Николай Лейкин
Под южными небесами. Юмористическое описание поездки супругов Николая Ивановича и Глафиры Семеновны Ивановых в Биарриц и Мадрид
© «Центрполиграф», 2018
© Художественное оформление, «Центрполиграф», 2018
* * *
1
Стояла теплая ясная осень, но по ночам температура воздуха значительно понижалась. Каштановые деревья и белые акации на парижских бульварах давно уже пожелтели и обсыпали тротуары желтыми пожухлыми листьями. Стоял конец сентября по новому стилю. Был девятый час утра. Каретка общества «Урбен» с кучером в белой лакированной шляпе, выехав из улицы Ришелье в Париже, давно уже тащилась к самому отдаленному от парижского центра железнодорожному вокзалу к вокзалу Орлеанской железной дороги. Рядом с кучером стоял большой дорожный сундук, залепленный самыми разнообразными цветными бумажными ярлыками с надписями городов и гостиниц. В каретке среди саквояжей, баульчиков, картонок со шляпами и связки с двумя подушками, завернутыми в пледы, сидели русские путешественники супруги Николай Иванович и Глафира Семеновна Ивановы. Николай Иванович курил, выпуская изо рта густые струи дыма. Глафира Семеновна морщилась и попрекала мужа.
На минуту не можешь обойтись без соски, выговаривала она мужу и кашляла. Учись у французов. Они курят только после еды, а ведь ты как засосешь спозаранку, да так до ночи и тянешь. Все глаза мне задымил И в нос, и в рот Брось
Да уж докурил. Две-три затяжки только спокойно отвечал муж.
Брось, тебе говорят! Ты видишь, у меня в горле першит!
Она вырвала из руки мужа папироску и выкинула за окно кареты.
Карета переехала уже два моста и тащилась по набережной.
Удивительное дело: сколько раз мы ездили за границу и ни разу не были в Биаррице, сказал супруг после некоторого молчания.
Да ведь ты же опять набросилась на него Глафира Семеновна. Всякий раз я говорила тебе, что у меня ревматизм в плече и коленке, что мне нужны морские купания, но ты не внимаешь. Еще когда мы были на последней Парижской выставке, я у тебя просилась съездить покупаться в Трувиль
В первый раз слышу.
Ты все в первый раз слышишь, что жены касается. У тебя уши уж так устроены. А между тем в Париже на выставке я даже купила себе тогда купальный костюм.
Ты купила себе, насколько мне помнится, красную шерстяную фуфайку и красные панталоны.
Так ведь это-то купальный костюм и был. И так зря, ни за что тогда съела у меня в Петербурге моль этот костюм.
Ну, матушка, если в таком костюме, какой ты купила тогда в Париже, купаться даме при всей публике, то мое почтение! Совсем на акробатический манер
Молчите! Что вы понимаете!
Понимаю, что срам
Но если это принято и дамы купаются в костюмах, которые еще срамнее, так неужели же мне отставать? В чужой монастырь со своим уставом не ходят. Впрочем, ведь на купальные костюмы мода, как и на все другое. И я, как приеду в Биарриц, сейчас же куплю себе там самый модный купальный костюм.
Только уж, прошу тебя, поскромнее.
Не ваше дело. Какой в моде, такой и куплю.
Декольты-то этой самой поменьше.
Мне нечего утаивать. У меня все хорошо, все в порядке. А если так принято
Но ведь ты дама хорошего купеческого круга, а не какая-нибудь, с позволения сказать
Если есть чем похвастать, то отчего же не похвастать и даме из хорошего купеческого круга? Ведь если бы дама тайком от мужа, а тут Решительно ничего не вижу предосудительного. Но главное, на морских купаниях это принято, закончила Глафира Семеновна тоном, не допускающим возражения, и умолкла.
Умолк и Николай Иванович. Он видел, что жена уж начинает его поддразнивать, и знал по опыту, что чем больше он будет ей возражать, тем сильнее она закусит свои удила и будет его поддразнивать. Это состояние супруги он обыкновенно называл: «закусить удила».
Карета подъехала к самому вокзалу Орлеанской железной дороги, закоптелому и грязному на вид, и остановилась у подъезда. К карете подскочили носильщики в синих блузах с номерами на форменных фуражках и стали вынимать из кареты багаж.
