8
Оливии Стоун очень идет ее имя. Родившаяся как результат быстрой и очень бурной любви белоснежной английской девушки и французского моряка, выходца из Марокко, она унаследовала от родителей удивительный набор расовых черт. Кожа ее светло-кофейного цвета, лицо прямое. И нос, и губы вполне европейского покроя, но волосы буйная шапка черных мелких кудрей, и фигурка стройна и суха, как оливковое деревце. Она как Инь и Ян черное и белое, мужское и женское, север и юг. Все смешалось в ней. Она бесконечно экспериментирует со своей внешностью, подчеркивая то прической, то одеждой свою принадлежность то к одной культуре, то к другой.
Еще Оливия унаследовала от обоих родителей раннюю любознательность и презрение к общепринятым правилам игры. Вследствие этого в пятнадцать лет она бросила школу, недоучившись и не получив сертификата хоть о каком-то мало-мальски среднем образовании. Все эти годы Оливия занималась только тем, что ей было интересно. Ее интересы менялись примерно каждые полгода, и, таким образом, к двадцати трем годам она уже умела шить, рисовать, писать стихи, петь рэп и пить не пьянея. Она попробовала себя в роли помощника риелтора, научилась стоять неподвижно, позируя художникам, освоила фотокамеру и в настоящий момент работала внештатным репортером газеты «Торбэй-экспресс».
Эйлин познакомилась с Оливией несколько лет назад случайно и в совершенно неожиданном месте в библиотеке. Обе искали в отделе рефератов какую-то информацию. Разговорились. Сначала шепотом, как принято в библиотеках, потом, выйдя на улицу и найдя столик в уютном уголке какого-то кафе, уже в полный голос. Эйлин не помнила, когда она так громко смеялась ни до, ни после той встречи с Оливией. Тремя часами позже девушки выходили из кафе абсолютными подругами. Уже на следующее утро Оливия ждала Эйлин у ворот ее дома, и они втроем (куда ж без Чипса) отправились в долгую прогулку вдоль моря.
Еще вчера Эйлин собиралась позвонить подруге, но отвлеклась на семейный ужин и обсуждение предстоящей свадьбы. И вот теперь ее разбудил мелодичный перезвон в телефоне, извещающий о новом СМС-сообщении.
Оливия верна себе. Ни «привет», ни «как дела?». На экране высвечиваются два слова «где и когда», даже знак вопроса не присутствует.
«У меня через час». Каков вопрос таков и ответ.
Эйлин потянулась, еще раз посмотрела на экран телефона 6:01. Отбросила одеяло и бодро направилась в сторону ванной комнаты.
Вместе с потоками воды приходит привычка анализировать свои ощущения. Этой практике ее учила женщина-психолог, которая работала с ней после смерти Анны, и теперь Эйлин с удовольствием отмечает, что ей действительно не терпится увидеться с подругой.
Стараясь не шуметь и не будить домочадцев, она залила воду в кофемашину, достала из пакета уже нарезанные ломти хлеба и отправила их в слоты тостера.
У входной двери слышится какое-то движение, и прежде, чем колотушка в виде кольца в пасти льва ударяет о медную подставку, Чипс уже радостно вертится с этой стороны двери, яростно виляя хвостом учуял старую подружку.
Выключи эту дрянь, не здороваясь, Оливия кивает в сторону тостера. С детства терпеть их не могу. Я еще помню те времена, когда они были единственной едой в доме моей матери. Тост с маслом на завтрак, тост с бобами в томате на ланч, тост с рыбными палочками на ужин. Фу, редкостная гадость. Я тут свежие круассаны принесла.
И тебе, дорогая подруга, доброго утра.
Ага.
С дымящимися чашками свежего кофе и круассанами в хлебной корзинке подруги вышли в утренний сад.
Как же у тебя здесь красиво. Оливия, раскинув руки, глубоко втянула в себя воздух.
Да, пейзаж неплох, согласилась Эйлин, но давай о деле, сказала она и снова ушла в дом. Вернулась с блокнотом, на ходу перебирая листки с записями.
