Полчаса уйдет на волосы, а затем еще столько же потребуется на эпиляцию.
Ну в таком случае эпиляцию пока что придется отменить. Мне надо наладить отношения с его новой женой. В ее голосе слышался сарказм.
С новой женой?
С Кристал Мэдисон, новой женой Брайса и, если хочешь знать мое мнение, по сравнению с Шеннон она представляет собой значительно улучшенный вариант.
Да, я слышала, что Брайс оставил Шеннон и ушел к женщине, которая моложе ее. Кажется, они только что поженились, да?
Брайс был членом палаты представителей США и входил в какой-то комитет по торговле. Во время его последней предвыборной кампании появились слухи о том, что он изменяет жене, и в итоге он переизбрался, лишь чуть-чуть опередив своего соперника. Сразу же после этого он бросил Шеннон и женился на Кристал, представив средствам массовой информации это дело так, будто прежде он был вынужден жить в браке без любви и только теперь наконец нашел ту, которую любит. Я полагала, что он тщательно распланировал все это заранее, чтобы получить достаточно времени для исправления своего имиджа в глазах избирателей до того, как ему придется переизбираться в следующий раз.
А ты уже познакомилась с Кристал? Она быстро взглянула на мое отражение в зеркале.
Нет, не имела такого удовольствия. Я покачала головой.
И, скорее всего, не будешь его иметь, поскольку она настоящая провинциалка, сказала она немного гнусаво.
Оливия всегда старалась скрыть свой джорджийский акцент со свойственным ему растягиванием слов, маскируя его под странную смесь из выговора, присущего жителям Верхнего Ист-Сайда на Манхэттене, и произношения какого-нибудь телеведущего со Среднего Запада, но время от времени, к ее ужасу, природный акцент все-таки прорывался наружу.
Что, она не вписывается в пафос и гламур Бакхеда? Я расчесала щеткой концы волос Оливии и посмотрела на часы, проверяя, сколько времени еще надо прокрашивать их корни.
Бакхед богатый и престижный пригород Атланты. Название у него не очень-то звучное, но, чтобы дать вам представление о том, каков он на самом деле, отмечу, что средняя цена дома в нем значительно превышает 800 000 долларов. Он известен как «Беверли-Хиллз Востока».
Вовсе нет, не пойми меня неправильно. Она очень красива и похожа на Джессику Симпсон. Но вряд ли она станет одной из твоих завсегдатаев. На мой взгляд, она слишком уж естественна и розовощека и очень молода, не больше двадцати пяти лет. Оливия картинно закатила глаза.
Ей не нравились молодые, поскольку саму ее уже нельзя было назвать молодой. Она никогда не станет одной из тех женщин, которые стареют достойно. Она будет сражаться со старением отчаянно, не на жизнь, а на смерть.
Она намного моложе Брайса, заметила я.
Да. И, скорее всего, больше всего Шеннон разозлилась именно из-за этого. Из-за того, что ее муж променял ее на более молодую женщину. Но Брайс вообще такой, колко сказала Оливия и усмехнулась.
Наверняка это далось ей нелегко. Как она?
Я знаком показала Оливии, чтобы она прошла к раковине. Она села, наклонила голову назад, и я начала осторожно промывать ее волосы.
Не знаю и знать не хочу, небрежно бросила она.
Но вы же с ней подруги, сказала я, немного повысив голос, чтобы заглушить звук льющейся воды, а также потому, что меня шокировало, что Оливия не стала узнавать, как себя чувствует Шеннон после всего того, что той пришлось пережить.
Я поправлю тебя мы с ней были подругами. Я должна отмежеваться от всего этого. Шеннон это тонущий корабль. Конечно, она получает алименты, но все влияние и власть остались у Брайса.
У меня округлились глаза, когда до меня дошло, что она сказала. Оливия и Шеннон были близкими подругами, и весть о том, что это больше не так, поскольку от Шеннон ушел муж, повергла меня в шок. Тогда-то я и поняла, что здесь что-то не так. Баланс в группе моих клиенток изменился. Это как когда ветер полностью стихает и небо становится ярко-голубым прямо перед тем как разражается буря.
