Извините, вдруг сказал Александр, а какой секрет про сосну люди поняли?
Этого я не могу вам сказать. Знаю, но сказать не могу. Если вам интересно, я вам скажу, как до деревни добраться, как деда найти. С ним поговорите.
Троица посетителей сидела молча. Каждый думал о своём.
В голове Александра уже вился рой самых разнообразных фантазий. Сейчас он был готов бежать хоть на край света, только бы не оставаться в городе, только бы не возвращаться к жене. Однако он только обреченно вздохнул, решил: «Не смогу я, не смогу! Куда мне? Месяцы готовился к тому делу, а сам оплошал».
Лиза глянула на Петра и Александра: «Эх, если бы мужчины взяли меня с собой! Хоть какое-то отвлечение, тем болеё сейчас отпуск, а там на новую работу. Давно я дома не была, там так же, как директор кафе говорит: и лес, и реки».
И только Пётр совсем ничего не думал, он просто прогремел своим густым голосом: «Пойдем выпьем, я плачý».
Через час лучший друг Петра, коньяк, совершил свое объединительное действие. Познакомившись, двое мужчин и девушка обсуждали услышанное от владельца-директора кафе. Пока Пётр много выпивал и закусывал, Лиза, стараясь укутывать лицо, по капле пила коньяк, слово взял Александр:
Мне очень хочется поехать. Вот почему-то мне кажется, что эта поездка не станет бесполезной. Вот только я человек городской, почти никуда не выбираюсь. Мне одному трудно будет добраться. Другое дело, если бы собралась компания, тогда уж
Он не договорил, видимо, в голове полетели новые фантазии. Мысль Александра попыталась закончить Лиза.
Я согласна создать компанию, сказала она. Давайте поедем. Природа это всегда так интересно.
Есть ещё одно обстоятельство, снова робко вступил Александр. Мне нужно где-то найти деньги для поездки, на билеты и тому подобное Доходы мои, они тык-впритык, хватает только на жизнь.
Вот что, Александр, вступился наконец Петр, сходи-ка к тому парню, директору, да выведай адресок, куда ехать.
Вернувшись через пару минут, Александр держал в руке листок с адресом, протянул его Петру. Тот пробежал глазами написанное и выдал решение:
Тут не так уж и далеко. Думаю, за день доберёмся. За тебя я заплачу, Александр, компанию мне составишь, будет с кем поболтать.
Я, конечно, понимаю, заговорила Лиза, женщина вам может мешать. Но я готова и сама за себя заплатить.
Пережевывая кусок мяса, Пётр посмотрел на неё каким-то пустым взглядом и пробасил:
Ладно, трясогузка, с нами поедешь. Тут расходы мизерные, я и за тебя заплачу.
В груди Лизы словно птица счастья взмахнула крыльями. За занавесями волос никто не видел её лица оно заалело от удовольствия.
Они быстро сговорились и утром следующего дня были уже в пути.
Предсказания Петра не оправдались. К вечеру троице удалось добраться только до города Энска. Тут они решили переночевать, потому что проливные весенние дожди искорёжили дорогу, и для надёжности лучше было продолжать путь в деревню с утра. Но даже и начав утром, они прибыли в деревню на закате.
Всё поселение представляло из себя отдельных десять-двенадцать хозяйств да ещё столько же заброшенных. Найдя нужный дом, путешественники стали у калитки. За ней, огрызаясь, рыча и неистово лая, скакал пёс. Он так прыгал на забор, что тот вот-вот мог обвалиться, и тогда троице было бы несдобровать. На шум во двор вышла женщина.
Вы к кому? крикнула она, стараясь перекричать собачий лай.
Да вот, ищем деда Николая, за всех ответил Петр, даже и он с опаской глядел на лающее взлохмаченное чудище.
Вероятно, вопрос о деде был своеобразным паролем, потому что женщина подошла к псу, схватила его за ошейник и с силой затащила в сарай, заперев дверцу на засов. Глухие рычания продолжались и из-за двери.
Вот шальной! сказала женщина, видимо, о собаке, сама подошла ближе к калитке. А вы чего к нему? Я его дочь, Мария.
