Василий Ключарев писал великолепные оды с масонским налетом.
23
«Иваном Ивановичем» Пушкины меж собой называли Императора Александра Первого.
24
В Лицее выпускался рукописный журнал «Лицейский мудрец». Пушкин писал туда стихи. Однажды написал: «Вильгельм, прочти свои стихи, чтоб я уснул скорее». Обиженный Кюхельбекер побежал топиться в пруду. Его успели спасти. Вскоре в «Лицейском мудреце» нарисовали карикатуру: Кюхельбекер топится, а его длинный нос торчит из пруда.
25
Н. М. Карамзин. Письма русского путешественника. Во времена Пушкина это уже далеко не новинка, прочитано и обсуждено всеми и вся.
26
Ф. Н. Глинка «Письма русского офицера о Польше, Австрийских владениях, Пруссии и Франции, с подробным описанием Отечественной и заграничной войны с 1812 по 1814 год». Описание Парижа. Несколько изданий 18171818 гг. разлетелись у книгопродавцев мгновенно.
27
Вопрос о стоимости жизни и реальной покупательной способности рубля в 19 веке совсем не из простых. По ходу изысканий автору попалось любопытное издание о ценах в Париже GUSTAVE BIENAYMÉ Le coût de la vie à Paris à diverses époques. Journal de la société statistique de Paris, tome 37 (1896).
28
Есть замечательный веб-ресурс по конвертации валют в разные исторические эпохи https://www.historicalstatistics.org/Currencyconverter.html, однако по 1825 году сопоставимых данных там нет.
29
О И. Ф. Мойере известно и говорится незаслуженно мало. А ведь не будь Мойера, не видать бы нам и знаменитого Н. И. Пирогова.
30
Автор «попросил» устами Сергея Львовича подать ему запонки, но в их роли могла быть любая вещь.
31
Реальные события, которые прослеживаются по письмам наших персонажей, всегда диктуют определенную хронологию. Однако она не всегда укладывается в драматургию повествования. Для целей усиления драматургии автор повествует иногда немного против последовательности происходившего, однако суть остается неизменной. Увы, но никаких вольностей и фантазий сюжет не допускает.
32
Как ни велик был соблазн представить Сергея Львовича аристократом, который даже в деревне ходит в белых накрахмаленных перчатках и снимает их только перед обедом, это оказалось невозможным. Увы, выяснилось, что Сергей Львович не любил и не носил перчатки! И такие роковые детали, которые грозят обратиться непростительной ошибкой, подстерегают нас на каждом шагу. О. С. Павлищев в воспоминаниях о семействе Пушкиных зафиксировал следующее: «Сергей Львович Пушкин (отец А. С. Пушкина), он не любил носить перчаток и обыкновенно или забывал их дома, или терял. Явившись однажды ко двору, на бал, он чрезвычайно смутился и даже струсил, когда государь Павел I Петрович изволил подойти к нему и спросить по-французски: «Отчего Вы не танцуете?» «Я потерял перчатки, Ваше величество». Государь поспешно снял с руки своей перчатки и, подавая их, ободрительным тоном сказал: «Вот Вам мои», взял его под руку и, подведя к одной даме, прибавил: «А вот Вам и дама»». Это говорит нам многое также о положении семейства Пушкиных при дворе.
33
Большая часть разговоров и переписки в семье Пушкиных, естественно, велась на французском языке, однако смешивать два языка в рамках одного текста под силу лишь Толстому. Уже на первой странице понимаешь, что до Толстого нам очень далеко, поэтому дальнейший текст идет исключительно на русском языке.
34
Елизавета Ксаверьевна Воронцова, с которой Пушкина связывали в Одессе двусмысленные отношения, прислала ему в подарок один из двух парных перстней с еврейской надписью для сургучного оттиска. Вторым перстнем, вернее его печаткой, она запечатывала собственные письма в деревню к поэту, поэтому они могли оставаться без подписи и обратного адреса. Он узнавал автора по сургучной печати.
