И, что же, отказаться от мести?
Девушка нахмурилась, Нет, ты не понял. Может, я не так говорю? Способ общения и передачи информации людей беден, ограничен. Речь она слишком линейна и узка.
Парень непонимающе смотрел на свою собеседницу. Девушка болезненно потерла виски.
Тебе, выпал второй шанс, не повтори прежних ошибок. Не ошибись, в выборе пути, девушка говорила спокойно и размеренно, ее речь была лишена жара эмоций.
__________________
Завтракать ныне не пришлось, затоптав, обижено и зло зашипевший на это костерок, отправились дальше в свой путь. Nэин, как то на днях обмолвилась, что ее путь проходит и через Готер, а это вполне пока, устраивало Адуи. Хотя он прибывал в полном недоумении и неведенье, кто она, его спутница. Задавать ей вопросы, не навязчиво выведывать, что либо, смысла не имело, она просто напросто отмалчивалась и вообще ничего не рассказывала о себе и своем прошлом. Каждый день их совместного пути, все больше отдалял его от мысли и первого впечатления, что Nэин просто девушка, случайно попавшая в беду, оказавшись не в то время, не в том мести, тем самым попав в плен к стражникам эпатирующих арестантов. Но все чаще преследовала мысль, что она отнюдь, не просто так, оказалась там. Вот только зачем? Чего ради?
Всякий раз глядя на нее, возникало сверлящее ощущение о ее инородности, все казалось принадлежащим какому то иному миру. Что то такое в ее манерах, в ее речи, не явно, но навязчиво вызывало ощущение ее странного, незнакомого акцента. Ее одежды и в особенности ее удивительные, невероятные способности, все это настораживало. Особенно последнее, то, что порой замечал он, неведомое, непостижимое в глубине души порой, вызывающее трепетный ужас, благоговение, как перед божественным чудом.
Он уже почти привык к тому, каким образом, Nэин предпочитала зажигать огонь. Первый раз он, увидел это два дня назад, когда возвратился к выбранному для ночлега месту, принеся большую охапку хвороста. Цепляясь корягами хворостин за ветки и стволы растущих деревьев, запинаясь о торчащие из земли корни, добрался до места и мимоходом глянув на Nэин, обомлел, выронив из рук сучья, что с глухим грохотом повалились на землю. Nэин, сложив сухие веточки в подобии шалашика, для лучшего горения и вложив в него нарванные ленты бересты, взяла тонкую веточку в одну руку, а пальцами другой, немного потерла, свободный кончик веточки. Из под пальцев тут же вырвался язычок пламени, весело и жадно пожирая веточку. Вложив горящую веточку в выложенный шалашик. Nэин проделала тоже самое еще с двумя веточками и, вот костер уже во всю заполыхал. Вот так, и без всякого там, огнива. А сколько бы пришлось потратить времени и усилий, разводя огонь в отсыревшем от дождя лесу, не имея заранее запасенного и сбереженного от сырости, трута.
От всех этих размышлений, его отвлекли, обширные, густые заросли колючего кустарника, высотой чуть выше среднего человеческого роста. Преградившие им путь заросли, широко раскинулись, что влево, что вправо так, что обходить их не было ни какого желания. Решили продираться напрямки, через заросли. Играя в благородство, вызвался идти первым. Прорубая мечом путь в густых зарослях, еще больше разорвал рубашку, зацепляясь за ветви, на лице и руках появились свежие царапины. Поглядывая на Nэин, удивлялся, как она шла, не оцарапываясь и даже полами своего плаща не цепляясь о кусты. Но вот заросли кустарника стали редеть и они вышли на более-менее открытое пространство. Из-под ближайших кустов, выскочил и помчался, мелькая в высокой траве, заяц.
Ранее, до наступления Новейшей эры, до Ночи становления, эти зверьки отряда грызунов, с длинными ушами и сильными задними ногами, пушистым мехом, были безобидны и трусливы. Впрочем, такими же они почти и остались, изменения при их мутации оказались незначительными, увеличилась масса тела, зайцы стали крупнее, на мордочке образовались роговые наросты над глазницами и срастающиеся над носом, образовывая склоненный назад рог, длиной около двадцати сантиметров. Но каких либо как таковых защитных и в проявлении агрессии, функций не играл. Зайцы не бодались, по прежнему предпочитая спасаться бегством. В народе их розвали «Рогатики».
