— Неплохо поживимся, старина, — плотоядно облизнувшись, пообещал Слокум. — А жратва — закачаешься! Даже свежий хлеб с мармеладом, веришь? И никаких тебе вопросов. Мяса завались, ешь в три горла! Как в ресторане, ей-богу! И бесплатно! Делать ничего не надо, только следи, чтобы парни с того ранчо не выкинули какую-нибудь штуку! Вот так-то, Малыш! Целых двадцать зеленых только за то, чтобы сидеть да поплевывать в небо! Поехали, ребята, я отведу вас к Чэмпу Диксону — он тут за главного. Держу пари, уж он-то двумя руками ухватится за тебя, Малыш, если у него еще есть голова на плечах. Это точно — так и со мной было!
— А кто там с вами?
— Бун Такер, Холлис, Долли Смит, Грэхем, Трехпалый Мерфи, Канюк Джо, еще Оливер Силвертип, Док Кэннон и…
— Так, значит, все здесь? — задумчиво уточнил Кид.
— Да говорю же тебе, все здесь! Поехали, я тебя познакомлю с ребятами!
— Да нет, не стоит, пожалуй. Я ведь, так сказать, на другой стороне, — сообщил Малыш, невозмутимо разглядывая представившуюся его глазам картину. — Видишь ли, так уж случилось, что я не с вами. Поэтому лучше я останусь здесь, старина.
Слокум, отпрянув в сторону, инстинктивно натянул повод.
— Что за игру ты затеял, дьявол тебя забери? — прорычал он.
— Честную игру! — пояснил Кид. — Так что можешь кубарем лететь вниз и доложить о том, что услышал. А там посмотрим, не лишится ли кое-кто из-за этого сна и покоя! И если так, приходи ко мне с ним, подумаем, не удастся ли нам всем вместе сделать что-то хорошее? Ну а если нет, так пусть нас рассудит судья Кольт, тем более что земли, чтобы лечь в нее, тут хватит на всех! Что скажешь, Том?
Глава 21
МАЛЫШ НАБЛЮДАЕТ
Среди тех, кто знал Тома Слокума, не было никого, кто усомнился бы, что этот человек способен на многое. И вот сейчас он еще раз подтвердил это. Для него, казалось, в эту минуту не было ничего на свете интереснее, чем твердо очерченный подбородок Кида.
— Скажи-ка мне, Малыш, — вкрадчиво произнес он, — что это значит? Неужто ты хочешь, чтобы парочка моих приятелей поднялась сюда да и решила это дельце полюбовно? Ты, да мы, да винтовки — вот и все свидетели, верно?
— Нет, Слокум, не могу сказать, что я об этом мечтаю, — невозмутимо ответил Кид. — Только, как я сказал, мы с вами па разные стороны этой вот изгороди. А коли хотите, прежде чем убраться отсюда, поиграть, что ж, я готов. Вот и все, зачем я, собственно, приехал.
— Тогда давай со мной в лагерь! — предложил Слокум. — Покажешь, кого из парней мне взять с собой.
— Это лишнее, — усмехнулся Кид. — Ты и без того назвал мне достаточно имен, чтобы я знал, с кем придется иметь дело. Впрочем, любой из них меня устроит. Выбирай сам, я согласен заранее. Да и потом, Том, негоже это — за тебя решать, кого ты возьмешь себе в партнеры.
Том Слокум отвернулся и горящим взглядом окинул Бада Трейнора:
— Стало быть, ты, парень, номер второй?
В ответ Бад, едва заметно кивнув головой, повел рукой в сторону Кида, будто желая сказать, что это он выбрал его для работы.
— Пожалуй, спущусь-ка я вниз да потолкую с ребятами. Узнаю, что они об этом думают, — ворчливо объявил Том. — Только жди меня тут, хорошо?
— Идет, — согласился Кид.
Слокум неторопливой рысцой потрусил вниз к подножию холма.
Все это время Бад Трейнор украдкой тревожно поглядывал на своего партнера. Незаметно для себя даже сунул руку под куртку — туда, где под мышкой с непривычки оттягивала плечо новая кобура. Он долго не соглашался носить револьвер в этом месте. Киду с большим трудом удалось его убедить. Но до сих пор Бад так и не смог привыкнуть к тяжелому револьверу и чувствовал себя на редкость неловко. Правда, ему удалось немного попрактиковаться в стрельбе, пока наблюдавший за ним Кид не доказал ему, что выхватывать оружие из наплечной кобуры куда легче и быстрее, чем если она висит на бедре. И все-таки ему было не по себе. Рука его скользнула вниз, нащупав винчестер, длинное ложе которого удобно примостилось между ногой и седлом. Странно, но Кид, казалось, не обратил ни малейшего внимания на тревогу своего приятеля.
