Мысли человека могут сформировать что угодно, будь то собственные чувства или завтрашний день. Эта теория притягательна, правда? Что мы можем творить
Творить мир вокруг нас, лес или дом. Марта улыбнулась и прищурилась, теперь уже не спуская взгляда с Николая. А он вдруг слишком резко опустился во второе кресло у камина и сжал свою кружку с чаем. Или чувства.
С чувствами проще.
Ты так считаешь? Она так непринужденно перешла на «ты», будто всегда сидела в этом доме, вела философские разговоры и грелась у камина каждый вечер.
Они эфемерны. Он все же улыбнулся, вспоминая начало своей работы. Именно чувства были выбраны первым «подопытным кроликом» диссертации. Набор скачущих гормонов поддается не только химии, но и простому усилию воли.
Невозможно дотронуться до чувств человека, в отличие от него самого. Она поставила пустую чашку на стол. Звук показался слишком громким и неуместным для маленького дома. Они не материя, но не менее важны в строительстве мира.
Если я смогу понять, Николай ненадолго запнулся, отвел глаза к пляшущему в камине огню и заговорил решительно, доказать связь мыслей и материи, то за чувствами не встанет проблемы.
Гостья будто тихо усмехнулась, но он не стал поднимать глаза, чтобы проверить. Поэтому неожиданный вопрос в очередной раз выбил из колеи.
А ты любил когда-нибудь?
Такой банальный вопрос в их возвышенной беседе показался почти оскорбительным.
Не стоит думать, что я засел за эту диссертацию от безответной любви. Сбежал из мира в поисках лекарства для души. Хотелось добавить еще что-то, чтобы доказать серьезность своих намерений, но слова исчезли. Николай закрыл рот и молча ждал ответа гостьи.
А жаль. Я считаю, что любовь одна из величайших тайн мироздания. Важная глава для твоей диссертации. Теперь сарказм в голосе ему не показался.
И правда, я бы сильно о ней беспокоился, если бы смог мыслями создать стул или стол, а может, и целого человека. Он ответил в тон гостье, но почему-то сразу пожалел об этом.
Зато Марта наконец-то рассмеялась. Николай поднял глаза, чтобы натолкнуться на холодный, почти пустой взгляд над улыбкой. Кого он впустил в дом этой ночью?
Если не чувства, с чего бы начал ты?
Я правильно понимаю, куда мы клоним беседу? Серьезно обсуждаем создание мира и людей? Быть может, это она писатель? Поэтому так уцепилась за библиотеку и его писанину?
Нет, вряд ли. Уж слишком холоден ее взор для человека, который должен уметь чувствовать остро и тонко. Живых героев у нее бы не получилось
Почему бы и нет, улыбалась в ответ Марта. Кажется, она выглядела довольной, но даже в таком виде теперь пугала не меньше, чем кошмар, бродивший за окнами по ночам. Ты не писал эту главу в диссертации?
Пока нет Она значилась под конец, но я ее удалил. Слишком смелое решение, лучше начать со стула.
Или дома. Николая опять передернуло от этих слов. Давай немного помечтаем? Руки, ноги, голова и целая бездна чувств и мыслей внутри Смог бы ты наполнить все это смыслом, той же пресловутой любовью?
Николай молчал долго. Он бы мог сказать, что вся жизнь пробегает перед глазами, но четко в памяти всплывали лишь последние два месяца в этом лесу. Прочитанные книги, ненаписанная работа, начатые и брошенные мысли. Сейчас все это имело колоссальное значение будто сама жизнь могла зависеть от следующего ответа. Могла ли?
Когда он вновь заговорил, слова медленно, с трудом выходили изо рта.
Я помню, каково это любить. Я могу больше никогда не испытать этого чувства, но память подскажет, направит. Да, я бы попробовал
Что он несет?!
Сердце глухо бумкнуло внутри, и мир развалился на осколки.
Чтобы через секунду по крупицам собраться вновь совершенно иным.
