— Впечатлениетакое, будтокто-тобьетпоголовемолотком.
— Когдатебепокажется, будтотыугодилвкамнедробилку, позовименя. Япомогутебепережитьэтитрудныечасы.
— Толькобезнаркотиков, — запротестовалБолан.
— Ничтодругоенепоможет, Мак.
— Тогдаяобойдусьбезних, — Болан, покачиваясь, поднялсянаноги. — Ядолженсохранятьясноесознание.
— Чтобынестатьслишкомужсмиренным, а?
Брантзенвовсенехотел, чтобывегословахпрозвучалисаркастическиенотки, новышлоименнотак.
— Тыугадал.
Болансжалзубы, почувствовавострыйприступболи, и, чтобыотвлечься, осмотрелпистолет-пулеметивставилновыймагазин.
— Язадержалсяутебяслишкомдолго, — заявилон.
— Нотыженеможешьуйтивтакомвиде!
— Вполне. Янаучилсячувствоватьих, Джим. Онигде-тоблизко, можешьповеритьмне.
— Кто? — спросилхирург, заранеезнаяответ.
— Свора. Псымафии. Ониздесь. Язнаю.
Брантзенвздохнул.
— Полагаю, тыправ. Ониужеприходили. Янехотелтебеговоритьобэтом, но... ну, ладно... еслитырешилуйти, Мак, тонезаводиразговоровскниготорговцами.
— А-а, вот, значит, какоеприкрытие... — протянулБолан, собираясвоивещи.
— Да. Толькотедватипа, чтоприходиликомне, оченьплоховошливсвоюроль. Онипредложилимнесериюкнигдлякомнатыожиданиявобменнаразрешениевзглянутьнамоихпациентов. Правда, яответилим, чтовнастоящиймоментвклиникеникогонет. Собственно, таконоиесть. Потомони...
— Онипоняли, чемтыздесьзанимаешься? — быстроспросилБолан.
Брантзенпокачалголовой.
— Сомневаюсь. Мнекажется, ониприняликлиникузасанаторийилидомотдыха. Расспрашивалиовчерашнейстрельбе... Небеспокоилалионамоих "стариков"... Думаю, онипыталисьпойматьменянаслове, ведьяужесказалим, чтобылодин. Моиответы, должнобыть, ихудовлетворили. Явидел, каконивошливдомнапротив.
— Атывидел, какониоттудавышли? — спросилБолан.
Промолчав, Брантзенрастеряннопокачалголовой.
— Покажимнеэтотдом. Потомпокажи, каквыйтиотсюдатак, чтобыменянельзябыловидетьизтогодома, затем...
Кто-толегонькопостучалвдверь. Боланзамолкиприжалсякстене, прячасьзадверью, покаБрантзенразговаривалспосетителем— симпатичноймолодойженщинойвбеломхалате.
— Начальникполициихотелбыпоговоритьсвами, доктор. Япопросилаегоподождатьввашемкабинете...
— Иду, — короткоответилБрантзен, закрываядверь.
— Черт! — прошепталон. — ЭтоКанн. Принеслажеегонелегкая!
Задверьюпослышалисьгромкиеголоса— мужскойспорилсженским, — затемдверьраспахнуласьивкомнатувошелвысокиймужчинавформезащитногоцветасширокополойшляпойизсерогофетра.
— Ясказалдамочке, чтопришелснеофициальнымвизитом, док, — спокойнопроизнесгость.
ОндружескиулыбнулсяБрантзену, потомустремилприщуренныйвзгляднаБолана, застывшегоустены, скользнулглазамипоегооттопыреннойкуртке, прикрывавшейоружие, и, наконец, обернулсяквстревоженномудоктору.
— Спокойно, детимои, — улыбнулсяКанн. — Япришелнедлятого, чтобыигратьвгероев. — ОнметнулбыстрыйвзгляднаБолана. — Инедлятого, чтобыпохоронитьодногоизних, — добавилон.
— Я... Уменяпациент, Чингиз, — произнес, наконец, Брантзен.
— Вижу, док.
Каннбросилшляпунастолирухнулвкресло. Онвытащилизкарманасигаруиоткусилеекончик, несводяглазсБолана.
Макподошелкшезлонгуисел, почтивытянулсянаегоподушках, по-прежнемуприкрывая "Узи" полойкуртки.
— Всевпорядке, Джим, — пробормоталон.
— Конечно, — подтвердилполицейский. — Язашел, просточтобыубитьвремя. Мысдокомнемалоговорилиовойнеимире. Нетакли, док?
Брантзенхолоднокивнули, притянувксебеближайшийстул, уселся, скрестиврукинагруди.
— Мыобаненавидимнасилие, — продолжалКанн, тихонькопосмеиваясь.
Онобкусилсигарусдругойстороныисунулееврот.
— Странно, неправдали? — полицейскийнаклонилсякБолану. — Фараон, которыйниочемдругом, кромемираиспокойствияислышатьнехочет? Но..
