Умереть торопишься, Родин?
Странный и, одновременно, интересный вопрос от Штыкова. Я даже искренне улыбнулся. Разок уже умирал, но ещё раз не хочу.
Нет, Валентин Николаевич. Просто, понять хочу. Да и все хотят, ответил я, посмотрев на Костю.
Штыков подошёл к карте и указал на населённые пункты на юго-западе страны.
Смотрим сюда, взял указку Штыков и показал на приграничную с Намибией территорию. Провинция Кунене, где работает много наших специалистов. Города Каама, Шангонго и Онджива.
Блин, я ничего не пойму в этой Африке, взялся за голову Марик. Тут все воюют друг с другом, а названия язык сломаешь.
К логопеду сейчас тебя отправим пешком в Луанду за справкой, раз выговорить не можешь, сказал ему Савелич.
А я пинком газку добавлю! рыкнул Валентин Николаевич, у которого ещё больше пошло на лице и шее красных пятен. Всем сюда слушать! Интернациональный долг помогать трудовому народу Анголы, мы выполнить обязаны. Но есть ещё один момент во всей нашей истории пребывания в Анголе. Кто и что может сказать об этом?
Алмазы будем добывать? спросил Ренатов, но Штыков ему пригрозил кулаком.
При кубинцах и ангольцах смотри так не скажи, зашипел на него подполковник.
Ангола весьма богата природными ресурсами. Самые ценные нефть и драгоценные камни. И того и другого здесь очень много.
Серый, скажи ему что-нибудь. А то вообще нас за идиотов примет, шепнул мне Марик.
Как будто я знаю, что Штыков имеет сейчас ввиду! Но с другой стороны, можно предположить иной порядок событий в Анголе в эти годы.
Если на дворе 1982 год, то ЮАР ещё в прошлом году должен был провести здесь операцию «Протея», оттеснив правительственные силы от границы, занять южные провинции и разбить отряды СВАПО формирования, являющиеся и политической партией, которая не признавала власти над Намибией режима апартеида ЮАР.
В годы гражданской войны в Анголе в рядах СВАПО были советники из Советского Союза, а сами представители этой организации проходили подготовку в Симферополе в специальном военном центре.
Получается, что операции ЮАР ещё не было? Если так, то нашему командованию обязательно нужно эвакуировать сограждан оттуда. Ведь они там с семьями и детьми в том числе! Тогда понятно, почему нас держат здесь, а не на направлении главного удара правительственных войск. Прикрывать мы будем именно правый фланг или юго-западное направление.
И всё же, стоит удостовериться, правильно ли я рассуждаю.
А разве, ЮАР не проводил тут операций? спросил я.
С чего бы? удивился Штыков, но уж слишком он плохой актёр.
Либо просто хочет послушать, что я ему скажу.
Валентин Николаевич, по-моему, не самая хорошая ситуация начинает складываться.
Я вышел к карте и высказал своё предположение.
Правительственные войска сосредотачивают основные силы на юго-востоке, показал я на районы провинции Куадо-Кубанго. Наступать здесь непросто, поэтому они завязнут в боях надолго.
Штыков смотрел на меня, будто я рассказывал какие-то невероятные вещи. Не нужно быть выпускником академии Генерального штаба, чтобы не видеть очевидных трудностей при проведении наземной операции на юго-востоке.
И? Смущает тебя, что? спросил Валентин Николаевич, достав ещё одну сигарету.
А то, что юго-западные провинции остаются без должного прикрытия. Плюс из Лубанго улетает большая часть авиации. В случае нападения, у ангольских бригад, которые ещё в стадии формирования, не будет поддержки с воздуха, указал я на отмеченные на карте 12ю, 21ю пехотные и 3ю мотопехотную бригаду.
Гусько почесал затылок и сам подошёл к карте. Штыков этому не препятствовал, а только довольно улыбался.
Савельевич несколько секунд смотрел на юго-западное направление, а потом равнодушно махнул рукой.
Ерунда какая-то. У нас целый штат советников в бригадах анализировал, а ты с ходу определил, где будет удар. Сядь на место и дослушай, покачал головой Гусько. Мы с тобой авиация, а не пехота.