35
Следуя указаниям пушкинских писем и многочисленным исследованиям, мы склонны не вполне доверять датировке стихов поэта. Он умышленно сдвигал даты создания на год-два или три года вперед или назад, чтобы не бросать тень на некоторых дам и известные широкому кругу лиц события.
К тому же, какие-то стихотворения существовали продолжительное время в черновиках и затем дорабатывались: в них заменялось несколько слов или строк, иногда для цели достижения поэтического совершенства, иногда для умышленного искажения событийного контекста.
36
Нет-нет, наш герой решительно не способен на самоубийство. Такая мысль могла только мелькнуть в голове или на бумаге, но лишь в порыве ярости или для красного словца, как, к примеру, в наброске письма Жуковскому «Стыжусь, что доселе живу, не имея духа исполнить пророческую весть, которая разнеслась недавно обо мне, и еще не застрелился. Глупо час от часу далее вязнуть в жизненной грязи, ничем к ней не привязанным». Отметим, что подобная мысль пришла в голову не нашему герою, а неким сплетникам, склонным к меланхолии и готовым приписывать её другим. В ответ на эту сплетню оставалось пожать плечами или съязвить.
37
Мы должны помнить, что «Евгений Онегин» начат Пушкиным в Одессе осенью 1823 года. Вторая глава была закончена там же 8 декабря 1823 года. Пушкин мог отправить в Петербург с братом обе главы сразу, однако не сделал этого.
Во-первых, он был уверен, что цензура Онегина не пропустит. Во-вторых, это была лишь первая попытка сотрудничества с Плетневым как издателем. В-третьих, Пушкин прекрасно понимал, что для целей маркетинга после первой главы читателя нужно держать в нетерпении в ожидании второй, это подогревало ажиотаж и могло значительно повысить продажи.
Однако (о, чудо! или заступничество А. С. Шишкова, нового Министра народного просвещения) 29 декабря первая глава проходит цензуру и в середине февраля поступает в печать. К 1 марта тираж был уже распродан, и ничто не мешало приступить к изданию второй главы, тем более что автору очень нужны были деньги.
Но Пушкин не отдал вторую главу Дельвигу для передачи Плетневу в апреле 1825 года. Не были использованы и иные оказии, и письма. Пушкин повезет главы «Онегина» в Москву уже сам в 1826 году. Цензурное разрешение на Вторую главу будет получено 26 сентября 1826 года. Почти три года вторая глава пролежит на столе в Михайловском. Третья глава «Онегина» постигнет та же участь трехлетней выдержки она выйдет в свет 1011 октября 1827 года.
Если в первой главе можно было писать о чем угодно, вторая уже обязывала более ясно различать «даль свободного романа», а набрасывать третью, не представляя себе конца истории, было и вовсе затруднительно. Все последующее здание должно было держаться на фундаменте второй и третьей главы. Нельзя выпускать в свет бесконечный полуфабрикат.
38
Третья глава Онегина (содержит «Письмо Татьяны») была закончена 2 октября 1824 года, и в значительной степени уже в Михайловском. Роман писался весьма резво, пока Пушкин находился в Одессе. Но в Михайловском, где натура была намного ближе к тексту романа, темп значительно замедлился.
Четвертая глава (объяснение Онегина с Татьяной и далее) давалась с трудом и была завершена к январю 1826 года.
Пятая глава (зима, сон Татьяны, именины и вызов) приходится на время пребывания в Михайловском. Шестая глава (дуэль) завершена в черновом варианте к 10 августа 1826 года. Это самая мрачная глава, и она совпадает с самым тяжелым периодом пребывания в ссылке.
Остальное ко времени пребывания Пушкина в Михайловском в 18241826 гг. уже не относится.
Однако мы знаем, что Пушкин писал обрывочно, иногда переставляя строфы местами. Сочинение не было гладким и последовательным процессом.
39
Перед Пушкиным стояла непростая задача построения нетривиального сюжета романа. Тривиальных вариантов было три.
