Как же не слышать, он орёт на весь рынок. Конечно, слышал. Он называл вас свинством и идиотами. А ещё козлами, скотами и дубинами.
Как ты смеешь? аж завизжал от злости синьор. Маленькое носатое ничтожество. Как ты только осмелился?
В случае чего могу быть свидетелем, спокойно заявил Пиноккио.
Какое нахальство, приличный синьор даже затрясся, я не называл козлами и скотинами. Это какая-то комедия. Я писатель. Как вы смеете? Вы жуликов должны ловить, а не над интеллигенцией издеваться.
Вот мы и ловим, сказал толстый, беря писателя за шиворот, тебя, подлеца, уже поймали. Наш околоточный тебе покажет, поддонку, как обзывать скотинами блюстителей закона. Это тебе, брат, не шутки.
Но я не обзывал, чувствуя на своём воротнике длань закона, захныкал синьор, от его боевитости не осталось и следа.
А вот там и разберёмся, пообещал толстый, тыча литератора в живот дубинкой, обзывал или не обзывал. Как заплатишь штраф двадцать сольдо да ещё десять суток на нарах клопов кормить будешь.
Я не хотел, захныкал синьор, это я в состоянии аффекта, я писатель. Тем более, что скотами и дубинами я вас не обзывал.
А свинством? А идиотами? вставил Буратино.
Я нечаянно.
А если я тебя нечаянно гвоздону дубинкой по боку, тебе понравится? спросил мухобой.
Простите, зарыдал синьор, я больше не буду. Отпустите меня, пожалуйста.
Идите, отпустил его толстый полицейский и даже костюмчик на нём поправил, но если ещё раз попадётесь не обижайтесь.
Спасибо, синьоры, я никогда Никогда Да уж поверьте всхлипывал литератор, уходя.
И не играйте больше в азартные игры, а то видите, как всё это для вас кончается, крикнул ему в след Буратино.
Никогда Никогда, сволочи поганые Ещё угрожают, подлецы литератор скрылся в толпе, а Пиноккио подошёл к полицейским.
Ну, что? спросил его толстый. Нашли что-нибудь?
А как же, ответил Буратино и протянул ему два сольдо, может, мы и завтра поищем.
Завтра день воскресный, сказал мухобой, завтра столько народу не будет.
А мы всё-таки не поленимся, настоял Пиноккио.
Дело ваше, у нас обед с часу до двух, заявил толстяк, ищите, если хотите.
На том они и распрощались. И Буратино побежал к пацанам. А пацаны сияли, как солнышки, даже пострадавший Лука улыбался.
А знаешь сколько денег подняли? радостно спросил дружка Чеснок?
Не знаю. Сколько?
Двадцать семь сольдо.
Двадцать семь? обрадовался Буратино.
Двадцать семь, подтвердил Рокко.
Минус четыре сольдо полицейским, произнёс Пиноккио.
Четыре сольдо этим сволочам, возмутился Фальконе, чтоб они подавились нашими деньгами.
Сможешь договориться дешевле? спросил Пиноккио.
Нет, буркнул Джузеппе, но всё равно. Четыре сольдо дюже жирно.
Итого двадцать три сольдо чистой прибыли, подсчитал Рокко, по три сольдо на брата, а остальное в общак.
Предлагаю добавить один сольдо Луке, предложил Пиноккио, он пострадал, у него волосы выдрали.
Ерунда какая, не согласился Фальконе, хотел бы я, чтобы мне за пару выдранных волос по сольдо платили.
Я вот сейчас скажу Серджо и Фернандо, так они тебе бесплатно все волосы подёргают, пригрозил Буратино.
Поотрываем, подтвердили братцы.
Да ладно вам, что вы в самом деле, тут же спасовал Джузеппе.
Тогда помалкивай, сказал ему Рокко и подвёл последний итог, всем по три сольдо, Луке четыре, в общак четыре. Итого у нас в общаке девять сольдо. Давайте, может, попируем?
На общаковые? с надеждой спросил Джузеппе.
Нет, по сольдо скинемся, купим еды и пойдём к морю.
Я не могу скидываться, заявил Джузеппе, я на костюм коплю, я с вами так пойду.
Тогда жрать не будешь, предупредил его Рокко.