История Марты, меняющая все
Женщина откинулась в кресле, не сводя пристального взгляда со своего творения. Всем своим видом она давала понять, что первый урок пройден успешно, но похвалить еще рано.
Николай совершенно потерялся от нахлынувших чувств. Он казался сам себе барахтающимся в луже котенком. Беспомощным созданием, которое, несомненно, выплывет, когда воздуха в легких почти не останется, но выучит этот урок. А еще он чувствовал, что следующие слова Марты поменяют все. Он боялся и не хотел слышать.
Она чувствовала это и тянула. Позволяла несчастному хотя бы попробовать нащупать почву под ногами. Марта была явно заинтересована в том, чтобы объяснение прошло успешно.
Николай уронил пустую чашку, хотя руки больше не дрожали. И даже не стал ее поднимать, зато следующий вопрос отчетливо всплыл в голове.
Кто ты?
Я бы назвала себя ученым, это слово с детства вызывало во мне трепет. Я хотела стать ученым, и, если обойтись без лишнего пафоса, у меня получилось. Раньше я обожала загадки, особенно те, что преподносит нам само мироздание. Ведь ответ всегда рождает сотни новых вопросов. Я любила на них отвечать. Как должен любить и ты, Николай.
Он кивнул. То, что еще вчера казалось непреложной истиной о себе самом, как бледно-русые волосы или слишком худощавое тело, которое он видел в зеркале, теперь казалось зыбким, неустойчивым. Будто он нуждался в подтверждении со стороны, какой он, чтобы оставаться собой. И Марта давала это подтверждение.
Я не сразу заметила, что живу дольше, чем положено. У меня всегда было занятие, и, честно признаться, я не слишком обращала внимание на людей вокруг. Смешно, но смену своего ассистента я заметила только в тот день, когда назвала его по имени, а юноша ответил мне, что так звали его деда, который работал на меня. В тот день я оглядела весь свой персонал и не узнала ни одного лица. Этот любопытный факт занял меня на целый день. Но в конечном счете я и так не собиралась умирать, какое мне дело до того, что умирали остальные.
Николай кивнул, хотя это от него и не требовалось. Ему пока еще казалось, что будь такой уникальный случай женщина, которая не стареет и не умирает, вся ученая среда только и галдела бы о ней. Эликсир бессмертия, философский камень и множество других любимейших баек человечества отражали главную людскую мечту не умирать. А она так легко, мимоходом, говорит об этом!
Но все, что Марта сказала дальше Вспоминая тот день позже, он всегда признавал, что выжил только чудом.
Я недооценила смерть. Даже если она не трогает тебя, с ней все равно приходится считаться. Повторюсь, тогда я не слишком обращала внимание на людей Поэтому не сразу заметила, что их стало меньше. На улице больше не было спешащей толпы, машины не гудели за окном, доставка затягивалась на недели. А потом погасли все фонари, а небо так и осталось оранжевым.
Ее безучастное лицо не выражало никакого отношения к происходящему в рассказе, и даже тоном Марта не выделила момент, когда осталась совершенно одна.
Потом пропал последний ассистент. И одним оранжевым утром я прошлась по огромному городу, уже не встречая там людей. Он был весь в моем распоряжении, как и остальной мир. Пустой и бездушный, чьи загадки так быстро потеряли смысл
Она остановилась, подошла к окну и провела рукой по ледяному узору. Под ее пальцами рисунок зашевелился, ожил и расцвел десятком новых бутонов.
Осознание, что я упустила самое главное, пришло не сразу. Какое-то время я еще пыталась вести обычную жизнь, но быстро теряла к ней интерес. Я! Теряла интерес! В голосе скользнул гнев. Оказалось, что из жизни ушло то, что и делало ее «жизнью». Те самые люди, которых я старалась не замечать. Столько времени спустя я готова признать, что они удивительнейшее творение мироздания. Уникальные индивидуумы, такие простые снаружи, но до самого конца остаются загадкой даже для себя самих. Как этот узор на окне, они никогда не повторяются. Нескончаемый материал для познания канул в вечность, оставив после себя только вопросы.
