И ещё мы были рыжими. Цвет волос колебался от золотисто-медного до буро-ржавого. Но основой был рыжий.
Что тоже не соответствовало моим прежним представлениям. Для меня более ожидаемым был бы всё же чёрный цвет волос.
Соплеменники мои были коренастыми, с сильно развитой мускулатурой, короткой шеей и крупной головой.
Женщины были несколько тоньше в теле, чем мужчины. Но в целом не особо отличались. Правда, волосяной покров у них был немного погуще, чем у мужчин. Обычно движения моих сородичей были спокойны и размеренны. Но в случае необходимости делались вдруг резкими, стремительными и очень мощными.
За время моей болезни мать не оставляла меня своим вниманием, то подкармливая какими-нибудь вкусностями, то принося свежую воду для питья. Она, кстати, лучше, чем кто бы то ни было, улавливала мои чувства и мысли. Порой, даже находясь в другом конце пещеры, а то и где-нибудь поблизости за её пределами, она безошибочно приходила ко мне именно в тот момент, когда нужна была больше всего. И всегда безошибочно приносила именно то, чего мне хотелось. И каждый раз я удивлялся её прозорливости
Только много позже я понял, что подобное общение на уровне чувствования было вполне обычным явлением среди моих соплеменников.
Кто являлся моим отцом, я в эти дни так и не понял. И лишь много позже узнал, что он погиб пару лет назад. Достался в качестве добычи пещерному льву
Теперь у моей матери был другой мужчина. Немного моложе её и живший в «вигваме». На ночь мать уходила к нему. А я, чтоб не стеснять их там, ночевал в пещере.
Женщин в племени было гораздо больше, чем мужчин. Даже не две к одному, а ещё больше. Происходило это, вероятно, вследствие того, что жизнь мужчин подвергалась гораздо большему риску и опасностям, чем жизнь женщин.
И гибель моего отца была тому наглядным примером.
Вот потому-то взаимоотношения между мужчинами и женщинами были гораздо более свободными, чем это принято в так называемом «цивилизованном обществе». И это при том, что каждый мужчина имел постоянную женщину. Однако данный факт вовсе не был препятствием к тому, чтобы мужчина вполне мог провести акт совокупления и с так называемой свободной женщиной. То есть с женщиной, у которой не было своего постоянного мужчины.
Цель при этом преследовалась одна: рождение потомства. Потому как чем больше народу в племени, тем оно сильнее и обладает большей способностью к выживанию.
В отличие от «цивилизованного общества», в котором мужчины и женщины ищут себе новых сексуальных партнёров лишь для получения чувственного удовольствия и оттягивая как можно дальше срок рождения ребёнка. А то и вовсе отказываясь рожать
Вероятно, в этом дикарском обществе женщины не боялись заводить детей ещё и потому, что род принимал на себя заботу обо всех детях, вне зависимости от того, кто являлся их родителями. И каждая женщина была уверена, что род позаботится и о ней самой, и об её ребёнке в меру своих возможностей.
Потому как, повторюсь, жизнь каждого члена рода была ценна для всего сообщества в целом.
За время моего недомогания, кроме моей матери и друзей как-то раз подошёл и шаман. Видимо, для того, чтоб убедиться в верности своего диагноза.
Постоял, посмотрел на меня, послушал пульс(!), держа меня за запястье, прислушался к дыханию и, так и не сказав ни слова, ушёл.
Вчера мы уговорились с Луром и Кассу, что сегодня сходим в лес поохотиться на кроликов. И вот теперь, накидывая на плечи нечто вроде индейского пончо, скроенного из выделанной шкуры горного козла, я размышлял, что меня ждёт на этой охоте. Подпоясавшись длинной полоской козлиной же кожи и натянув на ноги грубые полусапожки «из того же материалу», я сделал несколько разминочных движений, покачав корпусом из стороны в сторону и помахав руками. После чего взял в правую руку короткое копьё с кремнёвым наконечником и бросил через плечо ремень сумки. Придирчиво оглядев себя ещё раз, я побрёл к выходу из пещеры.
