Не нравится мне это, нахмурилась до этого веселая Элен. Странная сделка. Непонятная.
В самом деле? расстроился Майкл. А что думаешь ты, Джим?
Райли почесал подбородок.
Звучит, конечно, заманчиво. Но в чем-то Элен права. Мы видели этого типа, Майкл, и он нам не понравился.
Почему же? как будто обиделся Холборн. Мне показалось, он редкой доброты человек.
Вряд ли, вздохнула Элен. Больше похож на подлеца. И я промолчала бы об этом, если бы не странность вашей договоренности.
Похоже, вздохнул хозяин, вы оба просто сговорились испортить мне настроение.
Я думаю, безжалостно продолжила Элен, лучше вернуть ему деньги.
Вернуть?! воскликнул Майкл, и глаза у него округлились.
Да, вернуть. И надеяться только на себя.
Но разве не бывает так, что люди с виду крайне неприятны, возразил ей отец, а на самом деле честны и благородны. Я знаю много таких!
Ты очень наивен, папа.
В науке это называется «надежда на исключение», вставил Райли. И это штука, которая не работает.
Ну, уже поздно, наиграно зевнул Майкл. Райли заметил, что на глазах у него выступили слезы. Пора уже ложиться спать и
Джим кивнул и встал. Его опасения оправдались он оказался плохим гостем. Он в самом деле испортил настроение хозяину.
Не обижайся на меня, Джим, попросил Майкл уже в дверях. Дело в том, что я понял: вы оба правы.
Значит, ты вернешь деньги? оживилась Элен.
Это невозможно, мрачно ответил Холборн. Ты знаешь меня, дочка, я никогда не нарушаю данное слово.
Но отец!
Завтра я выезжаю в Боудон. Там я возглавлю уже подготовленную экспедицию. Мы сядем на корабль и поплывем на юг вдоль берегов Фераны.
Но зачем? удивилась Элен.
Глаза Майкла снова загорелись.
На юге есть остров, а на нем лес. Вы слышали про Страну Вихрей? Нет? Так вот, в древние времена это был большой полуостров, тоже принадлежащий Феране. Но уровень моря постепенно поднимался, и большую часть территории затопило. Теперь это только маленький островок с лесом. Но очень-очень древним лесом!
Желаю тебе удачи в поисках, сказал на прощание Райли и вышел.
Он шел медленно, наслаждаясь прогулкой. Луна уже светила вовсю. Дул сильный теплый ветер, какой бывает только летом или поздней весной. Элдервуд давно спал, и Джим удивился, услышав за спиной торопливые шаги.
Джим, подожди! это была Элен. Бледная и вся в слезах. Это еще не все, Джим!
Райли остановился и посмотрел на нее с тревогой и непониманием.
О чем ты?
Помоги мне, прошу!
Да говори же толком!
Он поедет по Вердонскому тракту.
Но зачем?! вскричал Джим, не веря своим ушам. Худшей дороги на восток и не придумаешь! Вердонский тракт самая разбойничья дорога в Феране! Надо быть дураком, чтобы ехать по ней, не располагая хотя бы дюжиной до зубов вооруженных солдат. Кроме того, она изрядно разбита, и от погони на ней не оторваться.
Глядя ему в глаза, Элен кивнула. Из груди у нее вырвалось рыдание, и слезы потекли с новой силой.
Отец ничего не хочет слушать, точно обезумел. Говорит, это самая короткая дорога, и по любой другой он не успеет на корабль. Слово, это его «данное слово». Проклятые дела чести! рыдала она. Помоги мне, помоги! Ты понравился ему, скажи ему как воин, что это чистейшее самоубийство, может, он послушает!
С чего бы это? мрачно спросил Райли. Ведь мы знакомы первый день. Кто я вам?
Несколько мгновений Элен смотрела на него, а потом хрипло выдохнула:
В самом деле. Какое тебе до всего этого дело
Она подобрала платье и побежала обратно так скоро, как только могли ее маленькие ножки.
Дурак, дурак, скотина! ругал себя Джим.
Он хотел побежать за Элен, попытаться объяснить свои слова, но что он, в сущности, мог объяснить? Ведь все так и было. Он знал ее и ее отца первый день. Но ему было больно оттого, что она так открылась ему, а он указал, что они друг другу никто. И все же он лишь хотел сказать, что Майкл его не послушает. А она поняла, как если бы он сказал: «Не наваливай на меня свои проблемы, девочка».
