– Возможно, у меня сегодня просто спад умственной активности.
– У меня, видимо, тоже, – отозвался адмирал. – Судя по всему, ваш агент основательно все продумал. Хорошо иметь союзником подобного человека.
– Это верно. Но даже Ревсону нужны возможности для маневра. А у него их нет.
– Как я понимаю, это не в моей компетенции, но, мне кажется, все дело в вертолетах. Мы можем их уничтожить? – осторожно спросил Квори.
– Уничтожить вертолеты – не проблема, – ответил Картер. – Для этой цели можно использовать самолеты, пушки, ракеты, управляемые противотанковые ракеты. Но почему именно вертолеты?
– Брэнсон и его команда могут покинуть Золотые ворота только с помощью вертолетов. Пока эти люди на мосту, они не станут его взрывать. Иначе что же будет с ними?
Картер был явно не в восторге от соображений секретаря казначейства.
– Во‑первых, Брэнсон прикажет прислать ему кран и скинет неисправные вертолеты в воду, а нас заставит срочно прислать замену. В противном случае мы получим уши президента. Во‑вторых, при использовании ракет и снарядов обязательно пострадают люди. В‑третьих, вам не приходило в голову, что при этом будет уничтожено устройство, которым Брэнсон собирался инициировать взрыв на расстоянии, и в результате Золотые ворота окажутся взорваны? Лишившись поддерживающих тросов с одного конца, мост провиснет. Угол провисания может оказаться таким, что люди не удержатся на его поверхности. Узнай президент и его гости, чья это идея, и их последними мыслями будут проклятья в ваш адрес.
– Нет, уж лучше считать деньги! Я же говорил, что военные операции – не моя область, – вздохнул Квори.
– Предлагаю всем двадцать минут молча подумать, потом обсудить возникшие идеи, – предложил Ричардс.
Его предложение было принято, и дискуссия возобновилась двадцать минут спустя.
– Итак, господа, какие есть идеи? – обратился к собравшимся Хегенбах.
Наступило молчание.
– В таком случае я предлагаю начать обсуждение наиболее приемлемых предложений Ревсона.
Машина «скорой помощи» вернулась на мост около шести часов вечера. Встретили ее очень доброжелательно и с интересом. Брэнсону нечем было заняться, кроме организации телешоу, делать ему было абсолютно нечего. Сейчас его не слишком радовала даже возможность появиться на телеэкранах всего мира, а середина моста сама по себе не слишком веселое место.
Когда бледная Эйприл нетвердой походкой вышла из машины, первым ее приветствовал Брэнсон.
– Как вы себя чувствуете?
– Полной идиоткой, – девушка закатала рукав и показала следы от уколов, которые ей сделал О'Хара несколько часов назад. – Два укола, и я готова прыгать, как зайчик.
Чуть покачиваясь, девушка прошла и тяжело опустилась на один из многочисленных стульев. Ее тут же окружили коллеги.
– На мой взгляд, здоровой она не выглядит, – заметил Брэнсон, обращаясь к доктору.
– Ну, полностью выздоровевшей ее считать нельзя, – согласился доктор. – При одинаковых симптомах причины нередко оказываются различными. Мои догадки подтвердились: у девушки эмоциональная травма. Ей ввели успокаивающее, и последние два часа она спала. Сейчас Эйприл все еще под действием лекарства. Наш психиатр, доктор Герон, не хотел, чтобы она возвращалась, но малышка подняла такой шум! Заявила, что это единственная в ее жизни возможность наблюдать чрезвычайную ситуацию и что она ни за что ее не упустит. Доктору пришлось уступить. Не волнуйтесь, я привез столько лекарств, что нам хватит на неделю, если не больше.
– Будем надеяться, что мы не останемся здесь больше двух суток.
Ревсон подождал, пока коллеги пообщаются с Эйприл и отправятся смотреть телевизор.
