Чего-о-о? недовольно протянул Юэн. Я проявил банальную обеспокоенность, а ты мне нос сломал и говоришь, что я сам виноват?
Нос я тебе не сломал, не надо, отрицательно покачал головой Бернард.
Ага, присмотрись внимательнее. Какая фея вернет мне былое великолепие?
Аккуратно взяв Юэна за подбородок, Бернард приблизился к его лицу. От этого неожиданного действия Юэн вздрогнул и затаил дыхание, приподняв руки. Зеленые глаза, оказавшиеся так близко, снова напомнили сочную летнюю зелень. И все же, кто там знает, что мог вытворить его отец? Можно ли разглядеть во взгляде скрытое безумие или жестокость? С серьезным видом эксперта оценивая масштаб трагедии, Бернард повернул голову Юэну в одну сторону, затем в другую.
Не томите, док, говорите начистоту: сколько мне осталось? сглотнув, тихо спросил Юэн и поймал взгляд Бернарда.
Лет шестьдесят, полагаю, ответил Бернард, отпустив его подбородок. Всего лишь небольшой отек, который можно быстрее снять, если приложить лед.
Юэн повернул голову, отводя взгляд вниз и в сторону, кончиками пальцев одной руки коснулся стола, а другой рукой драматично прикрыл рот.
Звучит ужасно, упадническим тоном произнес он. Только не сообщайте об этом моей семье. Я хочу, чтобы они запомнили меня жизнерадостным и красивым.
Однако шутка не оказала на Бернарда эффекта, которого ожидал Юэн. Более того, что-то в его словах словно повергло фотографа в угрюмо-задумчивое состояние, холодность и отстраненность отразились в его глазах. Он сказал, что принесет лед, и вышел из студии.
«Ладно, хватит на сегодня скверных шуток».
Выкинув окровавленные кусочки ваты в мусорное ведро под столом, Юэн подошел к зеркалу, висящему на стене по соседству с фотографиями. Нос действительно чуть припух и порозовел с виду ничего критичного, да и по ощущениям все нормально, разве что только немного побаливал до сих пор. Юэн провел пальцем по ссадине на скуле, облизнул губы, нащупав языком маленькую болячку.
«Бывало и хуже, сказал он своему отражению. Но мы с тобой хорошо справляемся».
За спиной зеркального двойника помещение, которому Юэн в первый день дал название клетка-аквариум. Не зря возникло плохое предчувствие с этим заваленным хламом местом. Он как знал, что что-то должно произойти, и в который раз проигнорировал свою интуицию.
Интересно, размышлял Юэн, насколько близка к правде та история с душами мертвых и зеркалами? Традиция, которой придерживался хозяин бюро ритуальных услуг Виктор Чилтон, звучала как детская страшилка, которая могла вызвать какой-то суеверный страх лет десять-двенадцать назад, но сейчас, в современном мире, воспринималась просто как очередная мистическая история, прочитанная на просторах сети. Бояться призраков уже не актуально.
Стоя перед зеркалом, Юэн открыл было рот, чтобы поразмышлять вслух, однако дверь в студию отворилась и вернулся Бернард с пакетом в руках. Взглянув на Юэна, он саркастически улыбнулся краешком губ.
Отражение в зеркале самый лучший собеседник, да?
Не то чтобы лучший, но, определенно, приятный, поправил Юэн. Всегда выслушает и ничего не съязвит в ответ. Еще и симпатичный.
Дико извиняюсь, если прервал самый волнительный и приятный разговор в твоей жизни, но, собственно, вот, сказал Бернард и протянул обернутый в ткань пакет, характерно позвякивающий кусочками льда.
Юэн вернулся в кресло за рабочим столом и, откинувшись на спинку, приложил лед к припухшему носу. Бернард остался стоять около зеркала.
Только не говори, что тебе пришлось спускаться в морг и отнимать у покойников лед, который их охлаждает. Или как там все функционирует, я не знаю.
