Ты погодил бы ручательства раздавать направо и налево. Молод ещё, глуп, а я жизнь повидал, разозлился Тарас. Я тут тоже за него поручился, а сейчас жалею об энтом. Ну да ладно, поживём, посмотрим. Речь сейчас про тебя идёт. Я тебе прямо говорить буду, без утайки. Если будешь на меня работать, приму как родного, а заслужишь, понравишься мне, угодишь, то и на дочке своей женю. Не веришь? Вот тебе крест.
Тарас повернулся к иконе, висевшей в углу, и истово перекрестился.
Видал? Тарас многозначительно посмотрел на Пашку. Перед богом тебе клянусь. Моя орясина, упокой господь её душу, нарожала мне девок и убралась на тот свет. Нет бы, парня родить, так нет, назло мне девок нашвыряла. Родитель её, тоже покойный, не любил меня, потому и спихнул свою колдобину мне. Он с мошной был, а мне тогда деньги нужны были позарез. Вот и сторговались с ним. Такие, брат дела. А ты мне приглянулся. Врать не буду, не сразу, потом. А за порку прости меня. Ошибка вышла. Егорка попутал. Так что, договорились?
Пашка задумался. Предложение хозяина было для него больше чем неожиданным. Оставаться в селе у него желания не было.
А что я теряю? вдруг подумал он и тут же себе ответил. Да, ничего. Тарас прав. Идти мне, в самом деле, некуда. Егор, вон не задумываясь, с офицером ускакал, обо мне и не подумал, небось. Чего, тогда мне о нём печалиться? Не понравиться,
сбегу, да и дело с концом. С каторги сбежал, а уж от этого и подавно уйду.
Договорились, ответил Пашка.
Вот и ладно, улыбнулся Тарас. Молодец. Правильно решил.
А если бы я отказался? Тогда что? неожиданно спросил Пашка.
Да ничего, Тарас встал и налил себе чая. Шлёпнул бы. Всего и делов-то. Ты пей чай-то, пей, баранки бери.
Сотня Шелеста в это время во весь опор скакала на прииск. Пепла похоронили возле шалаша и выдвинулись после обеда. Через час они вошли в поселение. Капитан направил коня прямо к усадьбе. Он один вошёл в помещение, прошёлся по комнатам и остановился у открытого сейфа в кабинете князя. Ничего не обнаружив, капитан внимательно осмотрел помещение и заметил, что один из стеллажей неплотно прилегает к стене. Он потянул за него, и стеллаж отошёл в сторону. Сейф так же был открыт и пуст. Шелест поставил всё на место, подошёл к столу и просмотрел бумаги, недописанные Савицким. Усмехнулся и, собрав всё до последнего листка, убрал в сумку. За домом мелькнула чья-то тень. Капитан вынул наган, обошёл дом с другой стороны и наткнулся на юродивого Сидорко. Позади него стояли два огромных пса, больше напоминающих маленьких медвежат, До того они были лохматые и упитанные. Нищий, увидев офицера, заулыбался и протянул руку. Псы оскалили зубы, утробно зарычали.
Стёклушко, дяденька, затянул свою песню Сидорко.
Ты чего тут делаешь? спросил капитан, стараясь не глядеть на псов. Те, услышав голос нищего, успокоились.
Милостыньку прошу, стёклушки собираю. Их тут много. А я не все беру. Солнышко не всех любит. Глянь ка.
Сидорко запустил когтистую лапку в торбу и вынул пригоршню осколков. В основном это были осколки от цветных бутылок. Он взял один осколок и поднял руку. Сквозь зелёное стёклышко заиграли солнечные блики. Сидорко радостно засмеялся.
Солнышко блестит, солнышко играет.
Капитан улыбнулся и убрал наган.
Ты никого здесь не видел? спросил Шелест.
Улыбку у Сидорко словно ветром сдуло. Он убрал стёклышки в торбу и исподлобья посмотрел на капитана.
Дьяволы, дьяволы кругом. Кровь пьют, ироды сатанинские, а напиться никак не могут. Жажда их мает. Суета мирская губит их окаянных. Кара падёт на головы того, кто на брата своего, на отца и маменьку руку подымет. Реки вспять пойдут, хляби небесные разверзнутся, кровью наполнятся, и падут на головы грешные. И ты не уйдёшь от кары, нищий пальцем показал на кобуру с наганом. Ибо грызут тебя два порока. Алчность и гордыня. Бойся себя, бойся, грешник.
