Астрийцу было заметно тяжелее, чем остальным ученикам. Но ему самому казалось, что он с этим справится. Во всяком случае, ему начало казаться, что в школе Элитария он в безопасности.
Глава 9 Адаптация
Как только Кэри освоился, он начал очень быстро запоминать, что и где находится. Неутолимая энергия внутри астрийского тела требовала бегать, прятаться, шустро передвигаться делать всё то, чем занимаются астрийцы. Так что как только время уроков истекало, и все ученики отправлялись отдыхать в свои комнаты, Кэри принимался за исследование корабля. Порой он бродил по нему до тех пор, пока один из РИСов или учителей не скажет ему отправляться спать. Несмотря на короткое время сна мальчика, расписание в школе у всех было одно отбой ровно в 21:00. Однако астриец быстро запомнил, кто в какой момент времени идёт по конкретному коридору и перестал на них натыкаться.
Своё исследование он решил начать со столовой на втором ярусе. Именно сюда Таскет привела его на второй день занятий. Помимо столовой на втором этаже находились учительские кабинеты и места для отдыха гостей. Именно здесь проходила бОльшая часть всех уроков, как у младших, так и у старших учеников. Коридоры были узковатыми, чтобы вместить две тысячи школьников, именно поэтому каждому классу присылали оповещения об окончании урока по расписанию, чтобы не сталкиваться с другими классами. Всё получалось складно: сперва выходил младший класс группы А и отправлялся либо в столовую, либо в комнаты; через три минуты класс группы Б и так далее. Тем самым, школа избегала постоянной толкучки и давки, из-за которой кто-то мог пострадать. Всё было автоматизировано. Как раз то, что нужно было Кэри он просто запоминал расписание и ходил по определённым местам в определённое время.
Когда он посетил третий ярус в одиночку, от этого было мало пользы: он показался ему обширным и без интересных деталей. Только когда там прошёл урок Введения в астронавтику, и им открыли главный ангар школы, он понял, что отсюда улетают и прилетают корабли с посетителями. К ним часто прилетали учителя с других планет, чтобы преподавать земные уроки, а ученики улетали отсюда на выходные или на каникулы к родителям. В основном ангар был заполнен простыми перевозными челноками для четырёх-пяти пассажиров, но среди них также находились продолговатые модули, для того чтобы перевозить на планеты целые классы.
Также на третьем этаже находился главный симуляторный отдел и библиотека. Таруло, которому Кэри, докладывал обо всём почти каждый день, даже не мог подумать, что у астрийца проснётся любовь к книгам. Не голографическим, а именно классическим переплётным книгам. С особенной страстью он говорил о книгах с картинками разных планет, растений, придуманных персонажей-путешественников, а иногда и реально живших первооткрывателей космоса.
Благодаря библиотеке третий ярус для Кэри стал самым любимым, не считая, разве что ботанического сада, который находился на пятом этаже, среди других учебных кабинетов. Ботаника стал одним из любимых предметов мальчика, так что неудивительно, что он быстро освоился в саду. Он не мог в нём не освоится, ведь у него такой замечательный управляющий, как миссис Таскет Ярк. Весь сад держался практически на ней одной, не считая молоденьких эларианцев-помощников, которые проходили здесь стажировку. Сад был не такой гигантский, как его вивариум, но он вмещал в себя почти две сотни различных растений. В основном они нужны были для фильтрации воздуха, проведения уроков ботаники и создания медикаментов. Здесь не было места, чтобы ходить по нему свободно постоянно приходилось смотреть под ноги, чтобы не наступить на образцы, поэтому учеников сюда не пускали. К счастью, у Кэри была способность аккуратно пробираться через плотно посаженные растения своим лёгким шагом, так что Таскет со спокойной душой могла позволять ему смело сюда проходить.