Извините, нам рассказали, что он может быть проводником и довести до той сосны, вы, наверное, знаете, это вступил в разговор Александр.
Женщина взглянула на него и некоторое время стояла молча.
Ой, да чего это я, вдруг, словно опомнившись, женщина снова заговорила и отворила калитку. Проходите в дом, не гнать же вас. Только отца нету.
Путешественники вступили во двор и смогли лучше разглядеть дочь деда. Это была крупная женщина, лет сорока пяти, про таких часто можно услышать слово «дородная», но при этом с мягкими чертами лица и плавными движениями.
Нельзя было не заметить, что Александр смотрит каким-то странным, полным покоя взглядом на хозяйку.
Все прошли в дом, где и продолжили разговор. Выяснилось, что дед ушёл в лес. После зимы он обычно уходит по каким-то своим делам и возвращается через несколько дней. Теперь уж должен появиться со дня на день. Мария предложила троице ждать отца. Насчет сосны Мария была немногословна. Конечно, она слышала про легенду, но сама даже не ходила к дереву. Разместиться на ночлег они могут в бане, и во дворе она показала эту баню. «Основательно выстроено», прокомментировал Пётр. Оказалось, что в бане можно не только мыться, но и спать. С чердака вытащили два сенных тюфяка, перекочевавших в баню. Мария, разгладив волосы, предложила Лизе ночевать в доме: «Негоже девице в бане с мужиками спать». Напившись чаю, разошлись по своим местам.
Утром пёс был обнаружен посаженным на цепь, и трое путешественников могли безбоязненно передвигаться по двору.
Как спалось? спросил Петру Александра.
Хорошо, но мало. Уснуть не мог долго. Вторую ночь так. Всё думаю, правильно ли поступил, что поехал.
Знаешь, ответил Петр, я тоже не сразу уснул, вчера свое «снотворное» не принял и вот результат.
Деваться было некуда, все решили ждать деда. В течение дня троица как могла помогала по хозяйству Марии, ходили на короткую экскурсию по деревне, но не встретили ни одного человека. Только собаки поднимали гвалт да в окнах то и дело дергались занавески деревенские изучали приехавших.
Больше всего удовольствия получал Александр. Он не скрывал своей довольной улыбки, старался где мог подсобить хозяйке, хотя быстро уставал. Зато в течение дня он сочинил целую поэму. Она была не рифмована, но вызвала огромный интерес Марии. Когда пришла пора мыть сосуду, Мария попросила, чтобы ей помог именно Александр. За этим нехитрым занятием они беседовали. Хотя больше говорил именно Александр, а Мария слушала. За каких-то полчаса эта парочка узнала друг о друге всё. Так что можно было бы сказать, что они познакомились несколько лет назад.
Александр узнал, что всю жизнь Мария живет в деревне и образованных людей почти не видела. Поэтому и явление у неё дома настоящего поэта для Марии событие века. Был у неё муж, которого в лесу деревом прибило десять лет назад. Есть и дети, взрослые уже, два близнеца двадцати пяти лет от роду, живут каждый самостоятельно тут же, в деревне.
Следующим утром Александр и Петр, поздно проснувшись, делились впечатлениями о проведенной ночи: оба спали хорошо, Пётр снова без «снотворного».
С утра Александр безотлучно следовал за хозяйкой, стараясь исполнить все её распоряжения. Однако удавалось это ему не всегда, а если и удавалось, то некачественно. Марии приходилось постоянно что-то доделывать: то пыль не вся стёрта, то для обеда овощи криво порезаны. Но она эти доделки производила с улыбкой и как будто с удовольствием. Александр в знак благодарности рассказывал какие-нибудь забавные исторические факты, что очень интересовало Марию до такой степени, что она могла сесть на табурет, открыть рот от удивления, а потом сказать: «Какой вы умный, Александр. Отродясь таковых не встречала».
Девушку Лизу отпустили погулять по окрестностям. Она надолго ушла, заверила всех, что, как человек, рожденный на селе, никак не заблудится и в неприятную историю не попадет. Вернулась она в хорошем расположении духа и без устали говорила, что здешние места и её малая родина похожи как две капли воды.