Малыш был занят — наблюдал за стадом коров, круживших возле подножия холма. Некоторые из них лежали, покорно вытянув голову, видимо уже не имея сил подняться. Скорее всего, это были животные, добредшие сюда с отдаленных пастбищ. С каждой минутой смерть подступала к ним все ближе. Остальные, еще державшиеся на ногах, непрерывно кружили вдоль ручья, издалека напоминая спутанный клубок из тел. Некоторые отчаянно мычали и, задрав голову, метались по берегу. Были и такие, которые, с налитыми кровью глазами, угрожающе мотали головами, увенчанными тяжелыми рогами, в поисках виновника мучений, выпавших на их долю. Именно они, сбившись вместе, отчаянно носились вдоль изгороди, порой налегая на нее всей своей массой, утробно мыча, стараясь свалить ненавистные столбы и добраться до воды, близость которой сводила их с ума. Так они и стояли, пока не появлялись всадники и не отгоняли их ударами кнутов. Но к этому времени даже этого уже было недостаточно, чтобы заставить их уйти. То и дело раздавались выстрелы: всадники стреляли холостыми прямо в морды несчастных, обезумевших животных, но те лишь неохотно пятились, отказываясь уходить. Эта картина повторялась вдоль всего течения Харри-Крик.
И вдруг Бад и Кид увидели, как один из всадников заставил своего коня перескочить через изгородь, и тут же другой погнался за ним галопом. Потом первый резко повернулся и натянул поводья, готовый встретить преследователя лицом к лицу. Это, насколько они могли рассмотреть, был Долли Смит.
— Ну, Бад, у тебя есть шанс полюбоваться на работу Чэмпа Диксона, — беззвучно хохотнув, прошептал Кид. — Уверяю тебя, дело того стоит. Что ни говори, а когда доходит до этого, он настоящий дока!
— Смит разорвет его на куски, — предположил Трейнор, — если Диксон надумает драться. В конце концов, он фунтов на двадцать тяжелее!
— Двадцать фунтов — это верно. Но только Долли — обычный человек, а Диксон… Черт, Диксон — настоящий горный лев, да еще дикий! Вон, смотри!
Чэмп Диксон одним прыжком, как пантера, метнулся вперед и оказался за спиной Смита. Тот вылетел из седла, словно камень из пращи, и тяжело грохнулся на землю. С быстротой молнии Чэмп ринулся на него. Вздымая тучи пыли, они покатились по земле. Потом Диксон встал, а Долли Смит так и остался лежать на земле, будто сломанная игрушка.
— Свернул ему шею! — потрясенным шепотом пробормотал Бад. — Я видел, как он запрокинул ему голову и дернул. Ну надо же!
— Подумаешь, какое дело! — проговорил Кид. — Будто он до этого никому не сворачивал шею! Однако, держу пари, на этот раз ты ошибаешься. Нет, ты посмотри! Только представь, какой силы надо иметь руки, чтобы проделать такое!
В это время Чэмп, нагнувшись, поднял лежащего на руки, будто ребенка, и одним махом швырнул на спину его же лошади, которая уже успела подойти вплотную и, недоверчиво фыркая, обнюхивала распростертое тело хозяина.
У столпившихся возле изгороди головорезов шайки Диксона вырвался крик. Слившись с неумолчным ропотом ручья, он эхом прокатился по ущелью.
— Этим парням, видать, подобное зрелище по нраву, — заметил Трейнор. — Ну, уж теперь-то они за Диксона душой и телом! Убей меня Бог, Кид, как ты догадался, что нечто подобное обязательно должно случиться?!
— О, видишь ли, я знаю Диксона. Он не только храбр, как пантера, но еще и хитер, как лиса. Неужели ты думал, что Чэмп позволит кому-нибудь из своих парней отправиться сюда, чтобы вышибить нас с тобой вон? Да никогда в жизни! Подумай только: случись нам победить, мы бы скрутили их и быстренько отправили на ранчо, а потом с пеной у рта принялись бы доказывать, что они, дескать, напали на нас первыми. Преступный умысел, вот так-то!
— Ну и что с того? — недоумевающе спросил Бад.