Савелич, а давай у Валентина Николаевича спросим, так это или нет? повернулся я к Штыкову.
Гусько посмотрел удивлённо на меня, а затем на подполковника.
Да ну, Николаич?! Вот это всё, вполне реально, что Родин тут рассказал? воскликнул Савельевич.
Я не знаю, как он до этого дошёл, но он прав. Всё так, ответил Штыков. Эти «апартеиды» вообще странные ребята. У них два полка «Миражей», а они продолжают с ангольцами церемониться. Боюсь, что нам предстоит с ними побороться.
Не самая лучшая новость. Когда я проводил обучение «наших» кубинцев, то проанализировал возможности МиГ-21 против «Мираж-Ф1». Шансы на победу в воздушном бою есть, но их крайне мало.
Шесть самолётов не мало ли? спросил Костя.
На нас только зоны дежурства. Ходим парами, если вдруг придётся прикрывать пехоту от ударов бомбардировщиков.
У ЮАР в эти годы были две модификации «Миражей Ф-1». Одна в варианте истребителя ПВО, другая «заточена» и на нанесение ударов по земле. Вдобавок были и старые штурмовики «Буканьеры», которые «Миражи» будут прикрывать однозначно.
В общем, ждём команды. Завтра быть в готовности к вылету. Куда именно и для чего? Тоже завтра станет понятно, сказал Штыков и отпустил нас.
Выйдя из «высотки», решил пройтись до стоянки и посмотреть, как именно подготавливается техника. Как раз в это время, под палящим солнцем, майор Эбо строил своих лётчиков.
Серый, я с тобой, догнал меня Костян.
А чего не с остальными? спросил я, заметив, насколько весело в УАЗик загружаются наши товарищи, успевшие уже переодеться из лётной формы в камуфлированную.
Там намечается поход в «Радугу» местный кинотеатр, а у меня кванзы закончились, развёл руками Бардин, говоря о местной валюте.
Доллары не хочешь тратить? спросил я.
Тут всего по 50 долларов в месяц дают. Остальные переводят куда-то и перед отлётом на Родину отдают.
Сложная схема, улыбнулся я, когда мы подошли к стоянке наших МиГ-21бис.
Были здесь и кубинские модификации МиГ-21 МФ, и парочка спарок. Их все уже подготавливают к перелёту в Куато. Причём на некоторые самолёты подвешивают по четыре бомбы ФАБ-250, на другие блоки с неуправляемыми снарядами УБ-32. Кому-то даже вешают и ракеты Р-60 и Р-13. Наверняка хотят с ходу отбомбиться и уйти на посадку.
Я подошёл к стоянке наших самолётов, где уже заканчивал работу Бубко. Познакомил его с Костяном и спросил, как состояние техники.
Если честно, очень хорошее. Не такие убитые, как наши самолёты после Афганистана, сказал Вениамин и показал, что подвесили на одну пару самолётов, которые остаются в Лубанго.
Кажется, техникам уже дана была команда держать в готовности к вылетам несколько самолётов.
Веня, а вы где откопали эти ракеты? спросил я, заметив, как на один из МиГ-21 подвешивают Х-66.
Не слышал, чтобы их вообще применяли хоть в каком-нибудь военном конфликте.
Это мы в Луанде вчера поскребли по сусекам, да нашли на складе. Лежали новенькие, никто их не брал. Вот и притащили с собой 20 штук, ответил Бубко, утирая пот со лба.
Зачем они нужны? Лучше бы ещё бомб для ангольцев взяли, сказал Костян. Я с МиГ-23 пускал Х-23, Серый.
Везёт, похлопал я его по плечу.
Уже уходя со стоянки, я обнаружил, как рядом с вертолётами один из советских специалистов очень громко пытается что-то доказать ангольцам.
Я тебе сказал, каждую заклёпку отдраить! Живо, твою мать! крикнул он на невысокого и щуплого местного техника.
Чего он так сказал Бардин, но я уже шёл в сторону развивающегося международного конфликта.
Ты меня слышишь, твою мать?! продолжал кричать на ангольца наш специалист.
Как жаль, что именно в этот момент рядом нет переводчика. Думаю, он бы объяснил, что нельзя такие слова кричать на ангольца с чёрной траурной повязкой на руке.