В этом месяце я еще не видела Шеннон, и она вплотную подошла к тому, чтобы перестать быть моей клиенткой. У нее оставалось семь дней, чтобы пройти в моем салоне свои восемь процедур, и я намеревалась дать ей немного пространства для маневра, но теперь было ясно, что Оливия хочет вывести ее из игры. Я отметила про себя, что надо будет сегодня же позвонить Шеннон, чтобы напомнить.
Мне жаль это слышать. Я сочувствую ей, сказала я.
Не стоит! Ведь Шеннон никогда не была таким уж хорошим человеком. Со мной она вела себя ужасно, и мне пришлось практически заставить ее стать твоей клиенткой. Она считала, что посещать этот салон было бы ниже ее достоинства Оливия сморщила нос.
Я слегка нахмурилась, вытирая волосы Оливии полотенцем.
Ох, да не давай ты этой истории так тебя напрягать. Шеннон всегда была просто стервой. И Оливия презрительно махнула рукой.
Это меня и не напрягает. Ей пришлось нелегко. Я проводила Оливию обратно к парикмахерскому креслу.
Она сбитый летчик, и, если ты оставишь ее здесь, это не пойдет на пользу твоему бизнесу. Она просто напоминание о том, как низко могут пасть сильные мира сего. И это печально. Оливия достала свой телефон и начала скроллить тысячи своих селфи, пока я сушила ее волосы феном.
Я была предана всем своим клиенткам, даже самым худшим. И никогда не имела ничего против того, чтобы выслушивать их излияния по поводу напряжения между ними. Я понимала, что людям необходимо изливать кому-то душу и что они не всегда ладят между собой, но я никогда не хотела быть втянутой в их разборки. Я выслушивала их, но не желала ни в чем участвовать. Однако, когда речь идет обо всех этих сварах, в том-то и суть не всегда требуется, чтобы ты участвовала в них.
Оливия набрала на своем телефоне сообщение группе, именуемой Женским благотворительным фондом Бакхеда. Я читала его, пока она тыкала в буквы своими костлявыми пальцами. И мне показалось, что все это должно закончиться плохо.
Зазвенел колокольчик, звучащий всякий раз, когда открывалась парадная дверь салона, это произошло как раз в тот момент, когда я распушила пальцами волосы Оливии. Они выглядели безупречно, пышные, блестящие, как будто она только что снялась в рекламе шампуня.
Проходи, донесся из приемной голос Мэри, администратора салона.
Оливия встала и еще раз полюбовалась на свое отражение в зеркале, затем сложила губы уточкой, удостоверяясь, что каждая ее прядь находится на своем месте.
Из-за портьер вышла Карен Ричардсон. У нее были доходящие до плеч рыжие волосы, похожие на горячие светящиеся угли в костре. Она была моей верной клиенткой, агентом по элитной недвижимости и близкой подругой Оливии ну, настолько близкой, насколько это вообще возможно в Бакхеде. Она была худой, без единой унции жира, и со своими впалыми щеками, плоским широким подбородком и улыбкой до ушей больше походила на модель с подиума, чем на мать или на риелтора.
Карен переключила все свое внимание на Оливию.
Ты что, только что созвала внеочередное заседание комитета?
Оливия повернулась к Карен, и ее волосы картинно рассыпались по плечам.
Да. Не беспокойся, это не займет много времени.
А почему оно будет проходить в кафе, а не здесь?
Я решила, что так будет проще, поскольку после него мы собираемся пообедать в обществе «У Брайса кризис среднего возраста». Оливия улыбнулась.
Карен вздохнула и на секунду замялась, будто пытаясь прочесть мысли Оливии.
Какова тема этого заседания? спросила она, уперев руку в бок.
Это ты узнаешь, когда явишься на него.
Оливия повернулась ко мне:
Большое спасибо, Дженни. Ты самая лучшая! Она легко чмокнула меня в обе щеки, подобрала с пола свою сумку, дала мне стодолларовую купюру в качестве чаевых и вышла вон, сияя красотой ну конечно, ведь это и есть мой конек.
