Как тебе вечеринка? интересуется Маккенди, но даже не дает мне возможности ответить. Я так разочарована Знай я раньше, что ты в городе, обратилась бы к тебе. Эта стерва Тиффани ничего не понимает в искусстве. Отныне все мои вечеринки организуешь ты. И это не обсуждается.
Смеюсь. Но не по-настоящему.
Интересно, когда моей задницы нет на горизонте, она тоже так обо мне говорит?
Я всегда к твоим услугам, Мак, произношу вместо какой-нибудь гадости я, всем своим нутром презирая саму себя за это лицемерие.
Я так рада, что ты переехала в Лос-Анджелес! визжит она и начинает меня обнимать. Мне так многим нужно тебя представить. Кстати, выглядишь бомбически.
Не успеваю ее поблагодарить, потому что она продолжает болтать:
Так, солнышко, видишь эту блондинку, разговаривающую с Джей-Зи? Это Миранда. Она встречается с каким-то принцем Камбоджи. Или Кореи. Вечно путаю, смеется, а я стараюсь не закатить глаза. Поговаривают, что она спит и с принцем, и с королем. Но я подробностей не знаю. Ой, она идет сюда, улыбайся.
Прелесть.
Солнышко, как я рада тебя видеть, произносит Мак и целует Миранду.
Вечеринка просто потрясная. А что это за сладкая тигрица рядом с тобой? Так бы съела тебя! Ар-р-р.
Съела бы меня? Напомните, что я здесь делаю?
Это та самая Джессика, о которой я тебе рассказывала. Эта детка из всего сделает конфетку.
Миранда осматривает меня с ног до головы и улыбается:
Так это ты устроила вечеринку Алана?
Нет. Это была Тиффани.
А, кривится она. Эта стерва Ой, вот и она, улыбайтесь! произносит Миранда.
Обожаю.
Тиффани, милая! протягивает Мак.
Девчонки, не поверите, я только что встретила на входе Тиджея Моргана! Какой же этот парень горячий. Почему никто из нас еще не переспал с ним? Говорят, у него просто огромный член. Она начинает смеяться, а я делаю глоток коктейля и начинаю кашлять, услышав конец фразы. Вот бы проверить.
Солнышко, с тобой все в порядке? интересуется у меня Мак.
Киваю.
Давайте выпьем за Алана! кричит какой-то парень в укороченной майке, поднимая бокал «Маргариты».
За Алана! присоединяется толпа.
Я снова тянусь губами к бокалу, как вдруг знакомый голос шепчет мне прямо на ухо:
Не пей. Они добавляют в «Маргариту» молли[7].
От неожиданности проливаю коктейль на свое платье и резко поворачиваюсь. Прямо передо мной стоит тот самый обладатель огромного члена, о котором только что распиналась Тиффани.
Дамы! широко улыбается Тиджей, пока я пытаюсь утихомирить свое сердцебиение.
Те самые дамы наверняка сейчас жадно пожирают его глазами, и я ничем не отличаюсь от них, ведь Морган выглядит так, словно только что сошел с обложки модного журнала. Каштановые волосы немного растрепаны, на лице темная щетина, на пухлых губах ухмылка, а яркие зеленые глаза сияют в неоновом свете ламп. На нем черная футболка и черные брюки-карго, но эта простая одежда каким-то непонятным образом лишь только добавляет ему сексуальности.
Позабыв о пролитом коктейле, разглядываю его накачанные бицепсы и большие руки, которыми он сжимает бокал с темной жидкостью. Вспоминаю, как этими самыми ладонями он сжимал меня за ягодицы, и начинаю гореть. Так сильно, словно вместо коктейля по моему платью растекается лава.
Боже мой, сладкая, мне так жаль! пищит Маккенди справа от меня и забирает из моих рук оба бокала «Маргариты». Это же «Диор»!
Точно.
У меня коктейль по платью растекается, а я тут стою этого нахала рассматриваю.
Увидев самодовольную ухмылку Моргана, я наконец-то прихожу в себя.
Все в порядке, Мак, выдыхаю я, прекрасно осознавая, что лучше испортить эксклюзивное платье, чем подсесть на молли. Я скоро вернусь.
Направляюсь в дамскую комнату. Прохожу мимо танцующих под электронную музыку торчков и оказываюсь в длинном светлом коридоре, но до дамской комнаты по нему я так и не дохожу, потому что крепкие руки сжимают меня за талию и затаскивают в какое-то темное помещение.