Заяц мчался, что есть духу, спеша скрыться. Nэин отреагировала на внезапное появление зайца моментально, но каким то странным образом. Остановившись выкинула открытой ладонью руку в направлении убегающего зайца. Не сводя с зайца взора, она вела вытянутую руку направленную ладонью на него по мере его продвижения. Потом пальцы ладони сжались в подобие когтистой, звериной лапы, заяц тут же неожиданно замер, остановив свой бег, встав как окаменевший средь склоняющейся от порыва ветра травы.
Адуи так и метался взглядом, то на руку Nэин, то на зайца. Ладонь девушки сжалась в кулак. Заяц мгновенно как подкошенный рухнул в траву.
Mea culpa. Ныне нам ниспослана на обед, жареная на углях зайчатина.
Адуи с какой то детской нерешительностью подошел и взвалил на плечо тушку, умершего загадочным образом зайца. Он стоял и изучающее вглядывался в девушку. Не по-летнему прохладный ветер, развивал крылья полы ее плаща, трепал волосы. Nэин совершала движения, будто старательно стряхивала пыль с ладони.
Ты и человека, так можешь? спросил Адуи, покосившись на тушку рогатика, на своем плече.
Нет, на обед я людей не убиваю, сложив руки на груди, ответила Nэин, интонация ее голоса была серьезна и она не улыбалась, но в прищуре ее глаз обозначилось, что она просто забавляется. Nэин отошла к сильно искривлённой березе, что застыла в вечном, низком поклоне, на краю поляны, покидая место где, так неожиданно застала смерть рогатика.
Эта тушка, хоть съедобна после этой, твоей магии? крикнул Тоиракси, так и не двигаясь с места.
Nэин, ответила не оборачиваясь на него, Съедобен, я просто остановила навсегда, его сердце.
Добившись этого пугающего ответа, двинулся за ней, на ходу поправляя поудобнее не маловесную тушку зайца на плече.
___________________
Это лето, было неимоверно изменчиво, как настроение стервозной, юной девы, то на день раскалится до зноя, то на несколько дней повеет прохладой стареющей осени. Этот день из тех, что проходят в прохладе. Солнце выглядывало, редкий раз из за туч, ловя момент, щедро одаривало своим теплом, но все это тепло уносил, изначально суровый, по рождению своему, холодный северный ветер. Верхняя часть сферы Купол, этим летом, сиял ярче, заметно ярче. Адуи жмурясь посмотрел на него. Купол удивлял своими свойствами, в выси небес, он сиял разводами, постоянно искажающихся, цветных полос, а в близи он был почти незрим, лишь легкое марево. Но для всего живого он был непреодолим, ни выйти, ни проникнуть извне. Можно было если не оказывать сильного воздействия на пелену сферы и без ускорения, войти в пелену, но по ту сторону выйдет, лишь масса первоначальных веществ, не живая материя. Сфера, строго хранила свое внутреннее пространство. Лишь ветер и дождь, облака и дым не ведали границ, свободные как всегда. Не одно поколение ученых изучало свойства и природу сферы. Были предприняты попытки измерить и подсчитать площадь внутрисферного пространства, магистры Готера утверждают, что она приблизительно 555 тысяч квадратных километров. Выясняя площадь их мира, созданного пространством сферы, ученая братия подвергалась огромному количеству опасностей, преодолела ни мало сложностей и препятствий. Две, а может больше, группы ученых, сгинуло без вести, предпринимая попытки, произвести замеры, следуя от восточной границы до западной. Потратив много времени и еще больше усилий сумели, все же произвести все измерения и с полученными результатами возвратиться. С измерениями от северной границы до южной границы, возникли еще больше трудностей. Пожираемые дикими тварями, убиваемые разбойниками, врагами Готера, посылаемые раз за разом группы ученых, все таки совершили этот подвиг, во имя науки. Полученные цифры подтверждали, что площадь их мира имеет форму круга. Эти результаты совпадали со сведеньями об их мире унаследованными от предков, что жили еще во времена становления.
