Раз за разом его клинок прошивал плоть, но твари будто взбесились. Даже полумертвые, они шли в бой. Кая срубала голову одному, с трудом уворачивалась от другого и в его глаз вонзался нож Ворса.
А потом один из монстров достал Эрика. Зубы впились в руку, и скорее от удивления, чем от боли, охотник выронил клинок. Кая коротко вскрикнула, понимая, что уже не успевает помочь напарнику.
Раздался дикий, звериный рык. Охотница не успела увидеть, но почувствовала резкий толчок в грудь и упала. Рядом с ней лежал Эрик, судорожно сжимавший поврежденную руку и яростно глядящий на битву. На спину Ворса, обращенную к ним. «Честный торговец» дрался с волками один. Теперь было ясно, что рычал именно он. Удары мелькали один за другим, нож, рука, когти. Кровь, ошметки шкур, серое месиво.
Пелена перед глазами треснула. Прямо сейчас опаснейшая тварь, по чьим следам они шли последний месяц, за чью голову отсыплют три кошеля золотых, которая должна убить их в этом лесу Защищает. Защищает ее и напарника, выпавшего из боя.
Она подскочила, чтобы снова ввязаться в битву, но последний жалобный вой утих, и мертвая тишина окружила поляну.
Ворс стоял перед ними весь в крови, раны на теле быстро затягивались. Пламя медленно гасло в зрачках.
Она еще пыталась понять, что произошло, но Эрик был быстрее.
Наконец-то я тебя догнал, чертов выродок!
Он вскинул меч здоровой рукой и направил его на Ворса. Но тот не сдвинулся с места и даже не попытался прикрыться.
Вот кто охраняет твою спину, Кая. Неужели ты так же уверена, что вы никогда не ошибаетесь?
Ха, будешь строить из себя невинную жертву?
Я спас твою жизнь, человек! снова звериный рык скользнул в его голосе. Имей хоть каплю чести.
Вонючий оборотень будет говорить мне о благородстве? Да вы, твари, совсем наглые пошли!
Я не выбирал, кем мне родиться. Зато ты осознанно стал убийцей. И никогда не задумывался, сколько зла мог причинить.
А ты у нас, как вижу, воплощение добра. Эрик скривил рот в насмешке. Просто сказочка какая-то. Добрый волк и злой охотник.
В твоем мире нет места сказкам, презрительно бросил оборотень. Да, в моем тоже. Но есть место чести и правде, на которую ты давно закрыл глаза.
Эрик ударил. Отточенным движением клинка по шее Ворса. Но в последний момент его меч звонко стукнулся о другой.
Ты?! со смесью лютой злобы и недоумения он уставился на Каю, остановившую удар. Что ты делаешь?!
Поступаю правильно.
Пока напарник не успел опомниться, Кая пнула его в колено и добавила короткий удар рукояткой клинка по затылку. Она точно рассчитала силу, и Эрик свалился без сознания.
Спасибо. Ворс устало опустился перед пламенем.
Кая стояла рядом, ошарашенная собственным поступком. Она растерянно перевела взгляд на оборотня.
Я не трону тебя, успокаивающе произнес Ворс. Ты ведь не считаешь меня тварью?
Нет, тихо ответила она. И почему-то опустилась рядом. Страха не было, и лишь один вопрос терзал Каю что такого пряталось в глазах этого незнакомца, к чему ей хотелось тянуться. Тянуться, слушать, просто сидеть рядом Без страха перед монстром, именем которого пугают маленьких детей.
Она знала убийц, знала чудовищ из легенд и чудовищ настоящих и он не был похож ни на одного из них. А его слова будили ее посреди холодной зимней ночи от вечного сна.
Ворс сидел рядом и просто хотел ее обнять. Девушку, которая одним взглядом прокралась в его душу. Сердце билось так бешено, будто он все еще бежал, но теперь не от нее, а к ней. И целая жизнь, что им не суждено было провести вместе, пролетала перед его мысленным взглядом. Жизнь, полная ее улыбок, которые он хотел заслужить.