Иногда она бывает невыносимой. Карен покачала головой, глядя, как Оливия с самодовольным видом выходит из салона.
Но не всегда, добавила я с улыбкой.
Частью моей работы является также поддержание мира, и было похоже, что в будущем это станет одной из моих важнейших обязанностей.
Ну что, пойдем? Я махнула рукой, и мы обе прошли в кабинет для нанесения загара.
Карен разделась донага быстро. Она не испытывала неловкости, ведь я наносила загар на ее тело уже больше сотни раз, и теперь это был уже рутинный процесс. Я знала ее тело лучше, чем свое собственное, знала на нем каждую веснушку, каждый шрам.
У тебя будет насыщенный день. Сначала внеочередное заседание комитета, потом обед со здешними дамами.
Господи, не напоминай. Карен раздраженно фыркнула.
Я усмехнулась.
Карен улыбалась, пока я распылителем наносила на ее молочно-белую кожу светлый бронзовый загар.
Я точно не знаю, что задумала Оливия, но я уверена, что ничего хорошего в этом нет. И ты же слышала про Кристал, не так ли?
Я кивнула.
Я с ней еще не встречалась, но у меня такое чувство, будто я предам Шеннон, если тепло приму ее.
А ты говорила обо всем этом с Шеннон?
Да, но не о Кристал. Шеннон совсем расклеилась, и в разговоре с ней я вообще не упомянула, что собираюсь пообедать с Кристал и Оливией.
Когда я закончила обрызгивать ее спереди, Карен повернулась ко мне боком.
Возможно, тебе все-таки следует поговорить с ней об этом. Я имею в виду Шеннон.
Да, следует, но если это окажется для нее проблемой, то я мало что смогу сделать. Карен еще раз повернулась, и я побрызгала загаром ее спину. У меня есть бизнес, которым нужно руководить, и я руковожу им профессионально. Ты меня понимаешь?
Я кивнула, потому что понимала ее как никто. Карен была не похожа на остальных здешних жен. У нее маленький сын, и в плане денег она не зависела от своего мужа. Хотя, будучи пластическим хирургом, он зарабатывал немало. Но сама Карен построила агентство недвижимости, причем крупное, с нуля и так преуспела, что теперь на нее работала целая команда и самой ей оставалось только завершать заключение сделок и получать прибыль.
И ясное дело, что теперь нам придется принять Кристал в наш круг, поскольку она жена Брайса, а в этом городе все зависит от того, с кем ты знакома, какую одежду ты носишь, как ты выглядишь и сколько у тебя есть денег и власти. Карен вздохнула.
Тебе нет нужды напоминать мне об этом. Я рассмеялась.
О, перестань. Она похлопала меня по плечу. На самом деле это ты самая обаятельная и привлекательная девушка в этом городе.
Вот только никто об этом не знает. Я криво улыбнулась и протянула ей полотенце.
О, дорогая, непременно узнают.
3. Оливия
Отлично. Все здесь.
Я посмотрела на каждую из женщин, сидящих за столом отдельного кабинета кафе. На моем лице играла широкая улыбка. Я не могла ее сдержать, ведь я ждала этого много лет. Мы составляли комитет Женского благотворительного фонда Бакхеда и были элитой, поскольку именно мы устраивали самые крутые мероприятия в поддержку той или иной из благотворительных организаций. Все хотели оказаться на нашем месте.
Карен посмотрела на меня, вскинув бровь.
Тут нет Шеннон.
Совершенно верно. Потому что мы здесь из-за нее, ответила я, вздернув подбородок.
Слева от меня сидела Софи, наш секретарь, записывая каждое мое слово, как будто я была самим Шекспиром. Она была приятной женщиной, играющей на моей стороне, но ей никогда не стать частью моего ближнего круга. Да, конечно, Софи была богата, но она только и умела, что вести протокол. К тому же она была безликой, пресной, как коробка несоленых крекеров. И внешность у нее была под стать ее личности такая же серая и скучная.
