Крайняя нищета, ставшая последствием исторических и природных катастроф, глубоко пустила корни в исстрадавшиеся земли Сихайгу, протянулась на север и охватила центральные и северные районы Нинся Кто способен понять и прочувствовать всю глубину страданий людей и бедности истощенных почв этих мест? До землетрясения и голода Цзо Цзунтан[22] в докладе цинскому императору сообщал, что здесь «самое неплодородное место во всей Поднебесной». Интересно, как заговорил бы этот опытный чиновник, если бы мог посетить Сихайгу после обоих бедствий.
Я мог бы ответить за него разве что такими словами: «Страдания Сихайгу горше любых страданий в Поднебесной!»
4. Просторы грез шире, чем самое безбрежное море
За все время существования цивилизации люди очень многое на земле кардинально изменили, создав бесчисленное множество чудес. Но с двумя вещами мы не можем справиться по сей день это страдания и бедность. Они приводят к большинству потрясений, которые постоянно испытывает мир. Вождь мировой революции Карл Маркс предсказывал, что никакие правящие классы, существовавшие до социализма, никогда не будут иметь достаточно власти и партий, чтобы избавить от этого какую-либо страну или нацию. Даже великой партии пролетариев Коммунистической партии понадобятся для этого годы упорных и неустанных усилий.
Действительно ли многострадальный Сихайгу, самое неплодородное место во всей Поднебесной, под руководством китайской компартии избавился от страданий и бедности?
Сложности, с которыми сталкивается человечество, стали настоящим испытанием для партии пролетариев китайской компартии, руководствующейся идеями марксизма. Даже первое в мире государство, где к власти пришли коммунисты, а именно СССР, не смогло избавить население от бедности и страданий, несмотря на руководство Ленина и Сталина. Справился ли с этой миссией Китай?
В состоянии ли мы это сделать? Этим же вопросом задаются и сами представители компартии Китая государства, где численность населения, живущего за чертой бедности, раньше превышала сотню миллионов человек. Им нужно избавить живущий в нищете и безграмотности народ от бедности и отсталости, а это особенно сложно на обширных территориях Нинся, где бедность достигла крайних пределов, и Сихайгу, которому ООН присвоила статус «одной из самых непригодных для жизни территорий». Готова ли компартия взять на себя столь тяжелую ношу по изменению облика этой земли?
«Какой бы невыполнимой ни казалась задача, мы должны взвалить на себя эту ношу!» с этими словами в день основания КНР Мао Цзэдун как главный представитель компартии добровольно принял на себя эту обязанность.
В старые времена процветавший в Нинся и особенно в Сихайгу бандитизм усугублял злокачественную опухоль нищеты. В первые годы после основания Китайской Народной Республики усмирение и уничтожение местных бандитов превратилось в основную задачу народа и партии, взявшей власть в стране в свои руки. По завершении основных мероприятий по усмирению бандитов в Нинся народное правительство под руководством компартии озаботилось, чтобы население Сихайгу было тепло одето и досыта накормлено (в то время никто не мечтал о том, чтобы просто есть регулярно, не говоря о том, чтобы наедаться досыта). После этого первым по важности вопросом стало обеспечение местного населения достаточным количеством воды
Вода в Сихайгу всегда ценилась дороже жизни. В названии этой местности, где вода всегда была в дефиците, есть иероглиф 海 (hăi, «море») быть может, именно он посеял в сердцах местных жителей такую неистребимую страсть к воде, что они из поколения в поколение отправлялись на ее поиски, в безуспешной погоне за грезой. Шло время, у детей из Сихайгу высыхали слезы, груди кормящих матерей сморщивались от недостатка влаги, подобно пустым мехам! А сколько стариков оставило мир, так и не дождавшись ее исполнения, сколько людей в погоне за ней пытались покинуть Люпаньшань и погибали в дороге, сколько людей на пути в Люпаньшань останавливала невозможность осуществить мечту
Если раньше я только понаслышке знал о Сихайгу, что находится в Нинся, то позже я познакомился с писателями из Нинся Ши Шуцином и Ма Цзиньлянь, представителями нового поколения, которые родились и выросли в Сихайгу. Из их произведений и бесед с ними я много узнал о Сихайгу и Нинся. Вот фотография Ши Шуцина, на которой мы видим лишь бескрайние пески, только уходящие вдаль бесконечные волны барханов Эти волны напоминают морские, только они не синего, а грязно-желтого цвета, и их вид вселяет колоссальное чувство подавленности. В этом море барханов, где не растет ни деревца, ни травинки, очень редко случаются дожди, а если пройдет ливень, то он едва ощущается, как будто на вас попали брызги из крана со слабым напором лишь немного смоет пыль. Барханы подобны сухому морю, почти круглый год освещенному солнцем. Когда солнце находится в зените, покрытые барханами просторы как будто объяты пламенем, и этот жар, словно в печи, пронизывает насквозь, иссушает, затрудняет дыхание.