. э-э... видители, поддержаниепорядка— единственноеремесло, знакомоемне. Такчтояпришелвпустыню, чтобыобрестито, кчемустремитсябольшинстволюдей. Покой...
Онзасмеялся.
— Янеслугаправосудия... Яслугамираипокоя.
ГлазаКаннаблеснулииуткнулисьвхирурга.
— Мыговорилиобэтомпрошлымвечером, а, док? Помните?
Брантзенсновакивнул.
— Ввашемгородецаритполныйпокой, Чингиз, — натянутоподтвердилон.
— Именнотак! Ияхочу, чтобытакбылоивпредь.
ПолицейскийкольнулвзглядомБолана.
— Авы, мистер? Вынесовершаливмоемгородепреступлений?
— Насколькомнеизвестно— нет, — ответилМак.
Каннзакивалголовой, придерживаясь, очевидно, тогожемнения.
— Именнотакяидумал, — онвздохнул, задумчивопожевалсигаруидобавил:
— Разумеется, насилиерасцветаетпышнымцветом, захлестываетитрадиционноспокойныерайоны. Мнебыоченьнехотелось, чтобыонопрониклоисюда... Какдолговырассчитываетегоститьвмоемгороде, мистер?
— Яужесобираюсьуезжать, — ответилБолан.
Каннподнялсянаноги.
— Может, васкудаподбросить?
БоланиБрантзенпереглянулись. ХирургнезаметнымжестомсделалБоланузнак, чтобытотсоглашался.
— Соблюдаймоиуказания, ивсебудетвпорядке... Сухойпузырьсольдомсниметбольиопухоль. Тольконичегонемочи. Лентыпустьостаютсянаместах, поканеотвалятсясами. Еслиначнетсявоспалительныйпроцесс, немедленнообратиськврачу.
ОнвсталиподнялчемоданБолана.
— Япомогутебе.
— Япоставилмашинузадомом, — подсказалКанн.
Онпошелкдвери, занимпоследовалБолан, временамиосторожноприкасаяськсвоемуновомулицу.
Брантзендогналсвоегопациентавхоллеипошелснимрядом. ОнпротянулБоланубольшиесолнцезащитныеочкиисказал:
— Держи. Онискроютбольшуючастьперевязки.
Боланпроворчалсловаблагодарностии, стараясьговоритьпотише, добавил:
— Странныйтип, этотполицейский.
— Яонемпрактическиничегонезнаю, — хриплымшепотомответилБрантзен. — Мненикогданеудавалосьраскуситьего. Думаю, онзнает, ктоты.
— Совершенноочевидно, — пробормоталБолан. — Посмотрим, чемэтокончится. Ещеразспасибо, Джим... Возьмиэтотконверт. Тысумеешьнайтиприменениеегосодержимому.
Хирургрезкокачнулголовой.
— Меньшечасатомуназадязвонилвклинику. Стариквыкарабкается.
— Темлучше. Емупонадобятсяденьги.
Ониостановилисьпередвыходом. Каннужебылнаулицеиоткрывалдверцумашинысостороныпассажира. Болансхватилдругазаруку.
— Джим... незнаю, какиблагодаритьтебя.
— Тыужесделалэто. Многолеттомуназад. БудьостороженсКанном. Ктознает, чтоунегонауме.
Онемуменясложилосьсамоехорошеевпечатление, — ответилБолан.
Онподхватилчемоданивышелкмашине. Каннвзялчемоданунегоизрукипоставилназаднеесиденье. Боланпомахалрукойсвоемублагодетелюиселвперед. Каннобошелмашинуиустроилсязарулем.
— Кудаедем?
— Решайтесами, — ответилМакнапряженнымголосом. — Ввашемгородеполнонежелательныхлиц.
— Можноподумать, чтоянезнаю, — вздохнулКанн, заводямашину.
"Камнедробилка" началаобрабатыватьлицоБолана. Онсотчаяниемсмотрелвокномашины, видя, какпостепенноисчезаютизвидаздания "Новыхгоризонтов". "Горизонты, — подумалМак, — никогданестоятнаместедлятех, ктопостоянновбегах".
— Явывезувасзачертугорода, — сказалКанн. — Мненаплевать, кудавынаправитесьпотом. Провалитесьхотьвпекло, еслихотите, тольконезабудьтеприхватитьссобойвсювашу "свиту".
— Небеспокойтесь, — бросилБолан, — простоунихтакаяпривычка— вездетаскатьсязамной.
— Мнекажется, унихестьнатооснования.
— Яразделяювашемнение.
Ноу "свиты" Боланабылаещеоднадурнаяпривычка— повсюдурасставлятьемуловушки. Патрульнаямашинаобогнула "Новыегоризонты" иужеехалавдольтенистойулицы, тянувшейсявдольюжнойоградыклиники, когдаоткуда-тосбокувыскочилсиний "крайслер" иперекрылдорогу.