«Зачем я так с Коди? Теперь этот придурок точно настучит шефу. Как пить дать!»
Блант крикнул ему вслед:
Спасибо! Ты, эт самое, куда теперь?
В бар, отозвался Чед.
Коди смотрел ему в спину, будто раздумывая, что делать дальше.
***
Через пять минут Чед уже сидел в темном углу бара, предвкушая не столько выпивку, сколько возможность поработать. Его взгляд задумчиво блуждал по стене, увешанной картинами и фотографиями. На столике лежала рекламная брошюра с миниатюрной картой местности. Справа стояла пепельница, слева бокал, наполненный пивом до самых краев.
За ним украдкой наблюдал бармен, протирая и без того чистый стакан. Он не знал, как работает мозг детектива внимательный, анализирующий все детали и отметающий пустые версии.
Коди прав: у Чеда имелись некоторые соображения. О способе совершения преступления. Если принять за факт, что Билли Кинг именно убит и трос не оборвался сам по себе, есть только два варианта. Возможно, имеют место махинации с фуникулером. Тогда нужно дожимать техников. Это раз. Или же кто-то выстрелил по движущейся цели. Это два. Непрофессионально идти на поводу у одной версии, однако Фрейзер чувствовал, что на правильном пути. Работу снайпера можно определить сразу.
Кто и зачем это сделал другой вопрос.
Возможно, обычные бандиты. Жертва известный певец, а шоу-бизнес выгодное дело. Третье по доходности после игорных домов и проституции. Крупье, шлюхи и певцы отличная компания, не правда ли? Кто-то из великих сказал, что эти люди могут чувствовать себя в безопасности при любой власти.
Чед отодвинул пустой бокал, наблюдая, как по нему стекает пена густая и пузырчатая. Рука потянулась к сигарете. Он откинулся на спинку стула и закурил.
Гангстеры работают проще, без огонька. Их метод подъехать на машине да изрешетить из трех-четырех стволов. Или, следуя милой привычке, утопить, опустив ноги жертвы в цемент. Без лишних сантиментов.
Снайпер-ас это не про них
К сожалению, времена меняются, и не в лучшую сторону. Чед потер лоб. Нужно найти место, откуда стреляли.
Карандаш скрипел по брошюре, соединяя объекты на схеме. Линии хищно устремлялись из точки «А» места падения вагончика в точку «B». Затем в «C» и «D». Чед бросил взгляд на исписанный лист. Все три позиции имеют ограниченный обзор, прочие расположены слишком далеко.
Черт! Не сходится
Детектив недовольно покосился на бокал. Слегка качнул его, дескать: «Плесни еще». Бармен не заставил себя ждать, и пустой бокал сменился полным.
Табачный дым валил чуть не из ушей. Чед курил одну за другой, пыхтя как паровоз. Он то прихлебывал пиво, готовый отказаться от версии, то, ероша волосы, вновь хватался за карандаш.
Могу я вам помочь?
Голос бармена лучился профессиональным и просто житейским сочувствием.
Чего?
Я говорю, может быть, я могу вам чем-то помочь?
Ну, конечно, помочь! И как сразу не догадался? Чертово похмелье
Мало изучить план, прыгая по крышам и чердакам. Нужна помощь человека, знающего местность как свои пять пальцев. Увлеченный идеей, Фрейзер оглядел фотографии и картины на стене.
Кто это там, на фото? Знаменитости? Какие-то шишки?
Бармен с широкой, на миллион долларов, улыбкой ответил:
Что вы! Обычные постояльцы. Лестер штатный фотограф, просто художник. Свет, ракурс и все такое. Фотографии пользуются большим спросом! Некоторые кадры идут на декорации. Это привлекает клиентов.
И тут Чеда осенило. Фотограф тот, кто везде бывает и не привлекает внимания. Он может стать идеальным свидетелем!
Дзинь-дзинь!
Вздрогнув от внезапного звонка, бармен скрылся за стойкой. На том конце провода кто-то яростно кричал. Бармен поморщился, пытаясь разобрать слова, приправленные ругательствами, как жаркое перцем.
Сэр, мне кажется, вы немного на взводе! Кого позвать? Детектива Фрейзера? Минуту.
