Правильно боитесь. Надо от него скорее избавляться.
Да только как это сделать? Женщина развела руками. Я ему боюсь лишнего сказать. Боюсь, что разозлиться, да придет ко мне со своими дружками, квартиру громить.
Не придет, если все правильно сделать. Слушайте, Валерия Павловна, хитровато глянул я на нее. А давайте мы с вами договоримся?
О чем договоримся?
Я вам помогу этого Генку из квартиры выгнать, а вы мне отдадите его комнату. Его ж комната будет побольше.
Хозяйка задумалась, потом выдала:
Слушай, Витя, да если ты его из квартиры как-то прогонишь, я тебе и квартплату уменьшу. Долларов на пять.
По рукам, улыбнулся я.
А тебе, спасибо большое, что этого Игоря прогнал, Витя. Не знаю я, как ты это сделать умудрился, но благодарна я тебе всей душой. Знаешь, как я их двоих боялась? Я и этого одного боюсь, а двоих и подавно. Вот не заметишь, как он там сначала один, потом уже вдвоем, потом тройкой в комнате сидят Ну и так далее.
Пустяк, я отмахнулся. И с Геной справлюсь. Без шума и пыли.
Если я тебя чем-то могу отблагодарить, Витя, то я с радостью.
Конечно, можете. Можно от вас сделать звонок?
Да-да, проходи! Проговорила она и повела меня вглубь комнаты.
М-да Очень я отвык от всего этого духа девяностых, от которого в две тысячи двадцать четвертом и следа не осталось. А тут все им просто было пронизано: старый ламповый телевизор, стоял на тумбе накрытый кружевной салфеткой; лаковые стенки, полные хрустальной и обычной посуды протянулись у двух из четырех стен; на одной свободной висели блестящие настенные часы, сделанные в виде наручных; на другой железная картина-чеканка, которая изображала обнаженную женщину.
Телефон стоял на советской раздвижной тумбе, что скромно покоилась у подоконника, рядом с батареей.
Вот, пожалуйста, указала хозяйка на телефон.
Я снял трубку с желтотелого аппарата с диском.
А есть у вас справочник? спросил я.
Да-да! Вот!
Женщина засуетилась, нашла на книжной полке и принесла большую коричневую книжку телефонных абонентов Армавира. Была эта книжка за восемьдесят девятый год, потому с номерами выходило хитро. Знал я, что в то время, на месте клуба Эллада, в который мне нужно было позвонить, чтобы поговорить с товарищами, располагался торговый кооператив Солнышко. Именно туда я и позвонил.
Алло, клуб Эллада, слушаю, раздался девичий голос на том конце провода.
Приветствую, а кто у телефона?
Мой вопрос явно вызвал у девушки краткое замешательство.
Как это кто? Ну Я Маша Агаркова.
Маша, я улыбнулся, вспомнив эту девчушку. Ох и красивая она была. Да вот только я так и не узнал, что с ней стало дальше по жизни. Рад слышать. Это Витя Летов.
А! Привет, Витя. Что-то я тебя и не узнала, рассмеялась она растерянно.
Кто-нибудь из наших там? Пятница же.
Ну, все там. Вон, вижу отсюда Женю Корзуна у стойки.
Позови, пожалуйста. Поговорить я с ним хочу.
Странноватое чувство я испытывал, предвкушая разговор со старым другом. Женя Корзун, парень, старше меня на два года прошел афганскую войну. Успел он еще девятнадцатилетним пацаном на своем втором году службы попасть в горячую точку, там и был ранен: на правой руке оторвало ему два пальца. По ранению и комиссовали. Женя мечтал о военной карьере: в спецназ податься. Однако неудачное ранение решило Женькину судьбу и подался он, вместо спецназа, в вышибалы.
Алло, Витя, ты? Послышался в трубке низковатый, но моложавый голос Жени Корзуна.
Очень странно было слышать этого человека моего старого друга, погибшего, по сути, совсем еще молодым мужчиной. Это все равно как слушать призрака с того света. Но все это перерождение было настолько необычным, что я твердо решил больше ничему не удивляться и вести себя как так и надо.
Здорово, Жека.
Здоров-здоров. Все ждал, када ты позвонишь. Ну как там у вас дела с Саней? Как с деньгами?
Денег не будет, отрезал я. По крайней мере, у Злобина мы занимать не станем.
В трубке зашипела тишина.
Как это? Че, встреча не состоялась у вас?