Ревсон подождал, пока коллеги пообщаются с Эйприл и отправятся смотреть телевизор. В этот момент как раз повторяли утренний репортаж с моста. Ревсон ничуть не удивился тому, что именно Брэнсон больше всех заинтересовался передачей. Других развлечений, кроме телевизора, на мосту не было. Единственным занятым человеком в этой компании был Крайслер, который периодически навещал третий автобус. Его регулярные визиты очень заинтересовали Пола, и ему захотелось узнать их причину.
Наконец Эйприл осталась одна. Ревсон подошел к ней и сел рядом. Девушка холодно посмотрела на него.
– Что с вами? – спросил он.
Она не ответила.
– Можете ничего мне не говорить. Я и так вижу – кто‑то настроил вас против меня.
– Да. Вы сами. Не люблю убийц. Особенно таких, которые хладнокровно планируют свои убийства.
– Ну‑ну! Вам не кажется, что вы несколько сгущаете краски?
– Разве? А пули с цианистым калием? А ручки, убивающие людей? Нетрудно представить, как вы стреляете человеку в спину.
– Ну‑ну, бедная девочка! Зачем же так горько! Во‑первых, я пускаю в ход оружие только в случае крайней необходимости. Во‑вторых, использую его, чтобы спасти жизни других людей, предотвратить убийство ни в чем не повинных, хотя вы, возможно, думаете иначе. В‑третьих, мертвому все равно, куда ему выстрелили. В‑четвертых, вы подслушивали.
– Я присутствовала при чтении шифровки.
– Людям свойственно ошибаться. Им не следовало этого делать. Можно было бы наговорить банальностей вроде того, что я выполняю свой долг перед налогоплательщиками, но что‑то сейчас не в настроении.
Эйприл внимательно посмотрела на Пола. Судя по его голосу и суровому выражению лица, он действительно был не в настроении.
– Я должен делать свое дело и делаю его. Вы же просто не понимаете, о чем говорите, так что лучше воздержитесь от критики. Надеюсь, вы привезли то, что я просил? Где оно?
– Не знаю. Спросите у доктора. Он опасался, что по возвращении нас могут допросить, а машину обыскать, поэтому решил мне не говорить.
– Здравая мысль! О'Хара не глуп.
Девушка вспыхнула, но Ревсон сделал вид, что ничего не заметил.
– Вы все привезли?
– Думаю, да.
– Нечего обижаться. Не забудьте, вы и так увязли в этом деле по уши. Хегенбах передал мне какие‑нибудь указания?
– Да. Но я ничего не знаю. Спросите у доктора, – с горечью повторила она. – Видимо, это лишний раз подтверждает, что мистер Хегенбах тоже далеко не глуп.
– Не принимайте все это близко к сердцу, – Пол ласково улыбнулся и похлопал девушку по руке. – Вы прекрасно справились со своей задачей. Большое спасибо!
Эйприл нерешительно улыбнулась.
– Кто знает, может быть, я – тоже человек, мистер Ревсон.
– Зовите меня Полом. Все может быть, – он еще раз улыбнулся и ушел.
Ревсон не желал обижать Эйприл, но все же не стал объяснять ей, что последние несколько минут были чистой воды спектаклем, рассчитанным на одного‑единственного зрителя – Брэнсона, который некоторое время наблюдал за молодыми людьми. К счастью, он быстро утратил интерес к происходящему, поскольку рядом не было телекамеры. Нельзя сказать, что Питер в чем‑то подозревал Пола и Эйприл, просто он на всех смотрел с подозрением. К тому же мисс Венсди была красивой девушкой, и, вполне возможно, Брэнсон просто не прочь был с ней пообщаться.
Ревсон сел на стул недалеко от Брэнсона и просмотрел последние двадцать минут повтора утренней пресс‑конференции. Ему понравилось умело поданное полное драматизма противопоставление группы президента и двух мужчин, закладывающих взрывчатку на Южной башне.
Питер Брэнсон внимательно смотрел этот повтор, по‑видимому, о большем он не мог и мечтать.