Ладно, горестно вздохнул тот.
На том и пореили, а вечером весёлый и довольный Пиноккио пришёл домой.
Ну, как ваши дела? спросил его Говорящий Сверчок. Надеюсь, лучше, судя по твоему сияющему виду.
Лучше? Лучше это не то слово, похвалился мальчишка, наши дела идут блестяще.
Много выиграли?
Много, но это не главное. Главное заключается в том, что мы установили контакт с полицией. Хороший рабочий контакт.
Это действительно неплохо, согласился Говорящий Сверчок, а ещё меня радует то, что ты научился выделять главное. Вот взять какого-нибудь болвана и поставить его на твоё место. Что бы он мне сказал? А сказал бы он мне следующее: «Всё отлично, мы выиграли много денег». А ты нет, ты не такой. Ты уже понимаешь, что деньги выиграть или заработать можно всегда, а наладить контакт с правоохранительными органами отнюдь!
Я молодец? обрадовался Пиноккио.
Ты давай не очень-то расслабляйся. Умные люди уже давно написали статейку, которая называется «Головокружение от успехов». Там про таких расслабленных пишут. Они, как правило, плохо кончали. Так что давай, думай о будущем.
А я думаю.
И что же придумал?
Считаю, что нам надо пробиваться на ярмарку, там деньги бешеные.
Да уж, разочарованно произнёс Говорящий Сверчок, и этот идиот спрашивает, молодец ли он.
А что такое? искренне удивился Пиноккио. Неужели так плохо играть на ярмарке.
Для уличной шпаны это отлично, это можно сказать, венец карьеры. Но шпана, они же пацаны, они же бродяги по жизни, люди не очень-то дальновидные. Их дом тюрьма. Не для всех, конечно. Некоторые с годами умнеют, и начинают понимать, что жульничество, даже такое грамотное, как игра в напёрстки, не имеет перспектив. В конце концов, вы нагреете всех лохов в городе и округе, а дальше что?
Поедем в другой, неуверенно произнёс Буратино.
А в сорок лет ты так и будешь разъезжать по городам?
Не знаю. А что же делать? Бросить напёрстки? слегка пригорюнился Пиноккио.
Ты законченный осёл, хоть и мнишь себя умником. Ну, разве я мог иметь в виду такую глупость. Разве я посоветую тебе бросить бизнес, который приносит доход? Но, видя всю бесперспективность этого направления в будущем, я настоятельно тебе рекомендую подумать о серьёзном деле.
А о каком? спросил Пиноккио.
Неужели у тебя на примете нет ни одного хорошего дела, в котором бы ты смог себя проявить?
Не знаю, кажется, нету.
Лопух, резюмировал Говорящий Сверчок, а я так в тебя верил.
Не злитесь, синьор Говорящий Сверчок, но я действительно ещё не знаю серьёзного бизнеса, где я мог бы себя проявить, грустно произнёс Буратино, я, наверное, ещё маленький.
Маленький? переспросил Говорящий Сверчок. Ты не маленький, ты просто инфантильный балбес, который, дай ему волю, всю жизнь будет гонять шарик между напёрстков.
Синьор Говорящий Сверчок, жалобно взмолился Пиноккио, расскажите мне про серьёзный бизнес.
Эх, злишь ты меня, старика, конечно, но почему-то я не могу тебе отказать. Запоминай: весь бизнес в мире делится на три главные части, есть, конечно, и ещё виды человеческой деятельности, но сегодня мы поговорим о главном. Первый вид это торговля, главный закон торговли гласит: дешевле купить, дороже продать. Самым доходным видом торговли является торговля товарами первой необходимости. Кстати, какие ты знаешь продукты первой необходимости?
Картошка, хлеб, молоко, сразу догадался Пиноккио.
Болван, запомни, товарами первой необходимости являются: выпивка, табак, наркотики, девки, правда, последние попадают у нас в разряд сферы услуг и о них мы поговорим в конце.
Неужели люди не могут без выпивки? усомнился Пиноккио.
А это ты у своего папаши спроси. Даже можешь провести опыт: поставь на стол бутылку молока с картошкой и хлебом, а рядом поставь бутылку самогона. И пронаблюдай, что схватит первым. Полагаю, что самогон.
Это точно, грустно согласился Буратино.
