Я страстно мечтаю провести этот уик-энд под вами, мистер Майлз!
Он хохочет.
Умница! Позвоню тебе завтра, скажу, когда вылет.
Хорошо.
Ах да, и вот еще что, Клэр, говорит он, словно спохватившись.
Что?
Сегодня непременно сделай упражнения Кегеля. Я хочу, чтобы в твоей славной киске было жарко и тесно.
Я взрываюсь хохотом.
Фу, дурак какой!
Сама такая.
Пока, Тристан, улыбаюсь я.
Связь отключается.
Бросаю телефон на стопку полотенец и прижимаю руки ко рту.
Мне следовало сказать «нет».
Хочешь насмешить бога расскажи ему о своих планах.
Глава 7
Самолет завершает рулежку по бетону в аэропорту Парижа, и нервы мои натянуты как струны. Я уже знаю, что глупее поступка в жизни своей не совершала а ведь еще даже не совершила его!
Бортпроводница Анастасия тепло улыбается мне:
Надеюсь, вам понравился полет?
Да, конечно, спасибо.
Осматриваюсь, проверяя, не забыла ли чего. Самолет хорош до абсурда иначе не скажешь. Роскошен по всем параметрам, и если бы я хоть на миг позабыла, кто такой Тристан, достаточно было бы одного взгляда по сторонам, чтобы вспомнить.
Один из Майлзов.
Наследник самой успешной медиаимперии и одной из самых богатых семей мира.
И какую-то неделю назад я ненавидела его до черной пелены перед глазами А может быть, и до сих пор ненавижу.
Но есть в нем что-то такое, что заставляет меня хотеть большего.
Оказавшись здесь, я чувствую себя глупо. Всего-то пара шуток и толика жалости и я пала в его объятия и совершила немыслимое. Если бы я хотела будущего с ним, следовало уехать домой и немного поиграть в недотрогу.
Но я этого не делаю.
Я знаю, что с нами происходит: одни выходные вдали от обыденности, пошлый романчик на конференции. И меня все устраивает. Даже не просто устраивает.
А приносит облегчение.
Мне не нужно производить на него впечатление, мне не нужно верить ни во что из того, что он говорит, и мне совершенно точно не нужно притворяться кем-то, кем я не являюсь.
С ним весело, комфортно и, как ни удивительно, уютно, как в разношенных туфлях. А его сексуальные таланты просто дополнительный бонус.
Вдруг обрывается сердце: меня захлестывает чувство вины за то, что я приехала сюда, что вступила в сексуальную связь с другим мужчиной.
За то, что обожаю каждый дюйм его тела и хочу еще.
Я ведь планировала провести с ним только одну ночь.
Вспоминаются слова, что сказала мне Марли перед отъездом. Разве не следовало бы мне жить за двоих за себя и Уэйда?
Если бы умерла я, а не он, я бы ни за что не хотела, чтобы Уэйд навсегда остался неприкасаемым и несчастным.
Я хотела бы, чтобы он был счастлив и самореализовался как мужчина.
Вернувшись в воскресенье в Нью-Йорк, мы с Тристаном больше не будем встречаться, и я смогу поехать домой, и мой сексуальный фонд будет достаточно пополнен, чтобы продержаться на запасах еще пять лет. Честно говоря, я вроде как даже горжусь тем, что для разнообразия делаю что-то для самой себя.
Это так на меня не похоже.
Машина ожидает вас, миссис Андерсон, говорит Анастасия.
Спасибо.
Я спускаюсь по трапу на бетон. Рядом стоит черный автомобиль.
Водитель улыбается и распахивает дверцу.
Спасибо, говорю я ему по-французски, садясь в машину.
Он обходит ее, занимает водительское кресло и трогает с места.
Тристан уже звонил. Он не смог сам забрать меня, потому что встреча затянулась. Он будет ждать меня в отеле. Я улыбаюсь, вспоминая, как разговаривала с ним по телефону, сидя в компании его обожательниц, и ни одной из них даже в голову не пришло, что я с ним переспала.
Все это такое восхитительное непотребство!
Так не похоже на обычную меня.
Сжимаю ручки стоящей на коленях сумки с такой силой, что белеют костяшки. Дыхание рваное, хоть я и пытаюсь успокоиться.
Это самый безумный, самый спонтанный поступок в моей жизни.
Полчаса спустя мы подъезжаем к отелю, и я, выглядывая в окно, читаю вывеску:
ОТЕЛЬ «ГЕОРГ V»
СЕТЬ «ВРЕМЕНА ГОДА»
Смотрится внушительно.
С благополучным прибытием, улыбается мне водитель.
Достаю из сумки кошелек.
Нет-нет, этот вопрос уже решен, отказывается он, выходя из машины. Достает из багажника мой чемодан и подкатывает его к швейцару. Представляет меня: Миссис Андерсон.
Мужчина в белой форменной одежде улыбается и кивает.
Прошу вас, миссис Андерсон, говорит он.
Merci, говорю я шоферу, возвращающемуся к машине.
Au revoir, прощается он со мной.
Швейцар ведет меня к стойке администратора, и я оглядываюсь по сторонам. Все отделано бежевым мрамором, стены увешаны большими экстравагантными живописными полотнами.
Огромные вазы со свежими букетами в розовых тонах попадаются на каждом шагу, и это не преувеличение. Все вместе смотрится как излишне помпезный дворец бракосочетаний.
Чем могу помочь? спрашивает женщина-администратор.
Я приехала, чтобы встретиться с Тристаном Майлзом, говорю я, стискивая в руках сумку.
Она набирает на компьютере пару слов.
Представьтесь, пожалуйста.
Клэр Андерсон.
Да, кивает она. Он вас ожидает. У вас есть при себе какое-нибудь удостоверение личности?
Я протягиваю ей свою водительскую лицензию, она изучает документ, затем вносит его номер в компьютер. Протягивает мне ключ.
Для вас подготовлен сьют «Эйфелева башня» на седьмом этаже, говорит она. Если хотите, можем вас проводить.
Нет, спасибо, улыбаюсь я. Я вполне могу подняться сама.
Вхожу в лифт и нажимаю кнопку седьмого этажа. Ад и преисподняя, этот отель совсем иной уровень! Даже лифт, прости господи, и тот смотрится шикарно.
Испускаю долгий протяжный вздох. Мне вдруг становится не по себе. Я поправляю волосы, глядя в зеркало, и тут двери расходятся в стороны.
Мать честная!
Пушистый ковер, канделябры и безумная роскошь А ведь это еще только коридор. Иду по нему, ища дверь с номером, обозначенным на ключе. Стучаться или нет?
Нет. Просто войти.
Я открываю дверь ключом и с порога получаю визуальную сенсорную перегрузку. Чувствую, как кровь отливает от лица.
Номер огромный да какой там номер! Целые апартаменты бьющего через край богатства. Идеально декорированное красивое пространство в кремовых и белых оттенках, с французскими окнами, выходящими на террасу с видом на Эйфелеву башню. Как в кино, только лучше.
Господи помилуй!
Огромные серебряные с позолотой зеркала висят на стенах, вдоль которых стоят белые диваны Белые?! Как им только удается сохранять в чистоте белые диваны? Нервно озираюсь.
Привет? бросаю наудачу в пустоту.
Слышу с террасы звуки разговора, ставлю на пол сумку и неслышно подкрадываюсь к выходу. Французские двери украшены белыми гардинами, доходящими до самого пола.
Nous devons obtenir une réponse à ce sujet puis-je avancer a ce sujet cette semaine?[1] слышу я. Осторожно выглядываю наружу.
Тристан разговаривает по телефону, стоя на террасе Говорит по-французски. Как так? А-а, наверное, французский входит в число тех пяти языков, которыми он владеет. Он поднимает глаза, замечает меня и одаривает улыбкой, от которой перехватывает дыхание. Поднимает один палец, показывая, что закруглится через минуту.
Мне тут же вспоминается день нашего знакомства: он, такой идеальный в своем дорогом костюме, тоже расхаживал туда-сюда, сунув руку в карман брюк, и разговаривал по телефону.
Дежавю.
Я опускаю голову, вдруг вспоминая, что мне не нравится ни он как человек, ни то, чем он зарабатывает на жизнь.
Боже, Клэр что ты делаешь? Неужели, чтобы вернуться в большой секс, ты не могла найти кого-нибудь другого?
Je dois conclure[2] говорит он своему собеседнику. Улыбается, наблюдая за мной, и сексуально подмигивает. Подожди минутку, артикулирует мне одними губами.
Я закатываю глаза, притворяясь раздраженной, но на самом деле это не так. Я бы целыми днями только и слушала, как он говорит по-французски.
