А говорил, что для меня сможешь все, упрекала леди Флор.
Сильвестр выл от этих упреков. Он уже все ей объяснил, но, казалось, она не услышала ни слова. Ну и шут с ней. Жизнь полна парадоксов. Один из них правильный поступок, который расстраивает будущую свадьбу и лишает счастья. Ну и шут с ней, не так она была и хороша! Выдуманный идеал, вот и все. Он и так отлично живет. Вон какие девицы там, в доме, ждут его. Та, плотная пышнотелая блондинка! Да от одного взгляда на нее кровь в голове стучит! А та знойная брюнетка? Голова холодеет и кружится, будто проваливаешься куда-то! Резная статуэтка и только. Как хороши
«Уходи, третья, ты лишняя. Обойдемся и без тебя как умеем».
Сильвестр облизывает пересохшие губы. Снова поднимает голову навстречу дождевым каплям. Улыбается еще шире. Он любит этот мир. Любит жизнь. Там, в доме, тепло. Наверняка, на самом деле, они не делали никакую уборку. Они прихорашивались, чтобы встретить во всеоружии своего странного друида, господина своих душ и своих прекрасных тел.
Затекли ноги. Друид вспомнил, что сидит между двумя толстыми ветками на высоте трех метров. Пора бы еще кое-что вспомнить. Но нет, еще рано. Лучше, пока есть возможность, упиваться приятными фантазиями.
От этих мыслей Сильвестра отвлекло чье-то дыхание. Горячее, мощное, злое. Хриплые вздохи вырывались из груди крадущегося существа. Друид знал дыхание, наполненное желанием, почти как у человека. Знал дыхание, наполненное голодом, недоступным людскому пониманию. Но такого дыхания, как у этого существа, он не знал. Это дыхание источало зло. Такое зло чуждо животным. Звери не злы, они просто подчиняются инстинктам, а люди Что-то в хрипах приближающегося существа все-таки было человеческим.
В десяти шагах от укрытия Сильвестра показался огромный волк. Еще впервые увидев его, Сильвестр понял, что этот не похож на других. В природе, которую друид знал, не существовало такого волчьего окраса: черного с ярко выраженным синим отливом. Да, шкура оборотня лоснилась, блестела, переливалась. Еще куда ни шло, принадлежи такой окрас кошке или пантере, но волку такого не бывает.
Оборотень потянул носом. Сильвестр усмехнулся. Он наложил на себя чары никто его не учует.
Странный волк двинулся дальше. Синеватые отблески резво переливались на его шкуре. Он осторожно подошел к дому и, привстав на задние лапы, заглянул в окно. Это было совсем человеческое движение. Вернувшись в прежнее положение, оборотень повертел головой, а потом отошел от окна и привалился к стене.
«Что-то будет», пронеслось в голове у Сильвестра.
Это было как сон. Длинный и странный Синие пятна на шкуре зверя засветились. Потом они стали медленно разрастаться, пока не покрыли все тело. И вот уже высокий человек проверял, легко ли кинжал выходит из ножен. И тут друид обомлел. Он вдруг понял, что его чувство времени безнадежно обмануто на самом деле трансформация не заняла и секунды.
Человек вновь обратился волком, и на этот раз его движения были еще стремительней. Опять заглянул в окно, в последний раз принюхался. Немного отступил для разбега, напружинился И мощное тело пришло в движение.
«Стой!» не удержался от мысленного приказа друид. Но он знал, что это не подействует.
Сильвестр спрыгнул с дерева, коря себя, что так долго наблюдал. Он хотел удостовериться, но это не оправдание.
С оглушительным треском лопнуло толстое стекло. Синее сияние отразилось в осколках волк обернулся на лету. Не теряя больше ни мгновенья, Сильвестр влетел в окно вслед за убийцей. Едва его ноги коснулись пола, он приказал ловушкам действовать.
Но было уже поздно. Двое катались по полу, оставляя кровавые следы. Сильвестр бросился к борющимся и изо всех сил ударил незваного гостя по голове. Тот ослабил хватку, и его жертва тут же этим воспользовалась. Джим отбросил руку нападавшего и ударил его кончиками пальцев в горло. Оборотень откатился в сторону, отчаянно хрипя. В его хрипах проступал волк. Еще один миг и перед друидом снова был зверь. Странные ярко-желтые глаза внимательно смотрели на Сильвестра. В них не было страха или боли. Не было и злобы, которую друид чувствовал ранее. Во взгляде волка были укор и неодобрение.
