Военачальник галлов выжидал, что дало возможность гастатам построиться для нормального метания своих пилумов, ведь у каждого воина он оставался всего один.
От броска множества копий пострадали лишь два знатных галла, так как пилумы лишь гнули свои медные наконечники о щиты и доспехи не причиняя вреда. Первый удар приняли триарии центуриона Антония, который потерял троих своих ребят, но поднял на копья одного берсерка27. С тыла конных галлов атаковали кавалеристы Нумерия и Флавия и порубали храбрых, но медлительных телохранителей.
Мои ребята, произнес Флавий после боя, убили три десятка солдат врага; Нумерий хоть и потерял пятерых, молод и зелен, еще пятьдесят; гастат Аполлон, потеряв девять ребят против пятидесяти галлов; гастаты Аврелия двух ребят против двадцати галлов, а триарии Антония потеряв восемнадцать своих храбрых воинов поразили семь матерых врагов. Ура вам ребята и слава!
Удел храбрых жить со славой и умереть со славой, произнес Нумерий, это не я придумал, это Софокл28.
Полторы тысячи жителей обратить в рабство и отправить в другие наши города, распорядился Флавий, что найдете из ценностей забирайте себе и давайте дороги строить, а то по грязи надоело ходить.
Правитель, обратился к Флавию его слуга Эней, здесь есть мастера по изготовлению оружия и снаряжения, кто остался предлагают переобучить наших воинов.
С удовольствием соглашусь, так как, на подходе к нам замечены тридцать дюжин мечников и качественное улучшение наших солдат не помешает.
Тогда приступаем к занятиям, склонился в поклоне Эней.
Галлы набрались наглости и прислали дипломата Танкогеистла из Горгобины29 и потребовали отдать два захваченных города Патавий и Медиоланий в обмен на мирный договор.
Наглецы какие, возмутился Флавий, мы захватили города силой, и они пусть попробуют.
Дипломаты ушли ни с чем, но этой же ночью в Сегесте был обнаружен, но не схвачен шпион галлов.
Необходимо разрушить их святыни и построить свои, распорядился Флавий, а также разбить три боевые группы галлов, которые находятся уже рядом с нами.
В соответствии с подобными указаниями в Медиолании была вырублена священная роща Тевтата и заложен храм, посвященный богу Юпитеру.
Оставшиеся тысяча четыреста жителей плакали и говорили:
«Священная Роща живой храм, символ продолжения жизни, веры, правды, мира и добра. Это место, куда нисходят Боги. Вас же самих здесь обучили! В роще нарушается чувство ориентации, теряется представление о сторонах света, нарушается привычная геометрия пространства, возможны магнитные и биополевые аномалии. По всему этому можно судить, что место священно, но все это вторично. Главное, это то, что Священная Роща делает возможной прямую связь человека с Богами. Там говорят с ними».
Но не взирая ни на что, римские солдаты не слушали воплей и причитаний местного населения и разрушение было проделано со святилищем Эзуса в Патавие, но там камни были спущены вниз к подножию холма, а затем утоплены в море. На месте трех больших камней заложен храм Цереры30.
Флавий Юлий вышел из города вместе с Нумерием и двумя когортами городской стражи, а также двумя когортами гастатов. Против них выстроились тридцать дюжин галлов. Они понимали, что ничего хорошего их не ждет, так как предыдущие битвы заканчивались не в пользу галлов и было даже не очень понятно, почему? Ведь все галлы храбры, нормально вооружены и готовы сражаться за себя и свой народ.
Римляне первые пошли в атаку и бросив пилумы отправили к богам, чьи капища уже разрушили, до полутора десятка галлов. После чего, бросились в атаку в расчете что, на каждую когорту гастатов приходилось в подкрепление одна когорта городской стражи.
Флавий Юлий врубился во главе своего отряда телохранителей в толпу врага. Первого попавшегося задавил конем, второму отрубил руку, третьему всадил меч прямо в лицо не разбирая, четвертого рубанул по шее. Пятый галл защитился от удара щитом, но был пронзен Альбрусом, скакавшим рядом с предводителем.
