Заставив себя разжать руку, я отхожу в сторону. Дарио даже не напрягся, хотя моя хватка была довольно сильной.
Не желая продолжать этот разговор, я направляюсь в клуб, прямиком в коридор, соединяющий все служебные помещения.
А вы целовались? не унимается Дарио за моей спиной.
Игнорируй его, бормочу себе под нос, сжав кулаки, и сворачиваю направо к лестнице, ведущей вниз, в звуконепроницаемый подвал.
Мне всегда было интересно, почему ты не целуешь девушек в губы.
Ему наверное противно. предполагает Марко. Он ведь не знает, где побывал ее рот до этого.
Мы спускаемся вниз. Справа на стульях сидят два ублюдка с заклеенными ртами. Габриэль ждет рядом, прислонившись к стене. Увидев нас, он коротко кивает. Немногословность одно из качеств, которое делает его моей идеальной правой рукой. В отличие от моего младшего брата.
В этом нет никакого смысла. продолжает он размышлять вслух Ты можешь пить кофе, наблюдая как человеку выпускают кишки, но спать с кем-то в одной постели нет.
Он снимает с себя куртку, я сбрасываю пиджак, вешая его на свободный стул, и начинаю закатывать рукава рубашки. Замечания Дарио по поводу моих привычек не сказать, чтобы сильно меня беспокоили, скорее тот факт, что он пытался развлечься за мой счет. Так что сегодня я намерен испортить веселье ему.
Их всего двое. вдруг замечает Дарио, нахмурившись. Значит, всего по ноль целых шесть десятых ублюдка, блядь, на каждого.
Ты, кажется, ошибся в расчетах, брат. сухо отвечаю я, бросая ему недвусмысленный взгляд. По одному на каждого. Для меня и Марко.
Лицо Марко остается беспристрастным, но я замечаю намек на веселье в его глазах. Дарио двадцать шесть, а ему всего двадцать три, но он всегда казался более рассудительным. По крайне мере, пока дело не доходит до убийства. Здесь же Дарио со своей хирургической точностью превосходит всех психопатов.
Не могу поверить, что ты наказываешь меня за свой невинный трах с какой-то девушкой. оскорблено качает головой.
В сторону. взмахиваю рукой, и он разочарованно отходит к стене, вставая рядом с Габриэлем.
Марко закатывает рукава своей черной кофты, обнажая цепочку татуировок, и подходит к первому смертнику. Одним резким движением срывает скотч с его рта. В отличие от другого ублюдка, этот сохраняет спокойствие, а значит, дольше будет молчать. У меня никогда не хватает терпения, поэтому я сухо говорю:
Этот твой.
Сам же подхожу ко второму ушлепку. От него несет потом и кажется, мочой. Похоже он расскажет все прежде, чем я начну. Слишком быстро. Немного подумав, я возвращаюсь к стулу и сажусь. Марко оборачивается, вопросительно выгнув бровь.
Начинай. приказываю я.
И он без колебаний наносит удар. Раздается хруст. Ублюдок стонет. Кажется, Марко сломал ему челюсть. Мой брат славится тем, что голыми рукам забивает свою жертву до смерти, ломая кости одну за другой.
Как долго вы работали на Чикаго? спрашиваю я, хотя уже знаю ответ. Три месяца. Поставки оружия осуществляются раз в месяц. И по какой-то гребанной случайности два раза подряд на наш конвой нападали прихвостни из Чикаго. На этот раз мы слили ложную информацию и устроили засаду. Уроды, напавшие на конвой, вывели нас на этих двух кротов. Мориса и Карло.
Морис молчит, за что получает еще один удар в плечо. Снова стон, но все еще не похоже на крик. Крепкий сукин сын.
Вывихнул? спрашиваю, склонив голову.
Сломал. тут же отвечает Дарио, наблюдая за каждым движением Марко. Ключицу.
Еще удар. По ребрам справа. Теперь из его рта вырывается что-то напоминающее крик. Марко достает кастет из заднего кармана джинс и надевает его на правую руку. Удар. Коленная чашечка. Вот он, настоящий крик. Музыка для моих ушей.
Что еще вы рассказали людям из Чикаго? холодно спрашиваю я.
Молчание. И вторая коленная чашечка раздроблена. Марко бьет по ребрам слева, и Морис начинает задыхаться.
Гемоторакс. раздосадовано выдыхает Дарио.