Это обычная картина в Сихайгу. В глазах современных жителей и писателей этот край обращается в «море»:
Это бурление волн, эти неистово несущиеся морские валы В морском мире с его непрерывно рокочущим шумом прибоя все вокруг беспокойно колышется и в то же время вечно пребывает в глубокой тишине, простирающейся на много километров.
Среди клокота волн это место блюдет тишину, а в тишине непрерывно звучит клокот волн.
Писатель Ши Шуцин родился в уезде Хайюань в Сихайгу, свои родные края он считает «местом, где когда-то было море, местом, где море берет свой исток, первоначальным морем». Вот как он это поясняет:
Только те, кто здесь побывал, могут прочувствовать, насколько название этого места расходится с его сущностью. Это самое безводное море на свете. Большинство здешних жителей никогда в глаза не видели лодок. И конечно, никогда не видели рыб. Это место не только безрыбное, на этом обширном и в то же время трогательном клочке земли не видно ни деревца. Есть только голые горы, которые не рождают ни травинки, ни деревца, но лишь отчаяние, есть только это сухое море
Возможность сравнить свою родину с «сухим морем» появилась у Ши Шуцина лишь тогда, когда, став известным, он уехал из родных мест и повидал настоящее море и это сравнение сделано мудрецом, который уже покинул Сихайгу. А в воображении тех жителей Сихайгу, которые никогда моря не видели, оно совсем не такое.
«Море? Это когда стекается в одно место влага со вспотевших камней!» сказал мне ребенок, который никогда не ходил в школу. У него дома нет телевизора, единственный кусочек мира, который он видел в жизни, это бескрайние песчаные барханы и голые горы.
«Море это там, где кричишь и не слышишь эха!» сказала мне девочка-подросток. Она указала на возвышающиеся волнами барханы и изо всех сил крикнула, даже согнулась от натуги, но эха мы так и не услышали. Я последовал ее примеру и крикнул как мог громко, и вновь эха не последовало.
Вот каким представляют себе море дети в Сихайгу!
А взрослые? Каким видят море они? В нашу эпоху большинство взрослых жителей Сихайгу никогда не видели настоящего моря, однако их представления о нем все же гораздо глубже, чем у детей, и оттенок мистики в нем намного сильнее.
Одна пожилая жительница Сихайгу, которой уже около восьмидесяти лет, после моего вопроса, каким она представляет себе море, оживилась, ее глаза заблестели, застывшее лицо вдруг расцвело. Она ответила:
Я несколько раз совершала переходы через горы по извилистым тропам, через запустелые холмы и курганы. Одолев их, я выходила к чистейшему источнику, набирала несколько даней воды и, навьючив осла, возвращалась домой, потом опять шла за водой. Пока я везла эту воду, мое сердце, мои глаза, землю, по которой ступали мои ноги, наполняло море
Описание моря этой пожилой женщиной потрясло меня: оказывается, для нее и других жителей Сихайгу того поколения морем было то чувство радости и надежды, которое они испытывали после долгого перехода в поисках воды, набравее и везя домой!
Вот уж поистине возвышенная идея моря! Бывает ли еще более тесная и насыщенная кровная связь между представлениями человека и его происхождением? Человек как биологический вид, давным-давно вышедший из моря на сушу, уже забыл об истинном смысле моря для человека и о его пределах. Знание и понимание моря жителями Сихайгу намного глубже, чем у нас, живущих на побережье.