Укор и неодобрение?!! Друид сжал зубы так, что у него потемнело в глазах. В одну короткую секунду этот взгляд привел его в бешенство. Как зверь он бросился на огромного волка и свалил его на пол. Сильвестр несколько раз ударил оборотня по глазам, а потом, совсем обезумев, впился зубами ему в горло.
Шерсть лезла в глотку и не давала дышать, но разум Сильвестра отказывался работать. Он вот-вот должен был задохнуться, но ни на секунду не желал отпускать наглую тварь. Он дергал челюстями, скрежетал зубами по волчьей шее. Волк вырывался. Бил лапами, драл Сильвестру живот когтями, но тот все равно не отпускал, а становился еще злее. Это он настоящий хищник, это он монстр и убийца, и ни один, ни один ублюдок не посмеет больше врываться к нему в дом и так нагло смотреть.
К ним подскочил Джим. В окровавленных руках он держал меч.
Прочь, собака!!! заорал на него Сильвестр.
Оруженосец в ужасе отступил. Только тогда друид понял, что разжал зубы. Неистово сильным ударом оборотень отбросил его прочь. Сильвестр вскочил, готовый напасть снова. Волк смерил противника быстрым взглядом, выражения которого друид на этот раз не понял, и выпрыгнул в окно.
Бешенство медленно отступало. Проблески здравого смысла уже касались сознания. Джим в порядке. Очевидно, реакция спасла его. У него только срезан небольшой кусок кожи со щеки. Море крови, но жить можно.
«Проследи за волком не из ваших, мысленно приказал друид. Где бы не был вожак стаи, он услышит и сделает. И никому не давай близко к нему подойти».
Милорд? Милорд!
Сильвестр медленно оседал. Он только теперь заметил у себя на груди и животе множество глубоких ран. Друид уже лежал, но часть сознания все еще присутствовала. Он понимал лишь свои мысли. Все, что происходило вокруг, окутал сплошной туман.
«Выходит, все эти годы я ошибался. Подумать только, восемь лет я думал, что охота идет на меня. А на самом деле, я никому не нужен. Были ведь знаки, которые на это указывали. И как это я начал прозревать только в последние месяцы? Но почему? Зачем? На что им всем нужен Джим? Обычный оруженосец, у которого и врагов-то настоящих нет. А я-то думал, что с ним хотят расправиться, чтобы досадить мне! Но эта атака, когда каждый пень в лесу был уверен, что я в Элдервуде! Этот взгляд, который говорил: «Ты вернулся рано и нарушил мои планы, помешал»! Нет, ошибаться больше нельзя. Надо принять истину и осмыслить ее. Сейчас Джим возьмет меня под руки и вытащит на крыльцо. Потом придут звери и залижут мои раны. Потом»
Друид не додумал. Очевидно, мысли, удерживающие его в сознании, кончились. Перед внутренним взором сомкнулась черная пелена, и Сильвестр потерялся во времени и пространстве.
Он пришел в себя, как ему думалось, через два-три часа.
Где девочки? едва понимая, что говорит, спросил он.
Какие девочки, милорд?
Те, из деревни! Плотная блондинка и худышка-брюнетка. Они убирали в доме и
Только теперь Сильвестр понял, какой бред несет. Ведь он не пошел в Элдервуд. Он остался в засаде у своей хижины с намереньем проверить, верна ли его догадка. И вмешался в ход событий, когда она подтвердилась. Теперь лежит вот перемотанный тряпками Чувство такое, будто его перекусили пополам, а затем связали половинки вместе в надежде, что зарастет. Нет, звери не дадут ему умереть так просто. Но просто ли? Как-никак его драли когти оборотня. Даже если он поправится, не исключены неприятные последствия.
Джим склонился к хозяину и уже собирался заговорить, когда Сильвестр перебил его.
Загляни мне за уши.
Зачем?
Просто делай.
Хорошо.
Что там?