Пройдя между лежащими и сидящими тут и там соплеменниками, я выбрался из пещеры и, присев на камешек, оглядел окрестности, высматривая своих дружков.
«И куда это Лур подевался? подумалось мне, Опять на восход солнца смотрит? И Кассу тоже пока не видать»
В ожидании друзей я сидел и смотрел на лес, на поле, на бескрайний горизонт, раскинувшийся передо мной. Солнце ещё только поднималось из-за хребта, отбрасывая свои лучи гораздо дальше того места, где стояли «вигвамы».
«Может, я рано поднялся, а они ещё спят?» подумал я про друзей.
И уже совсем было собрался вернуться в пещеру для их розыска. Как вдруг немного выше по склону раздался лёгкий шорох, и вниз скатилось несколько мелких камешков.
Кассу, воскликнул я, уловив движение, иди сюда!
И тут же увидел его, выходящего из-за кустов.
Ты чего там прятался?
Я не прятался, ответил он, мне надо было.
Я и так уже понял, чего ему там «было надо». Того же самого, что и любому из нас по утрам после пробуждения.
Где Лур? спросил я.
Кассу, присел рядом, положил на землю копьё и помотал головой. Он не знал.
Подождём
Солнце уже почти поднялось над хребтом, когда из пещеры показался Лур. Приветственно помахав рукой с зажатым в ней копьём, он повернулся лицом к солнцу, раскинул широко руки и громко, протяжно пропел-прокричал что-то вроде «а-о-уа-а», вскинул руки и потряс ими. Потом подошёл к нам и радостно улыбнулся.
Долго спишь, недовольно буркнул Кассу.
Я не спал, ответил Лур, Мне Гукур сказал, какие травы собрать надо.
Поручения шамана надо выполнять. Тут не поспоришь. И не вина Лура, что нам пришлось его ждать.
Просто мы же договорились идти в лес пораньше, попытался я хоть как-то выйти из неловкого положения, А солнце вон как высоко!
А! улыбнулся Лур, да, я задержался. Мы идём?
Конечно! воскликнул Кассу, вскакивая с земли.
И первым припустил вниз по склону. Мы с Луром наперегонки бросились за ним.
Вы можете себе представить, как это здорово опять оказаться в детстве!? Когда твоё молодое упругое тело на резвых ногах, кажется, не бежит по земле, а летит стремглав прямо по воздуху! Когда ты не чувствуешь ни ударов ступней по камням, ни усталости в мышцах! Когда дыхание твоё не сбивается и не прерывается шумным свистом в горле и одышкой в лёгких!
И ты быстрой птицей слетаешь по склону вниз, врываясь своим молодым стремительным телом в высокую траву, покрывающую всю долину до самого леса, и хлещущую тебя по бокам и рукам. А ты, не останавливаясь, мчишься дальше наперегонки со своими друзьями.
Пока, наконец, не падаешь на пружинящую зелёную перину вместе с ними, задыхаясь от смеха и нестерпимого приступа бурного веселья.
Хотели бы вы испытать подобное ещё хотя бы раз в своей жизни?
Тогда можете мне позавидовать. Я попал в детство во второй раз! Правда, оказалось оно гораздо более суровым и менее продолжительным, чем первое. Однако и отведённого мне времени вполне хватило для того, чтоб испытать истинное наслаждение от наших мальчишеских приключений и забав
Вдоволь навалявшись в высокой траве и отсмеявшись, мы поднялись на ноги и продолжили свой путь.
Спустя какое-то время мы добрались до опушки леса, и присели передохнуть, а заодно разработать план дальнейших действий. Потому что то, что мы собирались предпринять дальше, только называлось «охотой на кроликов». Однако более правильно наши действия можно было бы охарактеризовать как «бери всё, что попадётся».
А так как сумки наши не бездонные, и рук всего по одной паре на брата, необходимо было чётко определиться, что же конкретно мы «будем брать», а на что не стоит обращать внимание.
Вождь со старшими охотниками за оленем пошёл. Или ещё за чем-нибудь, таким же большим, сказал Лур.
Ага, согласился Кассу, а молодые охотники пошли на реку, рыбу бить.