Директ а Биарриц, сказал Николай Иванович носильщику, вылезая из кареты с пачкой зонтиков и тростей. Е шерше вагон авек коридор
Вуй, вуй. Непременно вагон первого класса с коридором, в котором была бы уборная, прибавила в свою очередь и Глафира Семеновна тоже на ломаном французском языке и пояснила по-русски: А то эти французские купе каретками с двумя дверями и без уборной чистое наказание. Ведь более полусуток ехать. Ни поправиться, ни рук вымыть, ни улыбнулась она, не договорив, и, кивнув носильщику, опять перешла на французский язык: Если будет для нас купе с коридором получите хорошо за услугу.
Носильщик, захватив из кареты мелкие вещи, пошел в вокзал за тележкой для крупного багажа. Глафира Семеновна, опасаясь за свои новые шляпки в картонках, только что купленные в Париже, побежала, слегка переваливаясь с ноги на ногу, за носильщиком и кричала ему, мешая русские слова с французскими:
Экуте Же ву при картонки поосторожнее! Се сон ле шапо Не опрокидывать их Ту ба By компрене? спрашивала она, опередив носильщика.
Но тот, полагая, что его подозревают, чтобы он не скрылся с вещами, указал на свой номер на фуражке и отвечал по-французски:
Номер шестьдесят девять, мадам Будьте покойны.
Супруги Ивановы, как и все русские за границей, приехали к поезду еще задолго до его отправления. Даже билетная касса была еще заперта. Они были на вокзале первыми пассажирами. Глафира Семеновна, как всегда, и за это набросилась на мужа.
Ну вот, целый час ждать поезда. Лаже билеты купить нельзя. Ходи и слоняйся, пока откроют кассу. А все ты! восклицала она. «Скорей, Глаша! Торопись, Глаша! Не копайся, Глаша!»
Так что за беда, что рано приехали? отвечал муж. Опоздать неприятно, а приехать раньше отлично. Хорошие места себе займем в вагоне с коридором. Ты знаешь, места-то в вагоне с уборной берут чуть не штурмом. Наконец, взявши билеты, пока не впускают еще в поезд, можно пройти в ресторан.
Нет, насчет ресторана-то ты уж оставь. Кофе мы пили в гостинице, а глотать вино с раннего утра я тебе не позволю.
Не пить сейчас, но захватить с собой в вагон бутылочку не мешает. Ведь это поезд-экспресс Летит как молния Нигде на станциях не останавливается. Начнется жажда
Вздор. В поезде есть ресторан.
Какой же на французских железных дорогах ресторан! Ведь это не неметчина с поездом гармошкой.
Носильщик между тем, уложив весь ручной багаж супругов на тележку, тыкал пальцем в тюк с подушками, высовывающимися из пледов, и, улыбаясь, спрашивал:
Les russes?
Рюсс, рюсс кивнула ему Глафира Семеновна, тоже улыбнувшись, и сказала мужу: По подушкам узнал.
Brave nation! похвалил носильщик русских и прищелкнул языком.
Касир отворил кассу, и Николай Иванович бросился к его окошечку за билетом.
2
Не прошло и десяти минут, как супруги Ивановы сидели уже в купе вагона первого класса с коридором и уборной единственном вагоне с коридором во всем поезде.
Отвоевали себе местечки в удобном вагончике! радостно и торжественно говорила Глафира Семеновна, располагаясь в купе со своими вещами.
Да хорошо еще, что такой вагон в поезде-то нашелся, а то иногда во французских поездах с коридором-то и не бывает, тоже торжествующе отвечал Николай Иванович и на радостях дал носильщику целый франк. На, получай и моли Бога о здравии раба Божьего Николая, сказал он ему по-русски, но, ощупав в кармане медяки, сунул носильщику и их, прибавив: Вот тебе и еще ребятишкам на молочишко три французских пятака. С богом Мерси приветливо махнул он ему рукой.
Bon voyage, monsieur раскланялся с ним носильщик, улыбаясь во всю ширину своего рта по поводу такой особенной щедрости.
