Итак, координаты на наручных часах указывали, что новый пациент уже находится в лечебнице «Спящий дельфин». Ехать было не близко, но запасы рок-музыки успешно коротали время Софии. Она всегда включала музыку погромче, а шоколадки отправлялись в рот одна за другой. В мире людей ее назвали бы сладкоежкой, но на самом деле эфор давно изучила их вредные привычки, среди которых была тяга к еде.
Остановившись на заправке, ее внимание привлек мальчик лет семи. Он уставился на автомат со сладостями и неуверенно водил пальцем по стеклу, от одного батончика к другому.
Подкинуть мелочи? спросила София, подойдя к ребенку.
Нет спасибо пробормотал он. Мама дала мне денег, но я не могу выбрать. Все батончики по-своему вкусные.
Банановый с шоколадом вроде ничего, ткнула она пальцем в середину полки. Он в меру сладкий, в меру пропитан сиропом.
«Так гласила реклама этой продукции».
Мне тоже он нравится! воскликнул мальчик. Наверное, выберу его.
Возле аппарата возникли две недовольные детские фигуры.
Если вдуматься в саму суть выбора, то наши восприятия определяют наши желания. Ежедневно приходится анализировать множество мелочей. И быть может в данном отрезке времени, мы кардинально отличаемся от тех, кем были минуту назад. Такое чувство, что день напичкан отрицанием.
Девочки-близняшки (одного возраста с мальчиком), в легких кружевных накидках с капюшоном, уставились на Софию своими красными глазами.
Флавусы лучше видели в темноте и старались прятаться от света.
Одна из девочек сняла капюшон, показав лицо похожее на летучую мышь с пятачком вместо носа, и враждебно тряхнула белокурыми волосами, завязанными в косички.
Как тебя зовут? обратилась София к мальчику, стараясь игнорировать его не гостеприимных спутниц.
Лукас, зевая ответил он.
Знаешь, Лукас. Тебе совсем не обязательно выбирать подолгу какую-то одну шоколадку. Ты можешь взять первую, что попадется на глаза. А в следующий раз взять ту, что по соседству. Таким образом, всегда будет разнообразие во вкусах, попыталась приободрить его девушка.
Даже не знаю, вдруг она мне не понравится
Станется, что ты продукт переработки в абрикосе после того, как там завелся червячок Есть тонкая грань, между «я хочу» и «меня убедили в этом», пробормотала белокурая девочка.
Дорога предстоит не близкая и все, что останется, это собственное отражение в стекле и рефлексия, парировала вторая.
Сынок, вот ты где, взрослая женщина подошла к ним. Простите, он уже очередь тут начал собирать. Ну что ты застопорился, Лукас?
Да ничего страшного, я не тороплюсь, ответила София.
Мама, я не знаю, какую шоколадку выбрать. Помоги.
Вечно с тобой одни и те же проблемы, мужчина средних лет, в идеально выглаженной накрахмаленной белой рубашке, закатил темно-синие глаза.
«Отлично. Только Ломбаска здесь не хватало», подумала София, изучая его точеные азиатские черты.
Он походил на японца, с высоким рельефным телом, широкими плечами и жилистыми ногами. Но внешность искажалась, и под определенным углом, мужчина, с черными как нефть волосами, напоминал ворона.
Сынок. Я тебя не тороплю, но ехать еще далеко. Нужно успеть до темноты. Ты же знаешь, как папа не любит водить машину ночью.
Подскажи тогда мне, мама.
Зачем тратить впустую столько времени? раздраженно махнул рукой Ломбакс, проводя пальцами по волосам и рассекая их своими острыми, длинными ногтями. Этот мальчик никогда не может принять быстрое, взвешенное решение.
Хорошо, Лукас. Давай в этот раз мы попробуем вот эту?
Женщина ткнула на кнопку автомата, и тот со скрежетом выплюнул батончик в невзрачной обертке.
Нуга Даже волны выбрасывают на берег содержимое морского дна, более избирательно, сморщила нос одна из девочек.
Они выплевывают то, что не вкусно, вздохнула вторая.