— Да как ты не понимаешь? Это бы означало, что все планировалось заранее. И тогда, имея такой козырь в кармане, мы бы послали за шерифом в Драй-Крик, а тот обвинил бы Шея и Диксона в злоумышленном нападении и испортил бы им весь спектакль. Вот этого-то я и добивался, надеялся, что, может, мне удастся заставить этого мерзавца совершить промах. Если бы удалось, можно было бы перегрызть ему глотку. Но нет, Бад. Смотри, что он делает — везет Долли обратно в лагерь. Только Смит теперь уже никогда не простит ему того, что он сделал, да, сдается мне, и еще кое-кто тоже. Считай, мы своего добились — разделили их, так сказать, на два лагеря. Как бы там ни было, но теперь дела обстоят не так, как раньше. А нам следует поостеречься: если Диксон заподозрит, что это наших рук дело, он сдерет с нас скальп. Только я не намерен давать ему ни единого шанса!
В это время Диксон вместе со своим побежденным противником, миновав оставленный в изгороди узенький проход, оказались в лагере, и еще один мощный вопль, вырвавшийся из глоток бандитов, приветствовал их появление.
— Орут только те, кто и без того был готов лизать ему башмаки, — сообщил Кид. — Остальные, уж будь уверен, вряд ли полюбили его еще крепче за эту последнюю мерзость. Учти, медленно действующий яд убивает так же верно, как и быстрый. Ну, кажется, у нас появилась надежда!
В этот момент небольшая группа коров, голов в двадцать — тридцать, которая до сих пор бесцельно кружила по берегу, неожиданно заметила их и ринулась в атаку. Кид успел выкрикнуть предупреждение, и Дак Хок с быстротой молнии отпрянула в сторону, туда, где опасность ей уже не грозила. Но, увы, лошадь Бада Трейнора, не обладавшая такими поразительными способностями, едва успела отскочить и, испуганно фыркая, понеслась прочь, зацепив хвостом грозно опущенные рога мчавшейся впереди коровы.
Грохот копыт эхом прокатился по склону холма. Опасность, казалось, миновала, но только на первый взгляд, поскольку все животные, столпившиеся вдоль склона, принялись угрюмо мотать головами. Глаза их горели яростью.
— Очень скоро они успокоятся, — сказал Кид. — Вот увидишь, надолго их не хватит — они и так уже шатаются как пьяные. А пройдет еще совсем немного времени, и все лягут, больше не найдут в себе сил подняться. Жажда порой убивает куда вернее, чем пуля!
— Да уж, — согласился Трейнор. — Помню, как-то мы с Недом Пауэллом и Питом Лоулером ехали в Санта-Фе и наткнулись на добрую дюжину источников. Так можешь себе вообразить — все высохли! А вокруг бродило этак с тысячу коров, и кое-кто из них уже падал на колени…
— Поехали, — прохрипел вдруг Кид. — Слышать о таком не могу, просто нет сил! Знаешь, Бад, у меня сердце заходится, веришь? Жалко их, они ведь не люди, пожаловаться не могут! Мучить животных так же подло, как убивать детей, я так считаю!
— Да, гнусное дело, — кивнул Бад, но при этом с любопытством покосился на Кида. И, не выдержав, спросил: — В конце концов, Малыш, с чего это ты так раскипятился? Ведь коровы-то не твои, верно?
— Ну и что? Какая разница? — с какой-то непонятной яростью рявкнул Кид. — Они ведь беспомощны, разве ты не понимаешь? Даже не могут за себя постоять! А подонок, который пользуется слабостью любого живого существа — коровы или человека, не заслуживает ничего, кроме… — Смущенный собственной горячностью, он вдруг смешался, замолчал на полуслове и опустил голову.
Однако Дак Хок, которой, похоже, передалось настроение хозяина, принялась слегка приплясывать на месте, выделывая странные курбеты. Движения ее стройных ног были настолько мягки и изящны, что казалось, будто она совсем не касается земли.
— Эй, Малыш, а ну-ка, взгляни туда! — окликнул приятеля Бад. — Что это они там затеяли, те трое? — И он указал в сторону трех всадников.
Те, свернув направо, к северу, погнали коней к подножию холмов.
Малыш бросил в их сторону быстрый взгляд и, вздрогнув, круто повернул лошадь.
— Так я и знал! — воскликнул он. — Ах ты, старый лис!
— Ты это о чем? — полюбопытствовал Трейнор.
— Нет, ты только взгляни на ту четверку! Вон те, что протискиваются в щель, где изгородь еще не закончена! Эти на первый взгляд направляются в другую сторону — на юг. Но держу пари, не пройдет и нескольких минут, как они соединятся с теми троими, которых мы видели, а потом возьмут нас в клещи! — Расхохотавшись, он крикнул Баду, чтобы тот не вздумал гнать коня, затем тронул каблуками Дак Хок и легким галопом поскакал по холмам к ранчо.
