От неловкости кровь ударила ей в лицо. Избегая насмешливых глаз Роберта, она обратилась с извинениями к его деду:
– Простите. Когда мы встретились с вами там, в саду, я даже и не предполагала, что вы и есть лэрд. Я подумала… – Виктория замолчала, не зная, как объяснить свою оплошность.
– В прошлый раз, когда мы встретились, у меня был выходной от обязанностей лэрда, – видя неловкость гостьи, пришел он ей на выручку, затем подмигнул и без всяких формальностей представился. – Малколм Шеридан.
Так же как и вчера в саду, Виктория нашла старика полным благожелательности и доброго юмора. Совсем не похож на своего властного внука, подумала Виктория, чрезвычайно недовольная собой. Впрочем, судя по оживленным лицам и теплым улыбкам, которыми обменивались дед и внук, они прекрасно ладили между собой. С приходом гостьи старый лэрд переключил свое внимание на нее и засыпал вопросами о жизни в Штатах и о ее работе. Украдкой бросая взгляды на Роберта, Виктория заметила, что он сосредоточенно наблюдает за ней с чуть насмешливым выражением. Она постоянно и очень остро, каждой клеточкой ощущала на себе его взгляд, который, казалось, наполнял ее трепетным волнением и приятным теплом и в то же время смущал и приводил в смятение. Когда же, допив кофе, он поднялся, собираясь уходить, она испытала смешанное чувство облегчения и разочарования.
– Я распорядился, чтобы двое моих работников забрали вашу машину и пригнали сюда, – сказал он, обращаясь к ней.
Виктория почувствовала, как краска смущения заливает ей щеки. По правде говоря, она совсем забыла про машину, которая осталась на дороге. К тому же ей было неловко, что она перекладывает на него свои хлопоты, которых вчера и без того доставила ему немало.
– Спасибо, – пробормотала она, – но мне очень неудобно, что из-за меня у вас прибавилось забот. Их у вас и без меня хватает. Я вполне могу и сама…
– Не сомневаюсь, что можете, – довольно резко оборвал он ее, и в его голосе послышалось раздражение. – Вы все можете. Вы самостоятельная, самодостаточная, уверенная в себе женщина. Но раз уж так случилось, что вы оказались на моем попечении, позвольте уж мне обо всем позаботиться так, как я считаю правильным.
– Хорошо, просто я не…
– Знаю-знаю, вы не хотите доставлять мне лишних хлопот. Но раз уж вы мне их все равно доставили, то одной больше, одной меньше, какая разница?
Виктория почувствовала, как горячая краска с такой силой бросилась ей в лицо, что, казалось, оно загорелось. Этот человек сведет ее с ума. То он внимательный, заботливый и обаятельный, а то вдруг становится раздражительным и даже грубым, как сейчас. Какая собака его укусила? Неужели все еще злится на нее за вчерашнее? Викторию так и подмывало ответить ему какой-нибудь резкостью, но она взяла себя в руки.
– Еще раз прошу простить меня. Постараюсь больше ничем не осложнять вашу жизнь.
Видимо, поняв, что был необоснованно резок со своей гостьей, Роберт немного смягчился.
– Ничего, все в порядке. Чем вы намерены сегодня заняться? – вежливо поинтересовался он. – Хотите еще поработать в хранилище?
– Да, если можно, – отозвалась Виктория. – Только вначале хочу немного прогуляться, осмотреть церковь Святого Антония Отшельника.
– Что ж, прекрасно. Когда надумаете пойти в хранилище, дедушка проводит вас, а у меня на сегодня много дел. – Зеленовато-карие глаза остановились на ней. – Снимать «Золотой дождь» в часовне вы сегодня в любом случае не сможете, потому что нет солнца.
И действительно небо было хмурым и пасмурным, так что о съемках не могло быть и речи. Было бы, конечно, целесообразнее провести этот день за компьютером, работая над статьей по уже имеющемуся материалу, но ей не на чем было доехать до гостиницы, а попросить Роберта подвезти у нее не хватило духу. Ну ничего, до тех пор пока не доставили ее машину, она проведет время с пользой, ведь есть еще много мест, которые она пока не успела осмотреть.
– До встречи, Тори. Желаю вам плодотворно потрудиться, – сказал напоследок Роберт и зашагал к двери.
Когда дверь за ним закрылась, старый лэрд с извиняющейся улыбкой взглянул на нее.