Глава 7
Daniel Di Angelo Ride for Me.
Тиджей
Вечеринка дерьмо.
Упоротые селебрити закидываются таблетками, растворенными в «Маргарите», и по очереди засовывают языки друг другу в глотки. Свингер-пати это, конечно, забавно. Но не тогда, когда их проводят в объектах культурного наследия. У людей нет никаких моральных принципов. Безусловно, я догадывался, что парень Маккенди представит на выставке что-нибудь вроде картин, нарисованных своим членом, но уж никак не ожидал, что здесь повсюду будут стеклянные копии его пениса. Под каждым из них прям так и написано, если что.
Кто вообще говорит о своем члене «пенис»? Только мудаки.
Моника, видимо, меня ненавидит, раз заставляет посещать такие мероприятия. Пожалуй, скуплю все эти маленькие стеклянные члены и отправлю ей, пусть развлекается. Может, тогда перестанет быть такой недотраханной стервой и наконец отстанет от меня со своими безумными идеями.
Я здесь уже двадцать две минуты. Знаю, как здесь все устроено, так что пью колу. Пришлось солгать, что я на антибиотиках, чтобы от меня отстали. Смотрю, как эти привилегированные дамочки выкладывают по триста фотографий в свои социальные сети, выходят в прямые эфиры и издеваются над персоналом, который нарядили в латексные трусы и натерли переливающимся гелем.
Ладно, я уже достаточно засветился везде, где только можно, даже дал интервью какой-то блогерше, задававшей мне странные вопросы вроде «правда ли, что у меня большой член» и «какие звуки я издаю, когда кончаю».
Моника будет в восторге.
Ищу глазами, кого можно трахнуть, и вижу в углу двух девушек, которые то и дело посматривают на меня. У меня давненько не было тройничка, так что почему бы и нет?
Мои губы растягиваются в фирменной сексуальной улыбочке, и я начинаю движение в их сторону, как вдруг вижу Джессику, стоящую неподалеку.
Дьявол!
Дыхание становится частым, будто я уже трахаюсь. Зрачки расширяются. А член тут же поворачивается в ее сторону. Не буквально.
Она выглядит сногсшибательно: длинные светлые волосы локонами струятся по ее голой спине, короткое золотое платье с вырезом демонстрирует идеальные круглые сиськи, а на длинных стройных ногах босоножки на высоком каблуке. И все, о чем я могу думать, как хочу задрать эти ноги и трахнуть ее, не снимая этих самых босоножек.
Как думаете, Джес захочет присоединиться к нашему тройничку?
Кстати, с тремя малышками сразу у меня давненько не было.
Дерьмо.
Нет. Меня не интересует ЖМЖ, когда есть эта секс-бомба.
Меняю траекторию пути в сторону Джессики, но меня перехватывает одна порноактриса.
Привет, сладкий, мерзкий голос Тиффани Хил раздается прямо у моего уха.
Поворачиваюсь к ней и вижу, как ее взгляд следует по моему телу. Тиффани накручивает на палец свои темные волосы и надувает пузырь из розовой жвачки. Ее ладонь касается моего плеча, и она прикусывает губу:
Хочешь развлечься?
Никогда.
Не сегодня, милая, ухмыляюсь я.
Она пожимает плечами и направляется в сторону Джессики и Маккенди, говоря им что-то о том, что у меня огромный член.
Но тебе не светит с ним познакомиться, детка, извини.
Джес тянется к бокалу своими сочными губами. Она наверняка знает, что в городе грехов на молли не сидят разве что те, кто сидит на кокаине. Но я все-таки решаю сообщить об этом ей и подхожу ближе, чтобы прошептать на ухо:
Не пей. Они добавляют в «Маргариту» молли.
Джес резко поворачивается ко мне, и я вижу, что от испуга она пролила коктейль на платье. Черт, наблюдаю за тем, как капли «Маргариты» стекают по ложбинке между ее сногсшибательных сисек, и едва сдерживаю стон.
Когда я отрываюсь от этого невероятного зрелища, наши взгляды встречаются, и я вижу, как расширяются зрачки Джессики, ведь она тоже чувствует это сексуальное напряжение между нами.
Дамы! широко улыбаюсь я.
Девушки тут же оборачиваются на мой голос и начинают стрелять в меня глазками.
Вот только я не вижу никого, кроме Джессики. И мой член тоже.
