Так и есть, нарочито беспечно ответил я, у меня секретное задание от Гильдии вольных каменщиков[4], только ш-ш-ш, никто не должен об этом знать.
Я могила, ты же знаешь. А если серьезно, куда ты отправишься на этот раз?
В Словакию, выпалил я и тут же пожалел об этом.
Ого! присвистнул Теодор. И ради чего ты едешь в такую даль? Тебе достойно заплатят?
Да, матушка.
Иди ты к черту, Арчи Аддамс. Он пихнул меня в плечо. Я просто пытаюсь убедиться, что мой славный товарищ не попадет в передрягу и не останется голодным.
Пока ты рядом, я не пропаду.
Наконец-то ты это понял! Он обнял меня за плечи. Сама судьба свела нас, не находишь? Ты мой лучший друг, Арчи, и я люблю тебя всем сердцем. Поэтому надеюсь, что, как только ты вернешься, я увижу тебя на пороге нашего летнего дома. Там чудесно: поля и леса до самого горизонта, озеро, утки, на которых я не позволяю охотиться отцу
Он не позволяет убивать уток! Воистину Господь вложил в этого юношу свою искру.
Я обязательно приеду посмотреть на уток, пообещал я.
Только посмотреть. Теодор погрозил мне пальцем.
Никаких ружей, сэр.
Мы еще немного посидели, обсудили общих знакомых и последние сплетни, я клятвенно пообещал не обрезать волосы, которые Теодор то и дело дружески растрепывал, затем проводил его к дороге, поймал кеб и крепко обнял друга на прощание.
Когда кеб скрылся за поворотом, я ощутил невыразимую тоску. Какое-то скверное предчувствие испортило мне настроение, дух мой зябко съежился внутри.
Я бережно прижал роман Шелли к груди и, посмотрев на часы, заторопился к Хайгейтскому кладбищу.
Большую часть пути я преодолел пешком, чтобы потянуть время и немного успокоиться.
В душе моей поселилась тревога. Я переживал обо всем: о своей многолетней лжи, о предстоящей поездке в компании Филиппа, который в случае чего легко свернет мне шею, о хромоте Теодора и о предстоящей встрече, конечно же. Сам Лондон казался неприветливым и холодным, точно как в нашу первую встречу, с той лишь разницей, что тогда был промозглый ноябрь, а сейчас конец мая. Мое лицо ласкал теплый ветер, но внутри будто застыла глыба льда. Страх сдавил мое бедное сердце холодными пальцами, и мне никак не удавалось найти причину мистического ужаса, поглотившего меня целиком.
Остаток пути я проехал в кебе. Выбираясь из автомобиля, я запоздало вспомнил, что точного места встречи мисс Миллз не назвала. Я решил, что она не настолько безрассудна, чтобы в одиночестве гулять по западной части кладбища, превратившейся в настоящую чащу, и быстрым шагом направился к восточным воротам.
Едва ступив на землю некрополя, я ощутил, как сгустился воздух. Теплый ветерок исчез, в ноздри ударил запах пыли и тлена. Стало не по себе, но не бежать же отсюда сломя голову из-за мальчишеского страха перед темнотой?
Медленно загорались редкие фонари. Звук моих шагов походил на шепот. Несколько раз я видел тени меж деревьев и надгробий. Волосы на моих руках встали дыбом, но я, сжав зубы, мужественно продолжал идти вперед. Как я собрался лезть в руины замка, если меня пугает старое кладбище? Как говорила моя мать, боятся нужно живых, а не мертвых.
Увидев женский силуэт, я выдохнул. Мисс Миллз сидела на мраморной скамье и что-то читала. Мне стоило большого труда не прибавить шагу, чтобы поскорее оказаться рядом с ней.
А вот и вы! приветствовала меня она. Мне начало казаться, что вы не придете.
Я и не хотел, но отменить встречу не мог: у меня нет вашего номера телефона.
Он есть в любом справочнике, удивленно сообщила она.
Я покраснел. Каков дурак!
Я читаю Бодлера. А вы?
А я нет, резко ответил я.
Я спросила вас не о стихах.
Только сейчас я понял, что держу в руках книгу, подаренную Теодором. Так задумался, что сжал мягкую обложку слишком сильно и помял углы. Проклятие.
Это Шелли. Я протянул ей книгу.
Уже читали? Мисс Миллз осторожно взяла роман и принялась разглядывать обложку.
Нет. Справа промелькнула тень, и я внутренне сжался.
Вы можете оставить ее мне?
Это подарок друга.
Я верну ее в целости, пообещала она.
Ищите повод встретиться снова? прямо спросил я.