Марко поднимает на него вопросительный взгляд. Тот в ответ закатывает глаза.
Ты ему ребро в легкое всадил. Сейчас он начнет
Морис захлебывается кровью.
Вот поэтому Марко хреновая идея, когда дело касается пыток. бросает он мне, повернув голову.
Морис умирает через пару секунд. Марко невозмутимо подходит к умывальнику и начинает мыть руки, игнорируя замечание Дарио. Я встаю и направляюсь ко второму пленнику, Карло. Его щенячьи глаза почти умоляют. Слишком просто.
Я решаю не срывать скотч с его рта и молча вытягиваю руку в сторону Габриэля. Тот тут же вынимает нож из своей кобуры и вручает его мне.
У меня сегодня был просто ужасный день, Карло. И так уж вышло, ты единственный, на ком я могу выместить гнев.
На моем лице растягивается улыбка, от которой он еще больше стонет, пытаясь вырваться из веревок. Я прикладываю острие ножа к его бедру, медленно надавливая. Его налитые кровью глаза расширяются.
Осторожно с артериями. предупреждает Дарио, и я бросаю на него раздраженный взгляд. Он тут же вскидывает руки перед собой в защитном жесте. Ты же не хочешь, чтобы он истек кровью раньше времени.
Я фыркаю, и мой нож наконец протыкает кожу, медленно скользя глубже, достигая кости. Затем я резко вынимаю лезвие и засаживаю в плечо, ниже ключицы. Ублюдок заходится в крике. Теплая кровь просачивается сквозь пальцы. Терпеть не могу предателей. Схватившись за рукоять, я медленно прокручиваю ее, затем выдергиваю нож и снова начинаю медленно вводить. По его прерывистым стонам, я понимаю, что он вот-вот потеряет сознание от болевого шока. Поэтому вытаскиваю нож и вонзаю в его другое бедро. Только потом срываю скотч.
Пожалуйста, просто убей меня. хрипит он.
Отвратительный кусок дерьма. Отец явно теряет сноровку, раз держит при себе такой мусор.
Что ты можешь рассказать мне о Чикаго? спрашиваю я, нависая над ним. Лампочка под потолком отбрасывает ядовитый желтый цвет. От чего на его мокром от соплей и слез лице ползут уродливые тени. Он знает, что сегодня умрет. Вопрос лишь в том, как быстро.
С чего вдруг Томмазо Ломбарди решил вынуть голову из задницы и напасть на наши конвои?
Карло быстро мотает головой.
Не Томмазо. Его сын Сандро.
Я моргаю всего раз, переваривая его слова. Есть только одна причина такому дерзкому поведению Сандро. Я смотрю на братьев и по их лицам понимаю они пришли к тому же выводу.
Он стал боссом Чикаго. вслух озвучиваю свое предположение.
Карло так быстро кивает, что капли пота на его висках брызгают в разные стороны.
Да. Да. Да.
Когда-то мы с Сандро дружили. Но потом его отец предал моего. И с тех пор между нашими кланами война. Из принципа, ненависти и прочего дерьма. Мой отец не увидит угрозы со стороны Сандро. Но я хорошо знаю этого ублюдка. Его нападения на нашу территорию только начало.
Раздаются шаги за спиной на лестнице. Я оборачиваюсь. Это Диего, наш бармен.
Босс, Бенито Чалупи пришел.
Ммм, потный Бенито. с отвращением протягивает Дарио.
Как раз во время. добавляет Марко.
Бенито ответственный за поставки оружия, Морис и Карло его ошибка.
Отведи его в мой кабинет, Диего. бросаю я, и он тут же скрывается наверху
Взвешивая свои дальнейшие действия, я направляюсь к умывальнику и смываю кровь. Ладони все равно остаются красными. Еще замечаю несколько капель на рубашке. Схватив пиджак, поворачиваюсь к Габри и братьям.
Расфасуйте их по пакетам и отправьте к Бенито домой. указываю на Карло. А этот пусть страдает подольше.
Габриэль кивает.
Что будешь делать с этим слизняком? интересуется Дарио, имея в виду Бенито.
Я не отвечаю и молча направляюсь наверх.
Бенито ждал меня в моем кабинете.
Его крошечные глаза-бусинки устремляются ко мне, стоит переступить порог. Он встает с дивана. Я прохожу за свой стол и сажусь, откинувшись в кресле.