Иногда голос Марты заглушал бешеный стук сердца. Николай старался глубоко дышать и не думать самостоятельно. Эта история все меньше казалась байкой. В отличие от собственных воспоминаний его детство, украденные с другом соседские яблоки, запах скошенной травы в поле за домом, пугающий лес за ним, куда он так и не рискнул зайти даже во снах, бесчисленные кораблики, пущенные по весенним ручьям у подъезда, фэнтези-книжки, которыми он зачитывался до поздней ночи, школьные занятия по астрономии, после которых он больше не мог смотреть на звезды равнодушно, первая любовь с привкусом горечи и старого блюза, институтские годы с постоянным недосыпом и далекий, неуловимый, но всегда прекрасный образ той, чей кулон он нежно хранил все эти годы Хранил в городской квартире, но не взял в этот проклятый дом. Хранил ли? Все превращалось в кадры старой пленки, обрывалось и таяло на глазах. И дурацкой шуткой была не история Марты, а его собственная жизнь. Вот только боль, сковавшая нутро, была самой настоящей.
Создать подобие человека оказалось не так сложно, спокойно продолжала гостья. Но вот создать полноценную личность, способную самостоятельно думать, принимать решения и быть тем самым уникумом, гораздо сложнее. На это ушли долгие годы, но результат никогда меня не устраивал. Они говорили моими словами, мыслили вложенными шаблонами, совершенно не развивались. И не представляли, что такое чувства. В конце концов я поняла, что мне не создать человека, умеющего любить, если я сама лишена этого качества. Но кто мне мешает сотворить существо, которое будет способно созидать то, что я не смогла?
И вот тут она улыбнулась. Теплой ее улыбку назвать было нельзя, хотя Марта явно пыталась выразить именно это чувство. Чувство, которого она лишена.
Я пыталась создать ученика, который способен хотя бы представить, что такое любовь. Если не почувствовать, то вообразить. Последний компонент, которого мне не хватает для полноценного человека. Я могу сотворить целые миры, но к чему они нужны, если останутся пустыми?
Николаю бы улыбнуться в ответ, но ледяной пот катился под теплым свитером. Хотелось проснуться от этого кошмара. Слишком сюрреалистичным представлялось то, что когда-то он звал «реальностью».
Есть еще одно правило, которое я хотела обойти, хмыкнула Марта. Создания не могут познать своего творца. В этом я убедилась на практике. Все, кого мне удавалось сотворить, растворялись в тот миг, когда я рассказывала, кто я. Когда они понимали, осознавали в следующую секунду переставали существовать.
Николай снова вспомнил образ, бродивший вокруг его дома почти месяц. Нет, почти всю его короткую жизнь длиной в несчастных два месяца, несколько прочитанных книг и написанных строк.
Но не я, выдавил он.
Но не ты. Тебе первому удалось по-настоящему ожить. И нас ждет много работы.
Почему? только и смог выдавить Николай. Он не знал, что именно хотел выяснить своим вопросом, что хотел сказать или донести. Стоило, пожалуй, спросить кто он сам. Но это еще предстояло выяснить.
И будто в ответ Марта сказала:
Хаос суть демиурга, Николай. Добро пожаловать в мир.
Сначала была сказка
Миг, когда пустота наполнялась, всегда был прекрасен. Жизнь сама жаждала быть, ей нужна лишь небольшая помощь. Мысли формировали реальность, руки творили
Первым был Ворс. Высокий русоволосый сероглазый парень, честный и благородный, сильный и уверенный он был таким, каким всегда хотел быть сам Николай. Его образ будто всегда крутился в мыслях.
Но старой сказке нужен новый сюжет. И Ворс всю сознательную жизнь бежал. Когда ты не такой, как все, в тебе видят монстра. Тебя пытаются уничтожить, вычеркнуть из памяти всего мира, как старую неприятную сказку. Как странный эксперимент демиурга.
