1980
витязь приветствовал.
Обходили стол
чаши с брагою:
честных ратников
медом потчевала,
мореходов,
дочь Хереда;[116]
тут же Хигелак,
в зале пиршественном,
их расспрашивал,
1985
ибо знать желал,
что морская рать,
что дружина гаутская
на чужбине изведала:
«Ты покинул нас,
родич Беовульф,
обуянный желанием
испытать себя
за солеными хлябями
битвой в Хеороте,
1990
что же было потом?
Спас ли Хродгара ты,
досточтимого конунга,
от напасти
всеземноизвестной?
Я не верил в успех,
сокрушался в душе
и, страшась твоих
дерзких замыслов,
друг возлюбленный,
1995
умолял не искать
встречи с чудищем,[117]
но понудить самих
южных данов
соперничать с Гренделем.
Слава Господу,
что хранил тебя
и вернул в живых!»
Молвил Беовульф,
отпрыск Эггтеова:
2000
«То известно
вождь мой Хигелак
многим людям,
нам повстречавшимся,
как я с Гренделем
переведался
в том чертоге,
в ночной хоромине,
в доме Скильдинга,
где бесчинствовал
2005
адский выходец,
– так воздал я ему,
что соотчичи Гренделя,
твари гнусные,
искони прозябающие
в прахе, проклятые,
никогда не похвалятся
этой битвой
и воплем заутренним!
Гостем Хродгара
2010
я вошел во дворец,
в зал для пиршеств,
где сын Хальфдана,
как услышал
мое прозвание,
удостоил меня
местом возле
престолонаследника.
Ликовала дружина —
в жизни я не видал
2015
большей радости
в бражном застолье;
там хозяйка державная,
миротворица,
не воссев еще
за веселый стол,
высылала в зал
юным дружинникам,
им на радость,
витое золото;
2020
подносила воителям
дочь Хродгара
чаши с медом,
и я услышал
имя – Фреавару;[118]
так ее называли,
пряху мира,
герои, одаренные
кубком дивноукрашенным.
Златоубранная
2025
эта дева обещана
сыну Фроды[119], счастливцу:
за благо счел
мудрый Скильдинг,
хранитель державы,
избежать войны,
выдав деву
замуж за недруга.
Только редко где
после гибели кольцедробителя
2030
опускаются копья,
смерть несущие, —
и невесте желанной
не упрочить согласия,
ибо вождь хадобардов
не возрадуется,
ни дружина,
ни его сородичи,
когда он войдет
с молодой женой
2035
в отчий дом – и увидит
гордых данов
посланников,
а на них златокованую
сбрую древнюю,
достояние хадобардское,
родовое оружие,
им служившее
до поры, пока
в мечевой игре
2040
не похищено было
вместе с воинами.
Там, за чашей медовой,
седой боец,
не забывший убитых
своих соратников,
он, печальный,
глядя сумрачно
на знакомый клинок,
станет сердце
2045
юного витязя
бередить да испытывать,
разжигая в нем
пламя кровоотмщения:
„Узнаешь ли ты, друг,
меч прославленный,
твоего отца
драгоценный клинок,
послуживший ему
в том сражении,
2050
где он пал,
шлемоносец-воитель,
в сече с данами,
где, разбив нашу рать, —
без отмщенья погибшую[120], —
беспощадные Скильдинги
одержали верх?
А теперь в этом зале
сын убийцы сидит,
той добычей кичащийся,
2055
окровавленным лезвием,
тем наследьем,
что по праву
тебе причитается!“
И такими речами
распаляет он воина,
подстрекает, покуда
за дела отца
сын не поплатится,
не падет окровавленный
2060
под ударами лезвия
дан-пришелец,
слуга Фреавару;
хадобард же спасется,
ибо знает он
все дороги
в краю отеческом.
И пойдет разлад:
клятвы нарушатся,
вспыхнет ярость
2065
в сердце Ингельда,
пыл воинственный,
а любовь к жене
охладеет в нем.[121]
Хадобардам
я не верил бы —
ни в их верность,
ни в дружбу с данами,
ни в согласье бессрочное!
А теперь пора,[122]
2070
о даритель сокровищ,
рассказать и о Гренделе;
я поведаю,
как сошлись мы
с ним врукопашную:
чуть запал за пригорки
самоцвет небес,
к нам ворвалось
злое чудище,
лютый недруг,
2075
в дружинный зал,
где мы стражу держали;
первым Хандскио
пал от рук его,
муж, Судьбою-владычицей
обреченный на смерть, —
и, припав к нему
мечезубым ртом,
Грендель мерзостный
соплеменника нашего
2080
разодрал в куски
и насытился человечиной;
но прожорливый
из чертога дружинного
не спешил бежать
сыроядец, вор
без поживы,
с пустой котомкой, —
и ко мне протянул он
руку грозную,
2085
лапу острокогтистую;
на груди у него
пребольшой висел
крепко сшитый мешок,
хитроумно сработанный
адской тварью,
кошель необъятный
из драконьих кож, —
и вот в ту мошну
он наморился