А что вы искали?
Волчью шерсть, дубина!
Ах да О нет! Что-то пробивается!
Что?!!
Я не дубина, говорю.
Сильвестр вздохнул с облегчением. Джим рассмеялся.
Как девочки? все-таки спросил он.
Так себе, не очень. Вот и вернулся со скуки.
Врете. Вы не были в деревне, иначе не успели бы.
Да много ты там знаешь проворчал Сильвестр. Дай лучше флягу.
Брага кончилась.
Убью.
Джим вздохнул, достал из-под пола бутыль и наполнил любимую тару хозяина.
Слушай, а ты в последнее время наглеешь, заметил друид с угрозой.
А как же, хмыкнул оруженосец, протягивая флягу. Вы ведь теперь беспомощны.
Кто, я?! Да я
Знаю-знаю. Вы на волка с голыми руками и так далее. Но лучше бы вы дали мне его зарубить.
Он оскорбил меня.
Чем?
Сильвестр набрал в грудь воздуха, но уже в следующее мгновение понял тщетность попыток объяснить, что именно его так задело.
Шкура у него не такая, отмахнулся друид. Не волчья. И, между прочим, я тебе жизнь спас.
Возможно, пожал плечами Райли. Кстати, я его ранил.
Что?
Да, я умудрился его пырнуть его же ножом.
Сильвестр решил, что оруженосец слишком много хвастает.
Я видел только твою кровь. Уж ей-то был заляпан весь дом.
Вы говорите так, будто любите порядок.
Всякий его любит.
Только не вы.
Пошел прочь.
Нет.
Убирайся! Не то
Не страшно. Вы и встать-то не можете.
Но когда смогу
Когда сможете, уже забудете. Вы, в отличие от меня, не злопамятны.
Все меняется, ядовитым тоном заметил Сильвестр.
Ладно, ухожу, серьезно сказал Джим. Видимо понял, что перегнул. Вам не нужно еще чего-нибудь?
Нет. Погоди, ты куда?
Я хочу сходить к Патриарху, узнать, чем чреваты раны от оборотня.
Я не против. Но ты кое-что забыл.
Что?
Ножны с мечом. Не тебя ли пару часов назад пытались убить?
Оборотень приходил за вами.
И, если он придет снова, я не хочу, чтобы здесь лежал меч. Я-то уж никак не смогу им воспользоваться.
Скоро поправитесь, улыбнулся Джим, закрепляя ножны. Попросите пока ваших зверей, чтобы они никого не подпускали к дому.
Хорошо, ответил Сильвестр и тут же отдал мысленный приказ: «Проследите за моим другом. Берегите как волчица волчонка».
Джим вышел. Друид решил пока ничего ему не говорить о своем малоприятном открытии. Как оруженосец на это отреагирует? Изойдется страхом и тревогой? Вряд ли. Возгордится? Очень вероятно. А, может просто уйдет? Кто их знает, этих оруженосцев Никого до Райли Сильвестр и всерьез-то не воспринимал.
«Надо бы разузнать о его прошлой жизни. Что-то там наверняка такое есть. Не может же быть, чтобы его с такой настойчивостью пытались убить просто так, ни за что. На вид Джим простой воин не из слишком знатной семьи, но я никогда не копал глубже. Мне и дела-то до этого никакого не было. По привычке кронпринцев я всегда больше интересовался собой. Но я больше не кронпринц. Мне нет никакого дела до двора и престола. Должно быть, раз охотятся за Джимом, дело это не политическое, как я думал. Тут что-то другое. Поломаю же я голову над этой загадкой!»
Глава 2
Дарен Аванголд
Над Ольвеном, столицей Фераны, развеваются нарядные флаги королевства синие полотнища с вертикальными серебистыми полосами. Градоначальники постарались, чтобы они были всюду, но все равно в воздухе столицы витает что-то траурное, даже фатальное. Каждый в Ольвене неплохо знает историю братьев Аванголд. Увы, не всю.