– Не обижайтесь на него, мисс Стоун. Просто у него сейчас хлопот полон рот, и временами он бывает немного раздражительным. А тут еще я подвел его со своей болезнью. Мало того что все заботы по управлению поместьем теперь на нем, так он еще и беспокоится обо мне. А вообще-то он очень хороший, мой мальчик, добрый, заботливый, внимательный.
В этом Виктория уже успела убедиться, когда он приехал, чтобы спасти ее из туманного плена, и потом, когда бережно и нежно ощупывал оленя.
А еще он горячий, страстный и темпераментный, подумала она, вспомнив его пылкие объятия и поцелуй там, в разрушенной часовне.
Старый лэрд откинулся на спинку стула и продолжил, заговорщически улыбнувшись ей:
– Ну и конечно же он парень с норовом. Упрямец каких поискать. Характер у него еще тот. Но зато никогда не пасует ни перед какими трудностями. Роберт не из тех, кто отворачивается от вызова. Любой риск ему нипочем. Всегда был таким, даже ребенком.
Ну, в этом мы, пожалуй, с ним схожи, подумалось Виктории.
Шеридан-старший с мягкой улыбкой покачал головой. Было совершенно очевидно, что он души не чает в своем внуке. Перед мысленным взором Виктории вдруг предстал Роберт – непослушный, любознательный мальчишка. Буйные кудри, неуемная энергия и, разумеется, бесконечные шалости. Помимо воли она улыбнулась, найдя этот образ безумно привлекательным.
– Он из тех, кто всегда живет полной жизнью, всегда ищет волнующих приключений. – Малколм пригладил сухой, жилистой рукой седые волосы и вздохнул. – Даже отдохнуть не может спокойно, как все люди. – Он снова покачал головой. – Лучший отдых для него – это мотогонки. Виданное ли дело?
– Мотогонки? – Виктория нахмурилась. – Этот мотоцикл «харлей», на котором он вчера приехал… он что, на нем участвует в гонках?
– Ну да. Мальчик с детства гоняет на мотоциклах. Это его любимое занятие. Многие пророчат ему победу на местном чемпионате в этом году, который, кстати, уже совсем скоро.
Виктория представила себе Роберта, сидящего на огромной черной махине и несущегося вперед на огромной скорости, и внутри у нее все похолодело. Разве он не понимает, как это неразумно и даже опасно, ведь над ним же висит проклятие!
Тревога обуяла Викторию, но она поспешила напомнить себе, что это не ее дело. Ее ни в какой мере не должно волновать, что единственный и последний наследник Кинлаха желает рисковать головой, не прислушиваясь к голосу разума. Он утверждает, что не верит ни в какое проклятие, и, возможно, он прав. В любом случае это не ее забота.
Старый лэрд, слегка наклонившись над столом, поинтересовался:
– Вы ведь еще будете здесь в пятницу, мисс Стоун?
– Думаю, да. У меня еще много работы.
– Это хорошо. – Малколм выглядел довольным. – В таком случае приглашаю вас присоединиться к празднованию моего семьдесят седьмого дня рождения. Гостей будет немного, только узкий семейный круг. Окажите мне честь своим присутствием.
– Это для меня огромная честь, – ответила Виктория, искренне польщенная. Но не будет ли наследник Кинлаха недоволен моим вторжением в их семейный круг? – промелькнуло в ее голове. – А… э… Роберт не станет возражать? – решила она прояснить этот вопрос.
Малколм удивленно приподнял свои седые кустистые брови.
– С какой стати, милая? Наоборот, он будет только рад, я уверен.
Виктория вовсе не была в этом уверена, но, как ни странно, это только усилило ее интерес к предстоящему событию.
После завтрака она отправилась к церкви Святого Антония Отшельника – излюбленное место венчания в шотландском стиле. Виктории очень хотелось бы поприсутствовать на такой свадьбе, и она решила узнать у священника, не планируется ли на ближайшие дни какого-нибудь венчания.
Узкая тропинка, которая вела от замка к высокому берегу, была обрамлена двумя рядами очень старых тисовых деревьев, которым, насколько знала Виктория, было по нескольку сотен лет. Сама церковь, построенная из серого камня, была небольшой, увенчанной каменными зубцами, и имела множество высоких стрельчатых окон. Когда Виктория подошла поближе, любуясь старинной церковью, неожиданно из-за туч выглянуло солнце, заливая все теплым, золотистым светом. Она схватила фотокамеру и успела сделать несколько удачных снимков, прежде чем угрюмые тучи вновь затащили солнце в свой серый плен.