Среди присутствующих она не стеснялась своего пятна. «А чего, они всё равно видели», так рассудила и сама перестала думать об этом недостатке. В эти дни она словно освободилась от груза, не обращала внимания на то, что могли бы сказать окружающие, и от этого чувствовала себя хорошо. «Доктор» постепенно исчезал из мыслей, и о будущем Лиза тоже не размышляла, наслаждаясь тем, что как будто вернулась в детство.
Пётр с большим удовольствием прошёл всю деревню, внимательно рассматривая дома, а они все были деревянные. Его интересовали чисто практические вопросы: как они срублены, как обработаны от гниения, какие венцы срубов толще, какие ýже. В некоторые заброшенные дома он заползал и очень подробно изучал их изнутри. Заметив на окраине деревни два свежих сруба, уже жилых лет пять, стоявших друг против друга, он из-за ограды долго присматривался к ним. От пытливого профессионального взгляда строителя не ускользнуло то, что срубы отличаются от других: углы венцов соединялись уж как-то весьма причудливо. Но досконально изучить не получалось: во дворах лаяли собаки, на крыльце никто не показывался.
Во время обеда Мария неожиданно сказала:
Дед идёт. Слышу, как пёс к нему ластится.
Через минуту в дверь вошёл и сам дед. Это был невысокий старичок примерно семидесяти лет с седыми волосами, постриженными «под горшок», худым загорелым лицом, покрытым седой же мощной щетиной. Он был в защитной одежде, сапогах-броднях. Вместе с дедом в дом ворвался букет запахов леса: тут и ароматы хвои, мха, вешней воды как будто это не человек вошёл, а какой-то старичок-моховичок.
Он опустил на пол рюкзак, сел на табурет у входа и, выдохнув, сказал:
Фу! Замаялся! Вот годов пять назад ещё не так тяжело было, а нынче уж не то.
Поздоровавшись и познакомившись, приезжие объяснили свои цели: добраться до сосны, исполняющей желания. Дед сказал так:
Проводить я вас провожу. Только за результат не отвечаю, сразу хочу предупредить, чтобы потом без претензий.
Сколько же попросите с нас за услуги провожатого? спросил деда Пётр.
Я, мил человек, за это ничего с вас не возьму, ответил дед. Потому дело особенное. Вот ежели бы вы у меня просили места рыбные или ягодные, грибные указать тут без денег вам не откроюсь. А с сосной по-другому. Тут как будто что-то превыше человека, сила какая-то. Не вправе я за это денег брать.
Ну, спасибо, подключился Александр. А далеко ли до той самой сосны?
А это как сказать, уклончиво начал отвечать дед. Ежели на крышу влезть да хорошенько подпрыгнуть, а зорким глазом глянуть то, пожалуй, и увидишь. Только вот идти придется кругалём, прямой дороги здесь нету. Вообще, дорогой ты мой, прямых дорог в жизни не бывает, это только в школе на карте ты по линейке карандашиком можешь прямую дорогу нарисовать, вот так-то. И коли решили вы идти, так подготовиться нужно, продолжал дед. Вот сегодня и завтра этому время и посвятите. Одежду нужно для леса не в этих же штиблетах в лес пойдёте, рюкзаки подготовьте, палатку, припасы на три дня. Мария вам поможет. А я вот сейчас доем, лягу спать и просплю до утра. Завтра день тоже отдохну не взыщите. Я человек не молодой, мне роздых нужен. А вот послезавтра утром и двинемся.
Полтора дня сборов оказались занятыми под завязку. Нужно было не только найти каждому обувь и одежду впору, для чего Марии пришлось ходить к кому-то в деревню, чтобы найти обувь для широких ног Петра, но и упаковать надежно каждый предмет. Все это время дед спал. Днём он просыпался, ел с сонным видом, снова ложился. За период сборов путешественники много разговаривали между собой. Они обсуждали и то, что именно хотели бы загадать возле сосны. Меньше всего на эту тему распространялся Петр, он говорил, что ему просто интересно поглазеть на сосну, интересен сам лесной поход, а в исполнение желаний он не верит.