Значит, мясо и рыба сегодня будут, подвёл я итог, что будем брать мы?
Себе на обед забьём кроликов, дополнил Кассу, ту добычу, что охотники принесут, только вечером есть будем
Сколько кроликов? поинтересовался Лур.
Кассу показал два пальца. Подумал и показал три.
Вывод: примитивным счётом мы уже обладаем
А где кроликов зажарим? поинтересовался я, В пещеру пойдём?
В пещере не интересно, поморщился Кассу, лучше здесь, в лесу.
Правильно, согласился Лур, я и Огненный камень с собой прихватил.
О как! У них и «огненный камень» имеется. Любопытно было бы взглянуть
Здесь разойдёмся, сказал Кассу, взмахами руки указывая влево и вправо, Завр туда, Лур туда. Дойдём до реки. Там поедим.
Развернувшись в цепь, на расстоянии трёх десятков шагов друг от друга, мы двинулись в лес.
Шли осторожно, стараясь не ступить ненароком на сучок и хрустом его не спугнуть возможную добычу.
Поглядывая под ноги, я не только внимательно смотрел куда ступаю, но и выискивал знакомые мне грибы, годные к употреблению в пищу. Я не знал, едят ли их мои соплеменники, но в любом случае считал, что упускать такой возможности разнообразить наш рацион не стоит.
И не ошибся. Продвигаясь среди деревьев, я сумел отыскать несколько боровичков, сыроежек, а на поваленном дереве обнаружил и целое семейство опят. Сложив всё это в сумку, я двинулся дальше, поглядывая влево, на Кассу, мелькающего среди кустов. Тот, не смотря на свою массивность, мягко скользил среди деревьев, чуть пригнувшись и настороженно поглядывая по сторонам. Наверняка представлял себя уже взрослым, опытным охотником, выслеживающим добычу!
Лура я не видел. Он шёл ещё дальше, за Кассу.
Внезапно моё внимание привлёк странный шум, раздавшийся где-то впереди и справа. Вначале короткий рык, потом вскрик, как будто ребёнка. Затем недолгий треск и шорох. Через несколько секунд всё стихло.
По моим нервным окончаниям мощной волной пробежала целая гамма чувств: страх, боль, ярость, азарт густо перемешанные между собой и до крайности обострённые. Чувства были не мои, а как бы пронзившие меня извне, от внешнего источника.
«Интересно, подумал я, что там?»
Меня вдруг взволновал азарт охотника и исследователя.
Забирая вправо, я двинулся к предполагаемому месту услышанного шума.
Буквально через полсотни шагов деревья расступились, и я едва не выскочил на небольшую прогалину, образовавшуюся в лесу непонятно по какой причине. По краям она поросла густым кустарником, что и укрыло меня от глаз главной действующей фигуры, расположившейся посреди этой самой прогалины.
Довольно крупный волк, подмяв под себя молодого козлёнка, передавил ему горло клыками и, время от времени тихо взрыкивая, прижимал бедолагу к земле. Козлёнок, завалившись на бок, уже почти не шевелился, лишь иногда взбрыкивая задними ногами и хрипло постанывая.
Волна охотничьего инстинкта накрыла меня с головой!
Замерев за кустом и боясь спугнуть зверя, я лихорадочно обдумывал, что делать дальше. Передо мной лежала целая куча мяса в виде забитого волком козлёнка. Нам троим за глаза хватило бы, и ещё осталось! Да и волка упускать не хотелось. Ведь волк это, как говорится «не только ценный мех и шапка на зиму», но и уважение среди соплеменников. Завалить этого хищника в одиночку для пацана вроде меня дорогого стоит! Уважение со стороны старших охотников и восхищение в глазах мальчишек (а также девчонок!) рода серьёзный стимул для подвига!
Пока я раздумывал, козлёнок совсем перестал дёргаться. Волк осторожно разжал пасть, лизнул его в нос и настороженно огляделся по сторонам. Потом привстал, вновь ухватил добычу за горло и поволок к ближайшим кустам, немного левее от меня.
Стараясь не то чтобы не шуметь, а даже почти и не дышать, я начал осторожно перемещаться туда же, держа свой дротик обеими руками прямо перед собой.
