Выстреливвнего,убийца вышел тем же путем, непривлекаявнимания.
Неужеливсех, кто останавливался в ту ночь в отеле, можно рассматривать
какподозреваемых? И разве полиция имеет право подозревать всех подряд?
Андретакнедумал.Вотпочему он не испытывалугрызенийсовести,
прикрываятех,укого не было явных оснований ссоритьсясДжексоном
Уайлдом.
Вчислетех,скем беседовали полицейские,оказалсяиАндре.
Объяснения, которые он им дал, казалось, не вызвали сомнений.Однакос
Кассиди дело обстояло иначе. Тот был дотошным и хитрым, совсем не таким,
каквзъерошенныйследовательс двойнымименем.Кассидиоткрытоне
nabhmkАндреволжи,но,казалось,чувствовал,чтототкое-что
недоговаривает.
- Послушайте, мистер Филиппи, - Кассиди придвинулся ближе и понизил
голос,явностараясь внушить ему доверие, - меня не интересует,какие
делатворились в ту ночь на других этажах. Никого не потащат вполицию
затотлишьгрех,чтокто-то провел ночь спроституткой.Меняне
волнует, кто чью жену трахал. Что меня действительно интересует, так это
личность каждого, кто проходил через эти двери в ту ночь. Я знаю, что вы
внимательно следите за вестибюлем. Перед вами проходит множестволюдей.
Кто-то,коговы могли посчитать персоной малозначимой, насамомделе
можетбытьименнотем,кого мы разыскиваем. Любаяинформацияможет
оказаться исключительно важной.
-Японимаю, мистер Кассиди, - бесстрастно ответил Андре. - Ноя
ужеперечислилвсех,кого видел в ту ночь. Япроинструктировалвесь
персоналотеля,чтобы вам было оказано полное содействие.Вамоткрыт
доступ в наш компьютер.
-Который, как мы оба знаем, хранит в своей памяти только то,что
от него требуют. А информацию гораздо легче из компьютера убрать, нежели
ввести.-Кассидиначалнервничать и даженевольноповысилголос.
Осознавэто, он резко сменил тон, вновь заговорив, как заботливыйотец
со своим провинившимся чадом:
-Почемувынехотитебыть со мнойоткровенным,Андре?Если
выяснится,чтовыскрываетеинформацию,васмогутпривлечьк
ответственности. Меня совсем не радует такая перспектива, а вас?
Кассиди мог бы до хрипоты урезонивать Андре, менять тактику, но все
равновыжатьчто-либо ему бы не удалось. Андре твердо решилдлясебя
никогданевыдаватьинформацию, котораямоглабыскомпрометировать
уважаемых им людей. Тем более что все это не имело никакого отношенияк
убийству преподобного Джексона Уайлда, а следовательно, Кассиди знать об
этом было совсем ни к чему.
Кассиди не был уроженцем Нью-Орлеана. Он заблуждался, полагая,что
законпревыше всего, что перед законом все равны. Кассиди еще не освоил
кодекса чести, который правил этим городом. Чужаки могли не понимать или
не принимать этот кодекс, но Андре Филиппи чтил его свято.
* * *
Войдянакухню, Клэр увидела мать, одиноко сидевшую застоломв
ожиданиизавтрака. Она была уже одета и с макияжем налице.Этобыло
хорошимзнаком. Бывали дни, когда Мэри Кэтрин из-за депрессиидажене
могла встать с постели.
-Ухкаквкусно пахнет кофе, мама, - сказала Клэр, застегиваяв
ушах сережки.
- Доброе утро, милая. Ты хорошо спала?
- Да, - солгала Клэр. Наливая сливки в кофе, она посмотрела на мать
иулыбнулась. Улыбка застыла на ее лице, когда Клэр взглянула наэкран
портативноготелевизора, стоявшего на этажерке. Шла программаутренних
новостей.
-Совсем ни к чему так кричать, - заметила Мэри Кэтрин. - Этотак
некрасиво. Женщина должна говорить мягко, спокойно.
АриэльУайлд,котораяв этот момент быланаэкране,стоялав
окружениирепортеров, стремившихся запечатлеть ипередатьвэфирее
последние критические замечания в адрес властей - городских, окружныхи
вконечномитогевсегоштата, которые до сихпоротказываливее
просьбах разрешить вывоз тела мужа в Нэшвилл.
Клэросторожноприсела на стул напротивматери.Онасбольшим
вниманием наблюдала за Мэри Кэтрин, чем за происходящим на телеэкране.
-Имследуеткак можно скорее разрешить миссис Уайлдпохоронить
мужа,- сказала Мэри Кэтрин, - но, как бы то ни было, трудно испытывать
симпатию к таким неприятным людям.
-Почемутысчитаешь этих людей неприятными, мама?МэриКэтрин
изумленно взглянула на дочь:
- Как, Клэр, разве ты забыла те неприятности, которые причинил тебе
}rnrсвященник,теужасныевещи,которыеонговорил?Онбыл
отвратительнымсуществом,и жена его, повсейвидимости,ничутьне
лучше.
Унеесегодняденьпросветления, подумала Клэр.Онислучались
редко,но в такие дни Мэри Кэтрин говорила очень осмысленно и полностью
сознавала,что происходит вокруг. В такие минуты, когда взглядеебыл
ясным, а голос звонким и уверенным, никто и заподозрить не мог, чтоона
когда-либобывает совсем другой. Глядя на нее сейчас, Клэрудивлялась,
чтожевызывалоэтивсплески здравомыслия средибесконечнойчереды
приступовтяжкогопсихического недуга.Вотужедесятилетиядоктора
безуспешно бились над диагностикой и лечением ее болезни.
-То,чтоговорилотебеэтот человек,такомерзительно,-
продолжалаМэриКэтрин, - Почему он не хотел занятьсясвоимделоми
оставить тебя в покое?
Горячность матери изумила Клэр.
-Мнеужебольшенепридетсяволноватьсяиз-занего,мама.