5.
Что-то долго Константина нет? Серафима, уже готовая к походу за травами, поднялась со скамьи. Ладно, по пути потороплю его. Она подняла с песка знакомую всем им кошелку. А я через часок другой вернусь. Все-таки где Константин заблудился? Вода где?
И ей в ответ тут же из-за полуоткрытой двери отозвался бас Константина:
Так, я принес уже. Как обычно, на скамейке стоят. А я схожу вентери проверить.
Никого не встретил?
Если бы кто-то появился, Митрий первый бы увидел. А ты далеко собралась?
В лес на ближние поляны. Нужные травки там еще в прошлом году приметила. А тебе придется в аптеку сбегать.
Сбегаю. Алексий говорил уже.
Константин, картинно поклонился, взял корзину для рыбы, и снова исчез за дверью. А Ольга опять встала на чурбачок с двумя рушниками в руках. Только снова не успела к парню присмотреться, то солнце пот и с самой выгоняет, то .
Эти, что ли, за вами подсматривали? Наличие голоса, в принципе, предполагает наличие тела, тем более, если это бас Константина. А тут в распахнутую настежь дверь влетает . Лежать! Лежать, Я сказал .
И следом сначала просунулось нечто, похожее на человека, а потом уж. Совсем измучился с ними, пока сюда дотащил. И бросил на песок извивающееся подобие человека.
Это кто у тебя? Первым отреагировал Митрий, выглянув из люка на неподобающий шум.
Недобитыши твои. Хищно усмехнулся Константин, при этом легонько ткнул носком сапога в бок своего пленника, настойчиво пытающегося встать. Последний раз говорю: «Ле-жа-ть». Это вот Крамарь старший, он же Потемкин. А это американец. Джон, кажется. По-русски тумкает, но говорит плохо. Лежать! И уже ощутимо ткнул тем же носком Крамаря уже по ногам.
Где ты их нашел? Вышел из трапезной Алексий.
Иду, смотрю, под дверью лежат, «Дяденька, пустите переночевать», просят .
Ты когда-нибудь будешь отвечать по-человечески? Взъярился Алексий.
А чего отвечать? Смотрю, кто-то по окнам шарятся, ну, придавил чуток обоих.
Так уж и чуток? Что-то не похоже на этот чуток?
Да-к, как чуток? Стряхнул Крамаря с приставной лесенки, а потом уж слегка и придавил. Но американец сам сдался, правда, уже от двери сбежать пытался. Оружие пришлось отнять, как бы не поранились по неопытности. Они же как дети малые. То глаза поколют, то из Химерсов по своим шандарахнут. Верно говорю, Гриня? Что? Это не ты? И к нам не ты приперся? И по окнам не ты шарился? Охотно верю. С лестницы-то тоже случайно упал? Отвечай, когда тебя спрашивают?
8.Вокруг да около
«Теперь уже все перепуталось. Оно и прежде было непонятно, а теперь, как говорится, сам Черт ногу сломит. Крамарь? Где-то я уже слыхивал эту фамилию. Или это имя? Нет, кажется, фамилия.
Голову бы повернуть, посмотреть на него, но не получается, Крамарь? Если здесь Крамарь, то кто эти люди? Можно ли это понять?».
Он попытался прислушаться, но все потуги были тщетны. Уши по-прежнему забиты плотной ватой. К тому же, монахи либо отдалились, либо снизили громкость своего голоса, «шепчут, чтобы я не услышал? А почему?».
Он, кажется, не спит уже давно. Пожалуй, ровно с того момента, когда резанул по глазам острый луч света. Хотя и это, если задуматься, не совсем точно. Хорошо вспоминается, как его выворачивало наизнанку, как его отпаивала водой эта звонкоголосая девчонка, и это приносило хоть и мимолетное, но облегчение.
Точнее, облегчение, но мимолетное, поскольку он уже вспомнил чей-то приказ, забыть все, что знает. Или не было этого приказа, но он, все равно его помнит, как Отче наш. Именно так, а не иначе, и именно монахи стали свидетелями этого. И он не смеет спрашивать, почему монахи, да на это и не будет ответа, поскольку не многие знают, где правая, а где неправая сторона. И он не знает, и не помнит, того, что он сделал, и не знает, куда попадет: в Ад, или в Рай. Да, и какая в этом разница? Что сделано то и сделано .
«По делам и воздастся». А если не было никаких дел, если душа нетронутый лист бумаги? Но если ты знаешь, что есть, или, по крайней мере, должна быть душа, значит, лист не такой и нетронутый?