Я отменил, ответил я.
Почему? Наконец, ответил Женя. охранное агентство это ж твоя идея была. Че, передумал уже?
Нет. Об этом давай не по телефону. Я глянул на хозяйку квартиры, которая притихла в кресле и прислушалась. Встретиться надо. Наши все там?
Щас, погоди. Гляну, засуетился на том конце Женя. Были там, но че-то ни Ефима, ни Степаныча не видать. Хотя приходили вечером.
Ладно. Давай подъеду, и все тебе растолкую. Потом и с остальными поговорим. Давай, Женя. До связи.
Распрощавшись с Валерией Павловной, я пошел собираться в Элладу. Дела не ждали. Ночь, кажется, будет длинной.
Когда я подъехал к клубу, сразу увидел, как вишневая девятка растопырила двери у входа в Элладу. Из колонок громко звучала песня девчачьей группы Комбинация:
Два кусочека колбаски
У тебя лежали на столе.
Ты рассказывал мне сказки,
Только я не верила тебе.
Эх, два кусочека колбаски
У тебя лежали на столе.
Ты рассказывал мне сказки,
Только я не верила тебе.
Пацанчики, в вислых штанах и цветастых олимпийках, которые явно вывалились из своего краснобокого ВАЗа, спорили о чем-то с охранником крепким парнем в кожанке, стоящем на воротах.
Когда я вышел из машины и направился к входу, двое из четверых гопников глянули на меня.
Ну че ты, братан? Причитал тот, что разговаривал с охранником. Так дела не делаются. Мы щас в эту шарагу завалимся, а там фуфло какое-то, а не заведение. А за вход уже заплачено.
Сказал не пропущу. Значит, не пропущу, стоял на своем охранник.
Да мы заплатим! Поглядим, как там внутри и заплатим!
Приближаясь, я поймал на себе взгляд охранника.
О, здорова, Витя, сказал охранник.
Признаюсь, его я не помнил. Высокий и лысый парень, одетый в черный деловой костюм, смотрел на меня немного меланхолично, но приветливо. Запахнув пиджак, он освободил проход.
А я думал, тебя сегодня не будет.
Здорова, пожал я ему руку и не подал вида, что забыл этого человека.
Ну, походи.
Э! Услышал я за спиной, когда вошел в неширокий тамбур клуба. А че этого ты бесплатно пропускаешь? А?
Это возмущался один из пацанов с девятки.
Он тут работает, сухо ответил охранник.
Че за беспредел?! С нас бабки трясешь, а он за так входит! Подключился второй голос.
Я застыл на месте, обернулся. Потом выступил вперед охранника.
Мой коллега вам русским языком сказал либо платите, либо не будет хода.
Парень, что разговаривал с охранником, невысокий и худощавый, одетый в дутую куртку на олимпийку, почесал лысую голову. Полминуты мы сверлили друг друга взглядами, но пацанчик отступил. Под моим тяжелым взглядом он как-то растерялся, отступил. Еще бы, я был выше него на голову.
А че у вас там хоть, музло нормальное? Осведомился он.
Ну, заплатишь и послушаешь, пожал плечами я.
Ну лады, пацаны, хмыкнул гопник. Че мы, лучше других что ли? Пойдем уж, не обеднеем.
Остальная группа его дружков не хило так растерялась, видя, как спасовал их лидер. Однако возникать пацаны не спешили, и мы с лысым охранником пропустили их внутрь. Я украдкой проследил, как новые гости заплатили за вход девочке, сидящей в кассе, в тамбуре, в клуб.
Вот жеж упертая сволочь эти пацаны, закурил лысый. Полчаса я с ними бодался, пока ты не пришел. Все гундят и гундят о своем, пропусти, мол, да пропусти. Уже кулаки от них зачесались. Спасибо за помощь. Думал, не отделаюсь.
Да не за что, я пошел к входу в клуб. Скажу мужикам, чтобы приглядывали за ними.
Клуб Эллада был одним из первых подобных заведений Армавира. Небогатый, небольшой, он все же привлекал к себе внимание разнообразной молодежи одним только фактом своего существования. В те времена это было что-то новое, какая-то новая культура.
Как только я зашел внутрь, по ушам тут же дало громкой музыкой. Внутри, в не очень большом зале скакала толпа народу. Люди толпились у скромненького бара. На небольшой сцене, кося под рок-н-ролльщиков, разрывалась какая-то местная группа. Солист с жутким акцентом пел что-то на английском языке.
