Правила строго запрещали поединки во дворце Шэньу, но все присутствующие понимали причину такого безрассудного поведения: на том пиру наследный принц лишился родителей и стал свидетелем кровавой бойни! Один Ши Цинсюань переживал за рану Се Ляня:
Цяньцю, защищая вас от Хуа Чэна, его высочество был ранен! Как ему сражаться?
В ответ на эти слова Лан Цяньцю внезапно сильно ударил себя по правому плечу. Раздался треск, и полетели брызги крови; рукав покраснел, рука юноши тяжело повисла. Небожители застыли в безмолвном ужасе: какое увечье! Се Лянь тоже оцепенел на мгновение, затем поднял голову и спросил:
Что вы творите?
Лан Цяньцю ответил:
Повелитель Ветра прав. Сегодня вы пострадали, спасая меня, но не думайте, что я прощу вам убийство моей семьи. Я знаю, что вы отлично фехтуете обеими руками, в этом мастерстве вам нет равных. Так давайте сразимся! Беритесь за оружие, будьте мужчиной!
Се Лянь посмотрел сначала на клинок, затем на Тайхуа, медленно покачал головой и сказал:
Много лет назад я дал клятву, что больше никого не убью мечом.
Перед мысленным взором Лан Цяньцю возникла картина того вечера: когда он вбежал в зал, человек в чёрном плаще, убийца его родителей, как раз доставал клинок из тела отца.
Глаза юноши заволокла кровавая пелена; выглядел он жутко и сжал рукоять меча так, что пальцы захрустели.
Ши Цинсюань одним взмахом метёлки отвёл клинок в сторону:
Мне всё же кажется, что это недоразумение. Если советник Фан Синь носил маску, кто-нибудь мог сотворить это зверство под его личиной. Как думаете, Владыка?
Все обернулись к нефритовому трону.
Сяньлэ, позвал Цзюнь У.
Да, ответил Се Лянь с поклоном.
Подтверждаешь ли ты сказанное Тайхуа?
Подтверждаю.
Это прозвучало очень холодно. Доселе он никогда не говорил в таком тоне, оттого все и Фэн Синь, и Му Цин, и Ши Цинсюань разом переменились в лице.
Цзюнь У кивнул и вновь спросил:
Ты ли тот самый советник Фан Синь, что устроил кровавую бойню на Золотом пиру?
Помолчав мгновение, Се Лянь поднял голову:
Да, это я.
Сказал как отрезал. Теперь отступать было некуда.
Что ж, отлично. Вы признались! воскликнул Лан Цяньцю.
Многие небожители замарали руки человеческой кровью, но впервые кто-то решил вот так, при всём честном народе, свести счёты. Может, потому, что впервые потомок жертв оказался столь могущественен, чтобы вознестись и призвать убийцу к ответу.
Даже Пэй Су, несмотря на покровительство самого генерала Пэя-старшего, отправился в ссылку в мир смертных. Что уж говорить о Се Ляне, за которого некому заступиться Разве только Цзюнь У решит оставить его на Небесах по старой дружбе, если будет на то его воля.
Никто не понимал, как он относится к принцу. Когда тот только вознёсся, император очевидно ему благоволил. Во второй раз они сошлись в битве, и Се Лянь нанёс Верховному богу войны несколько ран, прежде чем был побеждён. Сейчас они общались весьма приветливо, словно решили оставить размолвки в прошлом. Владыка даже подарил принцу новый дворец в центре столицы небожителей, но истинные его чувства оставались для других загадкой. Поэтому все в зале навострили уши в ожидании решения Цзюнь У.
Однако Се Лянь заговорил первым:
У меня есть к вам личная просьба.
Говори, кивнул Цзюнь У.
Пожалуйста, лишите меня звания и сошлите на землю.
Часть присутствующих изумлённо заохала и в то же время преисполнилась к принцу некоторого уважения. Вознестись так непросто кто после этого захочет обратно к смертным? Обидно же: столько карабкаться на вершину и махом сорваться. Никому бы и в голову не пришло просить Владыку о подобном.
Впрочем, нашлись и те, кого просьба Се Ляня не удивила: раз уж увяз в деле по самые уши, может, лучше отступить по собственной воле, чем продолжать нарываться. Дважды выгоняли с Небес и третий раз переживёт: ему не в новинку, привык, наверное.
