Глянул он на меня печально и говорит: «Мой грех в том, что я человека спас и срок за это получил».
«Вот как? говорю. Так ты, выходит, безвинно пострадавший? Может и отпустить тебя попросишь?»
«Попрошу Отпустишь?»
Я от такой наглости даже оторопел. И решил ему подыграть.
«Отпущу, говорю. Если история твоей невиновности того стоит. Рассказывай».
А сам думаю: сейчас сказку придумает, на жалость будет давить. Но меня на эти «сопли» не купишь. Всяких повидал.
Но он, видно, за чистую монету мои слова принял.
«Ладно, говорит. Слушай После службы на флоте работал я в детском клубе на Черном море тренером по гребле на морских ялах. Иногда и сам в соревнованиях любителей участвовал, а в свободное время к ним готовился, тренировался.
И вот однажды плыл я на ялике после такой тренировки мимо дрейфующего элитного катера. Вдруг слышу оттуда крики: «Помогите! Спасите!». Я причалил, на борт взобрался. В открытую дверь кубрика вижу: нехорошее там происходит. Здоровяк в одних шортах девушку в купальнике на скамью повалил, изнасиловать хочет. Я вступился, драка у нас завязалась.
Противник мой бутылку вина о столик разбил и «розочкой» из нее стал махать. Я его руку перехватил. Встали мы вплотную друг к другу, а «розочка» между нами острыми «лепестками» вверх. Он ее пытается мне в горло направить, а я противлюсь.
Тут мимо другой катер пронесся, волну поднял. Катер наш закачался, здоровяк равновесие потерял и упал на спину, а меня за собой потянул. Я на него свалился, и своим телом «розочку» ему в шею вогнал. Аккурат в артерию. Кровь хлещет, здоровяк хрипит, девушка орет, а я помочь чем не знаю. Растерялся. Ну, он и помер
Мне бы самому в милицию позвонить и смирно ее дожидаться, а я в шоке был вместо этого бутылку виски со стола взял и из горла хлебнул. А в милицию девушка позвонила.
Там сначала дело открыли по статье о необходимой обороне со слов пострадавшей девушки. А потом переиначили его на убийство с отягчающими девушка эта свои показания изменила. Убитый бандитским авторитетом оказался. Видно, его дружки запугали ее или подкупили.
Сказала она, что с другом на катере отдыхала, а я пьяный на лодке подплыл, залез и стал к ней приставать. Друг вступился, а я бутылку вина разбил и на него. Ну, а дальше как было. И что самое глупое: погибший всего стопку виски выпил, а я сдуру почти полбутылки. Да еще и отпечатки моих пальцев на орудии убийства остались. Правда, поверх его, не на горлышке. Наверно, поэтому дали мне всего три года колонии-поселения за убийство по неосторожности. Всё бы ничего, пережить это можно, но бандюки мне записку в СИЗО передали, что отомстят за своего главаря, порежут меня.
Почти месяц прожил я в колонии спокойно, а потом один из поселенцев сообщил мне по секрету, что по мою душу люди прибыли. И завтра, как на работу выйдем, они меня прямо на лесосеке и прикончат.
Я к начальнику. Упросил его завтра в город меня отпустить будто бы надо мне подарок матери купить и посылкой отправить. Наутро машина за продуктами отправилась, я на ней. Обговорил с водителем, где он меня в городе захватит на обратном пути, а сам на автовокзал. Решил: сначала до областного центра доеду, а там думать буду, что дальше делать.
На автовокзале женщина ко мне подошла. Говорит: мужчине на скамейке плохо сердце прихватило. Скорую она уже вызвала, но ей самой уезжать надо. И просит она меня побыть с ним, пока врачи не приедут. А мужчина весь бледный сидит, за сердце держится. Я согласился.
Мне, конечно, спешить надо, пока меня еще не хватились, но не бросать же человека в беде. Подсел я к нему, спрашиваю:
«Таблетки какие-нибудь от сердца есть?»
«Принял уже», отвечает.
Спрашиваю: «Может родственникам позвонить?»
«Нет у меня никого, говорит. Один я на всем белом свете».
«Тогда может на работе кого предупредить?»
«Да уволился я позавчера. Решил на озере отдохнуть, а потом уже новое место искать. И вот на тебе Порок сердца у меня, еще с детства».
Тут он скривился от боли, замер и всё умер Я пульс проверил нет его, дыхания тоже.
«Вот, думаю, бедолага одинокий, умер и никто по нем не заплачет, и никому до него дела нет. Даже похоронят за государственный счет. Жаль человека».