Я продрался сквозь шум и толпу к барной стойке, подозвал бармена. Молодой парнишка, одетый в рубашку с бабочкой, подскочил быстро.
Здорова, Витя! Перекричал он музыку, чего-нить налить?
Да не! Где Женька Корзун?
Чего?!
Говорю, где Женька Корзун?!
А! Закивал бармен. Да пришли к нему, и он в подсобку ушел!
Кто пришел? Нахмурился я.
Не знаю!
Тогда я поторопился к выходу из зала. Снова продрался сквозь мокрые женские тела, сдвигал с дороги растанцевавшихся парней. Выбравшись в светлый коридор, прошел мимо бухгалтерии, до упора и направо. Там, в самом конце, и была подсобка.
В конце оказалось потемнее. Ртутные лампы выгорели, и хвост коридора окутала темень. Только узенькая щелочка света пробивалась в приоткрытую дверь подсобки.
Предчувствие у меня было плохое, и я, не раздумывая, дернул дверь. Все, кто был внутри, тут же глянули на меня.
Здорова, Витя, сидя на деревянном ящике, среди стеллажей, проговорил Женя.
Шелестов и еще один мужик, что стояли перед ним, обернулись, уставились на меня настоящими волками.
Глава 5
Мужик, что был вместе с Шелестовым, все же показался мне кем-то знакомым, будто бы я его когда-то видел, но потом забыл. Невысокий, но сбитый, был он с ширококостным, скуластым лицом и реденькими светлыми волосами. Смотрел он на меня так же жестко, как и Шелестов. Суки Пришли мужиков переманивать. Интересно, который Женя по счету? Были ли они у Ефима со Степанычем? Хрен вам. Ничего у вас не выйдет.
Ты уж определись, Витя, нужно тебе агентство, или нет, хрипловато проговорил незнакомец не поздоровавшись. Всех на уши поднял, а теперь заднюю включаешь, трусишь. Нехорошо.
Саня Шелестов при виде меня побледнел, но пытался не подавать виду, что боится. Получалось у него так себе.
Что они тебе рассказали, Жень? Проигнорировал я слова лысеющего мужика.
Женя Корзун худощавый, жилистый, но высокий парень медленно выдохнул. С хрустом почесал трехпалой рукою короткостриженую светлую голову. Несмотря на молодой возраст, взгляд его был усталым, как у старика.
Да вот, пожал плечами Женя, Санек с Капой залетели в Элладу со всех ног и давай голосить, что ты нам все дело срываешь.
Ну вот я и вспомнил. Незнакомого парня зовут Серега Карпов по кличке Капа. Был он Жениным сослуживцем, и сразу же одноклассником Шелестова. По рассказам Сашки, защищал его Капа в школе от хулиганов.
Сначала Серега Карпов был нормальным парнем, общались мы вместе, думали, будет он в костяке Обороны, как и мы все. Через него Шелестов с нами связался. А потом Капа что-то стал сдавать. Довели его воспоминания об афганской войне сначала до алкоголизма, а потом и до наркоты. В Оборону Капа не попал, а закончил свой путь где-то в Ростове.
Сдрейфил он с братками дело иметь, насупился Капа. Он же единственный из нас, кто отслужил, а не воевал. Это мы там насмотрелись такого, что братки против моджахедов просто детишки, которые под себя ходят. А он вместе с нами этого не видел. Вот и испугался бандитов, назад сдал.
А ты за меня не говори, Капа, посмотрел я на него холодно, и тот потемнел лицом еще сильнее. Сжал сбитые свои кулаки. Ты заодно с этим? Кивнув на Сашку, добавил я.
Шелестов растерянно стал скакать взглядом от меня к Капе, а потом к Корзуну.
Я заодно с мужиками, выпятил грудь Капа. А все мы хотим нашу работу организовать по правильному. А для этого нужны деньги, которые есть у Злобина. Вот только ты отказываешься, Витя. Но я всегда говорил, что ты среди нас белая ворона.
Хватит заливать, покачал я головой. Шелестов с братками связался, с Черемушками.
Чего?! Сашка изобразил удивление. Ты откуда это взял?!
Нехорошо друга оговаривать, злобно зашипел Капа.
Недруг он мне. Отрезал я. Шелестов только недавно, несколько часов назад в собственном дворе орал, что натравит на меня братков. А теперь притих, будто ничего и не было.
Ты что, Витя, пьяный? Ухмыльнулся Капа. Каких братков?