Тина, наш казначей, листала свою бухгалтерскую книгу, и с каждым переворотом страницы до меня доносился мускусный запах мерзких духов, которыми она всегда пользовалась. Хотя Тина была богата, пахла она как голодранка. Я бы наверняка сблизилась с ней, если бы на нее не было так тяжело смотреть. Но она начала делать пластические операции до того, как их качество вышло на свой нынешний приемлемый уровень, и ее пластический хирург не отличался высокой квалификацией. В результате она выглядела так, будто кожа вот-вот соскользнет с ее лица и свалится ей на колени. А мои глаза просто не могут выдержать такого.
Тина, твоя кожа прямо-таки сияет, польстила ей я. Сегодня недостаток эластичности почти незаметен.
О, Оливия, ты так добра, сказала она с улыбкой.
А твой прикид, Софи, так соответствует твоей индивидуальности. Мне бы никогда не удалось достичь подобного эффекта.
Софи опустила взгляд на свою простую белую футболку.
Я уверена, что тебе это бы удалось. На тебе все смотрится отлично.
Ты права. Итак, начнем?
Тина и Софи кивнули. Карен откинулась на спинку своего стула и слегка склонила голову набок. Мне не было нужды перетягивать ее на свою сторону, чтобы добиться этого решения. Мне были нужны только два голоса, и они были у меня в кармане.
Внеочередное заседание комитета Женского благотворительного фонда Бакхеда объявляется открытым, возгласила Софи.
Отлично. Итак, причина, по которой я сегодня созвала вас здесь, это моя озабоченность положением дел. Мы все знаем, что Шеннон приходится очень тяжело. У меня болит за нее сердце. Я прижала руку к груди и изобразила на лице сочувствие. Это было самое нелюбимое мое выражение.
Тина и Софи опять кивнули. Карен подалась вперед.
Я вношу предложение сместить Шеннон с поста председателя нашего комитета. Все согласны?
Софи и Тина начали поднимать руки.
Подождите! Это неправильно! чуть ли не завопила Карен.
«Фу, как неженственно».
Софи и Тина быстро опустили руки.
«Трусихи».
Нет, Карен, неправильно не это, а то, что проведение наших мероприятий и наши благотворительные организации страдают, как страдает сама Шеннон. Я продолжала говорить спокойно.
Почему это они страдают? У Карен округлились глаза.
Софи, пожалуйста, зачитай, кто отсутствовал на наших последних двух заседаниях, велела я.
Она кивнула и пролистала свои протоколы назад.
Шеннон.
Мне нечего к этому добавить, сказала я со вздохом.
Но она же продолжает работать над организацией нашего следующего торжественного приема, и у нее все получается прекрасно. И на этих заседаниях все, что она хотела сказать, передала вам я, возразила Карен.
Руководитель должен руководить сам, а не передавать то, что он имеет сказать через куратора по связям с общественностью. Я покачала головой.
Оливия права, вставила Тина. Я даже не могу обновить данные о наших финансах, потому что она так и не переслала мне их.
И несправедливо, что мне все время приходится делать отметки о ее отсутствии. У меня и так устает рука от ведения всех этих протоколов, добавила Софи.
Я едва удержалась от того, чтобы закатить глаза. Ее аргумент был слаб, слаб и скучен, как и она сама. Мы с ней отрепетировали это.
Я не хочу выступать в роли злыдни. «Еще как хочу». Но согласно нашему уставу, если член комитета пропускает два заседания или больше без уважительной причины, то это является основанием для его смещения с его поста, сказала я. Это должна была озвучить Софи.
Да, именно так. Софи нашла в своей папке листок бумаги и положила его перед Карен.
Карен быстро прочла его и снова посмотрела на меня:
Разве развод не является уважительной причиной?
Нет. Это не упомянуто в наших уставных нормах, ответила я.
Мы не включили его в них, потому что в наши дни это такое распространенное явление, сказала Тина. Некоторые из участников фонда разводятся уже в третий раз, но они имеют большую свободу действий, чем члены комитета.
Карен тяжело вздохнула: