Идея разговорить его очень привлекает. А если он просто молча заменит ложку, я и ее спрячу, а потом еще одну, и рано или поздно ему все-таки придется задать вопрос. Но где же прятать? Под матрасом слишком очевидно: при обыске там проверят в первую очередь. Если в туалете, меня могут лишить этой привилегии и вовсе запереть дверь туда. Мне нужно разговорить его, а не разозлить.
Подумав еще немного, направляюсь к входной двери и кладу ложку на пол прямо за ней.
15
Настоящее
Я жду, когда он придет. Он, мужчина. Никогда не угрожает, всегда молчалив и хладнокровен. Укутываюсь в плед и прислоняюсь к стене. Возможно, доброта окажется его слабостью.
Закрываю глаза и вспоминаю папу. О том, как солнце проникало в окно нашей крошечной кухни и падало на его плечи и руки, когда я завтракала. Помню запах папиного кофе, вижу истертую железную ложку, которой ела хлопья, слышу негромкое тиканье старых часов, что висели на стене у задней двери.
Ты умница, Амели, говорит папа.
Стараюсь рассмотреть его лицо, но там только тень.
Звук ключа, поворачивающегося в замке, возвращает меня в реальность. Тюремщик пришел. Спросит ли про ложку, заметит ли, что она пропала с подноса, который он принес вчера? Сажусь, роняя плед на матрас.
Который сейчас час? спрашиваю я, стараясь говорить негромко и дружелюбно.
Тюремщик молчит, и я чувствую движение воздуха, слышу звук бах это поднос опускают на пол, и скрежет забирают вчерашний.
Почему вы не разговариваете со мной? Вам Карл запретил?
Наступает тишина; я сижу, затаив дыхание. Он отреагировал на имя «Карл».
Я поднимаюсь, слегка покачиваюсь, двигаясь неуверенно в темноте, и чувствую, как он делает шаг назад. Спустя мгновение в замке поворачивается ключ. Тюремщик ушел.
Наклонившись, ощупываю половицы в поисках подноса. Нахожу миску, а рядом с ней ложку. Он не заметил, что старая пропала. Улыбаюсь; похититель не догадывается, что играет по моим правилам. Наконец-то я могу хоть что-то контролировать.
16
Прошлое
Жюстин запрокинула голову и закрыла глаза.
Ну, разве не прекрасная погода? пробормотала она.
Прекрасная, сказала я. Все прекрасно. Настолько, что даже не хочется, чтобы это заканчивалось.
Жюстин приоткрыла один глаз и уставилась на меня.
С чего бы ему заканчиваться?
Стоял конец августа, вечер четверга. Из кафе, где мы обычно встречались, чтобы поговорить на французском, мы перебрались на скамейку в Гайд-парке.
Не могу же я оставаться у Кэролайн вечно. И так живу у нее больше полутора лет. Когда-нибудь они с Дэниелом захотят съехаться.
Здорово, что Кэролайн с кем-то познакомилась, сказала Жюстин. Но у них все только начинается. А если они когда-нибудь съедутся и тебе понадобится новая работа, можешь пойти к нам в «Эксклюзив» и работать со мной и Линой.
Я покачала головой.
Не забывай, я хочу стать адвокатом.
Она с любопытством взглянула на меня.
Это под влиянием отца ты начала интересоваться правом?
Не совсем. Я редко говорила о папе, возможно, потому что воспоминания о его смерти все еще были очень болезненными. Когда мама умерла при родах, отец подал в суд на больницу во Франции. Дело передавали от адвоката к адвокату, и оно так никуда и не продвинулось. После нашего отъезда в Англию все стало еще хуже. Я помолчала. Ну и ви́ски, конечно. Отец сильно болел и пытался приглушить выпивкой боль. Запойным пьяницей он никогда не был, поспешно добавила я. Просто из-за всего этого ушел в себя.
Жюстин потянулась ко мне и пожала мою руку.
Если не хочешь, не нужно говорить об этом.
Нет, все в порядке, сказала я. И вдруг поняла, что так оно и есть. Мне просто жаль, что отцу не удалось добиться справедливости для моих погибших матери и маленького брата. Отец всего лишь хотел, чтобы больница признала, что проявила халатность. Это пожирало его так же, как рак. Вот потому я хочу стать адвокатом: чтобы помогать таким людям, как он.