Райли уже решил пойти за ней и сделал несколько шагов, но потом глубоко вздохнул и остановился.
«Сильвестр мне надо исполнять мой долг и соблюдать клятву верности. Чего бы мне там не хотелось».
И все же, пока Райли шел к их маленькой лесной хижине, он волей-неволей возвращался в мыслях к «жертве своего слова», как это принято говорить между рыцарями. К бедняге Майклу Холборну, который попался в чьи-то сети и теперь вынужден совершать одну глупость за другой. Грустно. Оруженосец и сам верил в честь и славу, потому знал, какого старику. И болел за него душой. Не говоря уже об Элен. Как она умна и хороша! Но она даже не заговорит с ним больше, в этом можно не сомневаться.
Думая так, Джим совсем сник. Когда он открывал дверь, та громко скрипнула.
Кого это там принесло?! раздался из глубины дома разъяренный голос. Убирайся прочь, не то, клянусь, сделаю с тобой то же, что я сейчас делаю с этой красоткой!!!
Райли тихо зарычал. Решительным шагом он направился к источнику угрозы. На полу рядом с кроватью больного лежали три переплетенные голые тела. Они немыслимым образом извивались. Пару мгновений Джим стоял и раскачивался из стороны в сторону, чтобы поймать их ритм, а потом резким движением выдернул из порочного «клубка» потного друида. Джим крепко встряхнул его и поставил на ноги.
Эй, отдай! гневно потребовала блондинка.
Что такое? ничего не поняла брюнетка.
Сам Сильвестр, опешивший от такой наглости, стоял и не мог выдавить из себя ни единого ругательства. Только глаза его бешено вращались.
Слушай сюда, тихо начал Райли. Я тоже здесь живу, и не собака какая-то, чтобы меня так гнали, он еще раз сильно встряхнул хозяина и продолжил: Ты давно не кронпринц, но ведешь себя как король сразу всего мира. Так вот, меня в твоем мнимом королевстве больше не будет. Я вижу, ты уже вполне здоров, чтобы заботиться о себе самому. И я не стану больше жертвовать всей своей жизнью ради тебя, в то время как ты тут развлекаешься. Продолжай свое занятие!
Джим вернул Сильвестра обратно. Могло бы произойти все, что угодно, если бы разгоряченные девушки тут же снова не набросились на своего любовника. Спустя мгновение, тот уже не помнил ни дерзости оруженосца, ни его самого.
Райли подошел к своему сундуку и открыл его. Когда-то он сложил сюда все свои накопления. Сильвестр прикончил их в первый же месяц их жизни в лесу. Джим хмыкнул.
«Долг! Ну и дурак же я! Да он просто прикидывался безумцем, чтобы удержать при себе слугу. Такой прощелыга проживет и без меня. Сколько же времени я потратил, играя в его игру!»
Джим свалил в мешок свои латы и оружие, крепко связал его веревкой и закинул на плечо. Он был настолько взвинчен, что даже не заметил, как дошел до дома Элен.
Стояла глубокая ночь, потому он постучал в дверь очень тихо. Джим не ждал, что кто-то откроет, но дверь тут же отворилась. На пороге стояла Элен. Казалось, за эту ночь она постарела лет на десять. На ее заплаканном лице тут же отразилось презрение.
Я не смогу отгоровить твоего отца ехать, потому что слишком хорошо понимаю его, сказал он тихо. Но я провожу его до Боудона и буду защищать его жизнь, сколько крови бы мне это не стоило.
Джим мрачно смотрел на Элен, наблюдая перемену в ее лице. Презрение и безнадежность схлынули, ее глаза заискрились. В них была горячая благодарность и самая искренняя на свете нежность. Она хотела что-то сказать, но передумала. Вместо этого, отбросив все церемонии и приличия, она подалась вперед и обняла его. Только дурак увидел бы в этом какое-то влечение или страсть. Нет. Так измученный болезнью ребенок обнимает наконец вернувшуюся маму.
А как же друид? тихо плача от облегчения, спросила Элен.
Я свободен от клятвы. Освободить от нее можно не только словом, но и делом.
Она не стала ничего спрашивать. Хорошо. Ему и так было тяжело на сердце. Он покинул хозяина, у которого так долго служил, и готовится разделить смертельно опасную дорогу с отцом девушки, которую встретил только этим вечером. И ни за какие деньги они не найдут человека, соглавившегося бы пойти по Вердонскому тракту вместе с ними. Только в наивном сердце Элен может теплиться какая бы то ни было надежда, что они доберутся до Боудона.