Итак Как ты знаешь, я здесь не столько на каникулах, сколько по работе над дипломом. Я однозначно решила для себя, что хочу специализироваться на адвокатуре. А что такое работа адвоката? Эйлин отхлебнула кофе и сама себе ответила: Это поиск дыр и нестыковок в работе следствия и прокурора. Прокуроры чувствуют себя эдакими героями они стоят на службе закона и охраняют общество, но зачастую так спешат выполнить свой долг, что допускают грубейшие ошибки или не замечают очевидных вещей.
Подруга, Оливия оборвала ее на полуслове и демонстративно оглянулась вокруг, как бы ища глазами что-то или кого-то, ты видишь рядом со мной еще одиннадцать присяжных? Что ты выступаешь, как в суде? Давай по делу. Мы с тобой почти год не виделись, а ты мне лекцию тут читаешь.
Извини. Размышления вслух. Просто мы об этом говорили с Дэнни накануне моего отъезда, вот и вспомнилось. Короче, пока я еще не «настоящий» адвокат, хочу попробовать себя там, где расследование зависло. Нераскрытые дела это не просто загадка. Это ненаказанные преступники. Они здесь, они рядом с нами. Ходят, спят, едят, занимаются любовью, но пока они рядом, никто из нас не защищен. В современном обществе это недопустимо. Мы до сих пор не знаем, что случилось с Лиз Барлоу, и мне лично от этого очень неуютно живется в моем родном городе.
Ну, дорогая, Оливия весело рассмеялась, закинув назад голову с массой косичек-жгутиков, во-первых, тело до сих пор не нашли
Перестали искать, поправила ее будущий адвокат.
Да, перестали, потому что, изучив все обстоятельства дела, следствие пришло к выводу, что она либо добровольно «испарилась», а у нее, как выяснилось, были причины податься в бега, либо
Вот именно. И это «либо» должно быть либо доказано, либо отметено как несостоятельное.
Хорошо. Я с тобой. Ты же меня знаешь. Мне как репортеру всякие новые склоки кусок хлеба. Итак
Эйлин согласно кивнула и открыла свой блокнот.
Итак! У Тома нет алиби. При первом опросе полицией никто не мог точно сказать, когда он уехал. В банкетном зале шло празднование дня рождения мэра. Все стояли на ушах. Аманда, Хью и хозяин паба Джонатан Рой дружно подтвердили это.
Я была у матери Тома, вставила Оливия.
Знаю, недовольным голосом промолвила Эйлин, я тоже. У нее на все один ответ: не знаю, когда Том вернулся. Она рано ушла спать. Отца Тома тоже допрашивали, но у него алиби, вернее, не алиби, а он тут точно ни при чем. Его, как и меня, в те дни в Торки не было. Он в выходные двадцать пятого и двадцать шестого августа был в Бирмингеме на двухдневном семинаре Apple по системным обеспечениям. Его не было дома с пятницы вечера. Полиция проверяла. Счет за гостиницу был оплачен картой в воскресенье утром. Все. Большая жирная точка. Рейчел Смит была дома одна. Она уверена, что Том вернулся после полуночи.
Да, она это же говорила и пять лет назад Но ты не знаешь, что я у нее добыла. Оливия сделала хитрую мордочку.
Что?
Девушка открыла ладонь. На ней лежит «Нокиа»-ракушка. Старая модель складного телефона.
Это телефон Тома. Рейчел мне его отдала.
А разве полиция его не конфисковала? удивилась Эйлин.
Почему конфисковала? Взяли, пролистнули, ничего не обнаружили и вернули матери вместе с рюкзаком все, что осталось от Тома валяться на краю обрыва. Кстати, в телефоне ничего нет, кроме ста двадцати сообщений на телефон Лиз: «Где ты?». Они были отправлены в промежуток между 23:00 25/08 и 00:30 26/08. Ну, и предсмертной СМС, отправленной уже двадцать восьмого во вторник.
Что позволило полиции предположить, продолжает за ней Эйлин, что между молодыми людьми что-то произошло, и он ее случайно или преднамеренно убил. Тело спрятал, а ее машину припарковал у гостиницы и стал отправлять эсэмэски с целью отвести от себя подозрение. Мол, это не я. Я волнуюсь, добралась ли ты, дорогая Лиз, благополучно до бабушки. Тоже мне, Красная Шапочка!