В следующие полчаса Виктория любовалась внутренним убранством церкви, сделала кое-какие записи, поговорила со священником и, к своему сожалению, узнала, что на эту неделю венчания не запланировано.
Немного огорченная, но не обескураженная, Виктория не спеша вернулась к замку и, отыскав старого лэрда, попросила его отвести ее в хранилище и рассказать об истории некоторых заинтересовавших ее вещей. Они вместе прошли в хранилище, и целых полтора часа Виктория с интересом внимала Малколму, оказавшемуся удивительным рассказчиком. Она узнала историю некоторых предметов коллекции, например кинжала, украшенного рубинами, принадлежавшего Роберту Брюсу, шотландскому королю, жившему в четырнадцатом веке, или золотого перстня с изумрудом, подаренного шестому лэрду Кинлаха принцем Чарлзом, Бонни Красавчиком. Диктофона у Виктории с собой не было, поэтому она делала записи в блокнот, чтобы позже перенести их в свой ноутбук для дальнейшей обработки.
Она могла бы слушать рассказы Малколма до бесконечности, но понимала, что старику нельзя переутомляться и пора отдохнуть. Она объявила, что на сегодня достаточно, и сердечно поблагодарила лэрда за неоценимую помощь. Малколм сказал, что отправится к себе немного вздремнуть, а Виктория решила посмотреть, не пригнали ли ее машину. Она собиралась съездить в гостиницу перекусить и переодеться и, если выглянет солнце, вернуться в замок, чтобы сфотографировать на природе кое-что из старинных сокровищ, а если нет, остаться в своем номере и поработать над статьей.
Довольно мурлыкая себе под нос, Виктория вышла из парадной двери и направилась к тому месту, где обычно ставила свою машину, но не прошла и полпути, как услышала крики, донесшиеся с заднего двора замка.
– Эй, кто-нибудь! Быстрее! Пошлите за доктором!
Затем послышался топот ног и снова крики.
– Что случилось? Что с ним?! Он жив?!
Виктория резко изменила направление и побежала туда, откуда доносились голоса и шум. Пальцы помимо воли с силой вцепились в ремешок сумки, и неожиданно нахлынувшая тревога обручем сдавила грудь.
Сбегая по каменным ступенькам, ведущим на задний двор, она уже интуитивно знала, что сейчас увидит, однако не была готова к собственной реакции. При виде зрелища, представшего ее глазам, сердце подскочило к горлу и стало трудно дышать, руки похолодели.
Роберт, весь в крови, осторожно выбирался из пикапа с помощью двух парней.
Лишь не долю секунды Виктория потрясенно замерла, затем со всех ног ринулась к нему.
– Роберт! Что случилось?! Вы ранены?!
Когда она подбежала, он уже решительно выпрямился и, морщась от боли, зашагал к черному ходу. Как это на него похоже, с непонятной гордостью подумала Виктория. Даже весь в крови, он не теряет присутствия духа. Но секунду спустя, когда он оглянулся и она увидела, что он бледный как мел, то почувствовала, как сжалось сердце.
– Перед вами незадачливый тореадор, Тори, решивший помериться силами с быком, – ухмыльнулся он. – А если вам кажется, что у меня неважный вид, видели бы вы быка!
Виктория похолодела.
– Вы… что… На вас напал бык? – ахнула она.
– Ох, мисс, что было, прямо жуть, – вступил в разговор один из парней, приехавших с Робертом. – Мальчишки из соседней деревни, шалопаи чертовы, прибежали к загону и давай дразнить Сатану – это бык наш племенной, – а тот страсть как этого не любит. Ну и додразнились. Тот разъярился и сломал ограду, да как помчится за ними. Те в крик и бежать. А куда убежишь, когда кругом поле. А тут как раз сэр Шеридан на своем «лендровере». Увидел такое дело, выскочил из машины и наперерез быку. Тот про мальчишек забыл и на него попер. Тут уж мы подскочили с арканом да насилу утихомирили чертяку. Но он-таки пару раз задел хозяина, дьявол рогатый!
У Виктории волоски на руках стали дыбом от ужаса, когда она представила, как огромный разъяренный бык несется прямо на Роберта.
– О господи, Роберт, он же мог вас убить! – ужаснулась она.