Все будет хорошо, тихо сказал на ухо девушке Джим. Я однажды проезжал по Вердонскому тракту и знаю короткий путь.
Правда? обрадованная Элен отпустила его и заглянула ему в глаза.
Да, честно ответил Джим. Только не сказал, что в тот раз они случайно наткнулись на разбойничий лагерь, и из трех десятков воинов спаслись только четверо. Двое из них позже умерли от ран.
Она снова и снова то обнимала его, то крепко жала ему руку и благодарила. Он слегка улыбался ей и смущенно кивал. Райли слышал от Сильвестра, что прародители Патриархов росли где-то на юге, но мало верил, что от них что-то осталось. Конечно, предстоящее дело бессмысленная авантюра. И все же чувство обреченности понемногу уходило. В конце концов, кроме разбойников существует и куда более страшное зло.
Одно только не переставало тревожить Джима: присутствие в деле влиятельного человека, готового вкладывать огромные деньги в чужой мираж.
Сильвестр
Девочки ушли. Хмель начинал выветриваться. Вот две причины, по которым утро не стало добрым. Друид пришел в самое мрачное расположение духа, когда вспомнил о поведении Райли. Во-первых, Сильвестр никак его не наказал. Во-вторых, что, если он действительно ушел? Плевать на удобства, но как быть с покушениями?
«Надо промочить горло, а то голова не работает».
Сильвестр нашел флягу и быстро влил в себя ее содержимое. Закончив с этим, он стал лихорадочно думать. И громко застонал.
Уж не на девицу ли ты меня променял, Джим? спросил Сильвестр сам себя.
Выходит, чтобы поговорить с Райли, надо топать в Элдервуд. При этой мысли друид снова застонал. Ему так не хотелось никуда идти! Лежать на кровати и вливать в себя фляжку за фляжкой, пока комната не начнет плясать, а внутри не станет тепло и приятно вот чего он сейчас хотел. Что человеку нужно для счастья: природа, выпивка и девочки. Лучше одновременно. Но подружки ушли. Им троим нужен маленький отдых друг от друга. Зато остались природа и выпивка. Пойти в деревню расстаться с ними. Да еще иметь очередной тяжелый разговор. Эти тяжелые разговоры так раздражают! Или наводят тоску.
Уже начав одеваться, Сильвестр бросил это занятие и лег на кровать. Очередную фляжку он не стал выпивать залпом. Он пил медленно, маленькими глоточками. Вопреки всем ожиданиям, лучше на душе не становилось. Понимание этого сделало настроение Сильвестра еще гаже. Ему нужно что-то, что может заставить его воспрянуть, встать с постели и начать что-нибудь делать. Делать Что вообще можно делать, если девочки ушли, а выпивка не работает?
«Я могу пойти и поговорить с Патриархом. Посоветоваться, как мне быть. И с Джимом, и вообще. Да, он стар и мудр, пусть он посоветует».
Сильвестр вполне отдавал себе отчет, что на более глубоком уровне сознания это попросту значит «пусть он решит за меня». Тем не менее, приободренный, снова стал одеваться.
Не прошло и получаса, как друид стоял перед Патриархом.
Здравствуй, Сильвестр. Ты вполне оправился от ран?
Телом я здоров, великий Патриарх, вздохнул друид. Мой разум помутился давно. Но сегодня я проснулся и с больной душой. Джим ушел от меня.
Старина Джим ушел? переспросил Патриарх с тревогой в голосе. То есть как «ушел»?
Ты тоже опасаешься, что он выболтает наши тайны? безразлично спросил Сильвестр.
Тайны? Патриарх заговорил тихо и вкрадчиво. Тайны, маленький человек, ничего не значат, если их некому хранить.
Что ты имеешь
Умолкни! вдруг рявкнул Патриарх. Друид даже присел. Деревья вокруг взволнованно зашелестели, а пение птиц умолкло. Я слушаю землю Он ушел далеко О нет! Когда он ушел?
Ночью, ответил Сильвестр сухо.