В первом из них молодые люди влюблялись друг в друга, затем проходили через комедию ошибок, череду недопониманий, обманов и даже предательств, но повествование завершалось их взаимным признанием в чувствах и счастливым свадебным венцом.
Во втором сюжетном варианте речь шла о несчастливом мезальянсе, когда состоятельный молодой человек испытывал склонность к девушке весьма скромного положения, добивался её взаимности, однако под давлением обстоятельств, родственников и окружения был вынужден жениться на некрасивой и возрастной княжне, дабы упрочить финансовое положение. Избраннице оставалось уйти в монастырь, утопиться в пруду, стать гувернанткой или выйти замуж за станционного смотрителя.
Третий сюжет повторял второй с точностью до наоборот, то есть девушка из родовитого семейства отдавала сердце безродному или нищему юноше, но была вынуждена стать женой старого именитого и влиятельного аристократа, при этом отверженному молодому человеку оставались лавры Дубровского или Желткова.
Пушкин искал способа отказаться от вышеупомянутых сюжетных линий.
Первым отклонением было признание со стороны женщины, что само по себе было неслыханным. Пол устоявшейся литературной традиции признания писали мужчины.
Вторым отклонением от привычной медианы было то, что герой не только не влюбляется в девушку, но и отвергает мысль о женитьбе на ней, как поступил бы всякий порядочный кавалер того времени.
Именно эти девиации обеспечили успех роману Пушкина, которого он и добивался. Не стоит удивляться некоторой искусственности поведения Онегина и его характера в целом. Они обусловлены желанием Пушкина добиться максимальной алогичности и нетривиальности. Сюжет вовсе не определяется характером персонажей, он живет своей жизнью, этим характерам с точки зрения психологии не соответствующей. Перевалив за вторую половину романа, Пушкин очевидно почувствовал некоторую усталость, т. к. замужняя Татьяна, как и положено по устоявшимся канонам, отвергает ухаживания Онегина, оставаясь примерной супругой. К этому моменту роман изрядно надоел Пушкину, и это был наилучший способ избавиться от него.
40
Сосланный в деревню, Пушкин лишился государственной службы и жалованья. Много ли он получал на службе? Смотрим черновую редакцию его письма к А. И. Казначееву, Одесса, 22 мая 1824 года: «Мне скажут, что я, получая 700 рублей, обязан служить. Правительству угодно вознаграждать, некоторым образом, мои утраты, я принимаю эти 700 рублей не так, как жалование чиновника, но как паёк ссылочного невольника. Я готов от них отказаться, если не могу быть властен в моём времени и занятиях».
700 рублей в год много это или мало?
Купчие 1820-х годов указывают, что уровень цен был примерно нижеследующим:
1) Дворовая девка с малолетним её сыном 50 руб. серебром + 10 руб. ассигнациями.
2) Мальчик-подросток 100 руб. серебром + 10 руб. ассигнациями.
3) Дворовая девка 130 руб. серебром + 10 руб. ассигнациями.
Таким образом, на годовое жалованье Пушкин мог приобрести примерно 67 человек крепостных. Несколько позже: Аренда на шесть месяцев арбатского двухэтажного каменного дома в Москве с людскими службами, кухней, конюшней, каретным сараем и прачечной стоила А. С. Пушкину в 1831 году 2000 рублей ассигнациями (в год выходило бы 4000 рублей!). В том же году поэт перебрался в Петербург, где квартира в бельэтаже из 9 комнат на Галерной улице обошлась ему в 2500 рублей ассигнациями в год.
