Но я ошибался. После того, как я, покинув 122 дивизион, вернулся в штаб, раздался настойчивый телефонный звонок:
Руслан Георгиевич, с Вами говорит капитан первого ранга Суриков Виктор Леонидович, Вы меня знаете? Занесите мне, пожалуйста, записную книжку старшего лейтенанта Силина Виктора. Вы же с ней всю бригаду ознакомили, не так ли?
Никак нет, Виктор Леонидович, остался офицерский и мичманский состав 23 дивизиона, вот ознакомлю их с содержимым и сразу же ее Вам передам.
Руслан Георгиевич, настоятельно рекомендую Вам сейчас же принести мне записную книжку и прекратить дальнейшее ознакомление с нею офицеров бригады. Кстати, помимо его глупых записей, нет ли там записей по работе ЗАС?
Нет, Виктор Леонидович, записей по работе ЗАС не видел, но записную книжку Силина принесу Вам завтра, сами и посмотрите.
Я понимал, что, не выполнив указаний Виктора Леонидовича, наживал себе в его лице серьезного врага. Тем не менее, в тот же день пошел и довел до сведения офицеров и мичманов 23 дивизиона информацию, содержавшуюся в записной книжке. Заодно предупредил, чтобы остерегались Силина в дальнейшем.
Утром следующего дня направился к начальнику особого отдела Кронштадтского гарнизона. Мои друзья-флагмана смотрели на меня с нескрываемым страхом и озабоченностью, они дословно слышали мои переговоры с Виктором Леонидовичем и его предложение зайти к нему в кабинет еще вчера.
Начальник особого отдела выразил мне неудовольствие по поводу моей инициативы с записной книжкой Силина и отпустил после краткого наставления и порицания.
А что же Виктор Силин, как сложилась его судьба в дальнейшем? Старший лейтенант будет сидеть невозмутимо с нами в кабинете еще два года, затем перейдет в Кронштадтскую дивизию, но в этом же 1987 году я поступлю на командный факультет руководящего медицинского состава при военно-медицинской академии им. С.М. Кирова и больше никогда его не увижу. Перед отъездом на свою малую родину в 2002 году я случайно услышал от Саши Сапогова, что Силин из Кронштадтской дивизии вначале попал в Ленинградскую военно-морскую базу, а затем его перевели в Москву, где он в звании капитана первого ранга вышел в отставку и там же остался на постоянное место жительства.
В 1990 году Виктора Леонидовича Сурикова депутаты изберут председателем Кронштадтского районного Совета народных депутатов, а в августе 1991 года выдвинут главой администрации местного самоуправления г. Кронштадта, тогда же и меня депутата районного Собрания они предложат на должность заместителя главы администрации г. Кронштадта, но Суриков Виктор Леонидович заявит ошарашенным депутатам:
Любого из вас, кроме Руслана Георгиевича!
Комментировать свое решение присутствующим он откажется. Я также отказался от объяснений. Если он не хочет со мной работать, какой смысл далее продолжать какие-то действия в этом направлении, если они заранее обречены. Ну и зачем депутатам знать о событиях, имевших место шесть лет назад. Главой Администрации Кронштадта Виктор Леонидович проработает 15 лет. Затем в июле 2006 года у него обнаружат онкологическое заболевание, и он подаст в отставку. В августе 2006 года я случайно оказался в Кронштадте по личным делам и посетил его на дому, мы поговорили около десяти минут о том о сем, а перед уходом я пожал его вялую руку и пожелал ему здоровья.
В декабре 2008 года я случайно обнаружил в интернете короткую запись: "сегодня, 18 декабря, на 63-м году жизни после продолжительной болезни скончался бывший глава Кронштадтского района Виктор Леонидович Суриков, сообщает Фонтанка. Ру."