Ворс так привык бежать, что не представлял иной жизни. Ведь никогда и никому не удавалось его поймать Пока не появилась эта парочка. Сам дьявол нанял этих охотников.
Как же он устал.
Потом были двое охотников, идущих за ним по пятам
Эрик, ты уверен, что идти в этот лес хорошая идея? Темноволосая девушка задумчиво смахнула с лица выбившуюся из хвоста прядь. Вокруг него ходят нехорошие слухи.
Про сгинувших козлят и детей? Брось, Кая, на что же нам мечи, не зря нас учили ими пользоваться. Разведем костер и ни одна тварь не подберется незамеченной. А как только рассветет, ринемся на выход. Выберемся одновременно с чертовым ублюдком! Это наш первый реальный шанс за последние месяцы выполнить заказ.
Ты считаешь, что самоуверенность тебе к лицу, но в прошлый раз, когда мы вот так залезли в чертовщину без подготовки, еле пятки унесли. Девушка непроизвольно потерла побелевший шрам на скуле.
Год назад, а ты все еще вспоминаешь! И не забывай, это целый год практики, добавивший мне мудрости!
Пара охотников, одетых в черные плащи, с хохотом вступила в лес.
А потом родился и лес вокруг них
Резкий порыв ветра всколыхнул пламя костра и холодом прошелся по губам. Здесь сумерки длились недолго, и гнетущая, всепоглощающая тьма окутывала окрестности за считаные минуты после заката. В это же мгновение лес становился бесконечным замыкался в кольцо, и до самого рассвета выхода попросту не существовало. Любое живое существо, попавшее сюда после захода солнца, оставалось заперто на всю ночь. И чудо, если к утру у него получалось выбраться живым.
Николай нервно, в предвкушении, закурил трубку. Вот-вот у его костра должны были появиться гости. Он прошелся, расставив бревна в нужном положении, чтобы они смогли усесться, и подбросил пару веток в костер. Запасов должно было хватить до утра.
Неожиданно пламя замерло, и вслед за ним замер и мир вокруг. Больше не дул ветер, замолкли редкие вечерние птахи. В том же сером пальто, которое было на ней при первой встрече, на землю ступила Марта.
Она внимательно оглядела лес и только после позволила себе легкую улыбку на лице. За последние месяцы Николай ни разу не удостоился такой чести, поэтому сейчас был больше удивлен, чем обрадован.
Неплохо, наконец-то неплохо. Она дотронулась до низко висевшей ветви ели, мягко провела рукой по иглам. Видишь, стул создать не так сложно. Но живые люди задача иного уровня.
Я стараюсь, в сотый раз повторил он, сдерживая усталость в голосе. Он очень долго шел к этому часу, но Марта явно дала понять, что все сложности ждали их только впереди. И радость творения порой меркла перед страхом неизвестности.
Видела приближение созданий. Вполне живые, но я должна убедиться. В прошлый раз твои люди не умели даже улыбаться. Улыбка сошла и с ее лица, как первый снег в сентябре.
В этот раз будут. Николай глубоко затянулся, но тут же закашлялся. Он никогда не любил курить, пожалуй, не стоило и начинать.
Марта уже развернулась, чтобы покинуть очерченный пламенем круг, как вдруг замерла и спросила:
Скажи, Николай, почему один из них не полностью человек? Такого задания я не давала.
До последнего момента он надеялся, что эта маленькая уловка останется незамеченной.
Он был первым Николай замялся, радуясь, что она так и не повернулась. Считай это экспериментом. Так он будет живее.
Естественнее, усмехнулась Марта. Ближе к природе.
Николай молча кивнул сказать больше ему было нечего. Он сам не понимал, почему решил выбрать этот ход. Наитие?
Прохладное дуновение ветра растрепало пламя костра, время потекло вновь. И мир был настолько живым, настоящим, реальным Что и дом в глухом лесу, где он провел все эти месяцы, и Марта, да и он сам, казались мрачной сказкой, рассказанной у этого костра. Огонь плясал, откидывая причудливые тени, и что только не могло в них родиться.