Они молчали целую вечность, глядя друг другу в глаза.
Николай улыбался. Его уже давно не замечали ни волки, ни люди, ни оборотни. Его присутствие отныне больше не требовалось. Он перестал слышать их мысли, но еще мог читать в глазах. Читать зарождавшиеся чувства, которые он взращивал гораздо дольше одной ночи
И в этом мраке, окружавшем его с момента появления Марты, он впервые был счастлив.
II.
Почему я должен непременно уничтожать созданный мной мир? У меня же получилось, они ожили! Настоящие люди, ты видела! Разве не этого ты хотела от меня?! Николай наворачивал круги по маленькой комнате, не глядя Марте в глаза. Но его голос непроизвольно срывался на крик. Как же можно! Ты убила их!
Он замер на месте, стараясь успокоить трясущиеся руки. И нутром чувствовал, что перегнул. Николай впервые кричал на наставницу и даже не мог представить ее реакцию на столь дерзкое поведение. Но дикая боль, кромсающая сердце, не позволяла молчать. Он был готов буквально на все, лишь бы спасти то немногое светлое, что родилось в царстве мрака его существования.
Николай осознавал разницу между успешно выполненным заданием и настоящей жизнью, о которой постоянно твердила наставница. Но ведь Разве это было не оно? Ведь у них был шанс!
Марта спокойно сидела в кресле и наблюдала за первой истерикой своего ученика. Она никак не прерывала поток негодования, и лишь цепкий ледяной взор не сходил с него ни на мгновение.
Прошу неожиданно зашептал Николай. Гнев сменился отчаянием, ноги подкосились, и он рухнул на колени. Умоляю Прошу тебя
Голова упала на грудь, и силы окончательно покинули его. Неужели он ничего не сделает?! Уговорить, убедить, умолять. Он не может, просто не может дать им погибнуть!
Ты закончил? сухо спросила наставница. Николай с трудом поднял на нее глаза. Уволь меня на будущее от подобных глупостей. Это просто люди, каких будут миллиарды. Их существование стоит не больше, чем снег за окном. Каждый мир будет стерт, пока ты учишься. Ты создаешь их для конкретной цели, и, когда она выполнена, будь добр, не забывай за собой прибрать.
Николай поднялся с колен и вытер выступившие слезы тыльной стороной ладони. Вот та цель, к которой он шел так долго, они говорили, чувствовали, любили! И все ради того, чтобы через несколько часов раствориться в небытии. Если бы он знал заранее, если бы он мог что-то изменить
Мы можем закончить это прямо сейчас. Выжидающий взор пронзительных глаз Марты продолжал сверлить его. Достаточно одного твоего слова. Создать нового ученика займет много времени, но оно у меня есть. И я смогу учесть прежние ошибки.
С губ Николая едва не сорвалось гибельное «да», но он вовремя сдержался. Он видел, как месяцы его стараний, его первый оживший мир превратился в ничто по щелчку пальцев и как спокойно смотрела на это Марта. Сомнений в том, что она сдержит слово, не оставалось. А он не был готов превратиться в ничто.
Любое сопротивление бесполезно, все в ее власти еще никогда прежде эта мысль не резала душу таким безысходным отчаянием.
Пока ты играешь на сломанной скрипке, Николай. И выходит у тебя не стройная мелодия, а фальшивое дребезжание, внезапно сказала она тише и мягче. Потребуется много времени, чтобы создать настоящую симфонию. Сейчас это еще не жизнь, а просто ростки.
«Но разве не с ростков начинается лес?» хотел спросить он, но почему-то промолчал. Эта борьба не имела смысла, Марта побеждала, даже не прикладывая усилий.
То же ты сделала со своим родным миром? шепотом спросил он в наступившей тишине.
Уничтожила? равнодушно уточнила Марта. Нет, не я же его создавала. Это не мой мусор.
Мусор Николай судорожно потер висок. А я никогда не видел настоящий мир.
Это больше похоже на конструктивный разговор. Тон Марты потеплел. Она поднялась с кресла и выглянула в окно. Я могу показать тебе мир, существующий уже не первое тысячелетие. Он давно умер и умирает прямо сейчас. Хочешь увидеть место, в котором я родилась?