Шелест стоял не двигаясь. Голос нищего, словно ватный кокон, сковал его волю, мысли в голове стали путаться, он не мог сосредоточиться. Но, вот гавкнул пёс и капитан очнулся. Он в изумлении посмотрел на юродивого и медленно пятясь, вышел к дороге. Только сев на коня, капитан окончательно пришёл в себя.
В село сотня вернулась уже к вечеру. Капитан спешился, привязал коня и направился к дому, в котором размещался штаб. Егор остался с ротмистром. Подполковник лежал на диване и читал книгу, когда вошёл капитан.
Разрешите, ваше высокоблагородие, произнёс капитан, снимая фуражку и проходя к столу.
Присаживайтесь, капитан, подполковник встал с дивана и сел в кресло. Банду, как я понял, вы не нашли.
Так точно, не нашли, капитан сел на стул. Эти хамы разбежались, как только получили своё. Пепел умер. При нас умер, не приходя в сознание.
Могильный задумался. Он не торопясь достал папиросу и закурил, глядя в окно. Историю с прииском он уже доложил в штаб армии. Но ответа так и не дождался.
Что вы думаете по этому поводу, господин капитан? спросил подполковник.
Думаю, что нам пора убираться отсюда.
Вот как? подполковник повернулся к капитану и, не скрывая изумления, посмотрел на капитана. Без приказа?
Пока отдадут приказ, красные нас возьмут в кольцо и перебьют как курей.
Но красные далеко. Они отброшены далеко за Северку.
Не обольщайтесь, господин подполковник, усмехнулся капитан. Красные давно охотятся за золотом и обязательно постараются прибыть сюда в ближайшее время.
Откуда такие сведения? подозрительно спросил Могильный.
Сведений нет, но догадаться нетрудно, ответил Шелест. Ленин поручил чекистам захватить золото Сибири. Война стоит денег не только нам, Александр Николаевич. Большевики создают новое государство, а для этого им потребуется немало средств. Задача обеспечить их этими средствами не меньше, чем уничтожить нас с вами. Что они и делают и, к слову сказать, довольно успешно.
Подполковник ещё раз внимательно посмотрел на капитана, встал и подошёл к шкафу. Он достал графин с водкой, две рюмки, поставил их на стол, затем вышел и тут же вернулся с тарелкой закуски. Он налил полные рюмки и, подняв свою, произнёс:
Выпьем капитан. Если не за нашу победу, в которую вы не верите, то хотя бы за нашу жизнь.
Капитан серьёзно посмотрел на подполковника, взял рюмку и залпом выпил водку. Закусывать он не стал, а вынул портсигар и закурил. Подполковник с любопытством посмотрел на портсигар.
Дорогой у вас портсигар, господин капитан.
Подарок князя Юсупова, коротко ответил капитан.
Вот как? Вы были знакомы с Феликсом Юсуповым?
Да, представьте себе.
Интересно, произнёс Могильный. Господин капитан, вы утверждали, что налёт Пепла на село обусловлен тем, что он выманивал нас в лес. Сейчас мне кажется обратное. Что вы думаете сейчас по этому поводу?
Я полностью согласен с вами, господин подполковник, чётко ответил капитан. Визит банды имел другой смысл. Он не хотел, что бы мы совались в лес и мешали ему обчистить прииск.
Тем не менее, ему это удалось. А насчёт красных, думаю, что вы преувеличиваете. Тем более, я не могу без приказа покидать позицию.
Глава 8
Егор разыскал Пашку в том самом сарае, где их держали после порки. Пашка лежал на всё той же соломе и крепко спал. Спал сном младенца. Егор сел рядом, с удовольствием потянулся и хлопнул ладонью Пашку по спине. Тот от неожиданности вскочил, покрутил головой и, увидев приятеля, снова рухнул на солому.
Хватит спать, всё царствие проспишь, засмеялся Егор.
Мы его и так проспали, проворчал Пашка. Чего припёрся?
А вы не очень-то вежливы, друг мой. Поднимайся, идём в дом. Я тут на постой напросился к одной старушке. Всё лучше, чем в сарае. Вставай, идём.
Егор встал и протянул руку Пашке. Тот недовольно покосился на Егора, но руку принял. Дом бабки Пелагеи стоял на самом краю села и представлял собой довольно таки жалкое зрелище. Передние венцы сгнили, похоже, ещё в прошлом веке и дом смотрел своими подслеповатыми оконцами прямо в землю. Крыша, покрытая дранкой, выглядела как коровий хребет, открыв местами почти чёрные жерди. Дверь с улицы открывалась прямо в избу. Сенями здесь и не пахло. Бабка сидела у стола и что-то перебирала сухонькими кривыми руками.
Принимай, бабушка на постой! гаркнул вошедший Егор.