Вот именно! согласилась Оливия и потянулась за вторым круассаном. Извини. Я когда думаю, мне жевательные движения очень помогают.
Судя по твоей худобе думаешь ты нечасто, рассмеялась Эйлин. Поделись секретом, как не толстеешь.
А никакого секрета нет. У меня конституция тощая я вся в мать.
А я и не помню свою. Кажется, тоже толстушкой не была.
Извини, я не хотела навеять тебе плохие воспоминания. В глазах Оливии сочувствие.
Да нет, все нормально, я давно научилась давить в себе приступы ужаса. Это у меня от бабушки. Рассказывали, что она была довольно сентиментальным и плаксивым ребенком, но когда дело касалось чего-то важного, она была кремень. В семье существует история про то, как малышка Эйлин меня в честь нее назвали в детстве была эвакуирована на север, ну, ты знаешь эту страницу нашей истории. Так вот, там детей расселили по домам местных фермеров, и городской ребенок, без знаний специфики крестьянской жизни, заигралась и упала в сухой колодец. На дне колодца оказались еще и скелеты. Какого-то мужчины и овцы. Их всех, естественно, вытащили. Так вот, бабуля моя после этого выпила пол-литра молока с медом и уснула как ни в чем не бывало.
Что? Твоя бабушка? Расскажи подробнее. Это же черт знает какой материал можно сделать для газеты.
Ох, Оливия, у тебя все материал. Потом как-нибудь расскажу. Не отвлекайся сейчас.
Эйлин забрала у подруги телефон и прокрутила ленту сообщений.
Знаешь, что-то тут не так.
Что?
Не пойму. Просто Смотри, она повернула телефон экраном к подруге, вот.
И что здесь не так?
Ну, посмотри же. Эйлин снова повернула телефон к себе и прокрутила ленту. Вот. Все сообщения к Лиз короткие, но грамотные, в отличие от тебя, он даже знак вопроса ставит. И до этого все СМС написаны лаконично, но грамотно.
Ну, да, согласилась Оливия, он вообще, судя по всему, педантом был.
А в последнем сообщении, в том, которое он послал матери во вторник вечером, он пишет: «Сорри мам пап не хочу и не могу жить с этим извините сына придурка не хотел но так получилось((».
Да, как-то не в его характере, согласилась Оливия, но с другой стороны, если ты стоишь на краю обрыва за минуту до того, как оборвать свою собственную жизнь, ты будешь расставлять все точки и запятые? Или
или кто-то еще написал это за него. До того, как столкнуть его с того самого обрыва или после, закончила за подругу мысль Эйлин.
9
Накануне вечером Эйлин допоздна копалась в ящиках своего стола. Нашла старенький, еще школьный телефон и, пока он заряжался, с интересом просматривала страницы бывших одноклассников в соцсетях. Удивительно, но большинство из них остались в родном городе. Из их компании только Эмма и Сара уехали. Сара учиться в Лондоне в школе стоматологов, а Эмма работает туроператором и ведет свой блог советов путешественникам. Тут Эйлин пожалела, что, поступив в Оксфорд, с головой ушла в науку и совершенно не интересовалась соцсетями, а там такая бурная жизнь. Страница Эммы пестрит видами роскошных отелей, голубыми лагунами неведомых островов и тарелками с экзотической едой, а лента Сары пугает и одновременно обнадеживает фотографиями кривых и серо-желтых зубов «до» и американскими улыбками «после». Вот это «после» и воодушевило Эйлин написать бывшим подругам. Никогда не поздно заполнить пробел в общении. Она быстро написала обеим короткие сообщения в личные контакты: «привет-привет-сколько-лет-сколько-зим-это-я-Эйлин».
Обе ответили буквально сразу.
Эмма: «Привет. Как дела? Ищешь, куда поехать? Могу предложить несколько хороших, горящих туров».
Сара: «Рада тебя услышать. Будешь в Лондоне напиши. Постараюсь увидеться».
