Как это чего? нахмурился я. Это ведь вампиры! Наш долг как борцов со злом их уничтожить!
Это не аргумент. Ты ведь не охотишься на волка только потому, что он волк. Их отстреливают лишь тогда, когда они начинают доставлять неприятности. Например, нападают на стада или на людей. Что плохого сделали твои вампиры? Я бы поняла, если бы в Красновке произошло убийство, особенно массовое. Тогда не важно, кто там бедокурит: свихнувшийся спецназовец, маньяк или мифический монстр. Конечно же, его нужно остановить и наказать. Хотя по мне так это дело милиции, а не кучки религиозных фанатиков. Да только я, как журналистка, постоянно слежу за новостями и не припомню, чтобы год назад в Красновке случилось какое-то ЧП с кучей трупов. Разве там были проблемы?
Я задумался:
Насколько я знаю, нет. Как говорит отец Пейн, эти твари осторожны, стараются не оставлять следов, пьют кровь по-тихому, без жертв. Ведь, как ты правильно заметила, труп сразу привлечет к себе внимание милиции.
То есть единственными пострадавшими оказались братья вашего Ордена. Да и то лишь потому, что поехали на кого-то охотиться. Так?
Я угрюмо молчал, понимая, к чему она клонит.
Просто взгляни на это с другой стороны. Как ты сказал, вы поехали туда, чтобы убить каких-то чуваков. Ну хорошо, хорошо вампиров! Сути не меняет. Вы решили кого-то прикончить. Окей. И после этого ты удивляешься, почему они стали убивать вас? Ты охотишься на волка волк бросается на тебя. По-моему, это нормальная реакция для любого живого существа, будь ты хоть насекомым, хоть зверем, хоть человеком, хоть вампиром!
Последнее слово она произнесла скрипучим голосом и подняла руки, как обычно делают дети, изображая привидение. «Какой же она еще ребенок», невольно улыбнулся я.
Это просто инстинкт самосохранения, добавила она.
Тебя послушать ощущение такое, будто ты их защищаешь.
Не защищаю. Мне вообще плевать на чужие разборки. Даже если это разборки из комиксов. Я просто пытаюсь разобраться в сути конфликта.
Они зло, вот и весь конфликт, отрезал я.
Отличное объяснение. Ты уж извини, но это попахивает шовинизмом. Если так рассуждать, то получается: у тебя другой цвет кожи? Это зло, можно убить! Я ненавижу мужиков, а ты мужик? Это зло, можно убить! Ты красишь волосы в зеленый цвет? Это зло, можно убить! Я верю в Христа, а ты в Макаронного Монстра? Ты зло, тебя можно убить! Мы считаем тебя вампиром
Прекрати! перебил я.
Скажи, что ты сделаешь, если снова повстречаешь вампира?
Убью! И в этот раз рука у меня не дрогнет!
Даже если он тебя не тронет?
Он зло
Можно убить, закончила она с улыбкой. Выходит, ты хладнокровно убьешь живое существо, которое не сделало ничего плохого ни тебе, ни кому бы то ни было еще?
Но ведь это это не человек!
Кошки и собаки тоже не люди, и все же ты не начинаешь шмалять по ним из арбалета.
Не сравнивай. Вампиры продали душу Дьяволу!
Ну-ка, отсюда поподробнее Тому самому Дьяволу, о котором говорится в Библии?
Именно!
А в Библии что-нибудь говорится о вампирах?
Я снова задумался:
По-моему, нет
Так с чего в таком случае ты решил, что они продали душу библейскому Дьяволу? Может, это просто какой-то неизвестный науке биологический вид? Кстати, к тому же вымирающий благодаря таким, как ты.
Я свирепо глядел в пол, закипая от нехватки слов. Спор не мой конек: я боец, а не оратор. Конечно же, у меня оставался последний аргумент, причем самый проверенный и надежный. Да только его я не смел пустить в ход лишь бессильно сжимал и разжимал кулаки. Женя поняла, что я на грани взрыва, и примирительно ткнула меня кулачком в плечо:
Да не напрягайся ты так! Извини, если я чем-то тебя задела. Я не хотела обидеть, правда. Просто, как я уже сказала, пытаюсь разобраться в сути конфликта, понять ход твоих мыслей. Ну и узнать тебя получше.