Боже мой, сладкая, мне так жаль! пищит Маккенди. Это же «Диор»!
Все в порядке, Мак. Я скоро вернусь, выдыхает Джес.
Быстрым шагом она направляется к выходу мимо меня, и я тут же следую за ней. Когда она покидает зал и оказывается в коридоре, кладу руку на ее талию и заталкиваю в служебное помещение. Закрываю дверь на ключ, торчащий в дверях, и прижимаю ее к стене.
Она вскрикивает, но этот звук теряется у меня во рту, потому что я набрасываюсь на ее пухлые губы, смакуя их сладкий вкус. Мой язык дерзко двигается в унисон с ее, а руки сильно сжимают задницу. Я двигаю бедрами вперед, чтобы она почувствовала, как я тверд, и прикусываю ее нижнюю губу.
Джес сильно кусает меня в ответ и упирается ладонями в мою грудь, отталкивая меня от себя. Я отстраняюсь и удивленно смотрю на нее.
Ее взгляд кажется безумным, наполненным яростью. Хорошо, что поблизости нет ничего быстровоспламеняющегося, иначе она сожгла бы меня дотла. Пока я любуюсь пламенем в ее глазах, она отрезвляет меня и дает звонкую пощечину.
Серьезно? Не можешь и нескольких часов без меня прожить? шипит она.
Да. Умру, если сейчас же не увижу, как закатываются твои глаза, когда ты кончаешь.
Ты обещал, что будешь паинькой.
Я сказал, что постараюсь. Не вышло, пожимаю плечами я, пока она наверняка представляет себе, как делает из меня шашлык.
Мы не можем заниматься сексом.
Почему?
Потому что я на тебя работаю.
Ты уволена, просто произношу я.
Какой же ты мудак.
Какая же ты стерва, подыгрываю ей я и снова прижимаю к стене.
Покрываю поцелуями ее шею, покусываю, провожу языком, пока Джес тихо стонет:
Я тебя ненавижу.
Запускаю руку ей под платье и одним движением вставляю в нее палец.
Дьявол, на ней снова нет белья.
Потрясающе.
Я и не должен тебе нравиться. Главное, чтобы тебе было хорошо на моем члене. А тебе хорошо, да, Джесси? Начинаю насаживать ее на свой палец и ухмыляюсь, когда сквозь стоны она произносит:
Пошел к черту.
Я добавляю второй палец и немного смещаю угол наклона. Джессика громко кричит и вцепляется мне в плечи. Она на грани, но так дело не пойдет. Резко вытаскиваю пальцы и делаю шаг назад:
К черту так к черту, раз ты настаиваешь.
Осел, сквозь зубы произносит Джессика, пытаясь отдышаться.
Хочешь, чтобы я трахнул тебя, попроси.
Поцелуй меня в зад.
Вскидываю бровь, когда она проходит мимо меня и тянется к ручке двери.
Дерьмо!
Резко останавливаю Джес, прижимая спиной к своей груди. Провожу подушечками пальцев по внутренней стороне ее бедра, а затем мои пальцы снова проникают в нее, и я медленно вожу ими внутри, пока большим ласкаю ее чувствительную точку.
Попроси, шепчу я, покусывая мочку ее уха. Ей нравится, когда я так делаю. Я уже успел выучить язык ее тела.
Джес стонет, сама двигаясь на моих пальцах. Все быстрее и быстрее. Чувствую, как она кончает, сжимая мои пальцы, и матерюсь ей в шею. Член горит в боксерах так, словно я намазал его гребаным тобаско, и я умоляюще стону:
Детка, я сейчас кончу в брюки. Молю, не дай мне этого сделать!
Закрой рот и трахни меня уже, приказывает она.
Дьявол, как мне это нравится! Молниеносно вытаскиваю из заднего кармана резинку. Джес поворачивается ко мне лицом и нетерпеливо расстегивает пуговицу и молнию на брюках. Она спускает их мне до колен вместе с боксерами, после чего выхватывает презерватив из моей руки и быстро раскатывает по моей твердой длине.
Дерьмо.
Таких девушек у меня еще не было.
Я снимаю футболку, а затем и верх платья Джессики, оголяя ее грудь. Громко выругавшись, кладу обе ладони на эти потрясающие сиськи и начинаю поглаживать. Джессика останавливает меня и закидывает ногу мне на плечо.