В 1832 году петербургская фирма де Колла, более 20 лет осуществлявшая рассылку различных товаров иногородним заказчикам, опубликовала в газете «Московские ведомости» свой прейскурант, в котором, правда, учтена стоимость пересылки. Итак, соболий палантин стоил 400 рублей и более, французские дамские платки и полушали 135 рублей за штуку, платки «на манер французских» 50 рублей, драдедамо-вый платок 25 рублей. Небольшие шелковые газовые или барежевые платки обходились от 15 до 25 рублей. За дамскую блондовую косынку просили 120 рублей, за кружевную 250. Английская шаль выходила в 250 рублей и более, французский шалевый платок в 150 или 175 рублей. Газовая пелеринка стоила 18 рублей, модный дамский шарф 60 рублей. Цена на вуаль зависела от материала и размера, блондовый большой стоил 350 рублей, средний 250 рублей, малый 150 рублей, тюлевый соответственно 90, 60 или 40 рублей, вышитый кисейный 70, 45 или 25 рублей, газовый 25, 15 или 10 рублей. Дамский передник «новейшей моды» из буфмуслина с бордюрами и карманчиками выходил по 20 рублей, из ситца с бордюрами 15 рублей.
Мужские шейные кисейные платки предлагались по 4 рубля за штуку или дюжину за 40 рублей. Мужская косынка из шелка продавалась за 10 рублей, кисейная за 5 рублей. Галстук из цветного шелка на подгалстучнике из щетины стоил 12 рублей, черный гроденаплевый 10 рублей. Батистовая манишка обходилась в 25 рублей, полотняная в 15 рублей, черная шелковая от 10 до 15 рублей. Модная батистовая мужская рубашка стоила 50 рублей, рубашка из голландского полотна 40 рублей. За пару шелковых чулок платили 15 рублей.
Широкие французские блонды обходились от 30 до 40 рублей за аршин, средние от 15 до 20, узкие 3, 510 рублей. Лучшие бусы, которые «трудно распознать с жемчугом», состояли из дюжины ниток и стоили 25 рублей. За золотую дамскую пряжку для пояса с бирюзою и другими камнями платили от 85 рублей, она могла стоить 200 или 300 рублей и более. Французская бронзовая пряжка для пояса с камнями обходилась от 200 до 350 рублей. Веера предлагались по цене от 20 до 50 рублей, модные ридикюли от 15 до 30 рублей. Шелковый зонтик от дождя или дамский парасоль с костяными ручками оценивали в 60 рублей. Пара модных в ту пору перчаток «митенки» стоила 4 рубля. (Объявления // Московские ведомости. 1832. 97. 3 декабря). Татьяна Руденко. Модные магазины и модистки Москвы первой половины XIX столетия. В то же время ссыльный декабрист П. Муханов пишет 11 июня 1830 года:
«Я прошу вас не баловать меня. Я говорю откровенно мне нужно 360 рублей в год, чтобы есть, в том я благодарен вам. Сверх стало мне надобно сто рублей на разные расходы». ЬНр$://1а-да^е-1826.11уе1оигпа1. сот/88788.Ыт!
В мемуарах декабриста Н. В. Басаргина читаем о князе Грабе-Горском, которого он встречал в 1840-х годах (учитываем некоторую инфляцию): «В Омске он жил скромно, даже бедно. Получал от правительства 1200 руб. сер. в год, и, кажется, не имел других способов». Мемуары декабристов. Москва, 1982, с. 131.
Как сообщают нам письма Белинского, самая дешевая квартира внаём в Москве стоила 25 ассигнаций в месяц с дурным столом, то есть 300 рублей в год. Дрова 8 асс. в месяц на небольшую квартиру. То есть на дешевую квартиру с дровами уходило бы ок. 340350 рублей, то есть половина годового жалования. Чемодан стоил 10 ассигнаций, тюфяк (матрас) и одеяло 10 рублей. Сапоги обходились от 12 ассигнаций, хорошие опойковые полусапожки от 68 до 18 рублей, панталоны примерно от 8 ассигнаций, сукно 5 рублей за аршин. Бритва стоила 4 асс., картуз 3 асс., нож 2 асс. Бритвенный ларчик с зеркалом, мыльницей, чернильницей, песочницей и ящиками для денег 4 асс. Средняя книга в книжной лавке 34 рубля. Сочинения Жуковского при этом стоили 20 асс.
Делаем вывод: По петербургским и московским меркам 700 рублей жалованья в год это чудовищно мало, это небольшая добавка к доходам от имения. Иначе это жалованье канцеляриста.