В Новейшей эпохе многие знания и технологии прошедшей эры были утеряны, да и многое, что описывалось в еще сохранившихся книгах тех времен уже либо не поддавалось разумению, либо не имело значимости в условиях Новейшей эпохи. Например, встречаются средь, того малого количества дошедших до нынешних времен древних книг, хоть и в плачевном состоянии, разрушаемые немилосердным временем, встречалась средь них книга носящая название «Самоучитель. Персональный компьютер». Текст ее сложно читаем, смысл малопонятен, а порой вообще не понятен.
В хранилищах сохранялись предметы прошлого, артефакты превосходящие технически современные возможности. Утеряны способы и навыки получения многих материалов и веществ, известные в утраченном прошлом. Пережитые катаклизмы и упадок, пагубно сказалось на цивилизации человечества. Сократился мир, сократились возможности человечества.
Плавно размышления его, перешли к вопросу, как велико внешнее пространство, имеет ли оно свои границы или безгранично? А если есть границы то, как велик, тот мир?
Конечно, у ученых и у элиты Готера были кой-какие знания о Внешнем мире, унаследованные от древних, но эти знания были только для этого ограниченного круга избранных, остальная масса людей ничегошеньки не знала, разве, что из детских сказок и мифов о древнем мире. В них говорилось, что мир до Гнева Дуара, был велик и были в нем великие озера что были, так велики, противоположных берегов не увидеть, на лодке по прямой можно плыть и плыть, а берега все не будет. Горы там, были так высоки, что подпирали небо. И жило великое множество людей. Было много племен, и были они разного обличия, и говорило, каждое племя по своему, на своем языке. И умели люди летать по небу, по долгу плавать под водой. Поворачивали реки вспять, превращали горы в равнины, а равнины в горы. И казалось не было ничего в мире сильней и могущественней людей. Но прогневали люди Дуара. И воцарились смерть и болезни, природа восстала против человека. И отнял Дуар Большой мир у людей, оставив во Внутрисферном мире в живых лишь тех, кто в меньшей степени полнил и клонил Багровую чашу гнева, что переполнившись, опрокинулась на головы грешных. Но и в этот мир проникло скверное семя, давшее гнилое потомство.
Никто и никогда, не наблюдал в Новейшей эре, проявления жизни за пределами сферы. Там так же, как и Внутрисферном мире по весне и летом росла трава, распускались кусты и деревья, при наступлении холодов так же, просторы укрывались снегом, но ни людей, ни птиц, ни животных не видели никогда.
Адуи сидел у нагорающей кучи углей, ободрав рогатика, разделывал его мечом. По правде сказать, расправляться с тушкой мечом, было несподручно, но выбора не было, приходилось обходиться тем, что есть.
Для привала на отдых и готовку, столь жадно желанной для изголодавшихся организмов пищи, выбрали место в березовой рощице, с тонкими стройными деревцами, тянущимися кудрявыми кронами ввысь небес, поближе к солнцу. Главным достоинством для остановившихся там, было не красота места, хотя и это ценилось, а наличие в этой рощице, родника. Вода была, такая студеная, что от нее ныли зубы и, перехватывало дыхание, но измученным с утра жаждой путникам, она была как божественный нектар жизни. Нанизывая небольшие кусочки, сырого мяса, на обструганные мечом веточки, спросил у Nэин, прерывая затянувшееся молчание, хотя и был Адуи, вследствие пережитых им событий и условий жизни, молчалив, но Nэин оказалась еще более молчалива.
Nэин, ты иногда произносишь слова, фразы непонятные, незнакомые, что это какие то заклинания?
Nэин сидела, вонзив сталь серых глаз ввысь, рассматривая там толи переливы пузыря Сферы, толи сквозь него, вглядывалась в бездну небес. Nэин взглянула на него, Адуи заглянул в ее глаза и было в них, столько высокой тоски и светлой печали, что невольно защемило сердце, но через миг все это в ее глазах рассеялось, оставив серый туман равнодушных глаз.