Галлы пытались метаться, кто куда, но ни к чему хорошему это не привело. Они были везде изрублены и остановлены. Телохранители Флавия вместе с ним самим уничтожили почти две сотни врагов, гастаты Аполлона и Аврелия две дюжины и дюжину соответственно. Блеснула городская стража центуриона Мария, победившая девяносто врагов, но Нумерию и центуриону городской стражи Цепту не повезло, так как потеряли они до пятидесяти бойцов, а враг столько же, и лишь личное вмешательство Флавия позволило разбить подготовленного врага.
В наших землях больше нет галлов! сказал после боя Флавий, отправьте голубя и гонца к Луцию пусть выступает на север к Ювавуму, а два города я думаю, смогу защитить от возможных вторжений групп неприятеля.
Римский дипломат Секст Антон, повстречав предводителя германских племен Бадерлогу, родившегося в Медиолане две дюжины лет тому назад и предложивший от имени Флавия союз и торговлю был послан на все четыре стороны со словами: «Если иметь таких друзей как Вы, то можно не иметь врагов».
К Флавию, одержавшему значительную победу, прибыл сын Квинт, который находился в возрасте Христа31 и предложил:
Давай отправим молодого Нумерия обратно в Сегесту, тем более, он там правил и не плохо справлялся, хоть, честно стоит признать, что он никакими особыми талантами не обладает, но твоя внучка Фадия, находящаяся сейчас в самом детородном возрасте семнадцати лет, любит его до безумия и вероятно не переживет его гибели в случайном бою.
Его телохранители нам не помешают, но ради внучки быть посему, сказал Флавий и отдал приказ отряду Нумерия, после непродолжительного отдыха, состоявшего из чертовой дюжины опытных всадников с улучшенным вооружением, выдвигаться в Сегесту, а глашатаи32 объявили о наборе в ещё одну когорту гастатов и на эти цели из казны выделено 440 тысяч динариев.
Как Вы оружие то так улучшили? спросил Квинт у отца, лучше моих мечей Ваши режут, рубят, да и ребята что у тебя, что у Нумерия опытнее моих двух дюжин будут.
Мы в священной роще галлов прошли посвящение, мухоморов поели, березового сока попили, кишечник очистили, чакры открылись, а мечи на это время в болоте спрятали, и когда отошли от чар леса, то сами себя не узнали, ответил Флавий, шутил он или серьезно говорил, было непонятно.
А сейчас, где роща? спросил Квинт, я тоже волшебных грибов хочу.
Срубили мы её, жители протестовали, но я от своего намерения не отступлю, взяли и срубили.
Зачем? поинтересовался Квинт через предлог на.
Так святилище Юпитеру строить решили, Флавий честно ответил и глянул из окна посмотреть, как закладывается фундамент будущего места поклонения.
Если по Юпитеру соскучились, то доскакали бы до Аримина, там бы и помолились, дары преподнесли да речь хвалебную, он это любит, но то сооружение варваров, что оружие улучшает или воинов, пусть даже через перистальтику, зря определенно, пожалел о содеянном сам не свой Квинт.
Ладно не печалься, чтобы жилось тебе повеселее возьми моего варвара-перебежчика одноглазого, он раскажет тебе все премудрости битвы против своих соплеменников, да и девицу молодую не из галлов она из греков и поет и танцует и на флейте играет, закачаешься, я старый, она мне ни к чему, а тебе пригодиться, сказал Флавий и жестом приказал рабам присоединиться к окружению Квинта.
Старший сын
В соседнем городе Патавий таких страстей мадридского двора33 не было. К Луцию приехала в богато украшенной повозке любимая жена Поппея, которая была сверстницей Квинта и рассказывала о их мальчиках одиннадцатилетнем Деции и семилетнем Марке. Дети обняли отца, и он долго их кружил по залам оплота воеводы.