Пискнул ее телефон, пришло сообщение. Жюстин порылась в сумке, достала его, взглянула на экран.
Нед, скривилась она. Можно подумать, его устроит отказ.
О чем ты?
Жюстин убрала телефон, не ответив на сообщение.
Он всегда приглашает меня поужинать, а я говорю, что не встречаюсь с мужчинами, с которыми работаю. И знаешь, что он отвечает?
Что?
Что я работаю не с ним, а под ним. Думает, это смешно.
Я нахмурилась.
Он не должен ставить тебя в неловкое положение.
Жюстин выпрямилась.
Верно, не должен, возмущенно подтвердила она. А знаешь, что он сказал, когда узнал, что я ищу жилье, потому что переезжаю от Лины? Что я должна переехать к нему. Вроде как пошутил, но мне стало не по себе.
Наверное, с Линой было весело.
Да, мы отлично проводили время. Но это было не постоянное место жительства, лишь на время пока я искала жилье, потому что только приехала из Франции. Но мы так хорошо ладили, что Лина предложила мне оставаться, сколько захочу.
Тогда почему ты съехала?
Ну, примерно через год Лина стала часто уходить по вечерам, а пару раз возвращалась под утро. Тогда-то мне и показалось, что у нее есть парень. Я все поддразнивала ее и просила меня с ним познакомить, но Лина утверждала, что гуляла с одной из подружек. Я не очень ей поверила, но распереживалась, что, наверное, путаюсь у нее под ногами, и начала искать себе квартиру.
И ты все еще думаешь, что у нее кто-то есть?
Жюстин кивнула.
Ну, ты, наверное, заметила, как она краснеет, когда я ее подкалываю.
Хм, интересно, а почему Лина не хочет знакомить его с тобой или с Кэролайн?
Ну, наверное, со временем познакомит. Это ведь так важно ввести своего нового мужчину в круг друзей.
Наверное, рассеянно отозвалась я. Когда съеду от Кэролайн, то хочу остаться в этом районе. Вы с Кэролайн и Линой стали мне почти семьей. Так повезло, что я с вами познакомилась.
Это нам повезло, рассмеялась Жюстин. С тобой мы снова как девчонки. Хотя для девушки девятнадцати лет ты не по годам мудра. Я в твоем возрасте вообще ничего не понимала. Как представлю, что ты приехала в Лондон, не зная тут вообще никого, шестнадцатилетняя, одна во всем мире Ты потрясающая, Амели Ламон.
Лина была еще младше меня, когда осиротела, сказала я, вспомнив рассказы подруги. У нее тоже нет родных. Я помолчала немного. Я сирота, как Лина, и наполовину француженка, как ты, а Кэролайн мне как старшая сестра. Все это помогает чувствовать себя так, будто мне здесь самое место, будто у меня есть семья. Я довольно улыбнулась. А что еще мне нужно?
Не знаю может быть, мужчину?
Я покачала головой.
Это отвлекает. Может, потом, когда стану юристом, но не раньше.
Телефон Жюстин зазвонил, прерывая наш разговор. Она заглянула к себе в сумку.
Боже, это Нед. Надеюсь, он не станет без конца трезвонить.
Может, что-то насчет вечеринки? Осталось же всего несколько недель?
Даже если так, подождет до завтра. Нед мой начальник, но я не хочу, чтобы он думал, что со мной можно связаться в нерабочее время. Это опасный путь. Жюстин встала, потянулась, заведя руки за голову. Может, лучше сходим за пиццей?
Хорошая идея. Если только не столкнемся там с Недом, поддразнила я подругу, потому что его офис находился прямо за углом.
Не могу представить босса с куском пиццы. Уверена тут мне ничто не угрожает. Позовем Кэролайн и Лину? Устроим внезапный «семейный» ужин?
Кэролайн на свидании с Дэниелом.
Тогда только Лину.
Но Лина тоже куда-то ушла.
Хотя так и не сказала, с кем, усмехнулась Жюстин, шутливо подняв бровь. Она взяла меня за руку. Так что, похоже, остались только мы с тобой.
17
Настоящее
Мне снился отец. Не знаю, где я была в этой комнате или где-то еще, но он стоял рядом.
«Ну, Амели, спросил он. Что бы ты выбрала?»
Я покачала головой и сказала, что еще не решила.
Отец давно мне не снился, поэтому хочется верить, будто этот сон что-то значит. Вдруг всплывает воспоминание: я стою у его кресла, а он задает мне тот же вопрос.
Ну, Амели, так что бы ты выбрала?
Повтори еще раз, пожалуйста, попросила я.
Если бы я предложил тебе миллион фунтов сейчас или пообещал дать фунт сегодня, завтра удвоить сумму, и на следующий день тоже, и продолжать удваивать каждый день в течение месяца, что бы ты выбрала?
У меня замерло сердце.
Пришли деньги от больницы?
Отец покачал головой, и мои плечи поникли.
Это всего лишь гипотетический вопрос, сказал он.
На минуту я задумалась.
А в месяце тридцать или тридцать один день?
Твой ответ от этого изменится?
Наверное, да, ведь если на тридцатый день сумма превысит пятьсот тысяч, то на следующий день будет больше миллиона.
Папа улыбнулся.
Пусть будет тридцать один.
Тогда я выбираю этот вариант но только если ты пообещаешь не умереть до конца срока, добавила я.
Ты очень умная, Амели, засмеялся отец, потрепав меня по руке. С тобой все будет хорошо.
Возможно, сон это предзнаменование, и отец пытается сказать мне, что я выберусь отсюда.
Я иду в туалет, выцарапываю на стене восьмую отметину. Сегодня суббота, двадцать четвертое августа. У меня замирает сердце: мы здесь уже неделю. И никто за нами не пришел.
Ополаскиваю ложку, которой ела кашу, прохожу шесть шагов к входной двери, останавливаюсь, приседаю, чтобы положить ложку рядом с тремя другими. Но почему-то не могу их найти. Ерзаю на корточках может быть, я не так близко к двери, как мне казалось. Вытягиваю руку, касаюсь косяка, веду пальцами вниз, шарю по полу. Ничего. Но они должны быть здесь, как всегда! Правее тоже ничего. Ложек нет.
Я потрясена. Ложки были здесь вчера, а теперь исчезли но когда?! Их не забирали, когда принесли мне кашу, это абсолютно точно. Я слышала, как тюремщик забрал вчерашний поднос и вышел из комнаты. Если бы он остановился, я бы знала: услышала бы стук пластмассы, когда он положил ложки на поднос. Но посторонних звуков не было, и это может означать только одно: их забрали в другое время.
Испугавшись, неуверенно направляюсь к матрасу, прижимая ложку к груди, и сажусь. Я думала, эта комната моя. Моя вселенная. Но все иначе. Похитители могут войти, когда захотят, например, пока я в туалете или ночью. Могут забрать ложки, наблюдать за мной спящей, подслушивать под дверью туалета. Это знание опустошает.
Меня накрывает желанием сбежать. Отталкиваюсь от пола и, держась за стену, иду к окну. Нашариваю доску, веду по ней руками, нащупываю левый край и ищу дырку от вытащенного гвоздя. Нахожу ее, и вот он следующий гвоздь.
Пытаюсь ухватить его двумя пальцами, но шляпка слишком крепко прибита, не вытащить. Подсунув ноготь под шляпку, пытаюсь ее раскачать. Но ничего не выходит.
Пробую другими ногтями, и к тому времени, когда удается проверить всю доску по периметру, я задыхаюсь, пальцы болят, ногти обломаны. Сдуваю волосы с лица. Без инструмента щит ни за что не оторвать. Становится ясно: если я и выберусь, то только через дверь.
Но что потом? В коридоре тоже кромешная тьма, я это точно знаю, ведь когда ко мне приходят, не видно ни проблеска света. Как ориентироваться в незнакомом пространстве в темноте? Как выйти из дома? Если повернуть в коридоре налево, то можно отыскать дорогу к двери, ведущей в подвал.
А вдруг она заперта? Ну хорошо, пусть она будет открыта, я спущусь по двенадцати каменным ступеням, пройду по коридору к двери, через которую мы попали сюда восемь дней назад, но она, скорее всего, тоже будет заперта.
Где-то в доме есть выход на улицу где-то на первом этаже, где держат меня, возможно справа. Вероятно, главная дверь закрыта, но поблизости может быть ключ или окно, которое я смогу разбить. Просто нужно отыскать путь в темноте.
