Никогда, никогда - Татищева Елена С. 8 стр.

 Просто принеси ей диетическую кока-колу.

Он вскидывает руки в знак того, что сдается.

 Само собой, принцесса.

Дженет смотрит на меня из-под ресниц.

 Спасибо,  говорит она.

 Не за что. Нельзя доверять парню, который носит розовую футболку.

Она слегка ухмыляется, и я торжествую. Поверить не могу, что я подумала, будто мне нравится этот парень. И поверить не могу, что мне нравился Брайан. Что же со мной, черт возьми, было не так?

Я достаю свой телефон и вижу, что Сайлас прислал мне несколько сообщений. Сайлас. Мне нравится Сайлас. Нравится что-то в успокаивающих звуках его голоса и его манерах хорошего парня. И его нос у него чертовски клевый нос.

Парень возвращается с жареной курицей и картофельным пюре.

Тут куча еды.

 Напомни мне, как тебя зовут,  говорю я.

 Ты такая стерва, Чарли,  замечает он, ставя передо мной тарелку. И бросает взгляд на Дженет.  Извини,  добавляет он.

Она пожимает плечами.

 Так как же тебя все-таки зовут?  спрашивает она с набитым ртом.

 Доувер. Так меня называют мои друзья.

Я киваю. Доувер.

 Стало быть, в минувший уикенд  начинаю я.

Доувер сразу же ведется.

 Да, это было черт знает что. Я не ожидал, что после этого ты так скоро вернешься сюда.

 Почему же?  спрашиваю я. Я пытаюсь вести себя как ни в чем не бывало, но внутри у меня все трепещет.

 Ну, твой парень здорово разозлился. Мне казалось, что у него совсем сорвет крышу, прежде чем его вышвырнули вон.

 Сорвет крышу?  я произношу это таким тоном, чтобы это прозвучало не совсем как вопрос.  Сорвет крышу. Да-а. Это было

 Ты была очень рассержена,  продолжает Доувер.  И я не могу тебя винить. Тебе бы здесь понравилось, если бы Сайлас все не испортил.

Я откидываюсь на спинку кресла, и курица вдруг начинает казаться мне совсем не такой аппетитной.

 Да-а,  бормочу я, посмотрев на Дженет, которая с любопытством глядит на нас обоих.

 Ты закончила, малявка?  спрашиваю я Дженет. Она кивает, вытирая сальные пальцы о салфетку. Я достаю из сумочки двадцатку и кладу ее на стол.

 В этом нет нужды,  бросает Доувер, небрежно махнув рукой.

Я наклоняюсь, так что мы смотрим друг другу в глаза.

 Только мой бойфренд может платить за мой ужин,  отрезаю я, оставив деньги на столе.

 Ну, если ты живешь согласно этому правилу, то тебе можно питаться здесь задаром все семь дней в неделю!

Я не останавливаюсь, пока не дохожу до машины. Здесь что-то произошло. Нечто такое, отчего у Сайласа едва не сорвало крышу. Я запускаю двигатель, и Дженет громко рыгает. Мы обе разражаемся смехом.

 Больше никаких чипсов на ужин,  говорю я ей.  Мы можем научиться готовить.

 Точно.  Она пожимает плечами.

Все нарушают обещания, которые они дают Дженет. На ее лице читается горечь. По дороге домой мы с ней не говорим, и, когда я заезжаю в гараж, она выходит из машины еще до того, как я заглушаю двигатель.

 Мне тоже было приятно провести время с тобой,  кричу я ей вслед. Я ожидаю, что, когда я войду в дом, мать Чарли будет ждать ее возможно, чтобы отругать ее за то, что она взяла машину но, когда я захожу внутрь, в доме темно, если не считать света под дверью нашей с Дженет спальни. Мать Чарли легла спать. Ей плевать. Что ж, это идеальный вариант для той ситуации, в которой я нахожусь. Мне можно без помех пошнырять-поразнюхивать, чтобы, не задавая вопросов и не придерживаясь правил, попытаться выяснить, что произошло. Но я не могу не думать о Дженет, о том, что она совсем еще девочка, которой нужны ее родители. Все так погано.

Когда я открываю дверь спальни, Дженет слушает музыку.