А что ты живешь как варвар в перевернутом корабле? спросила жена, оглядывая всё вокруг, я в таком жить не буду, и уеду в наше поместье в Аримине, где оно более соответствует моим понятиям комфорта и безопасности.
Любимая, мне приказано Сенатом и народом Рима выдвигаться к Ювавуму и занять город во славу республики, оплот воеводы за это время снесут и построят точно такую же виллу, как и наша предыдущая, даже лучше и краше. Великая сила нашей цивилизации в стандартизации строений, располагающихся в разных местах государства.
Не будь дураком, в Сенате все большую популярность занимают Бруты, тридцативосьмилетний Авл стал эдилом34, а тридцатичетырехлетний Вибий квестором, а тебя с отцом они используют как мясо бросая в разные авантюры, а оплакивать тебя кому? Поппея заглянула в глаза мужу, мне и детям твоим.
Со щитом или на щите, ответил Луций, для этого я и захватываю города, чтобы мне дали должность в Сенате и мой голос и моих людей были бы услышаны.
Все решают деньги, ведь наше общество пропитано ими, и они как кровь всей республики, сказала жена обняла мужа и стала собираться в дорогу.
Луций долго смотрел повозкам в след, а затем, стал размышлять с какими войсками отправиться на захват Ювавума, который по сведениям, полученным от разведчика Деция Курия, совсем не имеет стен и охраняется четырьмя боевыми группами, причем одна какая-то особенная:
«Взять необходимо: две центурии гастатов, этих молодых парней возрастом от двадцати до двадцати пяти лет; центурию лучников и центурию велитов, собранную из бедных слоев римского общества. Не оставлять же наемников в городе, когда римские граждане идут воевать и, вероятно могут потерять кого-либо? Если оставить самнитов в городе, то они могут неподобающе себя вести, да и народ может не понять. Если вывести всех из города, оставив лишь охрану, то одной центурии городской стражи может и не хватить, как следить за порядком в городе, так и охранять стены?»
Выходим из города, в направлении на север, приказал Луций командирам подразделений центурионам: Бенедикту, Ювентусу, Поллуксу, Татиусу и самнитскому Гелию.
Так точно главнокомандующий, ответили ему грозные воины, некоторые даже в шрамах, полученных в прошлых битвах, хоть и считается, что шрамы украшают мужчин.
Не забыл Луций и своей личной «двойной» турмы35 кавалерии, которой командовал, прошедшие множество стычек с неприятелем, Купидон.
Войска собрались, подкрепились, помылись перед дальней дорогой, проверили амуницию и снаряжение, но вина не пили36. Выход был не торжественным, а скорее каким-то будничным, будто в соседний лесок идут опытные воины.
Но народец заметил это выдвижение и все, кто сидел тихо в домах при римлянах и показывал довольные лица вылез наружу и стал устраивать митинги, требуя уменьшения налогов. Луций решил пойти им на встречу и приказал публиканам37 уменьшить свои аппетиты с 1311 динариев до 1137, но и приказал велитам центуриона Татиуса, бойцы которого в прошлом бое уничтожили две дюжины врагов остаться в городе.
«Что же, придётся рассчитывать на свои силы», решил второй в патрицианском роду полководец и невзирая ни на что, продолжил свой путь через крутые горы и непроходимые леса восточных Альпийских гор.
488 год от основания города или 265 год до нашей эры. Nitinur in vetitum semper, cupimusque negate Мы всегда стремимся к запретному и желаем недозволенного (Овидий, «Любовные элегии»)
Консулами выбраны в Римской республике Квинт Фабий Максим Гургит младший от патрициев и Луций Мамилий Витул от плебеев. Цензоры Гней Корнелий Блазион от патрициев и Гай Марций Рутил Цензорин от плебеев. Граждан насчитано 282.234 человека. Граждане Сиракуз избрали тираном полководца Гиерона. Ок. 265 215 Тиран Сиракуз Гиерон II (ок.306-215). Гиерон осадил Мессану. Мамертинцы послали в римский сенат просьбу принять их в италийский союз. Народное собрание Рима приняло предложение. К Гиерону направлено требование прекратить войну, в Карфаген посольство потребовать объяснений по поводу происшествий под Тарентом. Карфагеняне повели уклончивые переговоры. Против Антигона восстали галатские наёмники. Антигон разгромил их у Мегар и почти полностью истребил. Антигон осадил Афины. Спартанцы старались оказать афинянам помощь, но Арей отвёл назад войско под предлогом, что вышло все продовольствие. Антигон заключил с Афинами мир на условии, что введёт к ним гарнизон. Гибель Арея в битве под Коринфом. 265262 Царь Спарты из рода Агидов Акротат. Птолемей послал к берегам Греции флот. Флот Антигона одержал решающую победу над египетским флотом в битве при Косе.