Близняшки развернулись в сторону мальчика, надевая капюшоны.
Они хотя бы знают, что им не вкусно, хмыкнул Ломбаск.
Его терпение было на исходе. Черные волосы распушились, словно он готовился к атаке.
До свидания, Лукас, махнула ему София.
До свидания, мальчик робко помахал в ответ, открывая на ходу нежеланный батончик и ковыляя за матерью.
Гиды мальчика, держась за руки шли позади, стараясь обходить прямые солнечные лучи, пробивающиеся внутрь магазина сквозь запыленные окна. Их походка была усталой и слегка косолапой, словно они не спали сотни лет.
Ломбаск же, напротив шел уверенно расправив плечи, чуть впереди своей подопечной и оглянулся лишь один раз в сторону мальчика.
«Что это за взгляд, презрение?», подумала София.
После заправки она нигде не останавливалась. Встреча с Флавусами всегда оставляла необъяснимый осадок. Робкие дети альбиносы, крайне редко вступающие в конфликт. Человеку, которому достанется такой гид, очень не повезет, ибо забудьте про позитивное мышление. Зато меланхоличный настрой вам обеспечен, ведь для Флавусов это лекарство.
* * *
Лукас был очень приятным и смышленым мальчиком, хоть и крайне стеснительным, но с такими гидами иначе и быть не могло.
Опустив левую руку в карман своей джинсовой куртки, девушка, не отпуская правой рукой руль, вытащила банановый батончик с шоколадом.
Что ж, а он и правда вкусный, буркнула она, откусив кусочек.
Глава 3
Выйдя из своего кабинета, София поправила халат и провела рукой по визитной карточке в виде дельфина на кармане. На ходу завязала свои волнистые темно-русые волосы в пучок. Пришло время привычной рутины.
Лечебница была отстроена с нуля эфорами много лет назад. Точное датирование было строго засекречено для рядовых сотрудников.
Если бы их спросили, что представляло для существ собой это место, и какие чувства оно вызывало, эфоры бы ответили одним словом порядок. Каждый закуток, каждый угол был тщательно спланирован и создан с определенной целью отвлекать пациентов от их настоящих мыслей в пользу «подставных». Невольная улыбка медсестры, меню в столовой, распорядок сна и бодрствования все имело одну общую цель. И слаженный механизм работал успешно.
Благодаря своевременному ремонту, лечебница выглядела безупречно. Белый, глянцевый пол, лимонные стены в длинных коридорах и белоснежные, чистые палаты, где цвет мебели не разнился по цвету с комнатой. Холодный свет от лампочек в потолке не напрягал глаза пациентов, а уютный, зеленый сад с газоном (позади лечебницы), позволял людям беспрепятственно контактировать с природой. Ничего не напоминало о разбитых судьбах в стенах этого учреждения.
Пациент Софии поступил на реабилитацию три недели назад. В памятке было сказано, что у него периодически случаются панические атаки, и типичные седативные препараты не помогают.
Она зашла в палату и заметила мужчину, задумчиво смотрящего в окно, сидя на подоконнике. На его коленях лежал лист бумаги, и мужчина что-то рисовал карандашом.
Константин Вон? окликнула его эфор.
Ван, если точнее. Да и сразу хочу сказать, что мне намного лучше. Поэтому вы можете не тратить на меня свое время, он отложил листок на подоконник и спрыгнул.
София посмотрела на Константина. Перед ней стоял атлетично сложенный мужчина, то и дело поправляющий холодно-русого цвета волосы.
Открыла его медицинскую карту, подключив функцию расширенных данных: «Родился в приморском городке. Возраст 29 лет. Рост 1, 80. Земная молодая душа. Начинает выходить из забвения. Путешествует много по миру. Художник. Личный гид Каллидус».
Вы рисуете? кивнула она в сторону листка.
Дамедсестра сказала, что в палате не положены любые травмоопасные предметы, поэтому я выкрал у неё карандаш из кармана. Извините. Рисование всегда меня успокаивает, заулыбался он, перекатывая между пальцами «деревянное орудие».