Мадам Иванова была так рада удачному занятию мест, что даже перестала придираться к мужу, но, не особенно доверяя себе в том, что вагон их с уборной, тотчас же пошла убедиться в этом.
Все в порядке любезно подмигнула она мужу. Раскладывай поскорей вещи-то по сиденьям.
Николай Иванович стал раскладывать вещи.
Почти еще полчаса до отхода поезда, говорил он, взглянув на станционные часы. За что люблю французов? За то, что у них на конечных пунктах, как и у нас в России, заранее в вагоны забираться можно. Ведь вот поезду еще полчаса стоять, а мы уж сидим. Можно и в окошечко посмотреть, публику покритиковать, водицы содовой выпить, газетку купить. Одним словом, без спешки, с прохладцей А ну-ка, попробуй это в Берлине! Так на станции Фридрихштрассе примчится невесть откуда поезд и трех минут не стоит. Все бросаются в поезд, как на пожар вагоны берут чуть не штурмом. Не успеешь даже разглядеть, куда садишься. Носильщик почем зря бросает в вагон вещи. Некогда пересчитать их. Насилу успеешь сунуть ему никелевые пфенниги за труды фю-ю-ю и помчался поезд. А здесь куда проще. Нет, французы нам куда ближе немцев!..
Николай Иванович выглянул в окошко и купил у разнозчика газету «Фигаро».
Зачем ты это? Ведь читать ты не будешь, заметила ему жена.
А может быть, кое-что прочту и пойму, отвечал он. Во-первых, в «Фигаро» всегда картинка есть. Картинку посмотреть можно. Наконец, о приезжих. Кто из русских в Париж приехал. Это-то уж я всегда понять могу Да и вообще приятно в путешествии быть с газеткой.
Он надел пенсне, развернул газету и стал смотреть в нее, но тотчас же отложил в сторону.
Пойду-ка я в буфет Как ты хочешь, а бутылочку винца надо с собой захватить, сказал он жене.
Незачем, строго остановила его та. Ты уйдешь из вагона, а здесь увидят, что я одна, и сейчас же займут места в купе.
Однако, душечка, ведь это экспресс Поезд полетит без остановки. Нас жажда замучить может. Ведь и тебе не мешает глоточек винца сделать.
Обо мне прошу не заботиться А ваше пьянство за границей мне уже надоело. Стоит только вспомнить Турцию, где мы с тобой были в прошлом году, так и то меня в дрожь бросает. Уж, кажется, турки и народ-то такой, которым вино законом запрещено, но ухитрялся же ты
Позволь Но какое же тут пьянство, если я одну бутылку вина-ординера?
Сиди От жажды у меня яблоки с собой есть.
И муж повиновался. Он вышел в коридор и стал смотреть в окошко. Прошли дама с мужчиной. Мужчина был в усах, в светлом пальто и фетровой серой шляпе. Пальто сидело на нем как на вешалке и было далеко не первой свежести. Они говорили по-русски.
«Наверное, военный, подумал про мужчину Николай Иванович. Не умеют военные за границей статское платье носить».
Догадка его подтвердилась. Мужчина говорил даме:
Представь себе, мне все кажется, что я где-нибудь свою шашку забыл. Хвачусь за бедро, нет шашки, и даже сердце екает. Удивительная сила привычки.
Николай Иванович обернулся к жене и сказал:
С нами в поезде русские едут: мужчина и дама.
Что ж тут удивительного? Я думаю, даже и не один русский мужчина с дамой, а, наверное, целый десяток, отвечала Глафира Семеновна. Теперь в Биаррице начало русского сезона. Ведь потому-то я тебя туда и везу. Туда русские всегда наезжают на сентябрь месяц и живут до половины октября. Я читала об этом.
Через минуту и в конце коридора послышалась русская речь. Кто-то плевался и произнес:
Черт знает, какие здесь во Франции папиросы делают! Словно они не табаком, а мочалой набиты. Мочалой набиты, да еще керосином политы. Право. Не то керосином, не то кошкой пахнут.
Глаша! И в нашем вагоне русские сидят, снова заглянул в купе к жене Николай Иванович.
Ну вот видишь. Я же говорила тебе Мадам Кургузова говорила мне в Петербурге, что теперь Биарриц переполнен русскими.