И тут мне в голову пришла сумасшедшая мысль. С умершим мы немного похожи, так почему бы мне не стать им. Нашел я в его дорожной сумке паспорт, на фото ему двадцать пять лет. Еще больше со мной общего. Вполне за него сойду.
И еще подумал: «А что, если по его путевке на базе отдыха переждать, пока меня по городам искать будут. Уж никак не подумают, что я там на пляже греюсь».
Взял я его сумку и в кусты за скамейкой отнес. Грех, конечно, что мертвого ограбил. Но ему уже всё равно, а у меня такого шанса начать жизнь с чистого листа больше не будет. И еще подумал: «А может это Господь мне так помогает? За несправедливость, ко мне допущенную».
Скорую я всё же решил дождаться, но уже в кустах, чтобы вопросов про вещи умершего ко мне не было. Дождался, когда забрали моего мертвого благодетеля, и на базу отдыха вместо него поехал И не прогадал. Хорошее это место, спокойное»
Спасатель окинул взглядом озеро и лес по его берегам, вздохнул и продолжил:
«Устроился я здесь без проблем и с головой в отдых погрузился. Может кто и спрашивал у директрисы про подозрительных чужаков, так ведь она их не видела, а отдыхающие в солнечных очках ходят беглеца в них не узнаешь. Да и разве на кого-то из них подумаешь. В общем, никто меня не беспокоил. И я вел себя тихо, не выделяясь среди других. Но на седьмой день отдыха всё же выделился.
Случай на пляже произошел. Ребенок с горки в воду скатился и не вынырнул, утонул. Так получилось, что я это первым заметил, успел вытащить. Директриса нашла меня, поблагодарила несчастные случаи ей ни к чему. И говорит: «Вот бы мне на базу такого лодочника-спасателя. За гроши, что на эту ставку выделяют, только пьяного бомжа можно нанять».
Я говорю: «А что, я согласен и на гроши, всё равно по путевке отдыхаю, так хоть немного заработаю».
Обрадовалась она, а еще больше, когда я сказал, что недавно с работы уволился сразу же меня оформлять кинулась. Съездил я в город, из квартиры умершего трудовую книжку забрал. И весь сезон здесь проработал.
Директриса всё время говорила, что не хочет меня как работника терять. Ну, и уговорила остаться, да еще и место сторожа в межсезонье предложила, чтоб круглый год на базе жить. Я подумал: «А почему бы и нет? Место тихое, лет пять здесь побуду, пока про меня не забудут, а потом в родные края двину». Вот так здесь и остался».
Спасатель умолк. А я подумал: «Может и правда всё, что он рассказал, а может и нет. Но только дела это не меняет. По закону он всё равно преступник и должен отбыть свое наказание. Теперь, наверно, уже лет шесть и в колонии общего режима за побег. Там ему такой лафы уже не видать А хорошо он все-таки устроился лес, свежий воздух, вода».
И тут мне так искупаться захотелось. За всё лето ни разу за город не выбрался работы много было. Считай, последняя возможность в этом году на природе в воду залезть.
«Вот что, говорю. Я, пожалуй, искупаюсь и над твоей историей подумаю».
А спасатель мне: «Не советую. Гроза собирается, и шквалистый ветер обещали».
Из-за прибрежных сосен на самом деле темная туча выползала. Но я уже всё решил.
«Ничего, говорю. Успею до нее».
Я даже придумал, как сделать, чтобы арестант не сбежал, пока я купаюсь. Каждая лодка на берегу цепью с замком к столбику из стальной трубы прикована, а тот в песок глубоко забит. Решил я беглого на эту цепь посадить. Спросил, где у него ключи от лодок.
«В будке, отвечает. На стене у входа. Но с лодки нырять тем более не советую».
«И не собираюсь», говорю.
Заглянул я в будку, краем глаза за арестованным слежу. Снял с гвоздя ключ от лодки, где беглый сидел, открыл замок на цепи, за наручниками ее продел и к причальному столбику снова примкнул. А беглому говорю:
«Знаешь, я больше склоняюсь к мысли, что рассказ про катер ты выдумал. А на самом деле было так: ты пьяным за руль машины сел и насмерть человека угробил. Фальшивый паспорт тебе знакомые уголовники сделали. А в спасатели ты и вправду пошел, чтоб тебя трудней найти было Ну и чтобы совесть не так мучила».
Посмотрел он на меня пристально, вздохнул и говорит: «Имеющий уши да не услышит». И отвернулся.
А я разделся, одежду на другой лодке подальше сложил, чтобы преступник до ключей от цепи и наручников не дотянулся, и в воду пошел. Она уже прохладная, но еще терпимо. Поплыл.