Николай размышлял недолго.
Да, с мучительной решимостью ответил он. Сейчас ему казалось, что терять уже нечего. И невозможно испугаться сильнее.
Пейзаж за окном резко сменился. Камин погас, и тусклый оранжевый свет проник в дом, оставляя под ногами длинные кривые тени.
Марта распахнула дверь и вытянула руку в приглашающем жесте. Полумрак, царивший снаружи, делал ее равнодушное лицо еще более устрашающим.
Не глядя в глаза, Николай шагнул за порог. Первый настоящий мир, который он видел, встретил его оглушающей тишиной. Ни дуновения ветра, ни признака жизни на многие мили вокруг.
Он поднял взгляд наверх. Оранжевые небеса слабо светились, не давая никакого представления о времени дня. С равным успехом это мог быть полдень или глубокая ночь. Сомнений не было в одном Николай стоял посреди огромного вымершего мегаполиса. Со всех сторон к нему подступали величественные небоскребы, зияющие черными провалами. Каркас еще выдерживал необходимую нагрузку, но и ему оставалось недолго. По уцелевшим стенам почти до самой верхушки ползли стебли мертвых растений. Голые безжизненные ветки крестами оплетали все дома, будто коконом укрыв их в миг упокоения.
Николай оглянулся на Марту. Дом, из которого они вышли, пропал, и она мрачной недвижимой тенью замерла посреди улицы.
Он против воли представил ее живущей здесь. Сначала в оживленном городе, который она проходит сквозь, не замечая. Люди не касаются ее плечами, обходят стороной и тоже не видят они принадлежат разным мирам.
Потом людей становится все меньше, они чахнут и умирают, а безразличная Марта продолжает свое немое шествие по этим улицам. Безучастная, живая и одновременно пустая внутри. Всеобщее разложение не трогает ее, как не трогают радости и печали еле дышащего мира.
И вот она остается одна. Силуэт в сером плаще бродит в пустоте. Здания еще не начали прогнивать и падать, а она уже чувствует приближение конца. Совершенно одна в городе, который теперь не принадлежит никому
Почему твой мир умер? Тяжелые путы отчаяния не желали отпускать. Сегодня он слышал слишком много ответов, и хрупкое равновесие в душе отныне не поддавалось восстановлению. Еще один ответ не сделает больнее.
Время пришло. Люди и миры столь смертны и скоротечны, что однажды ты тоже перестанешь обращать на них слишком много внимания. Голос наставницы был все так же сух, а лица Николай не видел. Могла ли она скрывать печаль за этим безжизненным тоном?
И ради чего тогда стоит существовать? Если все умирает, а ты остаешься незыблемым памятником увяданию, холодным и бессмертным Как увидеть смысл в кромешной пустоте?
Ты слишком молод, чтобы сейчас это понять, менторским тоном продолжила Марта. Будто ничего не изменилось и она преподает очередной урок своему самому удачному творению. Нет, я не убивала этих людей, не уничтожала мир ты это хотел спросить. Я даже не заметила, как однажды небо стало оранжевым навсегда. И я ушла отсюда после смерти последнего человека.
С оглушительным треском сверху сорвался кусок здания и полетел вниз. Николай испуганно шарахнулся, когда обломок приземлился всего в нескольких шагах от них, глубоко вспоров дорожное полотно.
Вот почему не стоит оставлять разлагающийся мусор после себя, спокойно произнесла Марта. Жизнь скоротечна, а агония может затянуться.
Рассвет не принес Николаю желанного покоя. Он чувствовал на своих руках кровь невинных созданий, которых сотворил и успел полюбить
Большую часть ночи он метался по дому из угла в угол. Панический ужас стальными щупальцами сковывал грудную клетку, слезы душили, а метель отстукивала по окну реквием угасающим мечтам. Осознание ситуации, в которой он оказался, нагоняло с запозданием. Нет, не оказался. Был создан. Нет выбора. Обязан подчиниться каждому слову и жесту. Как марионетка.