Прикрыв трубку ладонью, бармен обернулся и увидел лишь стол с пустым бокалом и парой мятых купюр. Он растерянно пробормотал:
Тут начальник полиции
***
Телефонную трубку качало на проводе из стороны в сторону. Лестер Гримли открыл стеклянную дверь будки. В нее тут же ворвался ветер, а вместе с ним мокрые хлопья снега. Таксофон находился на смотровой площадке, заботливо оборудованной перилами, фонарями и скамейками для отдыха. Фотограф слушал короткие гудки и не решался позвонить вновь. Четвертак выпал из дрожащих пальцев.
Полдень субботы. Условленное время для разговора с сыном. К счастью, у таксофона имелась табличка с номером. Парень записал его полгода назад, когда приезжал в гости. Сегодня он впервые не позвонил.
Лестер ужасно страдал от похмелья, поэтому начал пить еще с утра, чтобы поправить здоровье. Выдалась заполошная неделька. Обычно он старался не надираться перед воскресеньем, когда встречался с сыном, но прошлая суббота пошла не по плану.
В тот день издох пес бывшей жены единственный трофей бракоразводного процесса. Рычал, исходил пеной и гавкал. А к обеду дрыгнул лапами и отправился грызть кости на небеса. Затем с катушек съехала аптекарша по фамилии Коул. Заплевала витрину с просроченными таблетками, злясь, что их никто не купил.
У сраных туристов что, никогда ничего не болит? ругалась она, как сапожник. Голова, желудок или хотя бы жопа? Что-нибудь!
Зашедший за аспирином Лестер пытался ее успокоить и получил массу оскорблений. В общем, натерпелся: грех не выпить.
Конечно, проспал все прошлое воскресенье и пропустил междугородний автобус, а с ним и хоккейный матч сына. Тот играл в школьной лиге. Бывшая сказала, что парень до последнего не выходил на лед. Ждал.
Ну как не запить? Через несколько дней Лестер хотел уже осадить, и тут бац! умирает этот певец. В такой ситуации любой порядочный человек просто обязан поднять стакан-другой.
Погиб не просто турист, а Билли Кинг! Звезда, что ярко сияла на небосводе жизни.
Вчера утром музыкант позировал для фото. Не избегал общения, не задирал нос старался быть дружелюбным. Все напевал: «Я вернусь к тебе на рассвете, солнца луч постучит в окно, я вернусь к тебе, надо верить, мы не виделись, детка, давно».
К ночи, когда пришла скорбная весть, голос Кинга сам собой возник в голове Лестера. Но смысл песни изменился. Стал зловещим.
Хорошо, что Лестер гнал собственный напиток знал, если сухой закон вернется, не нужно будет искать алкоголь. В общем, налакался. На время мрак и отчаяние отступили.
А сегодня навалились с новой силой. Сын не позвонил.
Нужно снова его набрать. Сказать Хрен знает что! Трудно быть хорошим отцом. Чертовски трудно.
Лестер боялся, что мальчик больше не захочет с ним говорить. Из груди вырвался стон. Лицо его напоминало мятую перестиранную футболку. Пальцы вновь покрутили наборное колесо, и сердце, готовясь к очередной порции боли, с удвоенной силой рванулось из груди. Лестер напряженно вслушивался в гудки: «Возьми трубку, сынок. Давай. Ответь уже на чертов звонок!»
Вдруг из-за спины донесся хриплый мужской голос:
Вы Лестер?
Фотограф подскочил от неожиданности и повесил трубку. Завороженно уставился на высокого незнакомца в шляпе.
Вас зовут Лестер? вновь спросил мужчина и протянул значок. Я детектив Фрейзер, из департамента полиции Ванкувера.
Де тектив? переспросил Лестер с видом лунатика или жертвы гипноза. Да, сэр! Лестер это я. Лестер Гримли, если точно.
Присядем? предложил незнакомец. Там, под елками, удобная скамья.
Конечно, сэр.
Расположились. Лестер снял вязаную шапку, чтобы услышать звонок. Будку тут же занесло снегом через так и не запертую дверь.
Спасибо, что нашли время, улыбнулся детектив. Надеюсь, я не обременил вас?
Всегда рад. Люблю, когда подбираются сзади и пугают до полусмерти.
Детектив присмотрелся к дрожащим пальцам Лестера, к следам на снегу, окуркам от сигарет.
Трудный разговор?
Лестер смущенно потупился.