Что тебя сюда привело? равнодушно спрашиваю, тщательно скрывая свое раздражение.
Бенито верная собачка отца, но даже ему не разрешается заявляться ко мне без предупреждения.
Слышал, ты схватил двоих предателей.
Твоих подчиненных. уточняю я, указывая на него пальцем.
Он судорожно сглатывает, на верхней губе образуются капли пота. А зловоние из его рта доносится даже до моего места.
Да, я уже наказал всех остальных, так или иначе связанных с ними, и доложил боссу.
Побежал к отцу в обход меня.
Я усмехаюсь.
Видимо возраст дает о себе знать. цежу я, почесав бровь. Думаю, ты забыл, что подчиняешься мне. Я твой капо.
Его челюсти сжимаются. Ему явно не по душе подчиняться кому-то вдвое моложе себя.
Конечно. коротко кивает. Но мы все в любом случае подчиняемся боссу.
Я фыркаю, подаваясь вперед и складывая руки на столе.
Ты мне сейчас напоминаешь своего предшественника. Как же его звали
Гуидо. тут же отзывается он. В его голосе проскакивают нотки гнева. Видимо от того, что я не сразу вспомнил имя его ублюдка-брата.
Ах, да, Гуидо. киваю я. Он ведь был твоим старшим братом, верно?
Бенито не отвечает, просто продолжает смотреть на меня своими крошечными глазками.
Напомни, за что мой отец убил его?
Он нервно сглатывает и прочищает горло, прежде чем ответить:
За предательство.
Точно. щелкаю пальцами в воздухе. Помню, я тогда только занял должность капо. Все были так удивлены. Он ведь был до мозга костей предан моему отцу
До его маленького мозга начинает доходить смысл моих слов, и он напрягается всем своим пухлым тельцем. Да, я приложил руку к тому, чтобы убрать Гуидо с моей дороги. Бенито был меньшим из двух зол. Он предан отцу, но эта преданность основана на страхе. Гуидо жеТот паршивец был верен по-настоящему. А мне не хотелось вечно оглядываться через плечо. Все эти годы я собирал вокруг себя только тех, кто предан мне, и по дороге иногда разбирался с теми, кто заглядывал моему отцу в рот. Бенито все еще дышит лишь потому что мне не выгодно его убивать. Пока что.
Но к сожалению, Гуидо забыл свое место. продолжаю я, склонив голову набок. Не повторяй его ошибок. Помни, кому ты подчиняешься, Бенито.
Он открывает рот, но я обрываю его.
А теперь возвращайся домой, к жене и детям. тон моего голоса не терпит возражений. И он этого чувствует, поэтому кивает и спешит покинуть мой кабинет.
Дерьмо.
Жаль, что здесь нет окон, надо бы проветрить.
Поморщившись, я выдыхаю и откидываюсь на спинку кресла. Эти старые псы доведут меня однажды. Сначала этот урод Гуидо, теперь его брат. Да и еще Сандро, мать его, Ломбарди. У этого сукина сына есть яйца. Какое-то время никто из нас не предпринимал активных действий. Мы оба выжидали, набирались сил. Его отец больше не помеха. Настало и мое время избавиться от своего.
Марко с Дарио входят в кабинет.
Блядь. Дарио зажимает нос пальцами, сморщившись. У меня даже глаза слезятся.
Не выдержав, он широко раскрывает дверь и остается стоять на пороге. Марко же размещается на кожаном диване слева. Его коротко стриженная голова поворачивается ко мне.
Сандро, хм?
Я киваю, сжав кулаки.
Больше нельзя оттягивать. Отец должен уступить трон.
Дарио пожимает плечами, его рот растягивает в дьявольской улыбке.
Или умереть.
Нужен план. Марко потирает свою широкую шею. Перевес сил все еще значительный.
Я соглашаюсь, поднимаясь на ноги. В моей голове уже крутится пара идей.
В самое ближайшее время. говорю, задумавшись. Я должен стать боссом Этерно в самое ближайшее время.
4
Доминика
Почему я должна это делать? протестует Бьянка, упрямо размахивая своим длинным рыжим хвостом.
Мы втроем сегодня утром тренируемся в спортзале. Я только что завершила свое кардио, а Эдда пытается затащить Бьянку на ринг.
В рукопашном бою ты отстой, вот почему. спокойно отвечает она, сложив руки на груди.
