— Ты бы не шутил так, паря, беду накличешь, — едва ворочая языком, произнес Семеныч. — Места у нас и точно непростые. Идолища-то нет, поди, сгнило давно, если и было когда. А странности происходят… Колодец-то и правда имеется, — покосился на Степана, приложив палец к губам, — только тс-с… Еще бабка моя рассказывала…
Степан напрягся. Чутье подсказывало, что за словами и Сереги и Семеныча скрывается что-то действительное. Слишком широко распространились легенды. Обычно всякая чертовщина оседает в тех местах, где зародилась, — городских жителей мало впечатляют побасенки про леших да домовых. А тут наблюдается явное смешение культурных пластов.
Впрочем, это только на руку. Если легенда известна всей округе — будет не сложно создать декорацию, чтобы предъявить «клиенту». Наверняка найдутся «очевидцы» — народ в глухомани к зеленому змию привычный, стало быть, идеи разные мозги кипятят… Стакан поднеси, такого порасскажут…
— Где-то на границе леса, — продолжал Семеныч, — вырыт колодец. Он не огорожен срубом, яма ямой. И даже не слишком глубокая. До дна можно длинной палкой достать.
— Да ладно тебе на ночь байки рассказывать, — Серега уже клевал носом, — лучше айда на боковую.
— Это-о не байки, — страшно прошептал Семеныч. — Говорят, колодец не стоит на месте, а каждый год перемещается.
— Откуда же ты знаешь, что он перемещается, если его никто не видел?
— Дурень, люди-то в разных местах пропадали… Подойдешь, он и затянет. Да что я перед тобой… — Мысли хозяина дома все больше путались.
— Пошли спать, батя. — Степан подхватил Семеныча под мышки. — Куда тебя?
— Туда, — вяло махнул Семеныч в сторону второй комнаты. Дверь открыта — в просвете виднеется кровать.
Степан дотащил обмякшее тело до койки. Едва скрипнули пружины, Семеныч захрапел.
Серега уже взгромоздился на печь — видимо, был менее пьян, чем казалось.
— Эх, бабыньку бы… — посмотрел на Степана и осклабился. — Не бойсь, к мужикам равнодушен. Давай сюда.
— Слушай, Серега, а ты очень хочешь спать?
— Угу, а че?
— Я вот надумал предложить тебе одну работенку. Она хоть и пыльная, но вполне законная и, главное, денежная — баксов на двести. Только язык должен держать за зубами. А поутру вытащишь колымагу и сразу уедешь.
— А что делать-то?
— Колодец рыть, Серега. На самой кромке леса. Серега тупо уставился на новоявленного работодателя:
— Не понял?!
— Чего не понял-то. Одно дело побасенку какую-то принести в альма-матер, а другое — исследование, подкрепленное фотографиями местного мракобесия. Есть разница, как считаешь?
Серега уловил шкурную мотивацию.
— Ну ты и жучило… Ладно, согласен. Только деньги вперед.
— Пятьдесят — до, сто пятьдесят — после, — отрезал Степан.
— Ладно, по рукам.
* * *
Они потихоньку выбрались из дома, задобрив пса загодя припрятанным Степаном кусочком сала. Заглянули в сарай и, прихватив лопаты и пару ведер, отправились на «поле чудес»… Две темные фигуры, освещенные луной.
Провозились чуть ли не до утра. Копать яму в темноте — занятие не из легких. А если учесть, что землю надо относить в лесочек, то и вовсе каторга. Когда вернулись, хозяин еще спал, собаченция, законно рассчитывающая на презент, даже не тявкнула.
Операция прошла успешно.
Часа через три Семеныч проснулся. Принялся громко шаркать по хате в поисках опохмела. Гремел в сенях какими-то кастрюлями, разговаривал сам с собой…
Степан толкнул Серегу локтем в бок:
— Хорош дрыхнуть.
Водила недовольно заворочался:
— Ну, чего тебе еще?
— Пошли трактор искать, уговор помнишь?
— Изверг ты.
* * *
Как и ожидал Степан, трактора в деревне не оказалось. Решено было топать до федеральной трассы, напрямки километра три, там с дорожниками наверняка можно договориться.