Если вас это утешит, ухмыльнулся детектив, я тоже не люблю звонить.
Лестер хотел было улыбнуться в ответ, но, глянув в лицо копа, сочувственно нахмурился. Тот выглядел сиротливее, чем индейка, живьем засунутая в духовку.
Из внутреннего кармана Лестера появилась бутылка без этикетки.
Не желаете попробовать? Это мой собственный рецепт, я называю его «топливом».
Детектив уставился на Лестера со странным выражением лица, брови его сошлись на переносице. Он заговорил быстро, словно боясь, что слова согласия вырвутся сами собой.
Мне нужна помощь. Должно быть, вы излазили здесь все вдоль и поперек? с надеждой спросил Фрейзер.
Лестер осторожно кивнул в ответ.
Знаете место, с которого хорошо просматривается канатная дорога?
Пока Лестер обдумывал вопрос, над их головами разгулялся ветер. В ярде от скамейки упали комья снега. Дверь телефонной будки захлопнулась, и от стекла отвалилась ледяная корка.
Лестер красной от холода рукой вернул на голову шапку.
Думаю, я могу вам помочь, ответил он наконец. В голову приходят три места: забегаловка «У Бэтси», прачечная и второй корпус отеля «Риц». Но ни в одном из них нет хорошей точки для хм съемки. У крыши бара крутой скос, там не устоять даже летом, прачечная слишком низкая, а окна "Рица" закрыты декоративными елями. Нет, сэр, ничего такого.
Детектив вздохнул:
Видели что-нибудь подозрительное в последнее время?
«Что, например? Плевки миссис Коул на витрине аптеки?» подумал Лестер и покачал головой.
Полицейский потер набухшие веки, сказал кисло:
В любом случае спасибо, сэр.
Глаза его потухли, словно кто-то дернул рубильник. Лестер невольно ощутил тяжесть на своих плечах. Да, туристам здесь хорошо, но те, кто работает в «Вистлере», давно ненавидят это место. Чертова ледяная тюрьма! Рай для пьяниц
Он прервал молчание.
Живешь-живешь, а смерть вот она рядом. Все под Богом ходим. Жаль мужика. Отличный был певец. Вы же здесь из-за Кинга, да?
Обернувшись, Фрейзер резко потребовал:
У вас есть фото мистера Кинга? Можете показать?
Почти забыв о проблемах, Лестер сходил к себе, взял фотографию, что проявил утром, и вернулся. Ноги едва не отвалились, пока шел по чертовым сугробам, которым не было конца.
Глаза детектива сузились, он наклонил голову над снимком, пристально всматриваясь в лицо Кинга, его позу, окружающий пейзаж. Лестер взволнованно наблюдал.
Что это? спросил полицейский, палец на карточке побелел. На горном склоне, у него за спиной?
Не знаю, сэр, Лестер поскреб ногтем. Может, дефект пленки или птица. Одно могу сказать точно, человеку там делать нечего. Гора необитаема: ни лыжных трасс, ни фуникулеров. Слишком крутая. Старожилы зовут ее «Горой мертвецов».
Фрейзер встал со скамейки и направил взгляд на склон горы. Губы его расползлись в довольной улыбке.
Могу я попросить вас еще об одной услуге?
Сэр?
На вершине, наверняка чертова морозилка, полицейский выудил из кармана пустую флягу. Не могли бы вы одолжить мне немного вашего «топлива»?
Отчаянно задребезжал телефон. Детектив не успел опомниться, как Лестер, цапнув из его рук тару, кинулся к будке.
Из трубки раздался знакомый голос:
Папа, папа! Хорошо, что ты на месте. Извини, нас задержали в школе. Когда приедешь? Завтра? Отлично, пап! Сначала пойдем в закусочную новую через квартал. По Робсон-стрит. Затем в кино! Там такое Закачаешься.
Лестер прижал лоб к стеклу, улыбаясь каждой реплике сына. Его ладони крутили фляжку.
Фрейзер приблизился к будке с грустной улыбкой. Жестом показал, что вернется через десять минут, и пошел вдоль своих следов.
Лестер поморщился. Фляга в его руках начала вращаться еще быстрее. И как-то нервно. Нужно быть сумасшедшим, чтобы в одиночку лезть на «Гору мертвецов». Но это не его дело. Он смотрел на удаляющийся силуэт детектива, и вскоре тот растворился в снегопаде. А может, это от дыхания заволокло стеклянную дверцу?