В общем, Женя, сказал я. Мое слово против Шелестова. С этими двоими я спорить не собираюсь. Кому ты больше доверишься? Я с бандитами не работал и никогда работать не буду.
Решайся, Женек, разулыбался Капа. Степаныч и Ефимка Иванцов уже с нами. А ты как?
Брешешь, зараза, я выступил вперед, и Капа даже сгорбился, как для удара, Степаныч против меня никогда не пойдет.
Со Злобиным я договорился, Несмело пискнул Шелестов, стараясь неловко увести от конфликта. Он согласен встретиться еще раз, через два дня.
В подсобном помещении воцарилась настоящая тишина. Я посмотрел Жене в глаза. Тот посмотрел мне. Потом заговорил:
Степаныч и правда не согласился бы. Он больше всего из нас всех доверяет Вите. Дольше всех нас он Витю знает, и к нам его же и привел, Женя вздохнул, достав из нагрудного кармана две сигареты с фильтром. Одну сунул за ухо, другую в губы. Закурил. Витя из нас самый разумный, самый деятельный, не смотри, что рожа суровая. Это он нас надоумил делать Оборону. И никогда я не поверю, что он от этой своей идеи отказался, кого-то там испугавшись.
Женя встал с ящика. Я хмыкнул.
И раз он говорит, что ты, Санек, с бандитами якшаешься, я ему охотнее поверю, чем тебе.
А мне? Выпрямился перед ним Капа, который был на голову ниже Корзуна.
Извиняй, только и ответил Женька. Хоть мы с тобой вместе и воевали, для меня Витькино слово крепче.
Не друг ты мне больше, выдержав паузу, сказал Капа.
Выслушивая все это, Шелестов бледнел на глазах. На лице его, белом как стена дома культуры, все сильнее и сильнее отражался настоящий ужас.
Давайте, мужики, сказал я, проводим вас на выход.
А мож, я билет в Элладу купил? Злобно рыкнул Капа и пошел на меня, повел крепкими плечами.
Все в комнате вздрогнули: Шелестов от страха, Женька, готовясь к драке. Только я остался на месте, когда Серега Карпов замер со мной лицом к лицу.
Ну тогда покажи квиток, проговорил я спокойно.
Капа раздул ноздри. Услышал я, как хрустят костяшки его пальцев, как поскрипывают сжатые зубы. Держа руки в карманах, я и сам сжал кулаки, норовя ударить первым, если он дернется. Капа не дернулся.
Пойдем, Шелестов, бросил он и потопал к выходу.
Сашка Шелестов поплелся следом. Мы с Женькой замерли, ожидая, пока они не выйдут. Потом Женька заговорил:
Если б я тебя так хорошо не знал, то поверил бы им, проговорил он. Ты среди нас, ветеранов, и правда белая ворона. Многие афганцы тебя не воспринимают всерьез. А я воспринимаю.
Я знаю, только и ответил я.
Значит, братки с Черемушек? Спросил Женя помолчав.
Угу.
Они обидятся, поди. Кто-нибудь из нас может одним вечером домой не вернуться.
Ох, Женя-Женя. Знал бы ты, что именно такая судьба тебя и ожидала, согласись ты на аферу Шелестова. Двадцать пятого февраля девяносто пятого года Женю Корзуна расстреляют в собственном БМВ из автоматов Калашникова, причем в собственном же дворе. Теперь этого не произойдет. Я этого не допущу.
Прорвемся, Женя, хмыкнул я. Прорвемся.
***
Следующий день. Суббота. Три часа дня.
Шелестова привели и посадили за небольшой блестящий лаком деревянный стол. В особом зале ресторана Павлин, принадлежавшему одному бизнесмену, который ходил под бандой с Черемушек, было сейчас безлюдно. Это пугало Шелестова.
Против своего названия, зал Павлина напомнил не цветастое помещение, которое могло бы ассоциироваться у кого угодно с павлинами, а походил больше на огромный предбанник какой-то сауны. Были тут выстланные деревом стены, деревянные круглые столы и стулья. Декоративные стропила украшали потолок. В общем, Шелестову это место казалось очень странным. А теперь он его еще и боялся.
Шелестов икнул от страха, опасливо задрал голову. Двое молодых крепких парней в кожанках, стали по правое и левое его плечо. Смотрели они холодно и свысока. Так, как смотрят обычно на бесправную скотину. У Шелестова по спине пробежал неприятный холодок.