«Вот и опять появились монахи. Точнее, один монах. Наклонился к моему лицу и шепотом спросил: «Не спишь?». Еще один монах. Я знаю, что есть и другие, но они все время теряются из виду. Все время теряются, но я не могу повернуть голову, поскольку тут же на смену мимолетному облегчению придет кара небесная, и эта смешная девчонка будет замирать от ужаса».
А другой монах снова назвал очень знакомое имя, или фамилию. Вот еще, и еще раз.
Ква , Кра , Крамарь. И я откуда-то его знаю, и знаю точно его, и никого иного.
Он снова решил повернуться, или хотя бы повернуть голову, но снова ее повело, и он надолго зашелся кашлем.
«Легче стало старику, реже стал дышать», наконец-то, кашель отпустил, но насмешливый голос над, нет, в самой голове, заставил содрогнуться все тело.
«Не сопротивляйся, и ты станешь, поверь на слово, свободным от своей немощи. Зачем тебе она нужна? Ты нормальный молодой человек, правда, со своим бзиком, но это поправимо.
Ты кто? Откуда я знаю этот голос?
«Смешной. Знать голос, и не знать его хозяина? Вообще, нонсенс. Скажем так, я твоя совесть. Теперь скажи, кто ты».
Кто ты?
«Не кто ты, а кто ты. Тьфу, на тебя! Совсем запутал. Ты сделал паскудное дело, и я должен узнать, кто тебя на него надоумил. Какая здесь роль моего сынка?».
Сынка? Я не знаю никакого сынка. Я ничего не помню, и мне кажется, ничего этого не было.
«А это уже не смешно. Сделай хотя бы первый шаг навстречу, и мы поладим, а иначе ».
Что иначе?
«Иначе? Иначе ты не оставляешь мне выбора. И ты знаешь, мне ничего не стоит превратить остаток твоей жизни в сущий ад».
Догадываюсь, но я, все равно, ничего не помню. Хотя нет, я вспомнил. Я Кукушон Крамарь. А ты ненастоящий.
«А вот ты как? Сейчас я уйду, но я буду рядом. И, когда найдется Кукушон, мы пустим твою кожу на ленточки».
«Странно. Он исчез. Беззвучно, только в воздухе остался еле ощутимый запах серы, нет, его я, кажется, сам придумал. А зачем? Доказать себе, что я способен мыслить? Но почему таким способом? А, если Крамарь настоящий? Мне неоднократно доводилось слышать, что проникновенье в мозг не такая уж нереальная задача. Если я что-то непременно должен забыть, значит, это и должен узнать Крамарь, и он не оставит меня в покое. Основательно закрыться? Умереть? А это возможно? Например, довести себя до истощения. Вряд ли. Если кто-то закрался в мозг, то он не допустит этого. Если бы добраться до яда . Надо этой женщине все объяснить. Правильно, а там будь, что будет».
9.Он очнулся
Почему никто не говорит, что он очнулся? Ольга, я тебя спрашиваю.
Он только что. И вы уже уходили.
«Ольга это, понятно, девчонка, а та женщина? Я уже слышал этот голос, это это ».
Константин, гляжу, ты не занят?
Ну, мне освободиться раз плюнуть .
Ну, плевком-то их не перешибешь. Донесся голос откуда-то сверху. «Ага, вижу. Тоже монах. Наверное, и эта женщина тоже монахиня?».
Допрошу сначала. Много интересного они рассказать могут. А потом уже и перешибать. Этот Крамарь что стоит? А что надобно?
К Антонине надо сходить.
Если за горилкой, то она у нас есть.
Не к Коневой, а к Стаценке. К аптекарше. Конечно, это особо не торопит. Боюсь, что завтра ты ее можешь и не застать. А мне уже завтра таблетки могут понадобиться.
А если их у нее нет?
Нет так нет. Жалко, конечно. Знаю, были у нее. Не продала, надеюсь. А завтра я с ней рассчитаюсь. А я пока травки настою.
Все нашла?
Что требуется все. А ты сегодня к Стаценке сегодня не ходи. Завтра по холодку, да и нежелательных встреч проще избежать
Ну, и я, значит, с этими побеседую. А то ведь на Слободку придется сворачивать.
Ну-ну. Побеседуй. Ты и по-английски можешь?
Только «хэндэ хох» знаю, но они понятливые. Если станичникам отдать, то ведь на ленты порвут. Крамарь .
«Опять этот Крамарь. Чего он ко мне пристал? Кто он? Глазком бы глянуть».