В голове у Лестера заиграл знакомый мотив:
«Я вернусь к тебе на рассвете, солнца луч постучит в окно, я вернусь к тебе, надо верить, мы не виделись, детка, давно».
Глава пятая
Италия, 1944
Энтони Леоне, новоиспеченный командир снайперской двойки, капрал четвертого батальона рейнджеров, один из лучших стрелков на этом участке фронта, отчаянно зевал. Он поймал на себе восхищенный взгляд напарника. В глазах выступили слезы: не от сантиментов, а от сонливости.
В молодом человеке, лежавшем в соседних кустах, без труда угадывался деревенский парень. Несмотря на адскую жару, он повязал на шею армейский шарф, словно какой-то ковбой. Никто в полку так диковинно не облачался.
Чарли Дин. Имя идеально подходило для ранчо.
Тони вздохнул, ощущая бремя нового звания. Он обрел подчиненного три дня назад и еще не привык.
Ребята ждут у палатки.
Тони возвращается с боевого дежурства, где под руководством Дерека впервые снял живую цель, а если говорить прямо, выстрелил в человека из снайперской винтовки. В палатке их дожидается ящик молодого вина и огромная чаша с виноградом. Судя по откупоренным бутылкам, праздновать начали без них.
Капитан Адамсон снимает с плеча винтовку и улыбается:
Я заранее позвал ребят из твоего бывшего взвода. Отметим, Зеленщик!
Что? растерянно спрашивает Тони.
Глотни винца, если мамочка не против. С этого дня ты капрал. Утром дуй в роту, бери напарника. Посмышленее. Формируй снайперскую двойку. И это Отличный выстрел, малыш.
Тони с белым, как рассветный туман, лицом отворачивается, бормочет сиплым голосом, не поднимая глаз:
Спасибо, сэр.
При воспоминании о выстреле, совсем не отличном, у него трясутся поджилки и скрипят зубы. Пуля снесла командиру немецкого бронетранспортера нижнюю челюсть. Всю. Целиком. Больше он не будет картинно откидывать люк и хвалиться аристократическим профилем.
После трех кружек вина Дерек рассказывает, что знает гангстера по кличке Джек-стрелок. У него такое же увечье. Ходит с прикрученным на железные скобы отстойником для слюней. Что-то вроде носка на проволоке. За глаза парня теперь зовут Джек-чулок.
В следующий раз целься в лоб, говорит Дерек, откупоривая новую бутылку. Не заставляй гансов страдать.
Тоже еще гуманист, злится Тони, но взгляд опускает.
Война это модель жизни в мелком масштабе. Здесь и только здесь можно в считанные дни взлететь по карьерной лестнице. Нужно просто убивать. Речь идет о нацистской опухоли, и тут нет моральной дилеммы. Если гибель нацистов спасет мир да на здоровье. Тони своего рода хирург, но вместо скальпеля у него винтовка «спрингфилд M1903». Да, есть дураки, которые смотрят на все с брезгливой миной. Мол, каждая жизнь ценна и все такое. Но кто считается с дураками?
Тони взглянул на Чарли и понял, что ему нужно облегчиться. Но с позиции уходить нельзя.
Сегодня он впервые командует собственной группой. Теперь все по-взрослому. Предстоит охота на немецкого корректировщика. Поганец давно шастает по горам и наводит огонь на колонны союзников. Подбирается в упор, передает радиосигнал, а немецкие пушки издалека обрабатывают заданный квадрат. Фугасы потрошат транспорт, словно гиены. От всего этого хромает снабжение, а оно имеет первоочередное, даже решающее значение.
Тони шмыгнул носом. Эту дикую нацистскую мразь нужно мочить!
Почти все шоссе, от побережья до штаба армии, контролирует британский авиаполк. Люфтваффе1 им давно не соперники. Только и могут бомбить мирные селения. Летают там, где у союзников нет зенитных батарей. Поэтому на открытых пространствах почти безопасно. Однако здесь, в горах, по-прежнему есть участки, где верховодят гансы. Они ловко таскают туда-сюда горные пушки прямо на телегах. Кто бы мог подумать, что это доставит столько проблем? Чертовы недобитки.