Давай уже, шепчу я в ответ.
Malade, je vais vous envoyer un message dans la matinée. Je vais avoir besoin du rapport dici lundi sil vous plait[3], произносит он своим бархатным сексуальным голосом.
Давай поскорее, так же беззвучно артикулирую, поддразнивая его.
Тристан прикусывает нижнюю губу, чтобы не рассмеяться, и жестом показывает, что отшлепает меня.
Ты все только обещаешь! шепчу я с наигранным разочарованием.
Он проходит мимо меня в апартаменты.
Oui, sil vous plait[4], говорит в трубку.
Тристан снова выходит на балкон, держа в руках ведерко со льдом и бутылкой шампанского и два узких бокала. Прижимая телефон плечом к уху, открывает бутылку и наполняет их.
Наклоняется, нежно целует меня и вручает бокал.
Спасибо, беззвучно благодарю я.
Он снова целует меня, словно не может остановиться, и я слышу голос его собеседницы, которая с немыслимой скоростью тараторит по-французски.
Кто это? спрашиваю.
Моя личная помощница, неслышно сообщают его губы. Он качает головой, словно досадуя на то, что она так многословна. Oui, oui, nous en parlerons lundi. Je dois y aller. Au revoir[5], отвечает ей.
Она все говорит и говорит, и он слушает, нетерпеливо заведя глаза к небу.
Я улыбаюсь, пригубив шампанского. Холод и острота напитка танцуют на языке. О да! Я смотрю на бокал, стеклянные стенки усыпаны пузырьками шампанское явно дорогое.
Окей, je dois y aller. Passer un bon week-end, au revoir[6], повторяет Тристан. Нажимает отбой, потом вообще выключает телефон и поворачивается ко мне.
И полгода не прошло, усмехаюсь я.
Он заключает меня в объятия.
Андерсон, улыбается и притягивает меня к себе за бедра. Как прекрасно видеть тебя здесь!
Я лукаво улыбаюсь ему. Он возвышается надо мной, как башня. Росту в нем, пожалуй, минимум метр девяносто. Волосы в художественном беспорядке, губы идеального оттенка «ну-ка, трахни меня».
Ну, мне просто стало тебя жалко, пожимаю плечами. Так что это свидание из жалости. Я обвожу взглядом роскошные апартаменты. Однако не уверена, что смогу провести в этом сарае все выходные!
Он хмыкает:
Как же мне нравится твой язвительный рот! Он снова впечатывается в меня бедрами. Возможно, попозже придется хорошенько его отыметь.
Я хихикаю, а он снова целует меня. На сей раз пускает в ход язык, и ощущение такое, будто он лижет меня там все внутри меня замирает в одобрительном предвкушении.
Он отступает на шаг и театральным жестом указывает на Эйфелеву башню:
Добро пожаловать в Париж!
Oui, oui, улыбаюсь я.
Он отодвигает кресло и садится к столу. Вновь наполняет мой бокал.
Как долетела?
Хорошо. И тут до меня кое-что доходит: Погоди-ка, у тебя личная помощница француженка?
Да, небрежно кивает он. Я провожу во Франции много времени.
Насколько много?
Он, задумавшись, ерошит волосы на затылке.
Наверное, четыре-пять месяцев в году, отвечает спокойно, словно в этом нет ничего особенного.
Ты живешь здесь треть года?! изумленно переспрашиваю я.
Да. Он делает глоток шампанского. Мы с братьями, Эллиотом и Кристофером, совместно управляем деятельностью французского, английского и немецкого отделений компании. Поочередно, чтобы в любом офисе всегда присутствовал кто-то из нас.
А почему бы каждому из вас не взять на себя какой-то один офис? интересуюсь я.
Потому что тогда он отпивает из бокала, все мы жили бы порознь в разных странах. А так все мы делаем одно дело, делим обязанности, постоянно видимся и общаемся друг с другом.
У тебя близкие отношения с братьями?
Да. По тону понятно, что вопрос кажется ему странным. Они мои лучшие друзья. У нас уже давно нет никого ближе друг друга.
Как никого? моя очередь удивляться. Мне казалось, ваши родители еще живы.
О, так и есть. Но я имею в виду Он умолкает, обдумывая ответ. Нас с малых лет отсылали в школу-пансион за границей. Мы и жили в одной комнате, и почти всегда все делали вчетвером.