 Эй,  говорю я. Мне в голову приходит одна мысль.  Ты не видела мой айпод?  Музыка может рассказать о человеке многое. И мне не нужны воспоминания, чтобы это понимать.

 Не знаю.  Она пожимает плечами.  Возможно, он на чердаке вместе с остальным твоим барахлом.

С моим остальным барахлом? На чердаке?

Меня вдруг охватывает волнение.

Возможно, во мне таится нечто большее, чем то, о чем говорят это безликое постельное покрывало и стопка плохих романов. Мне хочется спросить ее, что это за барахло и почему мое барахло находится на чердаке, а не в нашей с ней спальне, но Дженет уже опять засунула в уши наушники и изо всех сил старается игнорировать меня.

Я решаю, что лучше всего отправиться сейчас на чердак, чтобы самой выяснить, что к чему. Но где находится этот чердак?

8

Сайлас

Когда я паркуюсь, парадная дверь моего дома открывается и из нее выходит Эзра, нервно ломая руки. Я выхожу из машины и подхожу к ней. Она стоит и смотрит на меня, округлив глаза.

 Сайлас,  дрожащим голосом говорит она,  я думала, что он знает. Я бы не стала упоминать, что Чарли была здесь, но мне показалось, что ты этого не скрываешь, так что я подумала, что положение дел изменилось и ей разрешено являться сюда

Я вскидываю руку, чтобы избавить ее от необходимости извиняться.

 Все в порядке, Эзра. Правда.

Она вздыхает и проводит ладонью по переднику, все еще надетому на ней. Я не понимаю, почему она нервничает и почему она ожидала, что я рассержусь на нее. Возможно, я вкладываю в свою улыбку больше ободрения, чем необходимо, но, судя по ее виду, она нуждается в этом.

Она кивает и вслед за мной входит в дом. Я останавливаюсь в вестибюле, поскольку мне еще недостаточно знаком этот дом, чтобы знать, где сейчас может находиться мой отец. Эзра проходит мимо меня, пробормотав: «Спокойной ночи», и направляется к лестнице. Должно быть, ее комната находится где-то наверху.

 Сайлас.

Этот голос похож на мой, но старше. Я поворачиваюсь и внезапно оказываюсь лицом к лицу с мужчиной, изображенным на всех семейных фотографиях, висящих на стенах. Правда, сейчас на его лице нет ни следа этой его лучезарной деланой улыбки.

Он окидывает меня взглядом с ног до головы, как будто уже сам вид его сына разочаровывает его.

Повернувшись, он проходит в одну из дверей, выходящих в вестибюль. Его молчание и та уверенность, которая чувствуется в его поступи, ясно говорят, что мне положено последовать за ним, и я иду следом. Мы входим в его кабинет, и он, неторопливо обойдя свой письменный стол, садится. И, подавшись вперед, кладет руки на столешницу из красного дерева.

 Ты собираешься это объяснить?

Мне хочется объяснить, очень хочется. Я хочу сказать ему, что я понятия не имею, кто он такой, почему он злится и кто такой я сам.

Наверное, мне полагается нервничать, бояться его. Я уверен, что вчерашний Сайлас сейчас бы чувствовал себя именно так, но трудно бояться человека, которого я совершенно не знаю. По мне, так он не имеет надо мной никакой власти, а иметь власть необходимо, чтобы внушать страх.

 Объяснить что?  спрашиваю я.

Мой взгляд падает на стенную полку за его спиной и стоящие на ней книги. Похоже, это какая-то классика. Коллекционные издания. Интересно, прочел ли он хотя бы одну из этих книг или же они нужны ему только для того, чтобы нагонять еще больший страх.

 Сайлас!  Его голос так резок, что мне кажется, он пронзает мои барабанные перепонки, словно нож. Я прижимаю руку к боковой части шеи и сжимаю ее, прежде чем взглянуть на него опять. Он смотрит на кресло, стоящее напротив него, молча приказывая мне сесть.

У меня такое чувство, будто вчерашний Сайлас сказал бы сейчас:

 Да, сэр.

Но сегодняшний Сайлас только улыбается и неторопливо направляется к указанному креслу.

 Почему она сегодня явилась в этот дом?

Он говорит о Чарли так, будто она какой-то яд. Так же, как ее мать говорила обо мне. Я опускаю взгляд на подлокотник моего кресла и ковыряю участок потертой кожи.