София подошла к подоконнику и взглянула на листок. На нем были изображены парень с девушкой. Девушка стояла позади парня и хотела положить ему на плечо руку, но неуверенно застыла на половине пути. У неё развивались кудрявые, средней длины волосы, а на щеках легкими мазками виднелись веснушки. Одна прядь была заправлена за ухо и открывала торчащее ухо с заостренным концом, похожее то ли на эльфийское, то ли на лисье.
Не хочу нагнетать, нопо-моему, он рисует меня.
От неожиданности София резко посмотрела в правый угол.
Рыжая, нагая девушка с ярким румянцем и зелеными глазами, нервно мотала пушистым хвостом. Она стояла чуть в тени, и половина её тела эротично освещалась полуденным солнцем.
«Каллидусы весельчаки, с высокой адаптивной функцией. И представляют собой воплощение сексуальности, точнее вечно голодные на сексуальную энергию. Они могут подстроиться под любые обстоятельства, хитрые и легкие на подъем. Заставляют своего подопечного быстро загораться идеей, но также быстро потухать, не доводя дело до конца. Однако неисчерпаемый запас вдохновения таким людям обеспечен», вспомнила София.
Похоже ведь? Он просыпается среди ночи и начинает судорожно рисовать. Однажды он раскрасил волосы на картине девушки в рыжий. Я начинаю нервничать. Поэтому я привела его сюда. Хотя девушка была такая чувственная, просто красотка. Яркое пятно, среди серого мира.
«Самолюбия Каллидусам также не занимать».
Простите, Вы не представились, окликнул Софию Константин, прервав тираду гида, но (на его счастье) не подозревая об этом.
София. София Рёскин, ответила девушка и повернулась к нему. Красивый рисунок, у Вас богатая фантазия.
Думаете? Мне иногда хочется, чтобы девушка на рисунке дотронулась наконец до своего спутника, но есть ощущение, что время еще не пришло, замялся Константин, словно стеснялся своего рисунка.
И надеюсь не придет, хмыкнула гид.
Вы не против, если я заберу себе рисунок? спросила София. Уж очень он необычный.
Да, конечно, у меня таких много, Константин на секунду замешкался. Скажите, я здесь надолго?
Нет, в этом нет необходимости. Панические атаки в наше время не редкость. Я назначу Вам повторные приемы, чтобы отслеживать динамику. А в остальном можете возвращаться к привычной жизни.
Спасибо. У меня выставка завтра. Так, ничего шедеврального, но может Вы придете?
Она посмотрела на Константина, который не переставал ей улыбаться. В планы Софии не входило так быстро найти с ним контакт.
Да, разумеется. Напишите на обратной стороне листка время и адрес, карандаш у Вас уже есть.
Константин засмеялся и с лицом победителя начеркал адрес.
Что ж, тогда буду завтра Вас ждать, обязательно приходите.
Да, обязательно приходите. Иначе мы сами сюда придем, передразнила гид.
Простите. Как Вы сказали правильно произносить? Вон? обернулась София, выходя из палаты.
Ван. Константин Ван, ответил он.
Элизабет. Можно Либби, буркнула гид.
* * *
В обозначенное на листке место София приехала заранее. Эфоры всегда имели привычку делать все безупречно, и опоздания были для них недопустимы. Девушке хотелось ускорить процесс контакта с человеком и грамотно разрешить возникшую проблему. Откинув зеркало в машине, она еще раз подкрасила губы нежно-персиковым цветом и убедилась, что не размазала тушь по лицу. София предпочитала нежный, повседневный макияж, несмотря на то, что её яркая и довольно привлекательная внешность (с русыми волнистыми волосами и темными густыми бровями), не нуждалась в дополнительных акцентах. Но София не хотела выделяться и привлекать к себе внимание среди людей.
На выставку, впрочем, как и на любое другое мероприятие, она выбирала выдержанный наряд. Черный пиджак, черное шелковое платье и черные туфли лодочки на высоком каблуке. Из украшений ограничилась гвоздиками из изумруда и тонким титановым кольцом на мизинце.