На последнем шестом ярусе располагался церемониальный зал, который открывали только по торжественным мероприятиям. А с другой стороны этажа располагался живой уголок, в котором содержались мелкие животные приезжих учеников. Укрытия зверинца были представлены отделами, как в пчелином улье, каждый из которых был заставлен просторными ящиками с прозрачными стенами, за которыми располагался каждый зверёк. Но обычно ученики предпочитали держать зверят в своих личных комнатах, поэтому здесь находились только те животные, которые были либо опасны для других учеников, либо те, кто содержал в своих порах аллергические ферменты. Тем не менее, их здесь было немало около сотни зверей, в основном плотоядные.
Таруло рекомендовал Кэри приходить и сюда тоже, но несмотря на обилие отзывчивых зверюшек, он так и не научился любить их. Он не понимал, почему так много детей стремятся заводить себе питомцев, и когда он приходил сюда и смотрел как ученики возятся с ними, это не особо не помогало. Но Кэри чувствовал приятную энергию, которая исходила от учеников, каждый раз, когда они приходили сюда.
Ходя по кораблю, очень редко Кэри мог увидеть директора школы мистера Ликарта. Он был гуманоидом из расы водяных гаванских змей, который всё время ходил со своим персональным РИСом. Этот РИС нужен был, чтобы опрыскивать водой его постоянно сохнувшую чешую; вид гаванских тайпанов не мог слишком долго находиться на суше или без влаги в воздухе. Обычно астриец видел змея или рано утром, или поздно вечером, когда он отправлялся на четвёртый ярус. И каждый раз, завидев Кэри, он смотрел на него со слегка прикрытыми глазами. От этого, с виду, критичного, самодовольного взгляда, было слегка не по себе. Но Кэри тут же успокаивался, когда Ликарт кивал головой в знак приветствия, и мальчик тут же кивал в ответ. Не сказать, что астриец его боялся, но змей создавал образ существа, который всем заправляет здесь и которого принято уважать.
***
Как только с поверхностным изучением школы было покончено, астриец пошёл в разнос. Он не мог пройти в кабинеты через двери, но мог проползти внутрь по системам вентиляции или шахтам лифта. Учителя только со вздохом могли принять его параноидальную манеру детального исследования. Их успокаивало только то, что каждого ученика можно было видеть на навигаторе по их комлинкам на руках, так что они всегда знали, где он.
Тем не менее, было два места, которые ему строго-настрого запретили исследовать. Первым местом был самый нижний первый ярус. Там находилась вся аппаратура управления кораблём. Несмотря на надёжную защиту оборудования, Кэри мог застрять там, или ещё хуже во время гиперпрыжка его могло покалечить ударной волной.
Вторым местом был обширный кабинет на втором ярусе. Все классные кабинеты имели цифровые обозначения, за исключением одного рядом с 42-ым находился кабинет «42А». С этим местом было что-то непонятное Учитель гуматомии мистер Овин иногда посылал одноклассников Кэри туда по одиночке чтобы передать какие-то бумажки, но никто не хотел туда идти. Все шарахались от этого места.
Как Кэри сам выяснил позже, в кабинете сидел некто, кто мог управлять всеми системами корабля, которые контролировались через технологию, занимающую весь первый ярус. И только астрийцу было запрещено туда заходить лично мистером Овином и миссис Таскет.
Он не мог знать, но возможно, это было как-то связано с самим предметом гуматомии, потому что то, что входило в освоение этого предмета было весьма занятным. На гуматомии изучались основы введения в тела инопланетян: количество конечностей, внешний вид, кожные покрытия, места обитания. Но самым странным в этом уроке было его домашнее задание, когда ученикам выдавался портрет существа, который они должны были проанализировать к следующему занятию. И как правило, изображений этих существ не было в учебниках: они были настолько чужеродны, что ученикам казалось, будто их и вовсе не существует. Каждое из них было по-своему неприятным и жутким на вид. Суть задания была в том, чтобы осмотреть телосложение и по внешнему виду дать определение, как существо дышит, как ходит, и даже чем питается и какой у него может быть характер. Для Кэри все эти существа были одинаково страшными, так что когда ему попадалось, например, змееподобное существо с вытаращенным рылом, копьеподобными зубами и почти незаметными глазами, он отвечал: «Кровожадный и постоянно голодный». Хотя на самом деле, могло оказаться, что это обычный песчаный змей, который роет челюстями землю, питается аминокислотами в почве и почти никогда не выбирается на поверхность.