 Она почувствовала себя нехорошо в школе. Ее надо было отвезти домой, и мы по-быстрому заехали сюда.

Этот человек мой отец откидывается на спинку своего кресла. И, поднеся руку к лицу, потирает подбородок.

Проходит пять секунд. Десять секунд. Пятнадцать.

Наконец он опять подается вперед:

 Ты встречаешься с ней снова?

Это вопрос с подвохом? Потому что мне кажется, что да.

Если я скажу да, это наверняка выведет его из себя. Если я скажу нет, то получится, что я позволяю ему одержать надо мной верх. Не знаю, почему, но мне совсем не хочется, чтобы этот человек победил. Вид у него такой, будто он привык побеждать.

 А что, если и так?

Его рука больше не потирает подбородок, потому что она скользнула по столу и вцепилась в ворот моей рубашки. Он пытается рывком притянуть меня к себе, но я хватаюсь за край стола и сопротивляюсь. Мы стоим глаза в глаза, и я ожидаю, что сейчас он ударит меня. Интересно, типично ли это для нас, всегда ли мы с ним общаемся так, как сейчас.

Но вместо того чтобы ударить меня, как ему хочется я это знаю,  он толкает меня кулаком в грудь и отпускает мой воротник. Я валюсь обратно на свое кресло, но остаюсь в нем всего лишь секунду. Я вскакиваю и делаю несколько шагов назад.

Наверное, мне следовало бы врезать этому засранцу, но я еще не испытываю к нему достаточной ненависти, чтобы сделать это. И он также недостаточно мне нравится, чтобы его реакция как-то действовала на меня. Хотя она и озадачивает меня.

Он хватает со стола пресс-папье и швыряет его, к счастью, не в мою сторону. Оно врезается в деревянную полку и опрокидывает ее содержимое на пол. Несколько книг. Фотография в рамке. Камень.

Я стою неподвижно и смотрю, как он ходит из стороны в сторону и по лбу его текут капли пота. Я не понимаю, почему он так возмущен тем, что Чарли была здесь сегодня. Тем более что, по словам Эзры, мы вместе выросли.

Теперь его ладони уперты в стол. Он тяжело дышит, его ноздри раздуваются, как у разъяренного быка. Я ожидаю, что он вот-вот начнет бить копытом.

 У нас была договоренность, Сайлас. У нас с тобой. Мы договорились, что я не стану принуждать тебя давать показания, если ты поклянешься мне, что больше не будешь видеться с дочерью этого человека.  Одна его рука резко тянется к запертому шкафчику, а другую он запускает в остатки своих поредевших волос.  Я знаю, ты считаешь, что она не брала те досье из моего кабинета, но я уверен, что она это сделала! И я согласился не давать этой истории хода только потому, что ты поклялся, что нам больше не придется иметь дела с этой семьей. И вот теперь ты  Он содрогается. В буквальном смысле этого слова.  И вот теперь ты приводишь ее в этот дом, как будто последних двенадцати месяцев не было вообще!  Он раздраженно машет руками, его лицо искажено.  Отец этой девицы едва не разорил нашу семью, Сайлас! Неужели это для тебя ничего не значит?

Вообще-то так оно и есть, хочется сказать мне.

Я беру себе на заметку, что мне никогда не следует злиться. Потому что мужчинам семьи Нэш гнев совсем не идет.

Я пытаюсь отыскать в себе какую-нибудь эмоцию, которая может сойти за раскаяние, чтобы он увидел это на моем лице. Но это трудно, ведь единственное чувство, которое я испытываю сейчас, это любопытство.

 Лэндон, тебя это не касается,  говорит мой отец, и его голос при этом звучит мягко. Я на секунду поворачиваюсь к нему опять, чтобы удостовериться, что эти слова и правда произнес он, а не кто-то другой. Этот голос звучит почти как голос заботливого отца, а не того монстра, с которым я только что имел дело.

Лэндон приятно наконец узнать имя моего младшего брата смотрит на меня.

 Тебе звонит наш тренер, Сайлас.

Я снова смотрю на моего отца, который теперь повернулся ко мне спиной. Надо полагать, это означает, что наш разговор окончен. Я иду к двери и с радостью выхожу из комнаты, за мной выходит и Лэндон.