– Ну не убил же, как видите. Все обошлось, – отмахнулся он.
– А этим шалопаям надо задать хорошую трепку, чтоб впредь неповадно было, – сказал второй работник. – Ишь чего удумали, быка дразнить!
– Надеюсь, этот урок они уже усвоили, – усмехнулся Роберт и снова поморщился. – Сомневаюсь, что у них еще когда-нибудь возникнет желание повторить эту шутку.
– Доктору позвонили? – спросила Виктория, когда они вошли в заднюю дверь.
– Да, – ответил один из парней. – Он сейчас на срочном вызове, принимает роды, но обещал приехать, как только освободится.
– Хорошо. – Виктория прошла вслед за Робертом в холл, не сводя глаз с пропитанной кровью водолазки, лохмотья которой свисали с раненого плеча.
– Пока не приехал доктор, я могла бы промыть вам рану, – предложила она.
– Так вы еще и медсестра? Воистину нет предела вашим талантам, мисс Виктория Стоун. Но, может, все-таки дождемся доктора?
Его насмешливый, наигранно-бодрый тон не обманул ее, она видела, как ему больно.
– Роды иногда длятся по нескольку часов, а если рану не промыть как можно быстрее, может попасть инфекция и начнется заражение крови. Вы этого хотите? Не упрямьтесь, Роберт, прошу вас. Я, конечно, не медсестра, но первую медицинскую помощь оказывать умею.
– Ладно, уговорили, – вымученно улыбнулся он. – Сдаюсь.
Пятнадцать минут спустя, вооружившись стопкой одноразовых полотенец, тазом с теплой водой, антисептиком и ватой, Виктория продемонстрировала свое умение. Она помогла Роберту стянуть пропитанную кровью водолазку, после чего он сел на стул, крепко обхватив руками спинку. Виктория стояла рядом и легкими, осторожными движениями промывала края рваной раны, которая, к счастью, оказалась не слишком глубокой. Еще одна рана была на правом боку, прямо под ребрами, но там была просто сильно содрана кожа, и Роберт презрительно назвал ее царапиной, однако Виктория аккуратно промыла и ее.
– Рана на плече неглубокая, – сказала она, но пару швов, полагаю, наложить придется.
– Ерунда, до свадьбы заживет, – беспечно отозвался Роберт.
Виктория улыбнулась, испытывая невероятное облегчение от того, что все обошлось. А ведь могло быть гораздо хуже. Каким же нужно быть бесстрашным и безрассудным, чтобы в одиночку пытаться остановить разъяренного быка!
Только сейчас она начала осознавать, какой взрыв тревоги пережила, увидев, что Роберт ранен. Но почему? Неужели случилось то, чего она так опасалась? Неужели я… влюбилась?
Да нет, глупости, поспешила она отбросить эту несуразную мысль. Это не более чем обыкновенное сочувствие, участие одного человека другому. Нормальному человеческому существу свойственно сострадание. Разве не испытывала она вчера те же чувства к сбитому ею оленю? И то, что она делает сейчас, она сделала бы и для любого другого человека.
И все же она испытала облегчение, когда выполнила свою задачу. Стараясь как можно осторожнее касаться его, чтобы не причинить боль, Виктория наложила на рану антисептическую повязку и закрепила ее края пластырем.
– Ну вот, готово, – бодро возвестила она, отходя в сторону. – Я сделала временную повязку, пока не приедет доктор.
Роберт привстал и, перекинув свои длинные ноги через сиденье стула, повернулся лицом к ней.
– Спасибо, Тори. Я очень вам признателен, – сказал он мягко, глядя на нее удивительно теплым взглядом.
Виктория занервничала и поспешно отвернулась, чтобы прибрать на столе.
– Если уж мне суждено было подраться с быком, я рад, что это случилось, когда вы оказались рядом, – добавил он.
Виктория сделала вид, что занята складыванием марли, лишь бы не встречаться с ним взглядом. Она боялась выдать себя, боялась, что он со своей проницательностью непременно заметит, как волнует ее вид его обнаженной мускулистой груди, которая была так близко, всего лишь на расстоянии вытянутой руки.
– Не стоит благодарности. Вчера вы помогли мне, сегодня я вам, – отозвалась Виктория вполне бесстрастным, как она надеялась, голосом. Затем внезапная, пугающая мысль пронзила ее, и она на мгновение застыла, потом резко повернулась к нему.