Но все-таки в поезде не много пассажиров. Разве на пути садиться будут, заметил супруг, сел на свое место, достал из саквояжа путеводитель Ашетта и развернул карту Южной Франции.
Конечно же по пути будут садиться, продолжал он, смотря в карту. По пути будет много больших городов. Вот Орлеан Это где Орлеанская-то дева была. Помнишь Орлеанскую деву? Мы пьесу такую видели.
Еще бы не помнить. Еще в первом акте ты чуть не заснул в театре, отвечала Глафира Семеновна.
Уж и заснул! Скажешь тоже пробормотал Николай Иванович.
Однако храпеть начал. С ног срезал Действительно, эта Орлеанская дева что-то уж очень много ныла. Монологи длинные-предлинные Но спать это уж чересчур!
Да не спал я Брось Бордо будет по дороге рассказывал Николай Иванович. Это откуда к нам бордосское вино идет. Бордо Бордо большой город во Франции. Я читал про него. Торговый город. Вином торгуют. Вот бы нам где остановиться и посмотреть.
И думать не смей! С какой стати? Поехали в Биарриц, так прямо в Биарриц и приедем.
Всемирный винный город. При громадной реке город У нас билеты проездные действительны на пять дней. Остановились бы, так, по крайности, настоящего бордо попробовали.
А я вот винных-то этих городов и боюсь, когда с тобой путешествую. Бордо Пожалуйста, ты эту Борду выкинь из головы.
Да ведь я ежели говорю, то говорю для самообразования. Путешествие это самообразование доказывал Николай Иванович.
Часы по парижскому времени показывали девять часов тридцать пять минут. Кондуктор провозгласил приглашение садиться в вагоны и стал захлопывать дверцы вагонов, запирая их на задвижки. Раздался свисток оберкондуктора. Ему откликнулся паровоз, и поезд тронулся.
Глафира Семеновна перекрестилась.
Давнишняя моя мечта исполняется. Я еду в Биарриц на морские купания.
3
Поезд-экспресс, постепенно ускоряя ход, вышел из пределов Парижа и несся вовсю, мелькая мимо полустанков, около которых ютились красивые дачные домики парижан, огороженные каменными заборами. С высоты поезда за заборами виднелись садики с фруктовыми деревьями и другими насаждениями, огородики с овощами. Попадались фермы с скученными хозяйственными постройками, пасущиеся на миниатюрных лужках коровы и козы, привязанные на веревках за рога к деревьям, фермерские работники, работающие в синих блузах и колпаках. Некоторые из рабочих, заслыша несшийся на всех парах поезд, переставали работать, втыкали заступы в землю и, уперев руки в бока, тупо смотрели на мелькающие мимо них вагоны. Из придорожных канав вылетали утки, испуганные шумом. Погода стояла прекрасная, солнечная, а потому чуть ли не в каждом домишке сушили белье. Белье сушилось на протянутых веревках, на оголенных от листьев фруктовых деревьях, на балконах и иногда даже на черепичных крышах. Николай Иванович смотрел в окно и воскликнул:
Да что, они по команде все стирали, что ли! В каждом домишке стирка.
Вскоре, однако, однообразные, хоть и ласкающие взоры, виды приелись. Николай Иванович перестал смотреть в окно и, вооружившись пенсне, снова стал рассматривать карту Франции, приложенную к путеводителю. Смотрел он в карту долго. Тряска вагона мешала ему читать мелкие надписи городов. Но вдруг лицо его прояснилось, и он произнес:
Мимо каких знаменитых городов-то мы поедем!
Мимо каких? задала вопрос Глафира Семеновна, от нечего делать кушавшая шоколадные лепешки из коробки.
Да мимо Бордо, мимо Ньюи, Медока Все они тут. Наверное, и Шато-Марго тут, и Сан-Жюльен
А чем они знамениты, эти города?..
Бог мой! Чем они знамениты Да неужели ты не знаешь?.. А еще в хорошем пансионе училась. Ньюи, Медок, Марго, Лафит это все винные города.
Какие?
Винные Где вино делают.
Тьфу ты! А я думала, чем же они знамениты! Да разве девиц в пансионе про винные города учат? Я думаю, и у мальчиков-то эти города из географии их вычеркивают.