Я не хочу этим отвратитьвас
от дальнейшего чтения, как будто и далее вам предстоит идти среди стенаний и
слез: ужасное начало будет вам тем же, чем для путников неприступная, крутая
гора, за которой лежит прекрасная, чудная поляна, тем болеенравящаясяим,
чем более было труда при восхождениииспуске.Какзакрайнеюрадостью
следует печаль, так бедствия кончаются с наступлением веселья, - закраткой
грустью (говорю: краткой, ибо она содержится внемногихсловах)последуют
вскоре утеха и удовольствие, которые я вам наперед обещал икоторых,после
такого начала, никто бы и не ожидал, если бы егонепредупредили.Сказать
правду: если бы я мог достойным образом повести васкжелаемоймноюцели
иным путем, а не столь крутою тропой, я охотно так бысделал;нотаккак
нельзя было, не касаясь того воспоминания, объяснить причину, почемуименно
приключились события, о которых вы прочтете далее, я принимаюсь писать,как
бы побужденный необходимостью.
Итак, скажу, что современиблаготворноговочеловечениясынабожия
минуло 1348 лет, когда славную Флоренцию, прекраснейший изо всех итальянских
городов, постигла смертоноснаячума,которая,подвлияниемлинебесных
светил, или по нашим грехам посланная праведным гневом божиимнасмертных,
за несколько летпередтемоткрыласьвобластяхвостокаи,лишивих
бесчисленного количестважителей,безостановочноподвигаясьсместана
место, дошла, разрастаясь плачевно, и до запада. Не помогали противнеени
мудрость, ни предусмотрительность человека, в силу которых город былочищен
отнечистотлюдьми,нарочнодлятогоназначенными,запрещеноввозить
больных, издано множество наставлений о сохранении здоровья. Непомогалии
умиленныемоления,неоднаждыповторявшиеся,устроенныеблагочестивыми
людьми, в процессиях или другимспособом.Приблизительнокначалувесны
означенного года болезнь начала проявлять свое плачевное действие страшным и
чудным образом. Не так, как на востоке, где кровотечение из носа былоявным
знамением неминуемой смерти, - здесь в началеболезниумужчиниженщин
показывались в пахах илиподмышкамикакие-тоопухоли,разраставшиесядо
величины обыкновенного яблока или яйца,одниболее,другиеменее;народ
называл их gavoccioli (чумными бубонами); в короткое времяэтасмертельная
опухоль распространялась от указанных частей тела безразлично и на другие, а
затем признакуказанногонедугаизменялсявчерныеибагровыепятна,
появлявшиеся у многих на руках и бедрахинавсехчастяхтела,уиных
большие и редкие, у других мелкие и частые. И как опухоль являласьвначале,
да и позднее оставалась вернейшим признакомблизкойсмерти,таковымбыли
пятна, у кого они выступали. Казалось, против этих болезней не помогали и не
приносили пользы ни совет врача, ни сила какого бытонибылолекарства:
таково ли было свойствоболезни,илиневежествоврачующих(которых,за
вычетом ученых медиков, явилосьмножество,мужчиниженщин,неимевших
никакого понятия о медицине) не открыло еепричин,апотомуненаходило
подобающих средств, - только немногие выздоравливали и почти все умиралина
третий день после появления указанных признаков, одни скорее, другиепозже,
- большинство без лихорадочных или других явлений.
Развитие этойчумыбыло
тем сильнее, что от больных, через общение с здоровыми,онапереходилана
последних, совсем так, как огонь охватывает сухие или жирные предметы, когда
они близко к нему подвинуты. И еще большее зло было втом,чтонетолько
беседа или общение с больными переносило на здоровых недуг ипричинуобщей
смерти, но, казалось, одно прикосновение к одежде или другойвещи,которой
касался или пользовался больной, передавало болезнь дотрогивавшемуся. Дивным
покажется, что я теперь скажу, и если б того не виделимногиеиясвоими
глазами, я не решился бы тому поверить, не то что написать, хотя бы и слышал
о том от человека, заслуживающего доверия. Скажу, что таковобылосвойство
этой заразы при передаче ее от одногокдругому,чтоонаприставалане
только от человека к человеку, но часто видали и нечтобольшее:чтовещь,
принадлежавшаябольномуилиумершемуоттакойболезни,есликней
прикасалось живое существо не человеческой породы, нетолькозаражалаего
недугом, но и убивала в непродолжительное время. В этом, как сказано выше, я
убедился собственными глазами,междупрочим,однаждынатакомпримере:
лохмотья бедняка, умершего от такой болезни, были выброшенынаулицу;две
свиньи, набредя на них, по своему обычаю, долготеребилиихрылом,потом
зубами, мотая их со стороны в сторону, и попрошествиикороткоговремени,
закружившись немного,точнопоевотравы,упалимертвыеназлополучные
тряпки.
Такие происшествия имногиедругие,подобныеимиболееужасные,
порождали разные страхи и фантазии в тех, которые, оставшись в живых,почти
все стремились к одной, жестокойцели;избегатьбольныхиудалятьсяот
общения снимииихвещами;такпоступая,воображалисохранитьсебе
здоровье. Некоторые полагали, что умереннаяжизньивоздержаниеотвсех
излишеств сильно помогают борьбе со злом;собравшиськружками,онижили,
отделившись от других, укрываясь и запираясь в домах, где не было больныхи
им самим было удобнее; употребляя с большой умеренностью изысканнейшуюпищу
и лучшие вина, избегая всякого излишества, не дозволяя кому бытонибыло
говорить с собою и не желая знать вестей извне - о смерти или больных, - они
проводили времясредимузыкииудовольствий,какиетолькомоглисебе
доставить. Другие, увлеченные противоположным мнением, утверждали, что много
питьинаслаждаться,бродитьспеснямиишутками,удовлетворять,по
возможности,всякомужеланию,смеятьсяииздеватьсянадвсем,что
приключается - вот вернейшее лекарство против недуга. И какговорили,так,
по мере сил, приводили и в исполнение, днеминочьюстранствуяизодной
таверны в другую, выпивая без удержу и меры,чащевсегоустраиваяэтов
чужих домах, лишь бы прослышали,чтотаместьнечтоимповкусуив
удовольствие. Делать это было им легко, ибо все предоставили и себяисвое
имущество на произвол, точно им больше не жить; оттого большаячастьдомов
сталаобщимдостоянием,ипостороннийчеловек,есливступалвних,
пользовался ими так же, как пользовалсябыхозяин.