В эпоху Августа не было ни одного публичного случая оскорбления нравственности, которыми была так богата поздняя республика, равно как и эпоха, наступившая после смерти Августа, особенно начиная с середины I в. н.э. (о чем далее будет сказано). Наиболее вопиющим случаем предшествовавшей эпохи была вакханалия 186 г. до н.э., включавшая сексуальную оргию, где, по-видимому, было немалое количество участников. После этого случая публичного оскорбления нравственности Сенат запретил проводить подобные мероприятия. Но эксцессы были и позднее, в эпоху Суллы и Цезаря. Например, Т.Моммзен упоминает скандал, учиненный Публием Клодием в 61 г. до н.э. во время женского праздника ([72] 3/5, с.521). Публичными эксцессами в эту эпоху «прославился» и сенатор Пизон. Обличавший его поведение Цицерон писал, что он предавался пьянству и безнравственным наслаждениям и танцевал голым на пиру ([89] с.30-31). Ювенал писал о девушках, исполнявших стриптиз в цирке на потеху публике ([188] p.46). Падение нравов в эпоху поздней республики нашло выражение в широком распространении детской проституции, не говоря уже о пьянстве, прелюбодеянии и неравных браках между стариками и молоденькими девушками ([89] с.25).
Проституция стала обычным явлением даже среди низших слоев населения: дешевые проститутки (как женщины, так и мужчины) были настолько распространены, что установилась чуть ли не стандартная цена на их услуги - 2 асса ([188] p.47), что было эквивалентно примерно 1 литру зерна или булке хлеба. Причем, как пишут историки, в качестве сутенера очень часто выступал отец или муж, предлагая сексуальные услуги своей дочери или жены ([188] p.41). Широкое распространение получили венерические болезни, на что, в частности, указывает большое количество евнухов, упоминаемых римскими авторами . Еще одним признаком падения нравов стала храмовая проституция – во многих городах были возведены храмы Венеры и Афродиты, где поклонялись этим древним богиням любви, при этом сам «обряд поклонения» состоял в основном в том, что жрицы храмов исполняли функции проституток для всех желающих.
Суровые законы о нравственности, введенные Августом, по крайней мере, устранили или уменьшили количество публичных эксцессов и случаев открытого пренебрежения моралью и нравственностью. А раздача земли сотням тысяч римских бедняков могли хоть на какое-то время уменьшить количество безработных городских пролетариев, погрязших в нищете и праздности, которые и были основной причиной пьянства, разврата, массовой проституции и болезней. Август также ввел серьезные ограничения на проведение гладиаторских боев, разрешив их проводить лишь дважды в году и с участием не более чем 60 пар гладиаторов ([11] с.405). Эта мера также могла способствовать некоторому смягчению нравов римского общества: ведь до этого римская толпа могла чуть ли не каждую неделю, а порой и много дней подряд лицезреть непрерывные убийства и потоки крови, льющиеся на арене, а накопленная при этом агрессия требовала выхода и неизбежно где-то проявлялась – в очередных эксцессах, теперь уже со стороны римской черни.
Тем не менее, несмотря на благополучие и умиротворение, достигнутое империей в эпоху Августа, в дальнейшем, к середине I в. н.э., ситуация и в области морали и нравов, и области коррупции опять резко ухудшилась, чему далее будут приведены подтверждения. По существу, в правление Калигулы (37-41 гг. н.э.), Клавдия (41-54 гг. н.э.) и Нерона (54-68 гг. н.э.) эта ситуация уже мало чем отличалась от эпохи поздней республики, а в области нравов, возможно, была еще хуже. Разврат, которому все больше предавалась верхушка римского общества, включая окружение самих императоров, сопровождался усилением воровства и произвола наместников, увеличением потока ложных доносов и несправедливо вынесенных приговоров. А вслед за этим произошла гражданская война 68-69 гг.
, что свидетельствует о сильно возросшей к тому времени социальной напряженности в обществе. Возникает вопрос – что послужило причиной этого усиления коррупции, падения нравов и последовавшей гражданской войны?
Для того чтобы ответить на этот вопрос, надо сначала понять, что за система власти сложилась при Августе, тем более что она сохранялась затем практически неизменной в течение 2-3 столетий. Большинство историков склоняется к тому, что это была монархия, но при сохранении некоторой власти за Сенатом. Оценка роли последнего у всех историков разная. Т.Моммзен называл эту систему власти диархией (двоевластием), фактически признавая за императором и Сенатом равное участие в управлении ([52] с.563). Многие современные историки, наоборот, полагают, что Сенат играл второстепенную роль, и все важнейшие вопросы решал император. Тем не менее, следует признать, что монархия при Августе не была абсолютной, а была неким вариантом конституционной или ограниченной монархии, при сохранении у Сената определенных властных полномочий.
Как было показано выше, Сенат в эпоху поздней республики уже практически потерял идемократические, и аристократические признаки, и переродился в явную олигархическую структуру. Август, сохранив за Сенатом определенную власть, даже не попытался развить в нем какое-то демократическое представительство. Наоборот, он фактически нивелировал роль народных трибунов – единственная важная должность, избираемая всем народом, которая до этого времени еще существовала . В этом подход Августа сильно отличался от подхода Цезаря, который, будучи демократом, скорее всего, постарался бы возродить какие-то элементы демократии.Вместо этого Август решил возродить в Сенате аристократические традиции, что известный российский историк С.Ковалев называет «утопией» ([52] с.567). В этих целях император проводил периодические «чистки», избавляясь от «недостойных» сенаторов. В 43 г. до н.э. Сенат уже лишился 300 членов, павших жертвой проскрипций. В 28 и 18 гг. до н.э. Август вновь подвергал его суровым «чисткам», избавляясь каждый раз от 200 сенаторов, в результате чего его численность сократилась с 1000 до 600 человек ([74] с.392, 406). В последующие годы правления Августа подобные «чистки» проводились еще 3 раза ([52] с.567). При этом был существенно увеличен – до миллиона сестерциев - имущественный ценз, необходимый для занятия должности сенатора, что, по замыслу императора, должно было способствовать избавлению Сената от разорившихся аристократов и случайных людей, которых было легко подкупить при голосовании. Но для того, чтобы сохранить в Сенате хотя и обедневших, но достойных сенаторов аристократического происхождения, Август предоставлял им средства из казны для того, чтобы они имели соответствующий имущественный ценз (1 млн. сестерциев).
Привели ли эти меры к «облагораживанию» состава Сената, к возрождению его «аристократического характера»? Если в какой-то мере и привели, то ненадолго. Даже если принять, что Август обладал неким чудодейственным даром, при помощи которого он мог отделить «плохих» сенаторов от «хороших», с тем чтобы выгнать «плохих», то таким даром вряд ли обладали его преемники, и этот метод для них не годился. Зато резкое увеличение имущественного ценза сенаторов (до 1 млн. сестерциев) окончательно сделало из этого учреждения «клуб миллионеров» в прямом и переносном смысле. Поэтому при преемниках Августа Сенат стал опять тем же, чем он был до Августа – сборищем самых богатых римлян, политическим центром римской олигархии.