Бабка вздрогнула и повернулась к двери, стараясь рассмотреть вошедшего.
Это ты, Егорка? дребезжащим голосом спросила она.
Я, бабуля. Мы тут с моим товарищем.
Проходите. Я одна живу, почти ничего не вижу. Ослепла я, сынок. Давно ослепла. Не припомню теперь, как и давно.
А сколько тебе лет, бабушка? проходя в избу, спросил Пашка.
Сто шестой годик пошёл. Аккурат после масленицы. Зажилась я на этом свете, но господь не берёт к себе. Видать, я тут ему зачем-то понадобилась. Так и живу, прошамкала старушка.
Егор подошёл к столу и достал из мешка хлеб, варёное мясо, пару луковиц и несколько картофелин.
Садись, Паша, перекусим, сказал Егор и поставил на стол бутылку водки.
Откуда такое богатство? удивился Пашка.
Оттуда, кивнув на школу, ответил Егор. Наливая, выпьем.
Пашку не надо было приглашать второй раз. Тарас его не накормил, а Пашка постеснялся попросить его, так что оголодал он всерьёз. Выпив по стакану водки, приятели набросились на еду.
Что там, в лесу нашли? спросил Пашка с набитым ртом.
Ничего. Банда разбежалась, Васька Пепел убит. Так что лес теперь пустой, ответил Егор.
Услышав новость о Ваське, старуха вздрогнула. Она медленно повернула голову к приятелям и посмотрела прямо в глаза Егору. Егор чуть не поперхнулся.
Ты чего, бабуся? спросил он.
Бабка только покачала головой и отвернулась. Егор, не сводя глаз с бабки, налил в стаканы остатки водки. Взгляд полуслепых глаз, словно вспышка ослепил его. Это не были выцветшие от старости глаза старухи, это был взгляд молодой женщины. Во всяком случае, так ему показалось. Егор выпил водку и закурил.
Ведьма какая-то, невольно подумал он. До чего взгляд у неё острый, аж сердце заломило. Видно, знала Ваську, что так вспыхнула.
Поужинав, приятели постелили себе на полу за дощатой перегородкой и улеглись спать. Бабка залезла на печку. Наступила тишина. Среди ночи Егор уловил слабый скрип половиц. Кто-то ходил по избе. Егор открыл глаза и поднял голову. У окна в свете луны стояла девушка. Егор не столько узнал, сколько ощутил её. Это была Маруся. Егор тихо встал и подошёл к девушке. Маруся резко обернулась и отпрянула в угол. Егор приложил палец к губам.
Тихо, прошептал он. Не бойся. Ты как здесь?
К тётке пришла, ответила девушка. Мне больше некуда идти.
Девушка заплакала. Егор подошёл к ней и обнял за хрупкие плечи. Маруся доверчиво, как ребёнок, прижалась к нему и затихла. Егор ощутил сквозь тонкое платье девичье тело, запах волос и непривычная нежность наполнила его сознание. Егор стал гладить девушку по голове.
Не бойся, я не дам тебя в обиду. Не бойся, повторял он как заклинание.
Вдруг, Маруся словно очнулась. Она подняла голову и отстранилась от Егора. Егор в недоумении продолжал держать её за руку.
Отпустите, тихо попросила девушка.
Егор отпустил её. Он всматривался в Марусино лицо, словно искал ответ на своё вопрос.
Ты Егор, прошептала Маруся. Я видела тебя на заимке Тараса. Ты приходил с офицером в шалаш. Ты с ними.
Глаза Маруси блеснули недобрым светом. Она словно отдалилась от Егора, стала холодной.
Я не с ними. Я сам по себе, поспешил ответить Егор, но понял, что Маруся не слышит его, он и сам не поверил в то, что говорил. Егор растерялся. Я пойду, а ты ложись спать. Тебя никто не тронет.
Егор лёг, но сон уже не шёл к нему. Девушка всколыхнула в нём давно позабытые чувства, и это было так приятно, что ни о чём больше не хотелось думать. Задремал Егор только под утро, да и то, казалось, лишь на мгновение. Крик петуха поднял его с постели.
Откуда здесь петух? удивился Егор. Он спросонья думал, что спит на заимке. Орёт, скотина, как зарезанный.
Он открыл глаза и в упор увидел заспанное лицо Пашки. От неожиданности, Егор отпрянул и больно ударился о лавку. Пашка засмеялся.
Ты чего, как шальной шарахаешься? Черти что ли приснились?
Егор сел, потёр лицо руками и глубоко вздохнул.