Прошу прощения, подбежал я к нашему специалисту и похлопал его по плечу.
Когда он повернулся на меня, то я узнал этого мужика. Тот самый, который грозил ангольцам метлой за порванный шланг гидросистемы.
Чего вам? зарычал он на меня.
Старший лейтенант Родин, а вы кто?
Капитан Василенко. Что такое?
Ты бы, капитан, успокоился и оставил парней в покое. Уже и так наговорил много, сказал я и подошёл к ангольцу с повязкой.
В его глазах было много грусти сейчас. А ведь он мог бы спокойно ударить капитана и был бы прав. Я сам в этот момент был зол на Василенко, что он не смог выучить элементарные особенности местных обычаев.
Старлей, свалил отсюда дёрнул меня Василенко за плечо, но я развернулся и притянул его к себе.
Сюда слушай, шепнул я ему. Это у нас «мать твою» как «добрый день» сказать. В Анголе не так. Повязку чёрную видишь?
Вижу. И что? скривился Василенко.
У парня траур по матери. Умерла она или погибла, я не знаю. Для них ругательство «твою мать» неприемлемо. Уяснил?
После сказанного мной, Василенко нервно посмотрел по сторонам и кивнул.
И чего теперь делать? спросил он.
Переводчика зови и извиняйся, ответил я и пошёл прочь.
Оглянувшись через пару секунд назад, я обнаружил, что анголец уходит куда-то от Василенко. Похоже, что извинения приняты не были.
Вернувшись в наше жилище, я понял, что мои товарищи отдыхать перед сложным завтрашним днём не намерены. Как и пара кубинцев, посетивших наше скромное жилище.
Маэстро Родио! приветствовал меня один из кубинцев, который сегодня внимательно слушал Бенитеса и его рассказ обо мне. Хорхе очень тебя опорожняет!
Все посмеялись от этой нелепой ошибки кубинского товарища.
Грасиас, асере, улыбнулся я. Обожает, а не то, что ты сказал. У этого слова иное значение.
Да? удивился кубинец. А что оно означает?
Совсем не то, посмеялся я и сел за стол.
На кухне в кастрюле уже что-то варилось. На столе пустели бутылки рома «Гавана Клуб», а сами кубинцы уже вовсю разговаривали на ломаном русском.
Неа, Фидель мужик! говорил Савелич, отрезая себе небольшой кусок мяса на закуску. Столько народа сюда прислал. Безмерно уважаю!
Гусько пил другой напиток. Наверняка, где-то уже наладил производство медовухи или самогона.
Знакомство начало перерастать в вечер воспоминаний. Пошли рассказы о смешных случаях из лётной жизни. Кубинцы не отставали и делились с нами опытом «общения» в воздухе с американцами.
Неа, гринго вообще не войны. Подойдут, вираж сделали и убегают. Они после нашей революции боятся с нами встречаться, рассказывал один кубинец о том, как ему приходилось вылетать на перехват американских самолётов, залетавших в пространство Кубы.
У гринго не хватает муха! громко сказал другой кубинец, который уже сегодня ошибался в произношении наших слов.
Духа не хватает, асере, поправил я его.
Стоп! А мне говорили среди вас есть тот, кому покорилось сердце Милагрос, хлопнул себя по лбу этот же кубинец и все взгляды переместились на Барсова.
Марик чуть не проглотил сигару от неожиданности.
Вы откуда её знаете? спросил Барсов.
Милагрос с нами в Осмоне была. Мы же все через ваш аэродром прошли. Так как там у неё? Вы ещё без чамако пока? спросил один из кубинцев, поинтересовавшись о детях у парочки Марка и Милы.
Чамако? Это у вас так интим называется? спросил Марик.
Нет, шепнул я ему. Это тот, кто может быть после интима, если не предохраняться.
Неа! замахал руками Марик. Нет чамако!
Один из кубинцев предложил выпить за прекрасных дам и сделать это стоя. После тоста откуда-то появилась гитара. Пожалуй, это стало концом сна для всего дома. К полнолунию песни на испанском пел уже весь дом.
Одну из песен и вовсе кубинцы предложили спеть в честь Милы и всех прекрасных дам.