Вот почему ее ответ меня так потряс.
Ах, Сихайгу, Сихайгу, сколько величия и благородства в твоем иероглифе 海 («море»), сколько в нем священного и прекрасного! Ты вовсе не скопление воды, но чистая квинтэссенция духовности, полет мысли, вопрошание души, возвышение разума!
Это безводное море, примыкающее к горам Люпаньшань, порождает одно поколение за другим, беспощадно угнетает их и даже тиранит. Но люди терпеливо, безропотно сносят все невзгоды, пусть у них нет воды, но они преодолевают все трудности и перерождаются, подобно фениксу, и так продолжается уже сотни и тысячи лет И будет продолжаться, пока на земле сменяют друг друга времена года, пока не опустеет небо и не состарится земля, пока не сменится бессчетное множество звездных циклов
Однако никто, похоже, не думает об этих возвышенных явлениях, продолжающихся целую вечность, и не умеет их ценить. Колоссальные перемены произошли лишь после основания Китайской Народной Республики когда те, кто принимает решения в китайском правительстве, и представители народной воли начали неустанно беспокоиться о Нинся и жителях Сихайгу, вечно страдающих от жажды
Сначала им была послана с воинской частью теплая одежда для зимы, потом новогодние угощения для большинства местных детишек. Только в Сихайгу по-прежнему жили люди, которые за почти тридцать лет не отведали ни глотка чистой воды В 1972 году, сразу после Нового года, на совещании канцелярии премьера в Чжуннаньхае[23] руководители из министерства сельского хозяйства и представители властей Нинся-Хуэйского автономного района отчитывались перед Чжоу Эньлаем[24] о проделанной за год работе.
Исхудавший от болезни Чжоу Эньлай, расположившись на диване, с трудом выпрямился и утер пот с лица махровым полотенцем.
Сколько составил среднегодовой доход крестьян в Сихайгу за прошлый год? спросил он у руководителя автономного района.
47 юаней, ответил тот.
Значит, три юаня девять мао один фэнь в месяц и один мао три фэня в день нахмурившись, пробормотал Чжоу Эньлай. Этого, пожалуй, не хватит, чтобы купить щепотку соли и полчашки муки, эх
Господин премьер, я ездил в Сихайгу, и местные жители сказали мне, что они больше всего боятся не голода, их расстраивает отсутствие воды Их главная печаль в том, что они не могут даже пить смешанную с илом воду из своих подвалов!
Вода, вода Точно, человек ведь не выживет без воды! Чжоу Эньлай взял со столика стакан воды и хотел отхлебнуть, но, подержав его в руке, поставил обратно. Он добавил: Мы должны во что бы то ни стало решить проблему с питьевой водой для населения Сихайгу. Вам нужно немедленно предложить программу и необходимые меры! Соберем специальное совещание в центральном правительстве, рассмотрим и обсудим проблему Сихайгу.
Работу в Сихайгу следует начать с реализации принципов национальной политики и с осуществления надлежащих мер против расширения мятежных настроений. Улучшить жизнь населения и снабдить его водой можно, только проработав все аспекты проблемы, включая политический, идеологический и кадровый, сказал Чжоу Эньлай. По окончании совещания он напомнил руководству из автономного района: Как только вернетесь, сразу займитесь проблемой воды, привлеките специалистов.
Хорошо, господин премьер, мы немедленно приступим к исполнению вашего указания.
Вернувшись в Иньчуань, руководители автономного района сразу приступили к изучению вариантов решения проблемы и направили гидротехническую группу во главе с У Шансянем в Сихайгу для выполнения соответствующих работ.
Летом того же года Сихайгу наводнили медицинские бригады и группы по борьбе с засухой со всей страны Больше всего их обрадовала идея группы специалистов под руководством У Шансяня о проведении в Сихайгу канала с чистой водой.