Серафима заметила, что парень пытается повернуть голову.
Ольга, Константин, помогите мне перевернуть его на бок.
10. Побег
«Время преступно упущено. Надо было рвать когти, пока Костя отвлекся на перекантовку этого болезного. А теперь что толку ногти грызть?», Крамарь хорошо понимал, что от этого ломовика так запросто не сорвешься, еще на лесопилке нагляделся. «Скорее, все наоборот выйдет, чуть прижми, он сорвется, как вчера случилось».
Слушай, Костя-костолом. Ты же нормальный украинец, давай разойдемся по-тихому: ты меня не видел, я тебя не видел.
Да, я украинец. Только подвыбили из меня украинское ваши костоломы. По-тихому, говоришь? А что, можно и по-тихому. Выложишь, как на духу, зачем ты здесь, тогда, по-тихому, а иначе я и пошуметь могу.
А ху-ху не хо-хо? Да, я из твоей кожи ремни резать буду.
Вот сразу и прокололся. Значит, по-тихому отпадает, что ж, не велик у нас выбор: я задаю вопросы ты отвечаешь. Коротко и ясно. И еще . Не заставляй меня вспоминать про раны, оставленные на мне твоими костоломами. Не люблю.
«Это не он. Не помню, когда я его видел, но я его сразу бы узнал. Наверное, это было в другой жизни».
Хорошо это, или плохо, но другая жизнь все еще почти не вспоминалась.
Повторяю вопрос: «Зачем ты здесь?».
Да, пошел ты .
Ответ неверный, далеко неверный, но меня пока больше интересует другой. Зачем вы лупанули по своим?
Ответ повторить?
Слушай, Алексий, мне этот парень определенно нравится. Другой на его месте торговался бы за каждую минуту жизни, а этот еще кочевряжится. Ну, хорошо . Пока я с твоим подельником поговорю, а ты подумай о своей судьбе. Итак, Джон, вопрос все тот же.
Американец уже, стараясь не привлечь, впрочем, и не привлекая внимания к себе, отполз в тень, к стене, и настороженно оглядывал внутренний дворик. Вопрос Константина застал его, как раз, в тот момент, когда Джон уже догадывался, что отполз весьма неудачно, если доведется бежать, то будет сделать это крайне проблематично, а этот монах, несмотря на его комплекцию, достаточно силен и подвижен.
Тоже будешь молчать?
Джон и рад бы отвечать, но вдруг позабыл все слова, что знал.
Повторяю, почему вы нанесли удар по своим?
Монах медленно поднялся со своего места, и подошел к Джону. В ожидании удара Джон поспешно защитил лицо руками. Но удара так и не последовало, и Джон торопливо, на двух языках сразу, заговорил.
Конечно, даже, и для Константина не все понятно и просто, а для других, типа Митрия, вообще, все «темный лес березовая роща».
Как это по телефону? Митрий кое-как разобрался в речи американца, но только в речи, и потому и обратился к Константину, благо, тот во многих делах слыл знатоком.
А вот так. Бывал я пару лет назад в Мещерских лесах, ну, и подзаблудился чуток. Так меня по телефону за полдня нашли.
Это как? Это уже и Алексий подключился.
А, так. Позвонил я на номер 112, и уже оттуда нашли, откуда мой телефон звонил, ну, и вычислили меня. Здесь то же самое. Только по телефону уже ракеты ударили.
Подожди-подожди, получается, они по своему телефону ударили?
Сейчас спрошу.
Спрашивал он долго, так, что все замучились ждать.
Скоро ты? а то, вся еда остынет.
Зато, горилка согреется. Огрызнулся. Получается, други, телефон должен быть у Штаба «Ахмата», по нему целили.
А почему попали по другому месту? Что-что, а до этого-то Алексий, как бы, дотумкал, понять бы, почему?
Это они и хотели выяснить. Тут какая-то сложная цепочка: кто-то позвонил кому-то, а в это время сын Крамаря, как понимаю, позвонил Крамарю-старшему, а тот американцу. Все так, Гриня?
Крамарь снова угрюмо отмолчался.
Так, я спрашиваю.
А-а-а-а .
Расслабились что-то молодцы. Крамарь вдруг оказался на ногах, точнее, уже у распахнутой для проветривания двери.
Между ним и Константином оказалась Серафима. Крамарь сначала, как бы, взял ее в заложницы, но затем резко толкнул навстречу Константину.
А дальше все естественно. Константин поймал Серафиму в охапку, но не будешь же откидывать ее в сторону?