Выйдя из машины, София решила осмотреться. Мастерская находилась неподалеку от центральной улицы. Но была скрыта от прохожих витиеватыми закоулками и железными лестницами. Кирпичное здание в духе старого города как бы говорило «здесь рождается новое, но чтится старое».
Железная дверь отворилась с тяжелым визгом, и на свет вышел Константин.
На нем была зеленая рубашка в клетку с закатанными рукавами, потертые темные джинсы, кеды и пару мазков краски на запястье.
«Какие у него тонкие кисти рук», подметила эфор.
София! Не думал, что Вы настолько пунктуальны. Еще час до открытия, растерялся Ван, но в его глазах читалась радость.
Да, ничего не могу с собой поделать. Наверное, профессиональная привычка, пожала плечами она.
Что ж, все почти готово. Пожалуйста, заходите, пригласил Константин.
Внутри все было так, как София себе представляла. Хорошо освещенное помещение, куда попадал свет от окон в пол и настенных светильников. Серые стены в стиле лофт, и длинный кожаный диван честер темно-шоколадного цвета, расположенный посередине комнаты возле барной стойки, ожидавший своих гостей.
Здесь раньше был завод по производству стекла, Константин встал возле девушки и окинул взглядом мастерскую. Когда завод закрылся, мне удалось задешево выкупить помещение и оборудовать его под себя. Бонусом из остатков стекла я обновил витражные окна и сделал стенку в душевой.
В душевой? удивилась она.
Да, я живу здесь на втором этаже. Не отхожу далеко от работы, так сказать.
Интересный подход. Чему посвящена сегодня Ваша выставка? спросила София.
Вдохновению в ночное время, ответил Ван. Именно поэтому начало я сделал на закате, чтобы посетители плавно переходили с вечера в ночь. Тем самым подмечая новые детали в рисунках.
Вы предпочитаете творить ночью?
Иногда мне не хватает дня, чтобы выразить всю глубину мысли на картине. Поэтому я задействую ночь с её безграничным запасом идей и возможностей. В освещении светильников мои рисунки приобретают совсем другой смысл, энергетику. То, что днем не подметить.
Константин с родительской любовью обвел мастерскую руками.
Он все еще пытается ухватиться за свои сны, вздохнула Либби, которая до этого вызывающе лежала на диване. Сегодня ночью он вскочил, как ошпаренный и принялся рисовать близнецов.
Близнецы? спросила София в голос.
У вас хорошее зрение, усмехнулся Константин. Эта работа совсем свежая, я буквально ночью нарисовал. Что скажете?
Он подвел её к картине, на которой стояли две девочки, держась за руки. Можно было бы сказать, что в этой картине нет ничего особенного, если бы не тот факт, что он нарисовал альбиносов.
Это еще не все, гордо произнес Константин, когда начнет садиться солнце, обязательно вернемся к этой работе.
София с опаской взглянула на диван, где лежала Либби, положив хвост на шею, как шаль.
Ну, что я говорила? С такой скоростью прогресса, меня отправят назад и понизят в ранге, вздохнула она.
Солнце шло на закат, и София с удивлением заметила, как много пришло людей. Мужчины и женщины разных возрастов постепенно заполняли зал. Бармен, прибывший за полчаса до открытия, уже вовсю смешивал напитки, развлекая ловкостью рук гостей.
София заказала мартини, обратив внимание, что его берут девушки, и медленно ходила по мастерской, пытаясь найти за что можно ухватиться в поиске решения. Задача была и правда не из простых.
За столетия эфор встречала разных оппонентов. Были и банкиры, и военные, и циркачи, конюхи, и рабы на плантациях. Но всех их объединяло одно общее событие. Они пережили сильное потрясение, которое стало возвращать им память о прошлой жизни.
Сейчас же, ситуация складывалась иначе. По имеющимся данным, Константин рос в благополучной семье, в достатке. Он хорошо учился и не был обделен вниманием. Благодаря Либби у него была мощная харизма. Переезды его не страшили, а любая задача казалась легко выполнимой. К депрессиям он не был склонен. Так что же послужило столь стремительному возвращению памяти? Это и предстояло выяснить.