Адуи собрался повторить свой вопрос, но девушка жестом руки, остановила его, ответив, Это латынь.
Латынь, повторил он за ней, припоминая, что он мог, когда либо слышать или читать об этом. Вспомнил, что многие буквы латинского алфавита использовались в математических формулах. Во времена его учебы он учил этот алфавит, но латинский язык не изучали. Это был древний, очень древний язык, кто и когда на нем говорил, он не знал и как то не задумывался над этим до этого.
И кто же говорил на этом языке? Латыняне?
Nэин усмехнулась, уголки ее губ дрогнули в мимолетной улыбке, Нет. Это язык одних из древних, живших в весьма древние времена. Уже в прошлой эре этот язык считался, мертвым языком.
Откуда ты его знаешь?
Nэин не ответила на заданный вопрос, переводя разговор на другую тему, Скоро пойдет дождь, давай-ка поторопимся с обедом, пока дождь не начал заливать жар углей.
Они уже оканчивали свою трапезу, когда с небес хлынул дождь, как и предсказывала девушка. Холодные струи дождя яростно прибили к земле, высокие травы. Вскоре серые стены ливневого дождя окружили их вплотную. Лило так, что сложно было разглядеть, что либо и в двух шагах от себя.
Плохонькое, но укрытие они нашли под старой, со сломленной в давние времена, верхушкой, раскинувшей широко свой роскошный лапник, лиственницей. Примерно через четверть часа, дождь умерил свою ярость и мощь, но не прекратил лить на землю свои слезы.
Дождь и ветер делали свое, Адуи промок до нитки и так замерз, что его беспрестанно трясло. А вот Nэин напротив, выглядела, так, словно не под ливень попала, а под теплый грибной дождик. Она вглядывалась в проявление стихии, как ценитель высоких искусств, в разыгрываемый классический спектакль.
Как только дождь притих до легкой мороси, они двинулись дальше. Nэин, шла быстро и целеустремленно, это наводило на мысль, что она спешила достигнуть, какой то определенной цели, до темноты. Может, это было так, а может, это было лишь пустое, ошибочное предположение. Nэин не рассказывала, а Адуи не спрашивал, как он уже успел для себя уяснить, Nэин из тех, у кого ни стоит, что либо спрашивать, просить что либо, она сама когда прейдет время расскажет и поможет.
Всю вторую половину дня Nэин, шла строго на север, он приметил это ориентируясь по мху и ветвям на стволах деревьев. К северной стороне мох рос гуще, а ветви напротив, реже. Nэин всякий раз обходя непреодолимое препятствие, снова и снова поворачивала на север, возвращаясь к выбранному направлению.
Лес расступился, и они вышли на странного образа поляну, как пятно стригущего лишая на лесном покрове, вся поляна была завалена вросшими в землю, валяющихся на других, валунами. Послышалось нежное и раскатистое журчание воды. Перескакивая с камня на камень, они стали методично осматривать каменную россыпь, в поисках воды. Обскакав почти половину поляны, Адуи наконец наткнулся на бьющий средь камней родник.
Nэин, я нашел! крикнул он.
Nэин направилась к нему, перескакивая большими прыжками, с валуна на валун, ее плащ крыльями развивался за ее спиной.
Положив рядом с собой, на камень, жалобно лязгнувший меч, Адуи опустившись на камни, зачерпнул в ладонь воды.
Раздался скрежет когтей о камни. Адуи резко вскочил, разбрызгивая воду, ухватился за меч. Тряхнул головой, отбрасывая упавшие и застилающие глаза, уже сильно отросшие волосы. В нескольких шагах от него, замерло готовое в любой момент, бросится в атаку, мерзкое, пресмыкающееся создание ящерон. Хвостатая тварь, размером со среднюю в размерах собаку, имеющая мощную, устрашающего вида, выступающую челюсть, с длинными острыми клыками. Располагая очень сильными, многосуставчатыми четырьмя лапами, это существо могло развивать большую скорость, а главное могло стремительно, высоко и далеко прыгать. Прыгать до семи метров в длину. Часто ящероны бросались на своих жертв и в прыжке вцеплялись в горло.