Я метнул на нее настороженный взгляд.
Ну я не в том смысле, с улыбкой сказала она. Мы ведь сейчас напарники или что-то вроде того. А напарники должны доверять друг другу. А как можно доверять тому, кого не знаешь? Кстати, я ведь до сих пор даже не знаю, как тебя зовут.
Михаэль.
Странное имя. Ты и по паспорту Михаэль? удивилась она.
Нет. Это мое истинное имя, данное мне Богом!
Меня часто называют Жекой. Это имя, данное мне тусовкой. У каждого ведь свои кумиры Но я же так не представляюсь малознакомым людям. В обществе принято называться именами, данными родителями. Есть у тебя такое имя?
Я помялся.
Меня зовут Евгения, сказала она, протянув руку. Будем знакомы!
Слава, ответил я, пожимая ее ладошку.
Слав много: Владислав, Святослав, Доброслав Какой из них ты?
Ярослав.
Ого! Истребляешь еретиков, а у самого имя означает «славящий Ярило»!
Я отдернул руку:
Называй меня Михаэль!
В Красновке информатор из поезда не вышел. Либо он в него не сел, либо, заметив нас в вагоне, решил не выходить на станции. Зато на перроне я заметил мужика в сером пиджаке и шляпе. Он тоже ехал до Красновки? Неужто опять совпадение!.. Я хотел уже догнать его, дать по почкам и поинтересоваться, чего он около нас вертится, как вдруг услышал окрик:
Михаэль!
Обернувшись, я увидел идущего к нам старика Гулова. Он все-таки пришел! Вот, еще один оборотень: на вид обычный такой сухонький пенсионеришка, одет неброско, как все, работает в детском саду, если не ошибаюсь, сторожем. И, глядя на него, никто и не подумает, что перед ним истребитель нечисти, причем один из самых опытных, который вступил в Орден еще в первые дни его существования.
Здравствуй, Михаэль! Старик дружески похлопал меня по плечу. Рад видеть тебя живым и невредимым.
При этих словах меня невольно пробрал озноб. С Гуловым мы познакомились именно благодаря той охоте на вампиров, о которой я только что рассказывал Жене.
Когда ты пропал в ту ночь, продолжал старик, мы сначала подумали О, ты не один!
Старик умолк, заметив рядом непосвященную.
Ах да! Это Женя. Она журналистка, представил я свою спутницу. А это
Я вдруг понял, что понятия не имею, как его зовут: ни в храме, ни в миру. Быть может, ему, как остальным, при инициации и дали храмовое имя, но никто его так не называл. Все обычно именовали этого человека просто старик Гулов.
Тимофей Степаныч, пришел тот мне на помощь и галантно поцеловал журналистке ручку. Очень приятно встретить столь симпатичную особу.
«Он что, флиртует? поразился я, при этом почему-то испытав ревность. Вот старикашка: бес в ребро!..»
Ты прислал мне сообщение, что едешь в Красновку по делам Ордена, сказал Гулов.
Да, мы приехали сюда начал я, но тот перебил меня:
Однако, как я понимаю, ты не в курсе, что я уже год, как ушел из Братства Света.
Я растерялся. Вот это новость! Смог лишь выдавить:
Не знал. Почему?
Скажем так, у нас появились некоторые идеологические разногласия.
«Какие могут быть разногласия у сторонников Света? поразился я. Либо ты с нами, либо против нас! И это произносит не кто-нибудь а один из старейших братьев Ордена!»
И все же вы пришли, отметил я.
Да, пришел, кивнул старик. Лишь потому, что лично к тебе у меня нет претензий. Ты неплохой парень, Михаэль, хоть и несколько запутавшийся. Как и я когда-то Я пришел к тебе не как к брату Ордена, а просто как к хорошему знакомому.
Значит, вы нам поможете?
Зависит от того, в чем заключается эта помощь. Если нужно кого-то пристрелить, спалить на праведном костре, посадить на кол тут я пас. Старик скрипуче рассмеялся, подмигнув журналистке, которая при этих словах ошарашенно выпучила на меня глазища.
За кого вы нас принимаете? вскричал я.
Шучу, конечно, махнул рукой старик. Ладно, к делу. Что вас сюда привело?
Я коротко рассказал ему о своем расследовании: о статьях в газете и маньяках, заживо сжигающих людей.
О, я знаю таких, воскликнул старик.
Правда? оживился я.
Конечно! Только вы не там ищете. Вам следует поискать в том месте, откуда вы приехали, в Погорске. Не понаслышке знаю, что там уже много лет орудует целая секта маньяков, на счету которой не один десяток подобных смертей.
Но, если о них известно, почему же никто до сих пор не арестовал этих людей? Почему не призвал к ответу?
О, это очень, очень влиятельные люди, вздохнул старик. Многие пытались им противостоять (Царствие Небесное этим несчастным). Это оказалось никому не по зубам. У этих людей деньги, связи и отличные отношения с властями. Да что говорить, немало известных людей состоит в этой преступной организации. Ты бы весьма удивился, если б я назвал тебе кое-какие имена. Потому-то эти злодеяния и не прекращаются.
Для чего они это делают?
Считают, что имеют право распоряжаться судьбами других. Выдумали для себя какие-то принципы о высшей справедливости, что они выполняют какую-то сверхмиссию. А на самом деле это просто маньяки, которые получают удовольствие, истязая своих несчастных жертв.
А моя сестра? тихо спросил я. Ее тоже убили они?
Да, Рита тоже на их совести. Она стала самой первой их жертвой. С нее все началось.
Я должен найти этих подонков! с жаром вскричал я. Если вы знаете, где и кого искать
Знаю ли я? усмехнулся старик. Еще бы! Я посвятил этому много лет. Да только тебе не скажу. Ради твоей же безопасности. Поверь мне, это очень опасные люди, от которых лучше держаться подальше.
Позвольте мне самому выбирать, что для меня хорошо, а что плохо.
Я тоже вправе выбирать, Михаэль. Ведь так? Гулов покачал головой. И вот мой выбор: я не помощник тебе в этом деле. Знал бы причину твоего приезда не пришел бы.
Я свирепо глянул на старика. Если он действительно так много знает может, отвести его за угол да спросить иначе? Но мне вдруг стало не по себе от одной лишь мысли, что я избиваю человека, которого знаю с детства и к которому всегда относился с уважением, словно к родному деду.
Ну и идите к черту! Я зло сплюнул на перрон. Сам разберусь! Тоже мне, борец со злом! Ах, ну да бывший борец
Не суди, да не судим будешь, ответил старик Гулов, но не ушел.
Быть может, хотя бы поможете мне разыскать одного человека? спросил я. По старой памяти, как бывшему брату?
Что за человек?
Я показал ему билет:
Это парень предположительно живет здесь, в Красновке. Его зовут У. М. Боренко. Знаете такого?
Нет, такого парня я не знаю.
Ну вы хотя бы можете сказать, когда прибывает следующий поезд из Погорска? Возможно, тот, кого мы ищем, приедет на нем.
Для этого существует расписание, сухо ответил Гулов. Сходи к кассам да посмотри.
Вот же бесполезный старикашка! Разочарованно вздохнув, я пошел в здание вокзала. Перспективы оказались не радужные: следующий поезд из Погорска прибывал только в семь утра.
Едва я отошел от стенда с расписанием опешил. Вот так встреча! В зале ожидания у самого окна сидел уже намозоливший мне глаза персонаж в сером пиджаке и шляпе. Он пристально вглядывался куда-то. Проследив за его взглядом, я не удивился: по ту сторону окна стояли старик Гулов и Женя.
Я подошел, присел рядом. Заметив меня, мужик заерзал.
Вы что-то хотели? не выдержал он, видя, что я не свожу с него глаз.
Да нет. Это, похоже, вы чего-то хотели.
Не понимаю, о чем вы
Я положил руку ему на шею, сдавил. Но тут же перехватил настороженный взгляд кассирши, которая с подозрением уставилась на меня из-за стекла, явно готовясь звонить в милицию. Я улыбнулся в ответ: мол, встретил старого знакомого и похлопал мужика по плечу.
Слушай меня внимательно, прошипел я, не переставая «доброжелательно» зубоскалить кассирше. Мне не нравится твой интерес к нашим особам и то, что ты вот уже пятый раз появляешься у меня на пути. У меня возникают сомнения насчет твоих намерений. И если я тебя встречу в шестой раз, поверь мне, тебе эта встреча не понравится!
Вы неправильно поняли начал он, но я перебил:
И если ты сейчас же не исчезнешь, я не стану ждать шестого раза!
Мужик снова поерзал, однако, покосившись на цифры «1034» на моем сжатом кулаке, все же встал и поспешил к выходу. Я подождал, пока за ним захлопнется дверь, после чего вернулся на перрон. Женя и старик о чем-то оживленно болтали, но, когда я подошел, тут же напряженно умолкли. Старик недоверчиво поглядывал то на нее, то на меня. Журналистка, закусив губу, нервно уставилась в небо. «Наверняка она снова завела свои богохульные речи, догадался я. Небось, старик удивлен, как я оказался в компании такой еретички. Надо бы ее больше не сводить с членами Братства (пусть даже и бывшими), а то это плохо кончится. Кто-то может оказаться менее сдержанным, чем я. Да и мало ли, что обо мне могут подумать, увидев в такой компании» При этой мысли я снова невольно покосился на ее милое личико. Фонарь за спиной журналистки создавал вокруг ее волос нечто вроде ореола, отчего она походила на сошедшую с иконы святую. Я отвел глаза.
Следующий поезд не скоро, сообщил я. Прибывает в семь утра.
Можете подождать у меня дома, предложил Гулов.
Я хотел было ответить что-нибудь обидное, ведь все еще злился на старика. Однако, вспомнив, как легко одета моя спутница, решил, что предложение очень кстати. Но Женя отказалась.
Через полчаса идет поезд обратно в Погорск, напомнила она. Если наш информатор все-таки был в том поезде, но не вышел в Красновке из-за того, что заметил нас, наверняка он попытается вернуться на этом. Предлагаю подождать тут.
Тогда давай хотя бы в здании вокзала, сказал я. Там теплее. Особенно учитывая, во что ты одета.
Мы присели в зале ожидания. Я расположился между стариком и журналисткой, чтобы они снова ненароком не сцепились на почве веры. Долго молчали. Меня же все подмывало задать старику вопрос. Я не мог взять в толк: как член Ордена может отречься от своих убеждений? Как можно уйти из Братства? Тем более тому, кто состоит в нем с самых первых дней!
Вы сказали, что у вас возникли какие-то идеологические разногласия с верой, сказал я.
Не с верой, а с Орденом, ответил старик. Это разные вещи.
Он замолчал, видимо, обдумывая, как бы выразить свою мысль.
Скажи, Михаэль, наконец продолжил он. Мне интересно узнать твое мнение как человека верующего. По-твоему, что есть христианство: воздержание от грехов и соблюдение заповедей или стремление к добродетели?
Ну Воздержание от грехов и соблюдение заповедей, конечно!
В том-то все и дело, что долгие годы я тоже так думал, вздохнул старик Гулов. Но теперь понял, что все-таки главное в нашей вере добродетель. Именно к этому призывает нас учение Христа. Человек может за всю свою жизнь никого не убить, ничего не украсть, делить ложе только с законной супругой или супругом, любить родителей, есть в меру и прочее и прочее. Но это еще не делает его христианином! Так может поступать любой, независимо от религиозных убеждений. Любовь к ближним, всепрощение, терпимость, стремление совершать добрые дела вот что отличает нашу веру от других. За отсутствие добродетели в нашем обществе не сажают в тюрьмы, как за воровство и убийство. Никто даже не осудит как за прелюбодеяние, ложь или обжорство. Недобродетельного человека не накажут, даже не обругают. Но, будучи христианином и не совершая добродетелей, человек идет поперек учения Христа и поперек жизненных принципов, которым обязался следовать, приняв эту веру. Именно добродетелью вымощена дорога в Рай! А если человек, мало того что не совершает добродетели, так еще и причиняет другим боль, разве он вправе называть себя христианином?
Ага! Это как борец за права животных, пинающий котов! воскликнула Женя.
Старик удивленно посмотрел на нее.
Ну, это Пришло на ум такое сравнение, смутилась та. Предположим, я всем говорю, что философия моей жизни не обижать животных. И, кстати, в моем случае это действительно так. Я их не обижаю, если, конечно, они сами меня не трогают. Жил у нас как-то в соседнем дворе один гнусный пес
Она запнулась, перехватив наши сердитые взгляды.