Вообще-то, не совсем верно называть то место моргом, начал Бернард, смотря на развешанные на стене фотографии, так как здесь не проводится вскрытие, не уточняется диагноз, не определяется, умер ли человек естественной смертью или имела место смерть насильственная. Морги обычно располагаются при медицинских учреждениях в патологоанатомическом отделении или в отделении судебно-медицинской экспертизы. Есть еще места, где хранятся неопознанные трупы. А бюро ритуальных услуг с холодильной камерой ни к чему из этого не относится, хотя когда-то это здание было
Избавь меня, пожалуйста, от этих страшных речей о смерти и трупах, не менее страшных сложных слов и своего занудства, перебил его Юэн, поправив пакет со льдом. Я просто поинтересовался, откуда ты взял лед.
Всего лишь заглянул в бюро к Чилтону, отвлекшись от созерцания фотографий, которые и так имел достаточно времени рассматривать каждый день, ответил Бернард и, обойдя стол, подошел к Юэну. У него всегда есть колотый лед для виски.
Было бы лучше, если бы ты и виски прихватил, горько вздохнув, сказал Юэн и убрал компресс. Затем аккуратно, хмурясь и прислушиваясь к своим ощущениям, потрогал нос. Тот был на месте.
Освободив кресло его законному владельцу, Юэн протянул лед Бернарду и задумчиво склонил голову набок.
Кажется, я испачкал твою одежду, заметил он, указывая на рукав толстовки Бернарда.
Там темнела пара небольших кровавых пятен. Бернард задумчиво покрутил перед собой руку, будто от этого движения пятна могли исчезнуть.
Я бы на твоем месте сменил одежду, посоветовал Юэн. Если есть на что. Понимаю, что не очень заметно на темной ткани, но ходить с пятнами чужой крови на рукаве это как-то не очень. И мне тоже не по себе оттого, что на тебе моя кровь.
Хорошо, что заметил, кивнул Бернард. Теперь ее придется сжечь.
Не это я имел в виду, но ладно. У тебя какая-то пиромания или что? ухмыльнулся Юэн, вопросительно приподнимая бровь. Кстати, весьма символично, что твое имя созвучно со словом «гореть»[1] Бернард, Берн. Бёрнс. Берни? «Меня сжигает ненависть, и я тоже сжигаю все на своем пути!» пропел Юэн с улыбкой и откашлялся. Противоречивые эмоции, отразившиеся на лице Бернарда, могли говорить о том, что ему не понравился текст песни или у него индивидуальная непереносимость голоса Юэна. Без распевки звучит ужасно, извиняюсь. Ладно, мы продолжим или как? спросил он, кивнув в сторону клетки-аквариума.
Я не эксплуатирую покалеченных работников, так что на сегодня все. Можешь идти домой, ответил Бернард и забрал, наконец, пакет со льдом. Оплачу тебе сегодня как за полный день.
Мне приятна такая забота, но не стоит относиться ко мне как к инвалиду. Это вопервых. А вовторых, могу я предложить собственный вариант, что именно возместит мне моральный и физический ущерб?
Бернард приподнял подбородок, едва заметно улыбнувшись краешками губ.
Слушаю.
Три шоколадных круассана, сказал Юэн и для наглядности поднял три пальца.
Ты хочешь три шоколадных круассана? с сомнением переспросил Бернард, вероятно, полагая, что задел Юэна не только по носу.
Именно. Из той пекарни на перекрестке.
Некоторое время Бернард молчал, обдумывая предложение. А чего тут думать? Юэну такой вариант казался более привлекательным, да и по затратам для самого хозяина студии выходило выгоднее. И что с того, что он захотел перекусить выпечкой? К тому же он где-то слышал, что в той пекарне появились круассаны с какой-то новой начинкой, может, удастся развести и на новинку?
Хорошо, кивнул Бернард, переместив пакет со льдом в другую руку. Можем разобраться с этим прямо сейчас. Мне как раз нужно заехать на почту и забрать заказ для студии.
Там много? Если да, то за дополнительный круассан я могу помочь тебе с заказом.
Человек, работающий за еду, усмехнулся Бернард. Кажется, это идеально. Поехали.