Право на собственную волю ему не предоставили с самого рождения. А он, глупец, не замечал. Как цирковое животное, он сидел в своей клетке и прилежно выполнял новый трюк в надежде, что за ним последует А что, собственно, он надеялся получить?
Творение, жизнь, настоящее чудо Что он больше никогда не останется один в пустоте?
Но вместо награды он получал возможность вести дальше жалкое существование по чужому плану. Собственная жизнь была выдана ему в кредит, который придется отдавать вечно. Или пока Марте не надоест.
Но слабый луч надежды, птицей бившийся внутри, не позволял сдаваться. В конце концов, он создан по образу и подобию людей, а значит, и эта мука не обойдет его стороной.
Он должен выжить, твердила глупая птица, он должен стараться. Он должен быть пусть пока не ясно зачем.
Около полудня вернулась Марта. К этому времени внешне Николай был полностью спокоен. Видя тщетность своих уговоров, он скрыл все чувства глубоко внутри этого ли она добивалась? Наставница внимательно его оглядела и удовлетворенно кивнула. Против обыкновения она застыла около двери и не прошла дальше. Серое пальто мгновенно высохло от снега, снимать его она не стала.
Ты совершил огромный прорыв в обучении, я не поздравила тебя вчера, невозмутимо начала она.
Рад, что смог быть полезен, сухо ответил Николай.
Я задумалась о некой форме поощрения в наших занятиях. И готова в качестве награды дать тебе единственное, что ты не сможешь получить сам. Время.
Время? растерянно переспросил Николай. Это далеко не единственное, чего он не мог получить. И не самое желанное.
Именно. Я перестану посещать тебя ежедневно, но с одним условием ты не будешь ничего создавать без моего ведома.
Совершенно запутавшись, Николай лишь коротко кивнул. Улыбнувшись произведенному эффекту, Марта ушла. Свежевыпавший снег не хрустел под ее ногами.
Огорошенный неожиданной новостью Николай тяжело опустился в кресло напротив распахнутой двери. Крупные белоснежные хлопья сыпали через порог, но холода он не ощущал. Так и просидел, глядя на безмолвный лес, до самой темноты.
Страх ушел, но прежнее спокойствие не вернулось на вакантное место в груди. В свой первый в жизни выходной у него не было желаний.
Перед глазами по-прежнему стоял образ Ворса. И его растерянное лицо в последние секунды будто он мог понять, что происходит, и удивиться, хотя Николай знал, что это невозможно. Один из постулатов, рассказанных Мартой еще в первые дни обучения, ни одно живое существо не осознает свой конец. Как вырубить компьютер из сети, вспышка и небытие. А все мысли, чувства, воспоминания лишь заложенная программа, которая работает, пока течет ток. Энергия, вкладываемая создателем, которую так резко оборвала наставница. Врала ли она, что «программы» ничего не почувствуют? Чтобы успокоить совесть своего слишком чувствительного ученика.
Нет. Николай был с ней уже несколько месяцев, но только теперь легко смог предугадать ответ. Ведь Марта просто не знала, что они чувствуют, и ей было решительно наплевать.
Николай взглядом окинул стол у камина, открытую книгу по астрофизике, но так и не смог заставить себя сесть за ее изучение. Он опустился на пол у огня и протянул руки вперед. Это пламя не обжигало, не могло причинить вреда. Но ведь можно представить
И лишь несколько часов спустя, вновь с опозданием, он понял всю продуманность хода Марты. Награда была его наказанием за проявленную слабость. Она полностью лишила его последней крупицы свободы раньше она приходила утром, каждый день в одно и то же время. Николай успевал заварить чай и разлить по чашкам ровно к тому моменту, когда она распахивала дверь. Хоть где-то в этом зыбком клочке мира у него была стабильность
Теперь же Марта могла явиться в любой момент. Завтра, через неделю или в следующую секунду отныне и дальше контроль стал абсолютным. Чтобы нерадивый ученик, слишком остро реагирующий на ее решения, не вздумал бороться.