Тогда продолжим: с выпивкой мы решили, с табаком тоже всё ясно, заядлого курильщика легче убить, чем отучить от табака. А с наркотиками Ну, про них и говорить нечего. Поклонники и ценители этого товара за одну порцию убить смогут родную мамашу.
Неужели?
А ты думал? Знал я одного поэта-кокаиниста, так он стишки писал. Аж плакали все от жалости, читая его стишки про безутешную старушку-мать, которая ходила в старомодном ветхом шушуне на дорогу и ела неизвестно что. А поэт этот, бывало, получит гонорар и сидит в меланхолии, решает: денег мамаше послать или купить кокаина и с шалавами в кабак завалиться? Сидит, значит, мучается, а потом хлопнет, значит рукой по столу: «Что за глупость, говорит, на дворе весна, тепло уже, да и щавель поспел, а через неделю редиска пойдёт. Авось мамаша копыта с голоду не откинет, она у меня привычная, женщина сельская». Скажет так и, купив себе кокаина, уедет себе к шалавам с иностранными именами. Вот такая вот грустная история.
А стишки хоть хорошие пишет? спросил Буратино.
Не пишет он больше стихов, почил во бозе.
Это как?
Да так, холеричный был человек. Поссорился с очередной своей девкой, напился вина, нанюхался кокаина, взял подтяжки и В общем, не пишет больше стихов поэт. Зато как теперь вся интеллигенция убивается. «Не усмотрели, кричат, не уберегли. А какие стихи писал лирические, как маму любил и яблонь белый дым. Осиротели мы, осиротели».
Жалко поэта.
Да уж, талантливый был парень. А всё водка с кокаином, да бабы. Это и тебе наука, парень. Не делай, как он.
То есть не писать стихов? уточнил Пиноккио.
Свят-свят! О чём ты вообще говоришь? Если человек начал писать стихи пиши пропало, ничего путного из него не выйдет.
А что же с ним может приключиться?
Он может стать поэтом и покатиться по наклонной. Конец известен или умер, иди драматург!
Неужто поэты и драматурги такие пропащие?
Эх, ты, пожалел Пиноккио Говорящий Сверчок, совсем ты ещё маленький, ничего ты не понимаешь. Так вот знай, что в лучшем случае, поэты всякие и драматурги ещё в молодости на себя руки накладывают.
Ох, охнул Буратино, а что же бывает в худшем случае?
В худшем психушка, если их успеют изловить психиатры, если врачам после этого удаётся их подлечить, то они становятся интеллигентами.
А если не удаётся?
То диссидентами.
Ой, Буратино даже от ужаса рот ладонью прикрыл, какое слово страшное.
И ругательное к тому же.
А что же эти интеллигенты-диссиденты делают потом?
Да ничего не делают, они становятся совестью нации. Если быть до конца честным, то отмечу, что вреда от них, в общем-то, никакого, хотя и пользы тоже. Пишут они себе всякие обличительные статейки и друг другу читают их, а потом ходят туда, сюда и возмущаются над несправедливостью жизни. Иногда они свои статейки печатают в газетах.
И кто же их читает?
А кто их галиматью читать будет, кроме них самих, рабочие что ли или крестьяне? Так им их статейки и даром не нужны. Крестьяне всё больше про курс доллара читают и прогноз погоды. А рабочие только про футбол, да кто кому в Думе морду набил. Единственно, кто читает их белиберду, это тайная полиция, да и то из чувства долга. Читают и зевают от скуки.
А почему же так плохо быть интеллигентом, раз они такие безобидные?
Да не любит их никто, не знаю почему. Просто не любят, как, к примеру, тараканов, хотя они тоже безобидные.
Я не люблю тараканов. Потому что они шуршат по ночам, а мне страшно, заявил Буратино.
Хе-хе, засмеялся Говорящий Сверчок, наверное, интеллигентов не любят потому, что они тоже шуршат и от их шуршания людям тоже страшно. Это, конечно, шутка. А вот власти не любят интеллигентов потому, что интеллигенты думают о себе, что они умные. Так что все вместе, народ и власть, их не любят. Я не знаю ни одного полицейского, который упустит возможность врезать интеллигенту-очкарику, если ему за это ничего не будет. А рабочий всегда толкнёт этого умника в сторону лужи или конской кучи. В общем, народ и власть в этом вопросе всегда солидарны. Редкое единодушие, так сказать.
