надвигался. Это был не один огонек нет, теперь Ребекка видела два. В темноте горели два глаза, как огни святого Эльма[4]. Они становились все ближе и ближе. Она ползла вдоль стены в поисках выхода, который бы спас ее. Под водой она увидела, что тело существа бескрайне, что оно заполняет собой всю пещеру, как чернила, вылитые в воду. Ребекку окружило божество. Оно мягко обхватило ее конечности. А потом оно забрало ее, утянуло глубоко вниз навсегда. Оно забрало ее, и они стали частью друг друга: Ребекка и божество.
Но она сильная. Хоть и мертвая, Ребекка ни на секунду не прекращает искать путь домой, на берег, к своей прежней жизни и мужу. Но от постоянного движения ее мучает голод. Так что, если чувствуешь, что тебя хватают за ногу и тянут под воду, лучше молись. Ребекка поймала тебя.
Сладкий холодок пробегает у меня между лопаток, отзываясь в каждом позвонке.
Чувствуешь? вперяется в меня Харпер горящими глазами.
Хоть что-то из этого правда? спрашиваю я Ната.
Люди здесь действительно тонут, отзывается он. Как Кристи Бэрам, хозяйка рыбного магазина. Все довольно сильно из-за нее расстроились. И действительно была женщина по имени Ребекка, которая пропала здесь несколько лет назад. Или так говорят. Может, ничего такого и не было, но все просто привыкли к этой истории. Все остальное Харпер придумала сама.
Тогда ладно, говорю я. Давайте разбудим божество.
Тебе страшно? шепчет Харпер.
Да, отвечаю я, и она дрожит от удовольствия. Я провожу пальцем по грязному длинному лезвию ножа для устриц. Но если она опасна, мы встретим ее этим. Я неловко верчу его в руках и чуть не роняю за борт.
Осторожно, привстает Нат. Это подарок на день рождения. Папа иногда одалживает его, так что узнает, если он пропадет.
Мы швартуем лодку у высокой скалы, похожей на обелиск. Перед нами узкий канал, окруженный валунами. Вода закручивается, поднимается к высшей точке и обрушивается вниз, как американские горки. В конце темная расщелина в скале. Пещера.
Папа показал мне эту пещеру, когда я был совсем маленьким, говорит Нат. Она вроде как особенная.
Это безопасно? меня с новой силой охватывает тревога.
Мы были здесь кучу раз, говорит Харпер. Ее взгляд сосредоточен на входе в пещеру.
Но не в такую жуткую погоду, неуверенно произносит Нат.
Харпер сначала смотрит на него с удивлением, а потом со злостью.
Ну тогда оставайтесь здесь! Прежде чем мы успеваем что-то сделать или сказать, она убегает навстречу бьющимся о камни волнам. Океан так грохочет в узком канале, что я даже не слышу плеска воды.
Кажется, нам тоже пора, замечает Нат и натягивает себе на голову широкую эластичную ленту. Спереди к ней прикреплен фонарик. Не забудь нож.
Но Нат тоже уходит. Я остаюсь в лодке один.
Делаю глубокий вдох, хватаю нож для устриц и выпрыгиваю. Вода кажется более холодной и соленой, чем в первый день. Она словно жестче и хлещет меня по лицу, как тяжелая рука.
Температура падает, когда мы заходим под каменистый свод, и звуки тоже меняются. Солнце играет на стенах и потолке пещеры. Она сужается и превращается в туннель. Мы идем друг за дружкой. Здесь чувствуется, как дышит океан; когда его грудь вздымается, нас подхватывает волна и бросает на стены, оставляя кровавые ссадины. Я поднимаю руку, но пальцы скользят по грубому камню над головой.
Бурный поток нежно приподнимает нас над землей. Начинается прилив, и вода прибывает. Я пытаюсь не представлять, как выглядят снизу наши маленькие ножки, пинающиеся в темноте. Узкий тоннель выходит в огромное гулкое пространство. Мы под самой скалой, и я чувствую вес породы над нами. Я почти ничего не вижу, но тут налобный фонарь Ната помаргивает и освещает все вокруг.