Лан Цяньцю возразил:
Я не просил о ссылке; вознесение ваша личная заслуга. Я вызываю вас на смертный бой!
Но я не хочу с вами сражаться.
Почему? Вам не впервой! Сойдёмся в поединке покончим с этим раз и навсегда!
Потому что вы проиграете и умрёте, холодно ответил Се Лянь.
Глава 46
Разгневанный Наньян против коварного Сюаньчжэня
В зале недовольно зашептались. Многие небожители, не сведущие в военном деле, подумали: «Мусорный Бог, лишённый силы, смеет заявлять такое самому Лан Цяньцю, богу войны востока? Что-то он зарвался. Вывернул всё так, словно это он не желает об Тайхуа руки марать! Ну и самомнение!» А вот Лан Цяньцю отнёсся к этим словам совершенно серьёзно. Он повторил:
Я же сказал, будем биться не на жизнь, а на смерть! И не смейте мне поддаваться.
Вместо ответа Се Лянь повернулся к Цзюнь У:
Владыка, пожалуйста, сошлите меня в мир людей.
Вдруг Ши Цинсюань поднял руку:
Подождите! Я хочу кое-что сказать!
Император не возражал, и Повелитель Ветра жарко обратился к присутствующим:
Вижу, все здесь считают, что принц Сяньлэ назвался Фан Синем и истребил семью правителя Юнъаня исключительно из мести. Но если он хотел отомстить, отчего же сохранил жизнь его высочеству Тайхуа? Ведь по логике вещей именно наследный принц должен был стать главной целью?
Вообще-то, многие небожители про себя задавались тем же вопросом, просто не считали нужным озвучивать свои сомнения. И только после выступления Повелителя Ветра некоторые согласно закивали. Ши Цинсюань продолжил:
Я не так долго знаком с его высочеством, но лично видел, как он принял на себя удар самого Эмина, чтобы спасти наследного принца Тайхуа. Цяньцю, сами подумайте: зачем ему так рисковать?
Услышав о проклятом ятагане Хуа Чэна, Фэн Синь и Му Цин не на шутку испугались.
Кто-то предположил тоненьким голоском:
Может, его совесть заела
Ши Цинсюань громко перебил нахала:
Это зловещее оружие, демонический клинок! И поэтому я считаю, что здесь что-то нечисто!
Пэй Мин тоже не удержался от комментария:
Везёт же его высочеству! За него такой влиятельный человек заступается, борется за справедливость! А вот нашему Пэю-младшему так не повезло.
Генерал Пэй, не подменяйте понятия, ответил Ши Цинсюань. С Пэй Су была совсем другая история. Я своими глазами видел, как он творил бесчинства, и собственными ушами слышал, как он в этом признался.
Сегодня то же самое! настаивал Пэй Мин. Тайхуа лично был свидетелем злодеяния, а сейчас мы все слышали заявление наследного принца Сяньлэ. И в чём тут разница?
Рассвирепевший Повелитель Ветра собирался продолжить спор, но Се Лянь остановил его:
Спасибо большое за ваше желание помочь, я правда очень благодарен. Однако это лишнее.
Не придумав достойного ответа генералу, Ши Цинсюань вынужден был смирить свой гнев и только погрозил недругу пальцем.
Наконец заговорил сам Цзюнь У:
Господа, наберитесь терпения.
Эти тихие, но произнесённые ровным тоном слова услышал каждый небожитель в зале. Все поспешили разойтись по местам. Дождавшись, пока воцарится полная тишина, император сказал:
Тайхуа, ты всегда был склонен действовать слишком опрометчиво. Так нельзя. Прежде чем рваться в бой, надо спокойно всех выслушать, разобраться, что к чему, и только потом принимать решение.
Лан Цяньцю внимал нравоучениям с опущенной головой.
Цзюнь У продолжил:
Сяньлэ просит о ссылке в мир людей неспроста. Он явно что-то скрывает. Пусть пока побудет под арестом в своём дворце; позже я его допрошу. А до этого вам двоим лучше не видеться.
Такого никто не ожидал! Небесный Владыка оставил на Небесах Се Ляня, над которым потешаются во всех трёх мирах, у которого нет ни последователей, ни заслуг, которому даже благовония никто не возжигает!