И никто не заметил, как Митрий с громкими проклятиями метнулся наверх.
И лишь, когда сухо щелкнул выстрел ..
Ну, как, попал? Из проема показалась всклоченная голова Константина.
Попасть-то попал, а убил ли, не уверен. И отвечал Митрий в никуда, и больно внимательно винтарь разглядывал. Как-то, неправильно он упал.
Ну, не зря Митрий сомневался, Ни трупа, ни самого Крамаря, сколько ни лазили, ни заглядывали в протоки, не нашли.
Прятаться будем?
Некуда прятаться. Решил Алексий. Наставлю сторожков, да и Вилюй кого чужого ночью не подпустит. Отобьемся, если что. Давайте вечерять, пока совсем не стемнело, чтобы свечи и лампу лишку не жечь.
А с этим что?
С американцем-то? На ночь свяжем, а сейчас пусть с нами посидит. Не голодом же его держать. Так ведь? Мяса не хватит, рыбу пожарим. Константин, вентери-то проверил?
А то, как же? Пяток судаков как с куста снял. Митрий уже двух выпотрошил, осталось только на огонь поставить. Да нам одним и мяса хватило бы, гостей, кажется, уже не будет.
Ну, рыба и нам не помешает, за цельный день и росинки во рту не было. А еще Серафима сказала, парня надо рыбой кормить, жирного его организм может не принять.
Вы там и мясца постного пошукайте, а вдруг примет? У Серафимы после перенесенного шока с трудом передвигались ноги. А я еще пару минут очахну, начну его кормить.
А он будет? И как узнать, захочет ли он есть? и тут же к парню обернулся. Слушай, парень, есть-то хочешь? Поди-ка, кишка кишке давно бьет по башке?
Не знаю. Не думаю. «Вот это раз! Говорит, да еще как чисто».
А чего тут думать? Удивился Константин. Все диетическое. И стопочку нальем, если душа попросит.
Не попросит. Не большой я к этому любитель.
Больной, что ли?
Нет, я . «Что он хотел сказать?», парень вдруг будто замкнулся в себе, и, как бы, начал с кем-то бороться.
Ну, смотри, как знаешь. Я не тороплю с этим. Константин уже услышал, как нутро парня отреагировало на вопрос о еде. Сейчас Серафима еду принесет, и покормит.
Я покормлю. Слишком поспешно назвалась Ольга. Я, все равно, горилку пить не буду, и Счастливчика есть не могу. А про рыбу, когда готова будет, скажите. И ему дам, и сама поем.
11. Вечеря
1.
Как ни странно, и гости пришли. Коневы оба. И Мыкола появился, и семеро шапочно знакомых.
А чему тут удивляться? Горестно вздохнул Конь на молчаливое удивление Алексия. Анисим немного здесь и побыл, но уважение обрел, дай Бог каждому. К тому же, сам знаешь, некуда многим идти. А здесь, помнится, переночевать всегда можно было.
Ну, конечно, Конь и сам здесь не единожды «якорь» бросал.
Найдем, конечно, где людей разместить. Молодцы, что пришли. Проходите, гости дорогие.
Молодцы. И главное, фонари светодиодные принесли, так что поминки почти за праздник сошли, только что песен не пели.
Конечно, парня от гостей не прятали, но и они лишних вопросов не задавали. Только Конь отозвал Алексея в сторону. Видел я его. И его документы все еще у меня. Но я в него так и не заглянул. Завтра днем-то я занят буду, а вечером занесу.
И кто он?
Документы принесу, тогда и поговорим.
На том и порешили, и уже без дум и сомнений прошли в трапезную.
***
Ольга неуверенно подносила ко рту парня еду, его организм принял и мясо, и рыбу, хотя, голова, по-прежнему, кружилась, и содержимое желудка периодически грозилось вырваться наружу. И он по-прежнему ничего не помнил из прошлого. А было ли оно? Крамарь намекает, что было, и с этим приходится соглашаться.
«Но Крамарь же убит? Во всяком случае, так сказал монах», но тут же снова родилось сомнение. «Откуда я давно знаю, что здесь есть монахи? Увидел? Но, похоже, я недавно впервые открыл глаза, а значит, не мог видеть монахов. И как давно? .
Но освежить зрительную память сейчас он не мог. Монахи, их, похоже, гости, и та женщина куда-то ушли, и оставили его со смешливой девчонкой вдвоем. Даже порядком надоевшее солнце переместилось да пределы окна, и можно передохнуть, но не тут-то было. Давненько и не был . И не в сон ведь проник, а в забытье.