Телевизионный мастер
В Кронштадте, где пересекаются проспект Мира и улица Большевистская, в угловом доме 15/9 располагалась телевизионная мастерская, единственная в нашем городе. То, что телевизионная мастерская единственная в городе, меня не удивляло, а вот то, что телевизионный мастер был ингуш, меня действительно сильно поразило, ибо я лично ранее никогда не встречал телевизионного мастера- ингуша. Алихан Яхдиев ингуш из Назрани. Среднего роста, худощавый брюнет, смуглый и доброжелательный. Какой-то атипичный ингуш, абсолютно невозмутимый и лишенный любой внешней агрессии. К тому же стеснительный заика. Меня с ним познакомил начальник уголовного розыска чеченец Галаев Хамзат. Алихан по возрасту старше меня лет на 7-8, но никогда этим не злоупотреблял, отношения у нас были ровные и уважительные. Жену его звали Тома, детей у них не было. Она младше его лет на пятнадцать, молодая женщина с яркой красивой внешностью. Может быть, она и была причиной их переезда в Кронштадт? Тома работала одновременно закройщицей и швеёй в ателье пошива верхней женской одежды в Гостином дворе, и, судя по количеству клиентов и отзывов, она была на хорошем счету у женской половины Кронштадта.
У Алихана странная особенность: трезвым от него слова лишнего не услышишь, стесняется своего заикания, но стоило ему выпить, как этот дефект пропадал сам по себе, и он мог говорить громко и внятно. Но в этой особенности таилась и опасность, то есть, когда заикание проходило, не все присутствующие при этом знали, что Алихан уже перешагнул планку и сейчас будет говорить «правду». Но вот беда, меру правде он определял сам. И то, что он затем начинал излагать, воспринималось многими как немотивированные оскорбления, вызывающие весьма справедливое негодование. Нам, его хорошим знакомым, это было известно, и мы относились к его изречениям по-философски, с пониманием и добродушной снисходительностью взрослых людей к капризу перебравшего товарища. Мы просто начинали ему поддакивать, и он вскоре успокаивался и опять становится самим собой. А вот видевшим его впервые приходилось туго. Когда подвыпивший Алихан начинал учить их праведной жизни. Они либо ввязывались в ссору, или же старались тотчас уйти.
Жили мы в городе, где население было сборное ассорти. Кронштадт- бывшая военно-морская база, здесь постоянно проживало до сорока тысяч морских офицеров с семьями, и столько же гражданских лиц. Коренных жителей лишь единицы, остальные приезжие. Кронштадт имел особый статус: он самостоятельный город и одновременно Кронштадтский район города Ленинграда. Ни один город России не обладал такими достоинствами и правами, как наш. Когда меня избрали депутатом Кронштадтского районного Совета народных депутатов, я имел удостоверение районного Совета народных депутатов и одновременно городского Совета. И власть в Кронштадте была двойная одновременно военной и «цивильной». Руководство осуществлялось районным комитетом партии с исполкомом и тут же на город распространялась власть начальника Кронштадтского гарнизона.
Например, милиция существовала как исполнительная власть при районном комитете партии, однако комитет государственной безопасности (КГБ) был чисто военно-морским учреждением, где начальником был капитан первого ранга Суриков.