Их Степан заприметил, еще когда ехали на «Ниве», пока не свернули на непролазный проселок.
Попали в самую десятку. Вяло переругиваясь, бригада чадила небо папиросным дымом. Трактора у дорожников не было, зато имелся бульдозер, уныло стоящий у кучи с гравием, которую ему предстояло в недалеком будущем разровнять, и КамАЗ, на котором, видимо, и был привезен этот гравий.
Степан и Серега подошли к рабочим:
— Слышь, мужики, пособите машину вытянуть.
— Угу, а потом нам по шее от бригадира… С ним договаривайтесь… Вишь, мужик в желтой робе у асфальтоукладчика…
Бригадир, оказавшийся кряжистым мужичком лет пятидесяти, стоял чуть в отдалении и прихлебывал дымящийся чай из пластмассовой крышки термоса. Степан сразу окрестил его «кулаком». Такой своего не упустит.
— Машина у нас тут недалеко села. Может, пособишь?
Кулак окинул взглядом просителей. Одеты вроде прилично, не местная шантрапа.
— А где село-то?
Степан показал примерное направление.
— На бугровской дороге, что ли? Не, мужики, не пойдет. Я там сам закопаюсь. Известное место.
— Да не смеши меня, батя, танки, как известно, грязи не боятся.
— Да кабы танки, — отнекивался кулак, — развалюха гусеничная, его самого потом вытягивать придется.
— Ну КамАЗ дай.
— Да ты чего, ему же на проселке не развернуться, как он тебя потащит, раком, что ли, пятиться будет?
Разговор петлял в таком роде еще минут десять — кулак набивал цену.
— Ладно уж, рискну, — решив, что достаточно помурыжил клиентов, заявил он. — Семь сотен — и по рукам.
— Сколько?.. — возопил Серега. — Совесть-то у тебя есть?
— Не нравится, ищи других доброхотов, — отрезал мужик и, повернувшись к работягам, заорал: — Кончай перекур!
«Оранжевые спины» нехотя возвратились к будничному труду.
Две сотни удалось все же сбросить.
* * *
… Освобождение «Нивы» из дорожного плена заняло не более часа. Бульдозер добрался до злополучной лужи, зацепил стальным тросом машину и потихоньку вытащил на «бережок». Серега, у которого с утра раскалывалась голова, хмуро уселся за руль, бросил: «удачи» и отчалил.
Степан облегченно вздохнул — кажется, пока все складывается как надо.
* * *
Спровадив единственного свидетеля, Степан часа два уже бродил по окрестностям, примеряя ландшафт к своему плану. Ландшафт был вполне подходящим — лес во все стороны. Уйдешь в такой лес, и нет тебя. Словно и не было.
Псковские леса до сих пор таят в себе множество тайн, наипервейшая из которых — все еще сохранившаяся девственная природа. Зверь и птица не перевелись в них. То сохатый выйдет из чащи, то заяц метнется через тропу, а то появится кто и пострашней…
Поближе к райцентрам дичь ведет себя смирнехонько, зато вдали от цивилизации отыгрывается за все притеснения. Кабаны, да волки, да змеи — вот истинные хозяева этих мест. Люди же — так, между прочим. Нет до людей здесь никому дела, да и не было никогда.
План Степана состоял в том, чтобы поводить Николай Петровича по чащобам с шептанием молитв, бормотанием заклинаний и вознесением рук к небу. А как начнет смеркаться — вывести к новоиспеченному колодцу и поведать ладно скроенную небылицу. Поверит, ох, поверит Николай Петрович нехитрой истории. Уж Степан позаботится, чтобы поверил, вернее, уже позаботился — колодец удался на славу.
Белбородко обставил священное место со знанием дела: воткнул по периметру ямы три шеста и насадил на каждый по человеческому черепу, ради выгодного дельца пришлось в Питере смотаться на одно кладбище и пообщаться с тамошними «специалистами». Приволок с поля штук двадцать крупных камней и сложил полукругом — импровизированный жертвенник; навязал на ветви близстоящей березы тканые ленты со звездами и свастиками [3] для отпугивания духов леса.