Здесьв
прохладе хорошо, естьшашкиишахматы,икаждыйможетдоставитьсебе
удовольствие, какое ему более по нраву. Но если бы вызахотелипоследовать
моему мнению, мы провели бы жаркуючастьдняневигре,вкоторойпо
необходимостисостояниедухаоднихпортится,безособогоудовольствия
других, либо смотрящихнанее,-аврассказах,чтоможетдоставить
удовольствие слушающим одного рассказчика. Вы только что успеетерассказать
каждый какую-нибудь повесть, как солнце уже будет на закате, жарспадет,и
мы будем в состоянии пойти в наше удовольствие, куда нам захочется. Если то,
что я предложила, вам нравится (а я готова следовать вашему желанию), таки
сделаем; если нет, то пусть каждый до вечернего часа делает, что ему угодно.
- И дамы, и мужчины равно высказались за рассказы. - Коли вам этонравится,
- сказала королева, - то я решаю, чтобы в этот первыйденькаждомувольно
было рассуждатьотакихпредметах,окакихемузаблагорассудится.И,
обратившись к сидевшему по правую руку Памфило, оналюбезнопопросилаего
начать рассказы какой-нибудь своей новеллой. Услышав приказ, Памфилоначал,
при общем внимании, таким образом.
НОВЕЛЛА ПЕРВАЯ
Сэр Чаппеллетто обманывает лживойисповедьюблагочестивогомонахаи
умирает;негодяйприжизни,посмертипризнансвятыминазванSan
Ciappelletto.
Милые дамы! Закакоебыделонипринималсячеловек,емудостоит
начинать его во чудесное и святое имя того, кто был создателем всего сущего.
Потому и я, на которого первого выпала очередьоткрытьнашибеседы,хочу
рассказать об одном из чудных егоначинаний,дабы,услышавонем,наша
надежда на него утвердилась, как на незыблемой почве, и егоимявосхвалено
было нами во все дни. Известно, что все существующее во времени -преходяще
и смертно,исполненовсамомсебеивокругскорби,печалиитруда,
подвержено бесконечным опасностям, которые мы, живущие в нем исоставляющие
его часть, не могли бы ни вынести, ни избежать, если бы особая милость божия
не давала нам на то силы ипредусмотрительности.Нечегодумать,чтоэта
милость нисходит к нам и пребывает в нас за наши заслуги, адаетсяонапо
его собственной благости и молитвами тех, кто, подобно нам,былисмертными
людьми, но, следуя при жизни его велениям, теперь стали вместе с ним вечными
и блаженными. К ним, как к заступникам, знающим по опыту нашу слабость, мы и
обращаемся, моля их о наших нуждах, может быть не осмеливаясь возносить наши
молитвы к такому судии, как он. Тем больше мы признаем его милосердие к нам,
что,приневозможностипроникнутьсмертнымОкомвтайныбожественных
помыслов, нередко случается, что, введенные в заблуждение молвой, такогомы
избираем перед еговеличиемзаступника,которыйнавекиимосужден;а,
несмотря на это, он, для которогонеттайны,обращаяболеевниманияна
чистосердечие молящегося, чем на его невежество или осуждениепризываемого,
внимает молящим, какбудтопризываемыйимиудостоилсяпередеголицом
спасения.
Все это ясно будет из новеллы, которую я хочурассказатьвам:я
говорю "ясно" сточкизрениячеловеческогопонимания,небожественного
промысла.
Рассказывают о Мушьятто Францези, что, когда избогатогоиименитого
купца он стал кавалером исобиралсяпоехатьвТосканувместесКарлом
Безземельным, братом французского короля, вызваннымипобужденнымктому
папой Бонифацием, он увидел, что делаеготамиздесьсильнозапутаны,
как-то нередко у купцов, и что распутать их не легко и не скоро, и потому он
решился поручить ведение их нескольким лицам. Все делаонустроил;только
одно унегоосталосьсомнение:гдеемуотыскатьчеловека,способного
взыскать его долги с некоторых бургундцев? Причина сомнения была та, чтоон
знал бургундцев за людей охочих до ссоры, негодных и не держащих слова, и он
не в состоянии был представить себе человека настолько коварного, что он мог
бы с уверенностью противопоставить его коварству бургундцев. Долго ондумал
об этом вопросе, когда пришел ему на память некий сэр ЧеппареллоизПрато,
часто хаживавший к нему в Париже.ЭтотЧеппареллобылнебольшогороста,
одевался чистенько, а так как французы, не понимая, что означает Чеппарелло,
думали, что это то же, что на их языке chapel,тоестьвенок,тоонии
прозвали его не capello, a Ciappelletto, потому что, как яужесказал,он
был мал ростом. Так его всюду и знали за Чаппеллетто,илишьнемногиеза
сэра Чеппарелло. Жизнь этого Чаппеллетто была такова: был оннотариусом,и
для него было бы величайшим стыдом, если бы какой-нибудь из его актов(хотя
их было унегонемного)оказалсянефальшивым;таковыеонготовбыл
составлятьповостребованиюиохотнеедаром,чемдругойзахорошее
вознаграждение. Лжесвидетельствовал он с великим удовольствием,прошеныйи
непрошеный; в то время во Франции сильно веровали в присягу,аемуложная
клятва была нипочем, и он злостным образом выигрывал все дела, к которым его
привлекали с требованием: сказать правду по совести. Удовольствием и заботой
былодлянегопосеятьраздор,враждуискандалымеждудрузьями,
родственниками и кем бы то ни было, и чем больше от того выходилобед,тем
было ему милее. Если его приглашали принять участиевубийствеиликаком
другом дурном деле, он шел на то с радостью, никогда не отказываясь, нередко
и с охотой собственными руками нанося увечье и убивая людей. Кощунствовал он
на бога и святых страшно, из-за всякойбезделицы,ибобылгневливнев
пример другим. В церковь никогда не ходил иглумилсянеприличнымисловами
над ее таинствами, как ничего не стоящими; наоборот, охотно ходил втаверны
и посещал другие непристойные места. Доженщинбылохоч,каксобакадо
палки, зато в противоположном пороке находил больше удовольствия,чеминой
развратник. Украсть и ограбить он мог бы с столь жеспокойнойсовестью,с
какой благочестивый человек подал бы милостыню;обжораипьяницабылон
великий, нередко во вред и поношение себе; шулер и злостныйигроквкости
был он отъявленный.