Я не знал, как поведёт себя волк, если вдруг заметит меня. Может быть, бросит добычу и постарается скрыться. А может и броситься в атаку, посчитав «мелкого человечка» не слишком опасным противником. А то и приятным дополнением к своему рациону.
Так или иначе, я должен был быть готов к любому возможному варианту развития ситуации.
Добравшись до кустов, волк опустил козлёнка на землю и прилег прямо на него передохнуть и оглядеться.
Я замер и отвёл глаза немного в сторону, чтоб, Боже упаси! не встретиться с ним взглядом.
Волчара поворачивал голову из стороны в сторону, нюхал воздух и едва заметно подёргивал кончиком хвоста. Что-то его нервировало. Возможно, он чуял чьё-то присутствие, но не мог точно определить, откуда исходит угроза.
Не шелохнувшись, я стоял всего в паре десятков шагов от него, прикрытый кустами. Чуть заметный ветерок дул от волка в мою сторону и сносил запах к прогалине. Искоса наблюдая за хищником, я ждал
Полежав ещё немного и не обнаружив источника угрозы, волк немного успокоился и вновь ухватил клыками добычу.
Как только он выволок козлёнка из-за куста и оказался на относительно открытом пятачке среди деревьев, я отвёл руку назад и с силой метнул дротик, целясь ему прямо в бок.
Навыки, полученные пацаном при обучении у Старого Охотника, сработали!
Волк, отпуская свою жертву, прянул в сторону, но не успел. Той самой доли секунды, что ушла у него на разжимание клыков, не хватило хищнику, чтобы уйти от удара каменного наконечника в бок. Пробив шкуру, дротик застрял в серой шкуре.
Яростно и пронзительно взревев, зверь крутнулся на месте, пытаясь зубами ухватить древко. И тут увидел меня, выступившего из-за куста. Оскалившись и злобно зарычав, он прижал уши и припал к земле.
«Бросится, понял я, раненный зверь, да ещё с добычей»
В какой-то миг я даже пожалел, что вообще ввязался в это дело. Однако, как говорится, все мы крепки задним умом. Теперь надо было как-то выкручиваться
Из оружия при мне оставалось только каменное рубило, лежавшее в сумке. Выхватив его оттуда, я зажал рубило в правой руке. Не спуская с хищника глаз, скинул с плеча ремень сумки и быстро намотал его на левую руку, намереваясь использовать саму сумку наподобие щита. Хоть какое-то прикрытие от острых клыков и когтей хищника.
Продолжая злобно рычать, волк припал к земле и, перебирая передними лапами, готовился к прыжку.
Глядя ему прямо в глаза, я сделал шаг навстречу. Ещё один Ещё
Кто сказал, будто животные не выдерживают взгляда человека и отводят глаза!?
Ничего подобного!
Волчара воспринял мой взгляд в упор как вызов и бросился.
Я едва успел сунуть ему в пасть руку с сумкой, как тут же получил два удара передними лапами в живот. И в ответ влепил ему рубилом по боку. Каменное рубило не самое лучшее орудие для того, чтоб со зверем в рукопашную драться. Но уж лучше оно, чем вообще ничего
Отскочив в сторону, волк сначала припал к земле, потом метнулся вправо, влево и замер, не сводя с меня злобных зелёных угольков. Шкуру я ему на боку всё же попортил. И теперь из раны понемногу сочилась кровь. А дротик мой во время драки выпал (видать, неглубоко вошёл) и теперь валялся неподалёку. Не спуская со зверя глаз, я осторожно шагнул к оружию, намереваясь вернуть его себе.
Вероятно, восприняв моё движение как начало новой атаки, зверюга бросился вперёд.
Встретил я его точно так же, как и в первый раз. Только теперь, вспомнив свои спецназовские навыки борьбы с собаками, крутнулся на месте, протягивая его на руке мимо себя и, накрыв своим телом сверху, прижал к земле. В результате я оказался над ним. Не медля ни секунды, ударил зверя рубилом по шее и изо всех сил вдавил его голову в мягкий дёрн.