Но не успели они перевалить через второй по счету холм, как увидели такую картину: два небольших отряда, справа и слева, бешеным галопом гнались за ними по пятам, безжалостно нахлестывая лошадей, издавая дикие вопли. Издали их легко можно было принять за свирепых краснокожих.
Глава 22
ПОГОНЯ
— Правее! Держись правее! — крикнул Кид.
Сердце Бада уже давно ушло в пятки. Однако по-прежнему преисполненный величайшего доверия к своему юному партнеру, он, ни минуты не раздумывая, выполнил его приказание.
И все-таки его накрыла удушливая пелена страха.
Он ничуть не сомневался, что умнице Дак Хок ничего не стоит уйти от преследователей. Причем проделала бы она это так же легко и непринужденно, как птица, чьим именем ее назвали, которая камнем падает из поднебесья, прижимая к земле более медлительного и более тяжелого скопа, когда, наевшись до отвала рыбы, тот тяжело взмывает в воздух. Дак Хок могла бы уйти от погони в любую минуту.
Однако совсем по-другому обстояли дела с мерином, на котором скакал сам Бад. К тому же они и так в этот день уже проехали немало миль, и хотя вода, казалось, придала животному сил, тем не менее было заметно, как он устал. И теперь мерин отставал с каждым шагом.
А с севера за ними по пятам летел серый жеребец. В ярких лучах солнца шкура его сверкала, как отполированное серебро, лишь голова и ноги были немного темнее. Он держался впереди отряда, и расстояние между беглецами и им сокращалось с каждой минутой. Казалось, конь летел над землей как птица, буквально пожирая милю за милей. У Трейнора, который, затаив дыхание, не мог оторвать глаз от великолепного животного, вырвался хриплый стон. Он ясно понимал — ему ни за что не уйти от погони. Смерть уже дышала ему в затылок.
Но почему они с Кидом так упрямо несутся на север? Бад ничего не понимал. Сверни они к югу, может быть, у них и был бы еще шанс уйти, хотя топот копыт серебряного скакуна уже гремел за их спинами. Семеро бандитов, вооруженные до зубов, гнались за ними по пятам, и семь винтовок в любую минуту могли заговорить!
И вдруг, вне себя от изумления, он услышал над ухом веселый голос Кида:
— Спокойнее, Бад, спокойнее! Все в порядке, старина!
Он оторопело взглянул на него.
Да, ему не почудилось. Малыш и в самом деле весело улыбался. Даже смеялся. Но не над Трейнором и не над их преследователями. Бад вдруг ясно понял, что его приятель сияет от возбуждения и бурлящей в нем радости жизни.
Он растерянно заморгал. Казалось бы, только что Кид говорил о том, как сделать так, чтобы закон оказался на их стороне, и вот он сам, по собственному легкомыслию, сунул их головы в пасть льва, и теперь его страшные челюсти вот-вот сомкнутся у них на горле! Ему-то что, кто может тягаться с его быстрой, как молния, Дак Хок? И все-таки о чем же думает его компаньон?! Неужели надумал бросить его?
Однако уже в следующее мгновение Бад все понял, и щеки его побагровели от стыда. Как он мог предположить такое?! Что бы там ни болтали о Киде злые языки, никто и никогда не мог упрекнуть его в том, что он бросил товарища в беде! Но тогда что же значит этот непонятный взрыв веселья? А главное, почему ему вздумалось придержать лошадей?
Вот чудеса, и Дак Хок уже не несется вскачь, сменив галоп на легкую рысь!
— Что это взбрело тебе в голову? — в безумном отчаянии проорал Бад. — Не видишь, еще минута, и они возьмут нас за глотку?!
— Они не возьмут нас за глотку, — безмятежным тоном отозвался Кид. — Может, тебе и показалось, что под ними лучшие в мире лошади, но, уверяю тебя, это не так. Твой усталый до смерти мерин даст сто очков вперед большинству из них, причем с легкостью, вот увидишь! Поверь мне, старина, так оно и есть! Они с самого начала упустили свой шанс, теперь им нас не догнать. Да что там, посмотри сам, если хочешь!
Трейнор недоверчиво покосился через плечо и с изумлением увидел, что летящие за ними лошади то и дело спотыкаются, чуть ли не падая на землю.
— М-да, таким манером они, пожалуй, загонят бедняг до смерти, — задумчиво пробурчал Кид. — Вот только этот серебряный дьявол что-то мне не нравится. Так и держится впереди, черт бы его побрал! Что за конь такой? И кто это на нем, интересно? Странно… Уж я-то думал, что знаю наперечет таких лошадей, да и хозяев их тоже!