О Не найдясь с ответом, топлю неловкость в шампанском и ловлю себя на желании задать миллион вопросов о его детстве и юности. А как получилось, что вас отправили в пансион?
Ради изучения языков, пожимает он плечами, в числе прочего.
Так вы все полиглоты?
Да. В нашем бизнесе иначе нельзя, он глубоко вздыхает, глядя на город. Нас с детства готовили к тому, чтобы когда-нибудь мы взяли на себя управление «Майлз Медиа». Никогда не было такого, чтобы мы Он умолкает, обрывая самого себя. Похоже, мы затронули какую-то неприятную тему.
Ну, тогда понятно, говорю я.
Что именно?
Почему ты такой хам и почему у тебя такой грязный язык. Тебя в детстве не пороли!
Он только улыбается.
Бьюсь об заклад, вы в пансионе ни одной училки не пропустили.
Тристан хохочет, запрокинув голову.
Джеймисон точно, если уж так подумать.
Серьезно? недоверчиво кошусь на него я. Джеймисон старший из братьев, исполнительный директор «Майлз Медиа». Мы оба покатываемся со смеху, и его взгляд задерживается на моем лице.
Итак, вот я здесь, мистер Майлз. И что же вы собираетесь со мной делать? спрашиваю я.
Хм-м он пристально смотрит на меня. На самом деле возможностей масса.
Я поощрительно улыбаюсь.
У тебя три варианта, Андерсон.
Да?
Я мог бы трахнуть тебя прямо в твой язвительный рот.
Улыбаюсь. На самом деле перспектива привлекательная.
Или можешь нагнуться, и я познакомлю тебя со своей собственной версией Эйфелевой башни.
Я хмыкаю. Какой он смешной! И откуда в нем все это берется?
Или он допивает шампанское и пожимает плечами, пожалуй, я мог бы повести тебя ужинать и танцевать или придумать еще что-нибудь такое же унылое.
Он приподнимает красивую бровь:
Ну?
Я прищуриваюсь, притворяясь, что всерьез обдумываю предложение.
Пожалуй, я выберу ужин и танцы, благодарю вас.
Он закатывает глаза:
Фу, я так и знал! Скучная ты. На кой черт тебе танцы, когда есть возможность пососать мой член?
Я хохочу, громко и заливисто. Да я с ним со смеху умру!
Что? ухмыляется он.
Я на миг задерживаю взгляд на его красивом лице.
Тристан Майлз, я никогда не встречала человека, хоть немного похожего на вас.
Аналогично, салютует он мне бокалом. Предлагаю тост.
Делаю большой глоток и касаюсь его бокала краешком своего.
За глотание спермы, говорит он.
Чего-о?! Я фыркаю, поперхнувшись шампанским, из моего рта летят брызги по всему столу, а я хохочу, не в силах сдержаться.
Озабоченный ты сегодня какой-то!
Он откидывается на спинку кресла; в глазах пляшут бесенята.
Это потому, что я не могу перестать об этом думать.
Тристан, я подаюсь к нему.
Он тоже наклоняется ко мне, копируя мой жест.
Да-да, Клэр?
Будь хорошим мальчиком и тогда, возможно, получишь то, чего хочешь.
Он похотливо усмехается:
Или буду плохим и возьму сам.
Между нами искрит; мы сидим, глаза в глаза, и в самой глубине моего живота зарождается трепет.
Мне кажется, в этих двух фразах заключается вся суть Тристана Майлза.
Я могу сколько угодно тешить себя иллюзией, что здесь все решаю я.
Мы оба знаем, что это не так.
Тристан
Мы в людном и шумном ресторане. Уже поздно, перевалило за час ночи, и мы сидим бок о бок у барной стойки.
Гомонят людские голоса, жизнь бьет ключом, и все пространство пронизано музыкой.
Мы ужинали, и я даже не вспомню, когда в последний раз столько смеялся.
С Клэр Андерсон не соскучишься.
Она опьянела и с каждой минутой все больше расслабляется. Мне нравится, когда она такая. В смысле, она мне нравится любая, но лучше всего она тогда, когда с нее слетает защитная броня.
На ней черное обтягивающее платье-лапша и высокие туфли на шпильке. Густые темные волосы до плеч распущены, и косметики на лице почти нет.
Она и представить себе не может, насколько охренительно сексуальна.
И вот что самое странное: Клэр воплощение всего того, что я никогда прежде не считал привлекательным.