Конечно, я собирался поставить точку в нашем странном общении, но быть настолько резким не хотел. Всему виной волнение, а еще проклятые тени, снующие туда-сюда! Ну и место она выбрала для встречи, клянусь, более странной девушки я еще не видел.
Вы грубите мне, потому что робеете в моем присутствии или потому что я настолько вам неприятна? Быть может, вас не интересуют женщины?
Простите? Я поперхнулся словами.
Сейчас это довольно распространенное явление. Она безразлично пожала плечами. Просто скажите, что у вас любовь с человеком, подарившим эту книгу, и я тут же
Какая чушь! искренне возмутился я. Он мой добрый друг! Не нужно порочить его имя этими отвратительными домыслами!
Значит, робеете? хитро усмехнулась мисс Миллз.
Вы настоящая дьяволица! в сердцах выпалил я. За пять минут разговора умудрились вывести меня из себя, опорочить имя моего друга и присвоить мою книгу.
Дайте мне десять минут и вы обязательно захотите встретиться со мной снова. Дебора Миллз встала и положила тонкий сборник стихов в карман брюк, скроенных на мужской манер. Прогуляемся?
Нужно было махнуть рукой, развернуться и уйти, но я послушно пошел за ней, словно выдрессированный пес.
Здесь так спокойно, не находите? спросила она.
«Не нахожу», должен был ответить я, но вместо этого просто пожал плечами. Здесь царили мрак и сырость, огромные деревья нависали над тропинками и превращали кладбище в настоящий лес мертвецов. Повсюду мелькали чьи-то силуэты, я отчетливо слышал шепот, но не сказал об этом своей спутнице. Мне однозначно не нравилось это место, но признаваться в трусости я не собирался.
Присмотритесь к надгробиям. Дебора указала куда-то в темноту. Там лежит мраморный ангел. Иногда мне кажется, что он плачет.
Вы часто здесь бываете, верно?
Я ведь росла неподалеку; конечно, я исследовала это место вдоль и поперек.
Разве леди не должна сидеть дома, прилежно учиться и
Ах, перестаньте, Арчи. Она отмахнулась от меня как от назойливой мухи. Вы зря стараетесь задеть меня своими колкостями. Пожили бы вы под одной крышей с моим отцом, поняли бы, что меня уже ничем не удивить. Постойте-ка, она вдруг схватилась за мои потные ледяные пальцы, так вам страшно! Бедный, бедный мистер букинист!
Прекратите, прошипел я, вырывая руку. Это не смешно!
Страх нормальное явление. Зря вы постеснялись сказать мне, что кладбище вселяет в вас суеверный ужас. И кстати, вам очень идет сегодняшний образ, кто подбирает вам одежду?
Я густо покраснел. Глупо было приходить сюда в точной копии ее вчерашнего наряда и надеяться, что она ничего не заметит.
Вы хорошо выглядели, проглотив колючий ком, сказал я. Решил примерить вашу шкуру.
Чтобы примерить ее, нужно провести целый вечер в компании мужчин, которые хотят купить твою невинность, беспечно ответила она. Вас устраивает роль женщины в обществе?
Нет, решительно сказал я.
Дебора посмотрела на меня из-под опущенных ресниц.
Как интересно, пробормотала она.
Не только вы умеете удивлять, вяло огрызнулся я.
Мы шли мимо надгробия в форме рояля, и, не сумев побороть искушение, я прикоснулся к нему. Обжигающе ледяной камень, искусная работа и надпись: THORNTON. Белой осталась только крышка инструмента все остальное посерело от времени, покрылось трещинами и искрошилось. Кое-где сквозь трещины пророс мох.
Вот видите? Вы уже начали замечать красоту.
Вы любительница декаданса?
Эстетика упадка, задумчиво произнесла она. Не знаю, Арчи, называйте это как хотите, но мне нравится находиться здесь. Я не испытываю страха перед мертвыми.
На вашем месте я бы опасался, что в этих зарослях притаился вполне живой сумасшедший, готовый наброситься на вас и разорвать.
Значит, такова моя судьба.
Какой фатализм. Я закатил глаза.
Вы мне нравитесь, мистер Аддамс, без долгих предисловий сказала Дебора. Моя мать назвала вас странным, а вот мне кажется, что вы очень загадочный и совсем не такой, каким хотите показаться.
Удивительная проницательность, пробормотал я себе под нос.
Давайте будем дружны с этой минуты? Дебора остановилась передо мной и не позволила пройти дальше.
Сноски
1
Хула то, что порочит что-то, осуждение, порицание. Здесь и далее прим. автора.
2
Здесь имеется в виду так называемый мотор кеб, то есть не конный экипаж, а обыкновенный автомобиль. На улицах Лондона такие появились в 1900-е годы.
3
Мой дорогой (фр.).
4
Речь идет о масонах.