Весь день сборов лил дождь, дороги в деревне «поползли», вне дома находиться было неуютно. Троица опасалась, что и на следующий день будет дождливо и это поставит под угрозу всю кампанию. Однако опасения не оправдались, с самого утра в день выхода светило и грело солнце. Дед проснулся настолько воодушевленным и полным сил, что можно было подумать, что это какой-то другой человек так разительно он преобразился.
Вышли. Пару километров шли по безлесному берегу реки, потом свернули по еле заметной в чаще кустов тропе. Двигались медленно, непривычная обувь натирала ноги, была тяжела, сковывала движения. К тому же мешала поклажа каждый на плечах нёс приличных размеров рюкзак. Хотя во время сборов в них сложили исключительно самое необходимое и легкое. Остановились для перекуса на лесной полянке.
Да, не думал я, что так тяжело придется идти, устал, сказал Александр своим товарищам после перекуса. Хорошо бы отдохнуть, поспать, да только вот негде.
Он посмотрел на товарищей и увидел в глазах Лизы понимание, видно, и она подустала, а вот Пётр глянул непонимающими глазами. Дед сказал просто:
Устал? Так потом отдохнешь. Скоро уж доберемся.
Снова идут, а Александр все ждет, когда же наступит это самое «скоро», а оно никак не наступает.
Тут откуда ни возьмись задул ветер, и в пять минут солнце закрылось тучами.
Э, братцы, сейчас ливанёт, сказал дед.
Все остановились, ожидая его указаний. И они последовали. Дед распорядился, и мужчины вытащили из рюкзака свернутую палатку, стали её разворачивать. В это время сверху полетели крупные капли.
Так, робяты! скомандовал дед. Поставить не успеем, разверните палатку и лезьте под неё авось так пересидим.
Едва они накрылись палаткой, обрушился дождь. Он лил не переставая примерно час.
Ну, считайте, повезло, подытожил дед, выбравшись из-под полога палатки. Ещё чуть-чуть, и на нас сухого места не было бы.
Александр насторожился, в его голове стали рисоваться страшные картины того, что могло бы случиться, не спасись они вот так вот, под палаткой.
Палатку немного подсушили, собрали, двинулись дальше. Шли очень медленно, дороги почти не было, приходилось продираться сквозь заросли, переползать поваленные деревья.
Я устала, вдруг сказала Лиза. Извините меня. Может, мне обратно свернуть? Вы не бойтесь, я не заблужусь. Пойду по нашим следам и выйду обратно.
Дед отказался отпускать девушку. Он распорядился остановиться на отдых, распределил вещи из её рюкзака между мужчинами, не исключая и себя, и сослался, что идти-то осталось всего ничего.
Через пару сотен метров в безлиственном лесу до участников экспедиции стали все отчетливее и отчетливее доноситься звуки журчащей воды.
Это река, сказал дед. Перейдем через неё и уж там, считай, пришли.
Эта новость воодушевила городских путешественников. Но вот как только они подошли к самой реке, их ждал весьма неприятный сюрприз.
Мутная вода в реке неслась по изогнутому руслу, пенясь и бросаясь брызгами. В самом узком месте, к которому подходила тропа, река была шириной метра в три. По всем приметам тут должен был бы быть мосток, но его не оказалось.
Мост снесло, коротко резюмировал дед. Вешняя вода поднялась, да ещё ливни Эдак нам не перебраться.
Что же будем делать? Вернемся? Как быть? посыпались на деда вопросы.
Так, так, так Подождите, подождите ответил он, крутя головой по сторонам.
Лиза опустилась на кочку совершенно обессиленная, это было ясно из её сгорбленной спины, поникших плеч и уставленного в землю взгляда.
Казалось, только дед, наоборот, воспрянул духом, он отошёл куда-то в сторону, где высились сосны. Вернувшись через пять минут, дед скомандовал:
Так, мои приданные силы, Александр и Пётр! Вот вам топор, с этими словами дед вытащил из своего рюкзака маленький топорик, идите со мной.