Лан Цяньцю как-никак бог войны всего востока; идти против него большой риск. Раз Цзюнь У, прекрасно понимая это, решил оставить Се Ляня, получается, он и правда ему благоволит?
Небожители, ставшие свидетелями этой сцены, быстренько сделали выводы: для начала нужно прекращать прилюдно называть принца посмешищем трёх миров. Ши Цинсюань выдохнул с облегчением и несколько раз нарочито громко восславил мудрость императора. Лан Цяньцю же впился в Се Ляня взглядом и воскликнул:
Владыка, вы можете допрашивать его о чём угодно, но, к чему бы вы ни пришли, в любом случае я должен сразиться с ним!
С этими словами он низко поклонился Владыке, развернулся и покинул дворец. Цзюнь У махнул рукой, несколько богов войны вышли вперёд и взяли Се Ляня под стражу. Проходя мимо Ши Цинсюаня, тот успел тихонько сказать:
Ещё раз спасибо, Повелитель Ветра. Хотя, если вы и в самом деле хотели помочь, лучше было не вступаться за меня вовсе. Могу я попросить вас о двух вещах?
Ши Цинсюань всё ещё чувствовал себя виноватым за раздутый им пожар, что уничтожил Дворец невероятного наслаждения, а потому готов был выполнить хоть сотню поручений.
Да, конечно! горячо заверил он.
Мальчик, которого я забрал с собой, остался в боковых помещениях дворца. Позаботьтесь о нём.
Нет проблем! А вторая просьба?
Если генерал Пэй будет опять преследовать Баньюэ, пожалуйста, протяните и ей руку помощи.
Само собой, я не дам Пэй Мину творить бесчинства. Где сейчас девушка?
Я её спрятал в своём святилище в деревне Водяных Каштанов, в горшке из-под маринада. Если будет время, пожалуйста, достаньте её оттуда пусть проветрится.
Когда он распрощался с Повелителем Ветра, двое небесных чиновников сопроводили его к дворцу Сяньлэ и уважительно сказали:
Просим внутрь, ваше высочество.
Спасибо за труды, кивнул Се Лянь.
Он переступил порог, и ворота тотчас захлопнулись. Се Лянь огляделся по сторонам: да, не только фасад, но и внутреннее убранство в точности повторяло его прежний дворец. В прошлый раз принц не стал заходить внутрь; кто же знал, что впервые он переступит порог собственных покоев, будучи под арестом? Чрезвычайно дурное предзнаменование.
Но последние дни так его измотали, что он сразу же упал на кровать и мгновенно уснул. И во сне
Он словно медитировал с закрытыми глазами, а когда открыл их, обнаружил себя сидящим перед письменным столом. По полу расстилались складки его чёрного халата, на лице была тяжёлая ледяная маска. Он опустил голову и увидел человека, лежащего грудью поверх стола. То был паренёк лет пятнадцати роскошно одетый и пышущий здоровьем. Он крепко спал.
Се Лянь покачал головой, подошёл к нему, наклонился, постучал по столу и позвал:
Ваше высочество.
Голос его сделался холодным может, оттого, что теперь звучал через эту ледяную маску.
Юноша резко очнулся, поднял глаза, увидел его и так перепугался, что одним прыжком вскочил и выпрямился:
Со-со-со-советник!
Опять вы заснули. В наказание десять раз перепишете «Дао дэ цзин».
Принц перепугался:
Учитель, не надо! Лучше прикажите пробежать десять кругов по двору!
Перепишете двадцать раз. Начинайте прямо сейчас. И давайте старательнее.
Принц, похоже, слегка его побаивался; он послушно уселся на стул и взялся за кисть. Се Лянь вернулся на своё место и продолжил медитировать.
В действительности все обитатели дворца его опасались. Он специально добивался этого, стараясь держаться нарочито отчуждённо, тем самым заставляя людей чувствовать себя неуютно рядом с ним.
Но парень за столом быстро забыл о страхе возможно, потому, что был ещё слишком юн. Переписав несколько строк, он вновь подал голос:
Учитель!
Се Лянь отложил книгу и спросил:
Что?
Я уже выучил фехтовальные движения, что вы показали в прошлый раз. Не пора приниматься за новые?
Можно. Чему вы хотите научиться?
Хочу научиться тому приёму, которым вы меня спасли!
Нет.
Почему?
Потому что этот приём на практике не применяется. Не в вашем случае.