Эйлин обрадовалась и ответила обеим одним и тем же письмом:
«Я в Торки. Пишу диплом. Тема Поиск пропавших без вести людей. Если помнишь что-нибудь про Лиз Барлоу, буду признательна, если поделишься».
Сара: «Охота тебе возиться с поиском всякой швали? Пропала, и слава богу. Большей гадины я в своей жизни не встречала».
Эмма: «Если ты еще раз произнесешь это имя, я тебя заблокирую».
«Вот и все расследование», с грустью подумала Эйлин.
Так попробуем зайти с другой стороны. Она придвинула к себе лэптоп, открыла в приложении «Ворд» новый документ и постаралась сосредоточиться, глядя сквозь серебристый лист экрана, на котором тихо подмигивал штришок курсора.
Через час был готов официальный (почти официальный без печати и бланка именитой юридической конторы, но с красивым росчерком под подписью составительницы) запрос в полицию с просьбой предоставить следующие документы:
транскрипт записи допроса Тома Смита;
транскрипт записи допроса Билла Барлоу;
перечень вещей, найденных при обыске в доме Барлоу.
Перечитав еще раз параграф, где Эйлин объясняет причины, по которым она делает данный запрос, она подчеркнула слова «В соответствии с Актом о свободе информации». Потом подумала и сменила подчеркивание на жирный шрифт. Получилось В соответствии с Актом о свободе информации.
Распечатав две копии письма и приколов одну из них к пробковой доске рядом с фотографией Лиз, Эйлин решила, что такое письмо лучше отправить «заказным». Для надежности.
* * *
Утро понедельника не самое правильное время для посещения общественных мест, будь то банк, аптека или почта. В оба окна стояли очереди из нескольких человек. Эйлин встала в ту, где, на ее взгляд, стоял народ с меньшим количеством отправлений. Для того, чтобы убить время, решила поиграть в уме в игру, которую она сама для себя называла «А что, если?». Так, рассматривая молодую женщину с коляской в хвосте соседней очереди и груду пакетов в сетке под коляской, Эйлин предположила, что, по всей вероятности, женщина распродает свой дородовый гардероб через е-bay.
«Наверное, вчера, в воскресенье, воспользовалась тем, что муж дома, и полдня упаковывала посылки, а теперь отсылает». Так за раздумьями Эйлин коротала время, обмахиваясь своим одиноким тощеньким конвертом. Заглянула любопытства ради в коляску, но младенец сладко спал, а когда подняла глаза, увидела, что впереди женщины с ребенком стоит Рейчел Смит.
«Интересно, что и кому она отправляет?» подумала Эйлин.
В это время мужчина, стоявший перед Рейчел, закончил свой расчет и отошел от стойки. Кассирша подняла глаза на следующего клиента, увидела за стеклом перегородки Рейчел, метнула в нее злобный взгляд и резко опустила заслонку окна, одновременно повернув висевшую над ним табличку «Технический перерыв».
Эйлин не видела лица матери Тома, но видела, как голова женщины ушла в плечи, и она, ссутулившись, отошла от окна и встала в конец другой очереди.
Эй, что за базар? возмущенно заорала молодая мать. У вас тут полно народу! Какой нафиг перерыв?!
Кассирша проводила взглядом Рейчел и тут же снова открыла окно. Тут уже Эйлин не выдержала:
Как вы смеете отказывать в обслуживании одним клиентам и открывать окно другим?! Если у вас «технический перерыв», то по правилам должно быть выставлено расписание этих перерывов.
И, повернувшись к Рейчел, она предложила ей место в очереди впереди себя. Мисс Смит исподлобья взглянула на Эйлин.
Спасибо, но мне заступники не нужны. Я сама могу за себя постоять, сказала как отрезала.
10
Эйлин никак не была готова к такому резкому ответу и потому не нашлась со своим. Теперь она шла по улице вдоль маленьких магазинчиков и кафе, обходя вынесенные далеко на тротуар столики. Держась за щеку, как будто получила оплеуху, она как адвокат (пусть еще и недипломированный) пыталась найти причину. Скорее всего, решила Эйлин, мать Тома за эти годы недоброжелательства и прямых угроз выработала в себе привычку встречать любое к ней обращение в штыки. Вот и «отлаяла», не разобравшись.