Гуантанамера! Гуантанамера! громко пели мы песню о простой кубинской девушке.
А потом были «Ой, то ни вечер!» и снова «Гуантанамера».
Утром никакой боевой тревоги. Обыкновенный завтрак и вперёд на аэродром. Стоянка заметно опустела, как и класс постановки задач. Теперь здесь вчерашние наши гости с Кубы, а также две группы ангольских лётчиков, в том числе один из моих подопечных Фронте.
Штыков довёл нам зоны дежурства и порядок работы в них. Ангольцам и кубинцам предписывалось находиться в готовности к выполнению ударов по наземным целям.
В полном составе, наша пятёрка поступила к «изучению» района боевых действий.
Гусько, Марик и Ренатов уснули. Мы же с Костяном разыгрывали очередную партию в шахматы.
Серый, я тебе уже третий раз проиграл, негодовал Бардин.
Это же игра, ответил я и пожал руку Косте. Но фигуры ты, как проигравший убираешь.
За окном погода начала меняться в не самую хорошую сторону. Начинался дождь, и нижний край облачности на глазах становился всё ниже и ниже.
Внимание! Пара Родин-Барсов на вылет, услышал я по громкоговорящей связи голос оперативного дежурного с командного пункта.
Взяв со стола планшет и быстро экипировавшись, мы с Марком побежали по залитому водой бетону к нашим самолётам.
Дождь был плотный. Видимость не самая хорошая, но и не критичная. Запросив запуск, я через три минуты уже был готов к выруливанию.
Задержка у меня, сказал мне Барсов и открыл фонарь кабины.
Выскочил Марик из кабины быстрее, чем пуля из ствола, и бросился за отбойник. Что он там делал, мне было неинтересно, но сделал он это очень быстро.
Готов! молодцевато сказал Марик, через минуту заскочив обратно в кабину.
110й, выруливаем парой, запросил я и руководитель разрешил занять исполнительный старт.
Под крылом подвешены Р-60 и Р-13. Пока выруливали, нам передавали порядок отхода на перехват нарушителя.
Цель одиночная. Высота цели 4000. Курс отхода 140. Цель пересекла границу и движется в направлении Шангонго.
Нам больше 200 километров до этого населённого пункта, а этой цели от границы уже меньше лететь.
Цель скоростная? запросил я.
Подтвердил, ответил мне руководитель полётами.
Взлетать решили по одному, а затем собираться за облаками. На полосе долго задерживаться времени нет.
Взлёт паре по отрыву, доложил я, когда получил разрешение на взлёт. Форсаж!
Разбег, отрыв, и я тут же вошёл в облака стального цвета. Через несколько секунд количество баллов облачности начало уменьшаться. На высоте в 1500 метров, я выскочил за облака, сощурившись от яркого солнца.
Справа на месте, доложил мне Марк, догнав меня.
Понял, разворот на курс 140. И рааз! сказал я в эфир, и мы заняли нужное нам направление вдоль дороги на Шангонго.
Пролетев несколько километров от Лубанго, дожди закончились, как и зелёные леса с длинными хребтами до 2000 метров.
Дальше была жёлтая земля с красными пятнами. Величественная холмистая саванна с редкими деревьями, переходящая в пустыню Намиб у самой границы с практически одноимённым государством.
Прошли Шианже, подсказал я Марику, который ровно держался за мной.
110й, цель уходит на юг в сторону границы, доложил нам с земли офицер боевого управления.
Кажется, только зря поднимались в воздух. Сейчас дадут нам отбой задачи, и полетим обратно.
Мы уже подлетали к городу Кахама. Одна из важнейших артерий Анголы река Кунене была сейчас прямо под нами. С такой высоты, не сразу можно понять, что это река. В некоторых местах она сливается с коричневой и золотистой поверхностью.
110й, вам конец задания и возврат на аэродром, дал ОБУшник команду.
Понял. Внимание, вправо на обратный. И рааз!
Эх, а там такой водопад Твою налево!
Именно слева я краем глаза увидел пуск двух ракет с земли.
Расходимся! крикнул я, и сам пошёл влево от своего ведомого.
Ракета пронеслась между нами и ушла вверх. Вторая не отставала. Переворот и я резко снизился на предельно-малую высоту.