Но весь дом вряд ли погружен во мрак, и дверь в мою комнату не единственная в коридоре. Должны быть и другие, которые ведут в комнаты с незаколоченными окнами, которые я могла бы открыть или разбить. Оказавшись снаружи, я брошусь искать помощь.
Я все обдумала. Если у меня получится обездвижить похитителя, когда он принесет поднос, я смогу забрать у него очки ночного видения и воспользоваться ими, чтобы пройти по неосвещенному коридору. Но у меня нет никакого оружия, только собственные силы, а чтобы одолеть тюремщика, этого недостаточно.
Как все происходит, когда он приносит мне еду? Закрыв глаза, воспроизвожу в памяти его движения: вот он отпирает дверь, входит, направляется к моему матрасу, ставит поднос на пол, берет предыдущий поднос, возвращается к двери, выходит, запирает ее за собой.
Я распахиваю глаза. Он никогда не медлит, выходя отсюда, никогда не перехватывает поднос по-другому, чтобы держать его только одной рукой, а второй распахнуть створку. А это значит, что, входя в комнату, похититель не запирает за собой дверь, а оставляет ее открытой.
Сердце от волнения колотится. Если все это правда, я действительно могу выбраться.
18
Прошлое
Ну, Амели, что скажешь? спросила Жюстин.
Мы приехали на вечеринку и стояли в огромном холле офиса «Эксклюзива». Я уставилась на потолок атриума, усеянный тысячами крошечных лампочек.
Потрясающе, пробормотала я. Неужели все это действительно принадлежит «Эксклюзиву»? Все здание?
Да вернее, Неду. Впечатляет, правда?
Она взяла меня за руку и повела в сторону главного зала, где небольшими группками стояли гости в красивых платьях и дорогих костюмах, а на заднем плане играла живая музыка.
Пойми меня правильно, для работы это отличное место. Но присутствие публики немного разбавляет убийственную обстановку.
В каком смысле?
Неду трудно противостоять. Он может уволить тебя без всякой причины. Как случилось на днях с Сэм. Он заставил ее уйти раз, и все. Жюстин щелкнула пальцами. Она не сказала ни слова, просто собрала вещи и ушла.
Он на такое способен?
Подруга пожала плечами.
Нед Хоторп делает все, что ему заблагорассудится.
Глаза разбегались. Из боковой двери справа то и дело выскакивали элегантные официанты и обходили гостей с подносами шампанского и канапе. Вдоль задней стены установили демонстрационные кухни.
Великолепно, заметила я. Это правда все ты организовала?
Мне помогали.
Мы прошли мимо столика с блюдами, на которых высились горки икры.
Сколько еды! поразилась я.
Здесь представлены все кухни мира, которые только приходят на ум, объяснила Жюстин. Итальянская, французская, малазийская, американская. Любую назови наверняка найдется.
А где Лина и Кэролайн? Они же вроде сказали, что собираются перекусить
Кажется, вон там. Жюстин наклонилась ближе ко мне, и я учуяла отчетливый аромат ее духов с нотками розы. Смотри, а вот и босс.
Я бросила взгляд туда, куда она показывала, и увидела темноволосого мужчину, пробивающегося сквозь толпу в компании еще двоих, один из которых был в темном костюме. На голову ниже спутников, Нед Хоторп двигался легко, ему явно было комфортно в собственном теле. Я смотрела, как они подходят к столику в углу. Нед и один из его приятелей сели, а второй остался стоять рядом.
Кто это с Недом? спросила я.
Его лучший друг, Мэтт Алджерсон. Он наследник вместе с сестрой всего состояния Алджерсонов, сказала Жюстин. Мне нравится его рубашка, подходит к моему платью.
Нет, я про второго мужчину, в черном костюме.
А, так это Хантер. Телохранитель Неда.
Телохранитель? У Неда есть телохранитель?
Так мы его прозвали, засмеялась Жюстин. Он его охранник и водитель.
С секунду я рассматривала незнакомца. Хантер был не так красив, как Мэтт Алджерсон или даже Нед Хоторп, но было в нем что-то, отчего он казался мне невероятно привлекательным.
Симпатичный, пробормотала я.
Ага. Жюстин схватила меня за руку. Пошли, познакомлю тебя с Недом.
Нет! в ужасе отказалась я. Нельзя его беспокоить.
Еще как можно.