Старший брат
Стоя перед вражеским поселением Ювавум, будущий Зальцбург, Луций меньше всего ожидал удара в спину. Но его и не последовало. Прискакали две турмы всадников набранные в Патавии на хороших конях и в новом обмундировании, вооруженные копьем, мечем и круглым щитом скутумом, но по-прежнему с четырехрогими седлами и без стремян.
Еле Вас догнали, произнес запыхавшийся декурион Друз, командовавший одновременной и второй декурией турмы.
Как дела в Патавии? поинтересовался Луций, душа ведь болит за город, как строительство нового дворца?
Народ не очень доволен, но трудится и не ропщет, а активно размножается, повитухи38 не справляются и на 2380 населения родились 190 крепких ребят, примерно, в половину мальчиков и девочек, которым уже стали мастерить игрушки в виде кукол для девочек и мечей с лошадками для парней.
Отличная новость, а что с разбором здания, доставшегося нам от варваров?
Все плохо, на века строили, плюнули и решили порт построить, а то транспортные корабли для перевозки зерна корбиты, стороной обходят. Можем получать до трехсот тысяч динариев, а собираем, дай Церера не соврать, лишь половину.
Какие товары продаете? спросил Луций у всезнающего всадника.
В Медиоланий стекло и ткани, в Арреций железо, рабов, мрамор, а с Аримином предметом торговли идут гончарные изделия, рабы и стекло, ответил Друз, пока я до тебя скакал встретил наемников из числа варваров, но конных. Они просят большую сумму сразу, но затем их содержание будет весьма умеренным, до ста тысяч динариев, в то время как моим воинам требуется минимум сто десять тысяч.
Сразу сколько они просят?
Восемьсот тысяч, если я правильно перевел, сказал Друз, натравим варваров на варваров, пусть сражаются и заплатим меньше.
Отличная идея, пошли за ними, скажи им, я заплачу, кивнул Луций в знак согласия, а своим центурионам приказал готовить войска к атаке.
Через некоторое время прискакали пять варваров свирепого вида и один из них прорычал: «Мы примем у тебя деньги римлянин, меня зовут Кахир, и я буду верно служить тебе. Отставь у себя в свите моего друга Дункана и он не только защитит тебя, в случае необходимости, но и нам если необходимо даст указания».
Отлично мужчины, зря я Вас на смерть не пошлю, но уж если прикажу, то сделайте все возможное и невозможное, чтобы моё приказание было выполнено, а в противном случае пеняйте на себя, произнес Луций и одним жестом показал, что разговор окончен, а вторым, что манипулам пора выступать.
Не смотря на присоединение новых сил, как в виде турмы Друза, так и наемников Кахира с врагом у неполной когорты Луция был паритет, а учитывая то обстоятельство, что сражаться предполагалось не в чистом поле, где всадники могут показать всё своё мастерство, а между домушек выстроенных из камня, дерева, а то из говна и палок, то ситуация настораживала.
Под ногами хлюпала слегка раскисшая земля и было совсем не жарко. Подойдя к городу на дистанцию видимости в милю Луций узрел, как его любит богиня Фортуна и мысленно воздал ей благодарность. Прямо у лавки торговца находились восемь десятков тяжелых пехотинцев врага, а чуть правее вообще десять дюжин крестьян.