Кэри уже привык к треньканью-оповещению своего комлинка об очередном уроке. Особенно он ждал утреннего сигнала о подъёме во вторник и в четверг. В эти дни был один из его любимейших предметов физкультура.
Преподаватель Маак`ти, из расы дрейдов, в отличие от многих учителей школы, которые были добродушны и коммуникабельны, вёл себя отстранённо. Преподавая уроки йоги, он показывал, как нужно делать упражнение правильно несколько раз. Он не делал замечаний, если кто-то делал неправильно, но не спешил, если кто-то из учеников отставал и продолжал делать упражнение, пока не получится у всех. Иногда к нему подходили ученики после уроков, которые хотели позаниматься ещё, но их просьбы он пропускал мимо ушей, и продолжал делать свои растяжки, как ни в чём небывало.
Несмотря на эту забавную нелюдимость, дети с удовольствием ходили на его уроки, потому что многим хотелось хоть отдалённо приблизиться к тому уровню, на котором раса дрейдов владеет своим телом. Будучи трёхметровыми, тощими, похожими на палки с прочными костями под натянутой бледно-телесной кожей, их ноги и руки без труда двигались во всех направлениях. Они были похожи на трёхметровых марионеток, которых поочерёдно дёргают за ниточки. Был набор обязательных упражнений, которые могут осилить все. Но после того как урок заканчивался, сам Маак`ти улетал мыслями в свой мирок и мог при этом без напряжения касаться ногой пола, а вторую тянуть ввысь на все 180 градусов; приседать до пола на одной ноге, держа вторую на весу; стоять на ноге и вытягиваться всем телом вперёд под прямым углом, держа вторую ногу в противовес туловищу. Он вытворял с телом настоящие чудеса, о которых другие гуманоиды могли только мечтать. Немногим нравился тот факт, что с этим учителем нельзя переговорить, чтобы он смог научить их таким трюкам, но только не Кэри. Его этот странный тип более чем устраивал. Мало того, что говорил этот учитель только по существу и без лишней информации, так ещё и его уроки оказались оздоровительными и успокоительными для его души и тела.
А вот мистер Ласо, из расы палитотов, напротив, был очень общительным и с удовольствием учил детей родному палитотскому языку на уроке Лингвистики.
Кэри любил палитотский язык, хотя бы потому что раса палитотов следует старым добрым традициям письма без голоручки, предпочитая всё выводить от руки на бумаге, а не в воздухе на неосязаемых страницах, но дело было не только в этом. Всё дело в том, что на письме этот язык базировался на рисовании простых символов вроде чёрточек и треугольников, но при этом каждый нужно было красить чернилами определённого цвета. И когда Кэри выучил названия цветов, для него лингвистическое рисование на уроке стало чрезвычайно увлекательным. На уроке каждому выдавался набор разноцветных чернильных пузырьков, каждый из которых нужно было вставлять в чёрную палочку и ей выдавливать на плотной бумаге разноцветные символы. Получался этакий урок рисования на пару с изучением языка. Но на всё были свои камни преткновения.
Были цвета, которые знали все красный, голубой, жёлтый, зелёный. Но были в языке и такие цвета как користый или миларский, которые могли различать далеко не все гуманоиды. У Кэри была та же проблема: его радужка глаза интерпретировала користый как грязно-зелёный. А вот его одноклассница, девочка по имени Латис, являясь носителем этого языка, заверяла что не видит зелёный, а видит именно користый, который больше никак не опишешь. Это иногда создавало небольшую путаницу в написании. Тем не менее, многие любили этот предмет, хоть и немногим удавалось освоить его полноценно.
Однако, писать этот предмет было не единственной приятной вещью. Куда больше удовольствия Кэри доставляло его проговаривать. Как и в астрийском, в палитотском главными были буквы «л» и «с», которые использовались у носителей почти в каждом слове.