Почему? Я сам видел, как вы одним движением отбили сразу два клинка!
Он недоуменно смотрел на учителя, и Се Лянь сказал:
Ваше высочество, позвольте задать один вопрос.
Спрашивайте!
Допустим, два человека страшно голодны и хотят отобрать еду друг у друга, из-за чего сцепились в драке. И вот приходит третий, хочет их разнять. Как думаете, получится у него сделать это с помощью уговоров?
Наверное, нет. Ведь им нужна еда.
Именно. Проблему так не решить. Никто не станет слушать его разглагольствования. Если третий хочет прекратить драку, у него только один вариант: достать из карманов свою еду и отдать им.
Принц всё ещё не догадывался, к чему клонит наставник, а тот продолжил:
Тут схожий принцип. Вы должны понимать: если достаёшь меч, кто-то обязательно будет ранен. Силу нельзя направить в никуда Неверно говорить, что я отразил удары двух мечей. Я не отразил, а принял оба на себя. Жертвовать собой, чтобы остановить чужое оружие, очень глупый приём. К нему прибегают только в самом отчаянном случае. Вам, наследный принц, такому учиться ни к чему.
Юноша продолжил переписывать трактат, но через некоторое время вновь будто о чём-то задумался.
Хотите ещё что-то узнать? спросил Се Лянь.
Принц помедлил и задал вопрос:
Пожалуй Учитель, а если у третьего человека еды недостаточно, что тогда? Первые двое, заполучив её, захотят больше, из жадности передерутся пуще прежнего и будут преследовать третьего, требуя добавки? Как быть?
А вы как думаете?
После паузы принц сказал:
Не знаю Может, с самого начала не стоило в это вмешиваться.
* * *
В большом зале всё было золотым, но вмиг обернулось красным. На золотых столах скорчились люди с перерезанными глотками. Зрелище поражало своей жестокостью.
Рука, в которой Се Лянь сжимал меч, дрожала. Правитель истекал кровью; в его глазах плескались боль и ненависть, а в ногах лежал труп жены.
Се Лянь поднял оружие и неторопливо приблизился. Увидев это, правитель не сдержал удивлённого возгласа:
Советник? Вы?
В следующую секунду ледяной клинок пронзил его насквозь.
Вдруг Се Лянь что-то почувствовал и резко обернулся. У входа, там, где были беспорядочно свалены тела, стоял наследный принц. Невидящим взглядом он смотрел перед собой, будто не веря в происходящее. Растерянный, он шагнул вперёд и едва не упал, споткнувшись о порог. Советник выдернул меч из тела, и алая кровь брызнула на его чёрное одеяние.
Принц устоял, но на следующем же шаге споткнулся о трупы. Он упал на грудь мёртвому правителю и прохрипел:
Отец? Матушка?
Как в бреду, он тряс бездыханные тела, но те уже не могли проснуться и ответить. Тогда принц в отчаянии повернулся к Се Ляню, в страхе широко распахнул глаза и спросил:
Учитель? Что вы творите? Что вы наделали? Советник!
И Се Лянь услышал собственный голос как будто издалека:
Поделом им.
* * *
Спал Се Лянь недолго, плохо, много вертелся и наконец упал с кровати на пол.
Он протёр глаза и поморщился, вспомнив прескверный сон. Повезло, что какая-то вещица у него за пазухой пребольно впилась ему в грудь и тем самым разбудила. Он нащупал её под одеждой и вытащил. На ладони лежала пара игральных костей тех самых, из Дворца невероятного наслаждения.
Перед его мысленным взором снова заметались языки пламени; картина была мутная, словно в тумане, но он отчётливо видел силуэт юноши в красных одеждах, что стоял средь бушующего огня и пристально следил за ним. Се Лянь вздохнул: «Ох, уцелело ли что-то от дворца Саньлана? Если меня изгонят с Небес, я не смогу возместить ему ущерб. Мне же и продать нечего Придётся годами, да нет, сотню лет чего уж там всю жизнь с ним расплачиваться буду!»
Поглядев немного на кости, принц сложил ладони лодочкой, потряс кубики и бросил на пол. Они перевернулись несколько раз и замерли.
Как он и думал: удача, которую одолжил ему Хуа Чэн, вся вышла. Он загадал две шестёрки, а выпали единицы. Се Лянь невольно улыбнулся и покачал головой.