Известная поговорка гласит: «Отличаться друг от друга, как реки Цзиншуй и Вэйхэ». Мы уже упоминали выше, что вода в Цзиншуй чистая и прозрачная, а в Вэйхэ мутная и грязная.
Цзинхэ главная река для жителей Сихайгу, она берет начало в районе Эрлунхэ и Лаолунтань на юго-западе уезда Цзинъюань, на юго-востоке протекает через Пинлян и Цзинчуань в провинции Ганьсу и в районе Гаолин попадает в провинцию Шэньси. В древности Цзинхэ была полноводной и с бурным течением, она обильно орошала эти некогда прекрасные, живописные территории. Позже вследствие климатических изменений и землетрясений от нее остался лишь трехступенчатый приток Хуанхэ длиной не более сорока километров, но она по-прежнему служила важнейшим источником воды для Сихайгу. Гидротехник У Шансянь, родившийся в год хайюаньского землетрясения, был уроженцем Нинся и прекрасно знал, какую нехватку воды испытывают его земляки. В 1946 году он окончил факультет гидротехники и водохозяйственных сооружений Чунцинского государственного центрального университета и вернулся на родину, где устроился младшим инженером сводного инженерного отряда Нинся в комитете водного хозяйства Хуанхэ. Он участвовал в полевых исследованиях и проектировании ирригационных систем для орошения района Нинся водами Хуанхэ. После основания КНР У Шансянь стал техническим специалистом ирригационного отдела третьего корпуса Северо-западной полевой армии. После учреждения Нинся-Хуэйского автономного района он отвечал за гидротехнические сооружения в различных уголках района и получил прозвище «местный ходячий справочник по гидротехнике».
Говоря об У Шансяне, многие жители Нинся вспоминают 1951 год и сооружение нового канала, первого в Нинся с момента основания КНР. Тогда У Шансяня откомандировали в родные края, в Нинся. Едва добравшись, он сразу погрузился в строительство Первого фермерского водоотводного канала и расширение верхнего участка канала Циньцюй. Первый фермерский водоотводный канал достигает в длину 31,6 километра. Благодаря рекомендациям У Шансяня по использованию новых технологий и материалов, когда по каналу пустили воду, эта местность из безбрежно-белой щелочной равнины превратилась в богатую природными ресурсами землю, изобилующую зеленью и рисовыми полями, пересеченными вдоль и поперек каналами. До сих пор Первый фермерский канал работает исправно. После его сооружения У Шансянь два года вместе с коллегами выпрямлял русло канала Танлайцюй, так что длина участка канала выше моста Симэньцяо в Иньчуане сократилась более чем на десять километров, что повысило его скорость и полноводность и стало для министерства водного хозяйства Нинся успешным опытом реконструкции старых каналов. После этого У Шансянь переключился на район Сихайгу, где руководил составлением плана развития водных ресурсов и постройкой горного водохранилища для трех крупнейших речных систем: рек Циншуйхэ, Хулухэ и Цзинхэ. Он и его подчиненные-гидротехники жили в яодунах, питались пшеном, пили негодную для питья воду, но эти трудности их не останавливали. Они неустанно ездили от одной речной системы к другой и всего за полтора года соорудили первую группу водохранилищ в горном районе Люпаньшань, решив проблему нехватки питьевой воды для части местного населения. В 1960 году после ремонта водозащитной перемычки гидроузла Цинтунся уровень воды в Хуанхэ поднялся, что создало условия для расширения самотечного канала из Хуанхэ и привлечения воды из реки в районы у восточного подножия Хэланьшань, испытывающие ее дефицит, а вслед за этим появился Западный магистральный канал. Этот проект тоже осуществлялся под руководством У Шансяня и по его же предложению. Канал должен был проходить через многочисленные горные теснины, поэтому работы и технологии оказались чрезвычайно сложны. У Шансянь предложил прибегнуть к прочистке канала, аккумуляции и отводу воды, с помощью резервуара уменьшить высоту паводка, чтобы обратить его в безобидный ручей. Работы длились всю зиму и весну, пока Западный магистральный канал общей длиной 112,7 километра не был достроен и по нему не пустили воду. Площадь орошаемых им земель составила более 200 км