За рулем Бернард помалкивал, а Юэн чувствовал, как его распирало желание о чем-нибудь спросить малообщительного фотографа, но надо было с осторожностью выбирать темы, сегодня он и так перегнул палку. Не хватало еще того, чтобы Бернард в порыве ярости вышвырнул его из машины прямо на ходу. Одежду он не поменял, и на левом рукаве его толстовки так и виднелись темные пятна.
Тебе нравятся амулеты, да? не выдержав, спросил Юэн.
Амулеты? переспросил Бернард и с полным непониманием посмотрел на своего пассажира.
Юэн кивком головы указал на заднее сиденье, где лежал рюкзак с прикрепленным к нему ловцом снов. Этот был другой, не тот, который Бернард нашел в коробке при наведении порядка в студии. Сколько их у него всего?..
А, это, устало произнес Бернард. Не то чтобы нравились. Просто память об одном человеке.
О матери? выпалил Юэн и тут же мысленно себя отругал.
Он ведь пообещал себе весь остаток дня избегать любых критических упоминаний. А к таким он отнес упоминания родителей Бернарда. Иногда Юэн думал, что ему не помешало бы заиметь чуть-чуть тактичности. Иногда. В основном его все устраивало. Наверное, надо было просто брать деньги и уходить, однако внезапное желание отведать круассанов перевесило. Впрочем, Юэн недолго переживал по этому поводу, но за реакцией Бернарда проследил. Тот помрачнел и вперился взглядом в дорогу. Асфальт был еще влажным от прошедшего дождя, лужи разрослись. Бернард приблизился к рулю и выглядел так, будто передвигался на машине в полной темноте или густом тумане осторожно, на ощупь.
Да, наконец ответил он.
«Я знаю, ты можешь сделать этот день еще хуже, обратился Юэн сам к себе. Но лучше не надо. Просто молчи».
Однако мысленно он все равно возвращался к своему новому знакомому, а по совместительству и шефу. Открыл студию с клеткой-аквариумом в здании похоронного бюро недалеко от старого кладбища раз. Завешивает зеркала по просьбе суеверного гробовщика, когда кто-то умирает, два. Носит с собой обереги, вероятно, верит в их защитные свойства три. Мэр города общается с ним чуть ли не как с сыном четыре. Впадает в какие-то странные кошмарные трансы пять. Прямолинеен и способен на колкости шесть. Иногда на неплохие шутки семь. Носит два фотоаппарата и готов провести лекцию на час или даже больше о том, чем отличаются фотографии, сделанные на пленку и на цифру, восемь. Может сильно врезать по лицу, но потом побежит за льдом или аптечкой девять. А еще сиденья у него в машине удобные десять?
Теперь, когда Юэн узнал этого человека получше, он уже не совсем тот Бернард Макхью странноватый, нелюдимый фотограф. Каждый день что-то новое. Что будет дальше, если их общение продолжится?
Следовать собственному указанию оказалось сложно. Юэна так и подмывало спросить еще что-нибудь, но Бернард имел настолько суровый вид, будто собирался отвечать только под пытками или в присутствии своего адвоката. Тем не менее Юэн справился, отчасти благодаря тому, что ехать было недалеко. Они припарковались во внутреннем дворике почтового отделения.
Нам точно не через главный вход? выходя из машины, решил уточнить Юэн.
Точно.
Недалеко, в месте для курения, обозначенным соответствующим знаком, стояла женщина со светлыми курчавыми волосами и не спеша потягивала сигарету. Бернард с ней поздоровался, Юэн для приличия тоже кивнул в знак приветствия. Женщина затушила сигарету и, придерживая накинутую на плечи куртку, вошла в здание через дверь с надписью «служебный вход». Обменявшись с Бернардом парой незначительных реплик по поводу заказа, она привела их в небольшую комнату, заставленную посылками разных размеров, от писем до внушительных ящиков, и указала на две коробки на столе.
Бернард расписался в получении заказа, и они на пару с Юэном, взяв по коробке, вернулись к машине. Быстро, четко, без лишних телодвижений и разговоров. Всего и делов-то.
Подожди пару минут, я сейчас, кинул Бернард уже севшему на пассажирское сиденье Юэну.
Забыл что-то? спросил Юэн, но Бернард его не услышал, так как уже хлопнул водительской дверью.