На ней босоножки на высоких каблуках, отчего разница между нами в росте не больше десяти сантиметров. Но ее растяжка все равно меня впечатляет.
Резко вхожу в нее и начинаю жестко трахать, прекрасно осознавая, что кончу быстро. Пытаясь сдержать крики, Джес снова и снова кусает меня в плечо, пока я вонзаюсь в нее как потерпевший. Трахаю ее в диком безудержном темпе, еще немного и пробью спиной Джессики дыру в двери.
Наклоняюсь, чтобы обхватить губами сосок Джес, и она поощряет меня громким стоном. Ее тело покрывается мурашками, и я начинаю покусывать, лизать, посасывать ее идеальные соски, отчего мои толчки становятся не такими глубокими, как до этого.
Глубже Морган, глубже умоляет Джессика и впивается ногтями мне в волосы.
Как мне нравится, когда она приказывает!
Как скажешь, детка сдавленно произношу я, а затем набрасываюсь на ее рот.
Наши языки жадно переплетаются друг с другом, заставляя нас обоих постанывать. Подсобное помещение наполняет запах похоти. Перед глазами все плывет, когда я понимаю, что вот-вот кончу. Я прерываю поцелуй и выдыхаю ей в шею:
Джесси, я очень близок
Кусаю ее за мочку уха, одновременно надавливаю на набухшую точку, и Джессика содрогается в моих руках, вцепившись ногтями в мои плечи и крича так громко, что наверняка каждый на вечеринке теперь знает, что мы трахаемся.
О боже, Морган боже!
Ощущаю, как она сжимает меня изнутри, и тут же получаю свое освобождение. Кончаю так мощно, что удивляюсь, как не порвался презерватив. Утыкаюсь ей в шею и пытаюсь отдышаться.
Ее нога все еще на моем плече, так что, придя в себя, я отстраняюсь и аккуратно опускаю ее к себе на бедро, поглаживая голень. Наши глаза встречаются, и Джессика тут же отталкивает меня, опуская ногу на пол и поправляя платье:
Это не должно повториться.
С чего ты взяла, что я захочу повторения? ухмыляюсь я, застегивая брюки, а затем поднимаю футболку с пола.
Не смотрите так на меня.
Я люблю секс. Это отличный способ расслабиться, сбросить напряжение, получить удовольствие.
Но секс с Джессикой мне противопоказан.
И дело не в том, что она будет на меня работать. Мне плевать на это. Просто я люблю разнообразие. Да и множественный секс с одной и той же девушкой не приведет ни к чему хорошему.
Она хмурится, вскидывает бровь и удивленно смотрит на меня.
Какой же ты все-таки осел, выплевывает она и, повернув ключ в замке, уходит.
Глава 8
Glass Animals, Iann Dior Heat Waves
Тиджей
На вечеринку я не возвращаюсь, а сразу же еду на студию.
В салоне моего «Феррари» звучит новый альбом Glass Animals, пока за окном стремительно проносится ярко освещенный центр Лос-Анджелеса. Стеклянные высотки мигают всеми цветами радуги, отражая неоновые вывески баров, расположенных на Бульваре Сансет. Проезжаю мимо, направляясь на Бульвар Ла-Сьенега, где находится моя студия звукозаписи TJM production.
Сегодня звукарь Джо должен был делать аранжировку для новой группы нашего лейбла, но на часах почти двенадцать, и они наверняка уже закончили. Не знаю, что бы я делал без Джо. Он просто тащит на себе всю работу студии. Мы с ним работаем вместе со дня ее открытия. Шанс найти хорошего звукорежиссера в Голливуде стремится к нулю. Они все либо уже заняты, либо гребут больше, чем Зендея за один эпизод телесериала «Эйфория». Так что я везунчик.
Конечно, для меня деньги не проблема, ведь я вырос и родился здесь, в Лос-Анджелесе. Мой отец был известным режиссером, а мама скульптором. И мы никогда ни в чем не нуждались. Родители были творческими людьми, а потому без вопросов поддержали мою идею с лейблом. И сразу же после окончания Гарварда я вернулся домой и открыл свою студию звукозаписи в Голливуде. Где, если не здесь?
Я всегда любил музыку. Еще не научившись ходить, я уже плясал, едва отец включал мне что-нибудь из творчества Элтона Джона. Когда я стал старше, то самостоятельно научился играть на гитаре, чтобы сражать сердца девчонок наповал. Я писал романтические песни о любви, а малышки тут же снимали свои трусики.