Черти, это ещё так, игрушки. Поверь мне, есть на свете твари похуже чертей, Егор весело посмотрел на Пашку.
Скажешь тоже. Кто может быть хуже чертей? Много чертей.
Дурак ты, Пашка. Человек хуже чертей. Человек, Егор достал папиросу и закурил.
Сам ты дурак. Мелешь незнамо чего, Пашка обозлился. Выпили вчера, вроде немного, чтобы с похмелья такую чушь нести. Смотрю я не тебя, Егор и не перестаю удивляться. Вроде бы такой же человек. Руки, ноги, голова, а рассуждаешь порой так, что понять ничего нельзя. А знаешь почему? Потому что дворянин, образованный. Я давно заметил, что образованные, они все немного того, с придурью, а многие и вовсе сумасшедшие, особливо, если дворяне. Толи дело мы, простые люди. Говорим то, что есть и всё понятно, а вы все философии разводите. Вот от этого и смуты происходят.
Эх ты, голова, руки. Человек этой головой не только есть должен, но и думать. Впрочем, тебе это не грозит, Егор встал. Хватит разглагольствовать. Это может вредно отразиться на твоём здоровье. Давай перекусим, да в село пойдём.
Пашка хотел было обидеться, но махнул рукой и двинулся за Егором к столу. Выйдя из-за перегородки, Пашка от удивления застыл на месте и рот открыл. У стола хозяйничала незнакомая девушка. Печь была истоплена, изба прибрана, а на столе стоял самовар. Бабка сидела на лавке и пила чай.
Рот закрой и за стол садись, человек с руками, усмехнулся Егор, садясь рядом с бабкой. Познакомься. Это Маруся. Ежели скажешь кому про неё, я тебе голову оторву. Ты, Маруся, не обращай на него внимания. Он у нас немного с придурью.
Пашка, не сводя глаз с Маруси, сел напротив Егора. Маруся села рядом с Егором. За завтраком Егор говорил без умолку. Про погоду, лес, про охоту. Говорил, что бы говорить, погасить своё смущение. Маруся сидела с отрешённым взглядом, почти ничего не ела. Егор понимал, что творилось у неё в душе, но сделать ничего не мог. Он мог только догадываться, кто был для неё Васька, и это угнетало его. В конце концов, Егор разозлился.
И чего я вдруг перед ней расстилаюсь, подумал он. Кто она для меня? Да, никто. Хуже того. Девка какого-то вора, каторжанина. Совсем ты, Егор растерял своё дворянское достоинство. Дошёл до последней черты в этой проклятой тайге.
Но от этих мыслей он совсем угас.
Паша, достань там, в сумке бутылку, сказал Егор.
Ты чего, Егор? Пашка даже есть перестал и с удивлением посмотрел на друга. Перемены происшедшие с Егором не заметил бы только слепой.
Пашка достал бутылку и налил в стаканы водку. Егор выпил и, не закусывая вышел из избы. Пашка вышел следом.
Ты чего, Егор? Из-за Маруси? спросил Пашка. Кстати, кто она такая и как здесь очутилась? Ты ведь её знаешь.
Егор закурил, раздумывая, стоит ли доверять Пашке. Не его это тайна, да и опасно. Марусю в селе знают, знают, откуда она пришла. Тарас ей не простит бегство и связь с бандой, убьёт.
Слушай, Паша. Девушку эту никто не должен видеть, иначе она погибнет. Понимаешь?
Я-то понимаю, да шила в мешке не утаишь, ответил Пашка. Рано или поздно узнают про неё. Тогда и нам не сдобровать. Тарас такие вещи не прощает. Эта та самая Маруся, от которой Васька приветы передавал?
Да, та самая, Егор подошёл к Пашке вплотную и, взяв его за лацканы пиджака, прошептал. Очень тебя прошу, молчи. Иначе.
Пашка обозлился и с силой оттолкнул Егора.
Что иначе? Застрелишь меня? Ладно, чёрт с тобой. Но только помни, не доведёт она тебя до добра.
Пашка повернулся и зашагал вдоль села. Егор посмотрел ему вслед и зашёл и избу. Маруся со стола уже прибрала. Только бутылка с водкой одиноко стояла, да не выпитый Пашкин стакан. Егор подошёл к Марусе и тихо сказал:
Ты извини меня, если что. Только постарайся не выходить на улицу. Себя подставишь, да и нас с Пашкой заодно. Я придумаю что-нибудь, ты только подожди.
Маруся взглянула на Егора и ничего не сказала. Егора снова обуяла непонятная злоба. Он схватил недопитый стакан и выплеснул его в рот, повернулся и почти бегом выбежал из избы.