Король Дарен, тогда еще герцог Ольвенский, в отличие от короля Тогена и многих их родственников, никогда не прикасался к браге. Это был тот случай, когда младший брат во всем талантливей и лучше старшего, но по праву старшинства и первородства остается не у дел. Даже внешность их разительно отличалась. Будущий Тоген Старый с детства был низкий и угловатый, с узким лбом, неприятными дисгармоничными чертами и светло-зелеными рыбьими глазами. Дарену же досталась материнская красота: стройное сильное тело, правильный овал лица, густые вьющиеся волосы и проницательные, удивительного рисунка темно-серые глаза. Ровно и спокойно в них светился отцовский ум.
Наглый коротышка Тоген с детства был резок и хамоват. Он знал, что станет королем, и пользовался всеми даваемыми будущим положением благами. В отрочестве он пил и ел за троих, в юности предавался похоти, в зрелости всем пресытился и совсем запустил дела, а к старости заболел большинством известных болезней. Даже удивительно, как долго он при этом прожил.
«Скотина, это из-за него мама умерла так рано, часто думал Дарен. Не выдержала того, каким стал ее сын».
Дарен был вежлив и обходителен, отличался спокойным характером и сдержанностью. С дамами держался мягко и благородно и они его боготворили. Мужчины уважали его за справедливость. Только вот правду герцог Ольвенский говорил чаще, чем нужно. Даже при его титуле и личном авторитете это не всегда сходило ему с рук. Многие при дворе мечтали, что Тоген умрет в зрелости, и герцог Ольвенский станет королем Фераны. Не срослось. Перед тем, как потерять интерес ко всему, Тоген как раз начал плодить сыновей. Он стал отцом шестерых мальчиков прежде, чем ему надоело. Шестой умер в младенчестве. Четвертый немного не дожил до десяти лет. Все говорили, что пятого похитили, когда ему было шестнадцать. Дарен знал: Тоген убил его. Мальчик зашел к отцу не вовремя. В попытке вернуть былое счастье тот напился допьяна, но понял, что хмель больше не радует его. Мальчик задал какой-то глупый вопрос. Тоген дал ему подзатыльник, но не рассчитал сил. Потом король заперся и провел наедине с бездыханным сыном три дня. Он рыдал и убивался. Дарен даже думал, что это изменит брата и вернет ему душу. Но было уже слишком поздно. Придумали печальную историю про похищение и гибель от рук разбойников, а Тоген стал еще черствее прежнего. Его здоровье пошатнулось, он начал долго и тяжело болеть. Ольвен затаил дыхание
Дарен испытывал к брату странную смесь чувств. В детстве он лишь пожимал плечами, видя выходки старшего ребенка. Любимца лишь оттого, что он был старший. В юности младший брат испытывал к нему неприязнь. В зрелости жалость и сострадание. К тому времени, как короля стали называть Тоген Старый, хотя по возрасту до старости ему было еще далеко, Дарен всем своим существом презирал его. Но не ненавидел. До самого конца. Это был его брат, одна кровь.
Кровь, особенно королевская, много значит. Порядок престолонаследия гласит: сначала старшие сыновья короля, потом младшие, потом братья также по старшинству, а уж в последнюю очередь, если есть, дочери. После их сыновья по тем же принципам. Муж дочери короля не может считаться королем Фераны и так далее Итак, Тоген Старый умер, обеих его королев давно след простыл, но их сыновья так и не заняли трон. Потому что за месяц до смерти брата Дарен Ольвенский имел несчастье встретить Нищего.
Как-то в конце лета он ради отдыха поехал в восточную провинцию Фераны. Мечтая о море и красотах прибрежной полосы Боудона, он принял дружеское приглашение герцога Янса де Боуда. Как владелец большинства местных земель, де Боуд встретил Дарена со всевозможными почестями и предоставил ему самую роскошную комнату в своем доме.
Все началось совершенно неожиданно. Выйдя на прогулку и собираясь спуститься к морю, Дарен заметил на улице оживление. Возле рынка столпились зеваки. За их спинами кто-то говорил. Он нес околесицу, что-то совершенно нереальное и странное, но голос такого уверенного голоса герцог Ольвенский не слышал еще никогда.
Казалось, здесь собрался весь Боудон. Толпа стояла завороженная, разинув рты. И вдруг человек отчетливо произнес:
Даже очень образованному человеку покажется, что я говорю несусветную чушь. Не правда ли, Дарен Аванголд?