Бьянка бросает на меня рассерженный взгляд, будто от меня здесь все зависит.
Я умею защищаться. надувает свои пухлые губы.
Ведет себя как ребенок, что совсем немного меня забавляет.
Если Эдда говорит, что ты недостаточно хороша, значит так и есть. хватаю полотенце с ближайшей стойки и вытираю пот с шеи.
Она закатывает глаза и с открытым недовольством залезает на ринг к Эдде.
Можно хотя бы не идти на сегодняшний прием?
Я качаю головой, и Эдда отвечает, бросив Бьянке бинты для рук:
Мама устраивает этот прием. Ты же знаешь, как для нее важно наше присутствие.
Каллиста организовывает это шоу из года в год, дабы объединить всех женщин Короны. Мне никогда не было там места, просто потому что я не ее дочь. Но на этот раз все иначе. Более недели назад отец объявил меня своей преемницей. И на первый взгляд, все приняли это, даже если и не показывали обратного. Я была на каждом совещании вместе с отцом, участвовала в пытках, заново разбиралась с внутренним устройством Короны.
Но что будет, как только отца не станет? Мне нужно пообщаться с женами моих будущих капо, сблизится с ними, узнать, как на самом деле настроены их мужья. Мужчины даже не подозревают сколько информации выдают, просто потому что не принимают женщину за разумное существо.
Оставив сестер в спортзале, я направилась в свою спальню и обнаружила там Агату, выходящую из моей ванной комнаты.
Птичка, улыбается она. Я приготовила тебе ванну со льдом, как ты и просила.
Grazie (итал. «спасибо»).
Она собирается уходить, но вдруг останавливается, замявшись на месте, словно хочет сказать что-то еще.
Говори, Агата. вежливо прошу я, чувствуя капли пота, стекающие по спине.
Ее взгляд теплеет. На лице отражается гримаса сочувствия. Она снова раскрывает рот и тут же прикусывает нижнюю губу, затем подлетает ко мне.
Ты же будешь в порядке? ее теплые ладони обхватывают мои холодные.
Мое тело невольно замирает от такого простого вопроса. Или тепла. Трудно сказать.
О чем конкретно ты говоришь? О приеме или
Обо всем. качает головой, в глазах появляется этот странный блеск. Ты сильная, uccelino (итал. «птичка»), я знаю, но не могу не волноваться. Capirci (итал. «понимаешь»)?
Если бы мое сердце все еще было способно на чувства, оно бы согрелось теплом от ее заботы. В каком-то смысле Агата стала мне матерью, которой у меня никогда не было.
Я в порядке. заверяю я ее и добавляю. Настолько, насколько это возможно.
Она понимающе кивает и подарив мне еще одну свою, по-матерински теплую, улыбку, выбегает из комнаты.
Я буду в порядке, говорю я себе еще раз. Продержусь столько, сколько нужно. Ради своих сестер. Ради Лео и Лукаса.
Предварительно сняв с себя спортивную одежду, я подхожу к ванне со льдом. Она располагается прямо напротив окна, что выходит в сад.
Сделав глубокий вдох, опускаю одну ногу, затем вторую и следом все тело.
Сначала чувствуешь легкое покалывание, граничащее с болью, а следом наступает онемение. В детстве, когда отец наказывал меня за проступки моих сестер, только ледяная ванна могла снять телесную боль. Позже сестры выросли достаточно, чтобы самим нести ответственность за свои действия, но моя привычка осталась. Холодная вода помогает сохранить контроль и рассудок, помогает вспомнить о том, что я все еще живу.
Кубики льда стучат друг о друга, и мысли возвращаются в нужное русло. Каждая клеточка моего тела ощущается как нечто живое. Забавно, что большую часть времени я не считаю себя таковой. Сердце ускоряется в груди, пытаясь разогнать горячую кровь по венам, но я не шевелюсь, пока не чувствую полное онемение. Тело, будто бы становится чужим. Это тот самый момент, когда я понимаю, что пора выходить. Задержав дыхание, погружаюсь под воду. Чудовище внутри меня ликует, наслаждаясь пустотой. Оно питается ей.
Стиснув кулаки, резко сажусь, затем поднимаюсь на дрожащие ноги. Теплый воздух обжигает кожу, насильно проталкивая жизнь в мое окоченевшее тело, но не душу. Там по-прежнему дыра.