«Лавидита лерсолка мила де лурни», говорил учитель Ласо.
«Лавидита лерсолка мила де лурни», вторили ему ученики.
Вообще-то, Кэри быстро обнаружил, что простой язык из базовых слов, которым его научил Таруло чтобы быстро высказывать необходимые мысли, совершенно не вписывались в здешний межгалактический колорит. Даже дети Сети разговаривают либо на научном, либо на продвинутом языке, как и учителя. Так что астрийцу пришлось запоминать немало определений, чтобы понимать, что ему говорят.
Не сказать, что все уроки были для Кэри одинаково простыми. Такие как Введение в астронавтику, например. Поскольку все гуманоиды Межгалактической Сети имели работу, связанную с постоянными перелётами с планеты на планету, то обучение управлением простых шаттлов проходило чуть ли не с пелёнок. Устройства кораблей, их виды и классификация, выстраивание маршрутов, сами маршруты от планеты к планете. Вся теория и практика проходила в симуляторе на четвёртом ярусе школы под постоянным надзором учителя мистера Нанзарки и маленьких летающих РИСов. Кэри знал только самые основы запуска простых шаттлов, но во всём остальном не видел необходимости разбираться. Всё равно реальным шаттлом им не дадут управлять, пока они не станут старше. Не только у него были проблемы с этим предметом. Раса палитотов тоже не могла освоить астронавтику их раса попросту не привыкла к постоянному присутствию сложных технологий на своей планете.
Урок культуроведения был самым мучительным для Кэри. Он проходил довольно редко, один-два раза в месяц и на нём происходил полёт на одну из обитаемых планет Сети. Здесь учителя вошли в понимание перед Таруло и самим астрийцем и давали ему всяческие поблажки. Ему они выбирали самые простые планеты с самыми доброжелательными гуманоидами. На этом уроке подразумевался не только спуск на другую планету, но и уважение к чужой культуре начиная от одежды, заканчивая манерой ходьбы или разговора. Это для Кэри было довольно трудно, порой даже нереально с его скромным уровнем общения со сверстниками.
Кэри казалось, будто с каждым разом преодолевать трудности становилось всё тяжелее. Поэтому он очень удивлялся, когда видел довольные лица учеников вокруг, у которых, по всей видимости, не было никаких проблем. Таруло был прав окружение других учеников определённо шло ему на пользу. Потому что эти довольные лица помогали ему двигаться вперёд к поставленной цели и думать о том, что когда-нибудь и он сможет чувствовать себя также беззаботно.
Глава 10 Палитотка и метаморф
Что же касалось друзей
Кэри бы их не нашёл, если бы они сами его не нашли. Когда он только поступил в школу, то все начали проявлять к нему интерес. Чисто поверхностный. Уникум, которым он был, вместе с его постоянными проблемами, отстранением, и постоянно дёргавшимися руками из-за рефлексов, начал постепенно улетучиваться. В конце концов, он стал для всех просто чудаковатым парнем за задней партой. Но не только в этом было дело. Кэри было сложно самому искать себе друзей, потому что ему было сложно доверять кому-то. Это было и особенностью жизни на его планете и распространённой проблемой большинства новеньких учеников.
Но одна милая парочка проявляла к нему неостывающий интерес. Это были метаморф Теко и палитотка Латис.
Кэри познакомился с Теко на уроке химии. А точнее, они познакомились после того, как его эксперимент потерпел неудачу. Перед учениками стояла задача: опустить квадроцветок с планеты Чела Сэвко в жидкий фермент, который раскрывает лепестки бутона, из которого должна пойти ароматная слизь. Но этот фермент ещё нужно было правильно смешать. Все делали задание строго под диктовку и под надзором Таскет, которая подходила ко всем по отдельности. Но один из учеников резко дёрнул рукой, что заставило Кэри одёрнуть руку. Из-за этого на бутон попала расщепляющая щёлочь, которая быстро уничтожала цветок, а в воздух из пробирки хлынула жёлтая пыльца. Её жёлтые крошки начали обклеивать его с ног до головы.