Грустная у них жизнь, подвёл итог Пиноккио.
И поделом, чтобы не корчили из себя совесть нации. И скажу я тебе по секрету, парень, что в интеллигенты идут одни неудачники. Если человек не может ничего добиться в жизни, он начинает эту жизнь критиковать. Знавал я одного писателя, отчаянный был диссидент, такой отчаянный, что режим вышвырнул его из страны. А когда сам режим накрылся медным тазом, этот литератор туда вернулся и стал кричать, какой режим был хороший, и даже партию основал в поддержку прошлого режима. А книжечки писал дрянь, хотя и очки носил.
А раз в очках значит интеллигент?
Запомни, парень, даже многолетнее учение в разных учебных заведениях, наличие очков, знание нескольких языков и умение извлекать корни не сделает из стоящего человека интеллигента.
Синьор Говорящий Сверчок, а что же в них такого плохого, в интеллигентах?
Да ничего в них особо плохого нет, ну, трусливы они, ну, болтливы, а кто без греха? Лицемерны они, конечно, это факт. Но ведь и стоящие люди лицемерны. Вот ханжество в них развито непомерно, да не способны они ни на что. Но самый главный их недостаток это слезливость и сердобольность, проистекающие из трусости. Из этой самой слезливости они сделали культ, а посему, из скромности, величают себя совестью нации. Ни больше, ни меньше, хотя нация их почему-то своей совестью не считает, а считает соплями.
Наглые какие они, интеллигенты, прямо уж так и совесть нации, возмутился Буратино.
Да не наглые они, просто глупые. Самомнение у них, бедолаг, гипертрофированное, а с мозгами плохо. Образованность у них одна гуманитарная, а не мозги. Кстати, а чего мы о них разговорились? С чего начали?
С поэта-кокаиниста, напомнил Пиноккио.
Точно, вот чёрт, вечно меня куда-то заносит. Вернёмся к нашей главной теме, к бизнесу. Итак, основным видом зарабатывания серьёзных денег является торговля. Так повелось за тысячелетия до Рождества Христова. Торговлей занимались греки, финикийцы, египтяне, и даже воинственные шумеры не гнушались небольшой торговлей в свободное от нескончаемых войн время. А войны, скажу я тебе, для них являлись национальным видом спорта. А до совершенства довели торговлю эллины. На месте передовых торговых постов по всему бассейну Средиземного моря они строили города, которые, благодаря торговле, и процветали. Впрочем, всё это уже история, так что перейдём к делу. На сегодняшний день в условиях нашего портового города наилучшим способом торговли является контрабанда.
Неужели вы контрабандистов приравниваете к торговцам? удивился Буратино. Наверное, им это не понравилось бы? Они считают себя крутыми.
Спеси, у них, конечно, много, но сути дела это не меняет они коммерсанты, нравится им это или нет. Они привозят сюда товар из-за границы и продают его. Там купили, здесь продали. Кто они после этого?
Коммерсанты, засмеялся Буратино, а мнят себя блатными.
И не зря. Несмотря на то, что они торговцы, люди они, безусловно, авторитетные, так как из-за бешеной конкуренции в этом бизнесе выживают либо самые хитрые, либо самые отмороженные. Да и деньги в этом бизнесе обращаются немалые, и власти в нём участвуют. Так что этот бизнес не для тебя пока.
Почему?
Потому что шею тебе там сломают очень скоро. Хоть ты и смеёшься над контрабандистами, они люди очень серьёзные, кстати, не советую тебе смеяться над ними в открытую. Другой вид очень прибыльной торговли это скупка краденого, но дело это неуважаемое, так как барыг никто не уважает.
Почему? Они же ворам помогают? спросил Пиноккио.
Ворам всегда кажется, что барыги на них сильно зарабатывают, ничем не рискуя. А барыги всегда считают, что они слишком мало зарабатывают, занимаясь столь рискованным делом. Отсюда весь конфликт. А так как воры люди лихие, иногда они грабят барыг. А барыги, в свою очередь, при первом шухере палят воров.
В каком смысле, неужто сжигают? удивился Буратино.