 Где телефон?  спрашиваю я его, подойдя к лестнице. Это обоснованный вопрос. Ведь откуда мне знать, на какой телефон он позвонил: на мобильный или на стационарный?

Лэндон смеется и начинает подниматься по лестнице.

 Никакого звонка нет. Я просто хотел вытащить тебя оттуда.

Он продолжает подниматься, доходит до второго этажа и, повернув налево, исчезает из виду в коридоре. Он хороший брат, думаю я. Я направляюсь туда, где, как мне кажется, находится его комната, и легко стучу в дверь. Она немного приоткрыта, и я толкаю ее.

 Лэндон?  Я открываю дверь полностью. Он сидит за письменным столом, на мгновение оборачивается и снова переключает внимание на свой компьютер.  Спасибо,  говорю я, войдя в комнату. Благодарят ли друг друга братья? Вероятно, нет. Наверное, мне следовало сказать что-то вроде: Долго же ты медлил, засранец.

Лэндон поворачивается на своем кресле и склоняет голову набок. И улыбается с недоумением, смешанным с восхищением.

 Не знаю, что ты задумал. Ты не явился на тренировку, а прежде с тобой никогда такого не бывало. Ты ведешь себя так, будто тебе плевать, что Чарли трахалась с Брайаном Финли. А затем тебе хватает куража привести ее сюда. И это после всего того дерьма, через которое прошли наш отец и Бретт?  Он качает головой.  Меня удивляет, что ты смог выйти из его кабинета без кровопролития.

Он разворачивается и предоставляет мне разбираться со всем этим самому. Я поворачиваюсь и бросаюсь в свою комнату.

Бретт Уинвуд. Бретт Уинвуд. Бретт Уинвуд.

Я повторяю про себя его имя, чтобы точно знать, что искать, когда я доберусь до своего компьютера. Наверняка у меня есть компьютер.

Дойдя до своей комнаты, я первым делом подхожу к своему комоду. И, взяв с него ручку, которую мне дала сегодня Чарли, снова читаю надпись на ней.

ФИНАНСОВАЯ ГРУППА УИНВУД НЭШ.

Я обыскиваю комнату, пока не нахожу ноутбук в ящике моей прикроватной тумбочки. Я включаю его и ввожу пароль.

Выходит, я помню пароль? Придется добавить это к списку дерьма, не имеющего смысла.

Я набираю в поисковой строке Финансовая группа Уинвуд Нэш. Я кликаю по первому результату и оказываюсь на странице, озаглавленной Нэш файнэнс, без всякого упоминания фамилии Уинвуд. Я быстро просматриваю эту страницу, но не нахожу на ней ничего, что могло бы мне помочь. Просто куча бесполезной информации о контактах компании.

Я покидаю эту страницу и просматриваю все остальные результаты, читая и заголовки, и помещенные под ними статьи.

Я читаю следующую статью.

Я перехожу на вторую страницу результатов поиска, когда на ноутбуке начинает мигать индикатор заряда аккумулятора. Я выдвигаю ящик, но зарядки там нет. Я ищу ее везде под кроватью, в чулане, в ящиках комода.

Во время моих поисков ноутбук выключается. Я начинаю использовать для поиска свой телефон, но вот-вот выключится и он, а единственная зарядка для телефона, которую я смог найти, включается все в тот же ноутбук. Я продолжаю искать, потому что мне необходимо точно выяснить, что же произошло, что эти две семьи так возненавидели друг друга.

Я поднимаю матрас, чтобы посмотреть, не завалилась ли зарядка между стеной и кроватью. Я не нахожу зарядку, но нахожу что-то, похожее на большую тетрадь. Я достаю ее из-под матраса и сажусь на кровать. Но, когда я открываю ее первую страницу, мой телефон вибрирует, поскольку на него пришло сообщение.

Мне хочется узнать побольше прежде, чем я решу, что мне сообщить ей. И я оставляю ее сообщение без внимания и открываю тетрадь, в которой нахожу папку с пачкой бумаг, сложенных в папку. В шапках всех этих бумаг напечатано одно и то же Финансовая группа Уинвуд Нэш но я не понимаю, о чем в них идет речь. И не понимаю, почему они были спрятаны под моим матрасом.