Ты уже не догонишь его, я чувствую. Ты худо обращался с ним, и он ушел. И остался беззащитен перед магией. Теперь вы трое никто. Беззащитные котята. Вас перережут или обратят да обратят в темных слуг, преумножающих новое зло Драконы силы чахнут Загадка теперь мы не поймем
Что ты такое несешь? спросил друид раздраженно. Какие «трое»? Что еще за «драконы»? Я думал, ты знаешь все, а ты не менее тронутый, чем я!
Убирайся прочь, маленький человек! Из-за тебя загадка никогда не будет решена. Я больше не явлюсь тебе!
Вслед за этими словами все деревья вокруг пришли в невероятное движение. Друид пятился, пока старые дубы переплетались в странные формы. Ему все время приходилось уклоняться от веток, чтобы не быть раздавленным. Вот он отскочил раз, вот пригнулся
Все остановилось. Деревья зашелестели как обычно. Снова запели птицы. Там, где только что стоял Патриарх, было только пустое место. У друида закружилась голова, и он приклонился к ближайшему стволу.
«Мои дни на исходе, услышал он у себя в голове. Ты глуп и не владеешь собой. Я поберегу силы и проснусь, когда придет достойный. Прощай, Сильвестр».
Вот и все прощание.
Нет! закричал друид в исступлении. Не оставляй меня, не уходи! Ты нужен нам! Вернись!!!
Сильвестр упал на колени. Он то кричал, то шептал, прося прощения. Но тот, кто был с ним рядом восемь лет, ушел навсегда. Вслед за тем, кто был рядом еще дольше. И теперь он остался совсем один опять. Попытается он догнать Райли? Нет. Они уже сыты по горло друг другом. Джим может за себя постоять. И не поменяет здоровье своих нервов на сомнительную помощь.
«Ну и ладно. У меня еще есть мой лес, мое пойло и мои девочки. Я не стану тосковать».
И действительно не стал. Он был уже давно не такой, как когда-то. Уже скоро ему стало пьяно и весело. Сильвестр чувствовал какую-то новую свободу. Странную, щекотливую, резкую. Ему казалось, он теперь может все. В таком состоянии он и стал взывать к своим подопечным:
«Где странный волк, где оборотень? Вы чуете чужеродное? Где притаилось зло?»
Звери чувствовали, что с друидом что-то не так, и не хотели отвечать. Но он вопрошал снова и снова, и наконец, придавленные его властью над собой, они ответили.
Оборотень залег на самой западной окраине леса. Вот теперь спадет, наконец, та странная пелена бездействия, которая столько лет окутывала сознание.
Довольный собой, шатающийся друид взял длинный нож в одну руку, посох в другую, и отправился закончить однажды начатое дело. Почему он так же не отправился когда-то к дяде Дарену? Что ему мешало? Странное что-то. Чувство неправильности. Дядя ему нравился, а братья нет. Вот в чем дело. Тем не менее, Дарен оказался рассчетливым властолюбивым убийцей, а кронпринцы пали его жертвами. Экая подмена. И так часто бывает.
Пробираясь по лесу дальше и дальше на запад, друид отметил, что деревья уже не так податливы, как раньше. Может, дело просто в том, что он пьян? Нет, это потому, что Патриарх больше не благоволит ему. Но скоро Сильвестр найдет того, на ком выместит весь свой гнев. Всю ту ярость, которая закипала в нем иногда медленно, а иногда очень быстро.
Скоро друид снова почувствовал запах, не человеческий и не звериный. Запах, источаемый злом. Славная будет охота. Руки уже чесались сомкнуться на шее. Не на звериной. На человеческой. Все-таки животных Сильвестр любит больше, чем людей. Они лучше, постоянней. От них всегда знаешь, чего ждать. Они не бросят в последний момент. Они верны и преданны, что бы не случилось.
Вот Сильвестр прошел мимо крупного волка, что всегда крутился возле вожака. В желтых глазах светилась тревога.
Не бойся. Сегодня его не станет.
Но волка пугал не сам оборотень, а чувство неуверенности, которое он ощущал в присутствии этого существа. Обычно волки смелы и решительны. А сейчас
Вот еще один волк. Этот рычит. Смелее. Или глупей, кто знает.
Не рычи, спугнешь еще!
Волк в это не поверил, но рычать перестал.
Невдалеке нашелся и вожак. Строгими взглядами и тихим, почти за пределами слышимости рычанием, он сдерживал молодняк. Неопытные волки рвались в драку. Их не устраивала роль подвижного кольца вокруг оборотня, которую им навязал вожак, а ему друид.