Пещера просто гигантская она уходит дальше и дальше вглубь. А еще здесь очень шумно, как внутри заведенного двигателя. Над хлещущими волнами нависает большой камень. Сверху он плоский, и на него при желании можно встать.
Давайте позовем ее! кричит Харпер. Ее голос жутким эхом отражается от стен.
Да! орет Нат. Его голос полон неестественного оживления. Пещера заполняется, говорит он, подойдя ко мне. Его фонарь светит прямо в глаза и ослепляет. Вода может подняться до потолка. Так что давай быстрее.
Говори, что делать.
В темноте я различаю только сияющие щеки Харпер. Она подплывает поближе.
Кто-то говорит, что это утонувшая девушка. Кто-то что она всегда была здесь. Мы называем ее Ребеккой, но кто знает ее настоящее имя? Она попытается поцеловать тебя. Лицо Харпер теперь совсем близко. Если позволишь, этот поцелуй станет последним, что ты почувствуешь. Ее дыхание заполняет мои ушные раковины и пронизывает каждый уголок тела. Несмотря на ощутимый перегар, оно разжигает огонь в паху. Она обовьет тебя руками и утащит за собой, в холодные глубины моря. Ты утонешь, но с ощущением блаженства.
Здесь и сейчас, в холодной и темной морской колыбели, все это кажется реальным. Теперь я понимаю, что имела в виду Харпер, что нужно отдаться этой истории. Я действительно ощущаю Ребекку внизу, под нами. И она ждет.
Нат заявляет:
Я считаю, Уайлдер должен позвать ее.
Я не вижу выражения его лица. Голос у него дружелюбный, но от него исходит что-то еще.
Почему? спрашиваю я.
Не хочешь?
Я все сделаю. Не хочу, чтобы Харпер заметила недостаточную отдачу с моей стороны.
Забирайся наверх, тигр, приказывает она. Я отдаю ей нож и подплываю к Нату.
Он помогает мне забраться на камень, который выступает над волнами.
Я придержу тебя за руки, говорит он, широко расставив ноги. А ты наклонись над водой и расскажи ей свой секрет.
Нат сильно и крепко хватает мои руки. Я медленно опускаю голову, оценивая ситуацию. Руки, которые он держит у меня за спиной, сразу начинают неметь.
Над водой проносится голос Харпер:
Ты должен рассказать секрет. Божество приходит только ради них.
Но у меня нет секретов.
У всех есть секреты.
Конечно, она права. Я могу рассказать один очень большой секрет. Тот, который я сам постепенно узнавал о себе весь последний год. На одну секунду меня охватывает сумасшедший восторг. Я сделаю это, думаю я.
Не знаю, как это сформулировать. Эта идея совершенно нова для меня: я понял, кто мне нравится. Но они мои друзья, так что слова я подберу.
Ладно, кричу я Нату. Опускай. Я опасно нагибаюсь над водой, как нос корабля. Слышу, как Нат кряхтит от усердия, пытаясь меня удержать. Внизу, под блестящей поверхностью воды, я вижу острые камни. Внезапно я понимаю, что не могу пошевелиться. Руки заведены за спину, все мышцы и грудь горят.
Я забываю о секрете и обо всем на свете и просто хочу выпрямиться. Давление на легкие и ребра становится невыносимым. Мне тяжело дышать.
Поднимай, поднимай! задыхаюсь я. Вода бьет в лицо. Он хочет меня утопить, проносится в голове.
Вытаскивай его, Нат, вытаскивай! кричит Харпер, как будто я уже под водой. Это была дурацкая идея!
Я пытаюсь! орет Нат, но мои плечи выскальзывают у него из рук, а вода поднимается все выше. Она смыкается над головой, и в бок впивается острый каменный край. Море давит на меня, душит, как меня душили в школе, оно как свитер, которым мне затыкали рот, чтобы я не кричал. Вода обжигает горло холодом. Я захлебываюсь и закашливаюсь, когда мне удается повернуть голову и вдохнуть.
Четыре руки шарят по моему мокрому телу; у Харпер хватка как у обезьяны, и она крепко впивается ногтями мне в плечи. Но я выскальзываю у них из рук и снова хлебаю полный рот холодной соли. Харпер и Нат кричат друг на друга: Я не могу его вытащить! Отпусти его! Камни!