Юэн пристегнул ремень безопасности и принялся сверлить взглядом служебный вход почтового отделения, смутно припоминая, что вроде бы отец Бернарда работал где-то тут. Сам он лично не был с ним знаком и не видел его среди сотрудников. Впрочем, на почте он появлялся всего пару раз в жизни. Вся информация о семье Макхью, которой Юэн располагал, основывалась на слухах. Но ему никогда не хотелось верить в их правдивость, на то они и слухи.
И действительно, через пару минут на улице появился Бернард, а за ним, стоя в проеме и придерживая дверь, по всей видимости, его отец Макхью-старший, мужчина ростом чуть ниже самого Бернарда, в очках и с местами посеребренными сединой короткими волосами. Юэн не слышал, что Бернард сказал своему отцу (кажется, его звали Грегор), однако тот в ответ кивнул и через мгновение заметил пассажира на переднем сиденье машины. Смотрел неотрывно и строго, и по одному такому взгляду сразу стало понятно, от кого Бернард унаследовал свою суровость. Мог ли этот человек убить свою жену? Можно ли вообще увидеть во взгляде душу человека? Понять, на какие поступки он способен?..
Бернард невозмутимо сел за руль и повернул ключ зажигания. Грегор Макхью продолжал стоять в проеме, придерживая дверь. Взгляд этого человека пробирал до костей. Юэн похолодел, вжался в кресло и осознал, что нервно прокручивает кольцо на пальце.
8
«И зачем я на это согласился?» спросил себя Бернард, стоя перед кассой в кафе-пекарне.
Сидевшие за дальним столиком девушки, хихикая и перешептываясь, бросали в сторону двух парней многозначительные взгляды. В отличие от Юэна, склонившегося к витрине и выбирающего начинку круассана с таким сосредоточенным лицом, будто это был самый сложный выбор во всей его жизни, Бернард прекрасно замечал людей, которые обращали на него внимание. Другое дело он не всегда показывал это. Проще сделать вид, что тебе все равно, зато иногда можно услышать о себе многое, ведь большинство людей почему-то полагало, что, если объект их разговора не смотрит на них, значит, и не слышит.
Девушки за столиком, по всей вероятности, хотели привлечь внимание. Они толкали друг друга локтями, громко смеялись, и кто-то из них порывался встать с места, однако в итоге они просто сидели и шептались. А посудачить было о чем. На их глазах главный странный парень города, «фотограф из похоронного бюро», появился вдруг в кафе-пекарне с другим парнем, больше похожим на типичного красавчика из социальных сетей, который пару раз в день публикует селфи.
Года два назад мэр и владелец пекарни приглашали Бернарда на открытие в качестве фотографа. Конечно, потому что ни одно мероприятие не обходилось без него. Фотографии потом опубликовали в статье городской газеты, после чего место стало излюбленным у молодежи, но не настолько, чтобы посетители занимали все столики. Днем кафе чаще пустовало, а к вечеру здесь собирались школьники и студенты, многие назначали в пекарне свидания и отмечали дни рождения. Посетители постарше предпочитали не задерживаться, а купить какой-нибудь выпечки и отправиться домой к семье.
Сейчас, в послеобеденное время, был занят только один столик, за которым и устроилась шумная компания девушек. Бернард старался не обращать на них внимания, но когда в очередной раз по залу прокатилось громкое хихиканье, он наклонился к Юэну и нетерпеливо спросил:
Ты определился уже? Или спросить через час?
Да, кивнул Юэн, словно только и ждал, когда Бернард к нему обратится. Можно вон тот, с бананом и сливками? спросил он, посмотрев сначала на своего спутника, затем на женщину за кассой, которая, судя по скучающему виду, тоже устала ждать, пока Юэн определится с начинкой.
Итого: у вас три шоколадных круассана и один с бананом и сливками, сказала она, клацая по кнопкам кассового аппарата.
Расплатившись и забрав пакет с выпечкой, Бернард быстрым шагом направился к выходу. Юэн едва поспевал за ним. Открывая дверь, он услышал очередную волну перешептываний и смеха. Выбравшись на улицу и оценив серость неба на семь из десяти баллов, Бернард протянул Юэну бумажный пакет.