При советской власти и жилось спокойнее, была уверенность в завтрашнем дне, кстати, бомжей и тунеядцев тогда и в помине не было. После избрания меня депутатом Кронштадтского районного Совета народных депутатов Галаев попросил меня помочь Алихану, чтобы из телевизионного мастера «превратить» его в заведующего телеателье. Другими словами, повысить статус его учреждения, увеличив штат дополнительно на два рабочих места. Я помог, и заработная плата Алихана заметно возросла, увеличившись в полтора раза, он стал носить галстук и фетровую шляпу-это мы с Хамзатом посоветовали ему для солидности. Алихан взял на работу еще двух компетентных сотрудников из местных-Володю и Леонида, но сам телевизоры более не чинил-сидел за отдельным столом и принимал заказы от населения. Вскоре они перешли и на ремонт компьютеров, ноутбуков и множительной техники. Алихан заметно повеселел, работа у него пошла, доходы телеателье заметно повысились, естественно, зарплаты его работников тоже. Даже когда наступили «лихие девяностые», учреждение продолжало приносить ему существенный доход. Единственное, что его угнетало, это отсутствие детей в его семье. Как-то мы сидели у Хамзата дома и мне пришла одна мысль в голову:
Алихан, а как ты посмотришь на то, чтобы усыновить или удочерить ребенка? Ты бы обсудил с Томой этот вариант, в старости кто-то же должен за вами присматривать
И вскоре в квартире у Алихана появилась маленькая двухлетняя девочка, через год она уже бегала по комнате и что-то щебетала на ингушском языке. В 1993 году Советский Союз распался на пятнадцать самостоятельных государств. Наступило время смуты и торжества бандитизма. Затем последовали первая и вторая «чеченские войны». Чечня воевала с Россией, желая отделиться и получить самостоятельность, традиционно к ней примкнули Ингушетия и часть республик Северного Кавказа, население которых, исповедовавших ислам. Народам, населявшим Южный федеральный округ, пришлось выбирать «за Россию или против». Как всегда, Северная Осетия-Алания поддержала Россию в это трудное время, ибо большинство ее народа придерживалось православия. Еще в 1774 года осетины окончательно сделали свой выбор, добровольно войдя в состав Российской Империи, каждый раз принимая участие во всех войнах, которые она вела. И сейчас осетины воевали на территории Ичкерии в армейских соединениях и в составе внутренних войск, в авиационных частях, включая вертолетные подразделения. У нас появились первые потери среди участников чеченской компании, как среди личного состава, так и офицерского. Погиб генерал-майор Станислав Васильевич Марзоев заместитель командующего 58-й Армии Северо-Кавказского военного округа. В марте 2000 года начались заключительные бои в селении Комсомольское Урус-Мартановского района, где боевиками руководил полевой командир Руслан Гелаев. Лишь двадцатого марта группировка бандитов была разгромлена, и селение освобождено, но главарю банды Гелаеву, его заместителю Хачукаеву и еще ста бандитам удалось вырваться из окруженного Комсомольского в ночь с 8-го на 9-ое марта. В освобожденном селении насчитали 816 трупов бандитов и еще 273 боевиков сдались в плен. Две недели боев за Комсомольское окончательно разделили «земляков» в Кронштадте на своих и чужих. Я видел, как Хамзат и Алихан переживали за «своих», думаю, что многие из их родственников принимали участие в этой войне на стороне чеченских сепаратистов. Война в Чечне окончательно определила мнение каждого из нас на происходящие события и постепенно мы стали отдаляться друг от друга. Я не мог не сочувствовать российским войскам, где активно воевали осетины. Все остальное получилось само собой по принципу «кто не с нами, тот против нас». Так в рядах нашего землячества произошел раскол.
Отношения на работе у Алихана с коллективом тоже претерпели изменения не в лучшую сторону. Его работники были русскими и, конечно, не слепыми и глухими. Они отлично знали, кто по национальности их начальник и его друг Галаев Хамзат. Враждебность в отношениях к выходцам с Северного Кавказа усилилась и в самом Кронштадте. Думаю, что именно тогда и появились в Ленинграде первые русские националистические скинхедские организации. Резкому увеличению их численности, несомненно, способствовала война в Чечне, сопутствующая ей неприязнь к выходцам с Кавказа и недостаточная активность правоохранительных органов в борьбе с праворадикальными организациями.
Члены семьи Галаева Хамзата первыми испытали на себе воздействие националистов-скинхедов, когда их четырнадцатилетний сын Ильяс был пойман ими в Ленинграде и избит до полусмерти. Затем они накинули ему на шею веревку и несколько часов волочили его, полузадушенного, по земле. После этого психика у парня сдвинулась, и он больше месяца пролежал в больнице. Из общительного подростка он превратился в замкнутого маленького зверька, ненавидящего окружающих его людей.