Кто-то хватает меня сзади за шорты, выдергивает из воды и швыряет на узкую каменную платформу. На ней слишком мало места для нас троих, и Харпер сваливается. Нат покачивается, пытаясь удержать меня; я вцепляюсь в его влажную плоть и судорожно вдыхаю.
Извини, Уайлдер, твердит он мне прямо в ухо. Извини.
Вы меня сюда затащили, чтобы подшутить?!..
Харпер должна была ждать тебя под водой. А потом выпрыгнуть и поцеловать. Предполагалось, что это будет шутка. Что
Не злись, Уайлдер, кричит Харпер откуда-то снизу.
Я игнорирую ее.
Я просил меня вытащить, но ты ничего не сделал. Я там так и висел, чуть не задохнулся! слышу, как у меня изо рта выходят звуки. Я разбираю слова, но не могу уловить их значения. Во мне черными мощными толчками пульсирует страх и адреналин.
Я толкаю Ната, и мы оба падаем в темноту. Холодное море смыкается у меня над головой. Всплываю на поверхность и сразу слышу крик, он эхом отдается от стен и как будто отражается от воды. Сначала я вообще не могу понять, где верх, где низ и откуда доносится крик. А потом замечаю пляшущее на волнах солнце и узкую голубую полоску дня в конце тоннеля, так что начинаю быстро перебирать руками и ногами, стремясь к свету. Я слышу за своей спиной остальных. Шершавый свод пещеры теперь совсем близко к моей голове, и у меня нет пространства, чтобы крикнуть. Хватаю ртом воздух и задыхаюсь. И тут добираюсь до солнечной бирюзы. Харпер и Нат прямо за мной, они зовут меня, но я их не жду.
Поднявшаяся вода сузила пасть пещеры до тоненького полумесяца света. Мы едва успели. Я ныряю под воду и выплываю, а когда оказываюсь под лучами солнца, просто болтаюсь в воде, держась за покрытый ракушками камень, и теплый день ласкает мое лицо.
Мои мышцы как будто растворились и сами стали жидкостью. Я еле-еле выплываю и заползаю в лодку. Видимо, шок. Нат пытается помочь, но я отталкиваю его.
Я не слышал тебя, Уайлдер, бормочет он. Когда я понял Я клянусь. Извини. Нат дрожит и становится как будто меньше съежившийся, с облепившими череп волосами.
Я только качаю головой.
Мы плывем обратно вдоль берега в полной тишине, под шум мотора и плеск волн. Харпер касается моей ноги.
Мы только хотели немного повеселиться. Все пошло не по плану.
Я не могу смотреть на нее. Как будто и не было того дня, который мы провели вместе.
Как только мы заходим в бухту, я выпрыгиваю, не дожидаясь, пока лодка коснется дна.
Уайлдер! кричит мне вслед Нат.
Я гребу изо всех сил и доплываю до теплой мели. Море теперь кажется незнакомым: огромная раскинувшаяся штука, которая хочет меня убить. Мне хочется поскорее добраться до земли. И я думаю: да, в этих водах что-то действительно пожирает людей.
Бояться весело, сказала Харпер. А пугать других еще веселее?
Когда я доплываю до берега и оборачиваюсь, они все там же, смотрят на меня из лодки.
Мы там чуть не умерли, кричу я. Вы это понимаете? Как вы могли быть такими тупыми? А потом исступленно ору: Да пошли вы!
Я разворачиваюсь и шагаю по тропинке. Кажется, дружба может разбить сердце так же, как любовь.
В соседней комнате мама с папой снова друг на друга шипят. Так уже последние пару дней. Посреди ночи заводится двигатель, и иногда папы не бывает по утрам. Глупо думать, что отпуск у моря сможет что-то исправить в их отношениях. Еще я слышал голоса Ната и Харпер в дверях. Я попросил маму сказать им, что меня нет дома. Не хочу их больше видеть.
Не смей! яростно шепчет мама отцу. Я разберусь.
Дверь моей комнаты открывается.
Пойдем со мной, Уайлдер.