В Ленинграде милиция стала требовать паспорта у всех выходцев из Средней Азии и Северного Кавказа, требуя прописку у проверяемых. При ее отсутствии их задерживали и препровождали в ближайшие отделения милиции для выяснения личности. Даже меня, шедшего однажды в форме подполковника медицинской службы, остановил в метро сержант милиции, преградив мое дальнейшее движение:
Предъявите Ваши документы, товарищ подполковник, для осмотра, и представился, назвав себя сержантом милиции Мухиным.
Я оторопел, ибо никогда не носил удостоверения с собой из-за ненадобности и боязни потерять его случайно. Не скрывая удивления, спрашиваю у сержанта, почему он остановил меня и на каком основании. Отвечает, что у него инструкция от руководства РОВД проверять всех кавказцев, ибо враг хитер и опасен. Далее начинается разыгранный мой монолог, который я привожу дословно:
Уважаемый, сержант Мухин, документов у меня с собой нет. Но с чего Вы решили, что я кавказец. Я, между прочим, еврей и коренной ленинградец, и зовут меня Лев Давыдович Бронштейн. Вот так-то, сержант Мухин, насчет евреев Вам инструкций не выдавали, надеюсь?
Лицо Мухина недоуменно вытянулось, и он смущенно произнес:
Извините, товарищ еврей, пожалуйста, можете идти
Вот тогда я и решил, что сразу по выходе в запас надо ехать домой подальше от этого дурдома, ведь у меня сын подрастал, а сколько продлится это смутное время никто тогда не мог предсказать.
И как кульминация того времени или апофеоз событий злоключения, которым подвергся сам Алихан Яхдиев. Желая сгладить остроту отношений и в целях упрочения своего доброго имени, он решил просто отдохнуть с подчиненными на природе, взяв на себя все затраты. Однако вмешалась неустойчивая кронштадтская погода. Пошел дождь, и мероприятие решили продолжить на квартире у Володи, где он проживал один, ввиду развода. На самом деле, как мне рассказывал Алихан, жена Володи сбежала с одним дальнобойщиком в Новгород Великий, что находится у озера Ильмень. Как бы там не было, но Володя особенно не переживал, детей с супругой не нажил, а о покинувшей его жене он даже не вспоминал. Я знал этих Леонида и Володю, Алихан познакомил меня с ними в один из моих посещений телеателье. Обыкновенные русские работяги, практически безропотно подчинявшиеся его любому наказу, по характеру такие же невозмутимые и спокойные, как сам Алихан. Недостатка в алкоголе и закусках у них также не было. Ничего не предвещало беды, но она пришла, и не одна. Где-то через три часа после их посиделок, все трое изрядно захмелели и перешли к обсуждению внешней и внутренней политики России, в диспуте затронули и чеченский вопрос. Начались прения, мнения разделились. Алихан настаивал на большей самостоятельности горским народам Северного Кавказа, а вот Володя с Леонидом решили, что пока свободу еще рано давать.
Выпили еще и перешли к обсуждению вопросов этнографии науке о народах и нациях. Первые упоминания этого термина относятся к региональным корпорациям студентов в средневековых университетах. Итальянский философ Джамбаттиста Вико относил к нациям древних скифов, халдеев, финикийцев и римлян. А один из классиков марксизма-ленинизма дал научное обоснование нации как «исторически сложившуюся устойчивую общность людей, возникшую на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада».
Вряд ли наша тройка читала эти философские шедевры, но после очередного возлияния Леонид и Володя, потеряв нюх и нарушив субординацию, стали убеждать Алихана в превосходстве русской нации над другими (чеченцами и ингушами) и принадлежности славян к высшей арийской расе. Этого Алихан допустить уже не мог и выразил свою мысль одним предложением: