Неприятной стороной этого в остальном "идеального" состоянияявляется вызывающая беспокойство зависимость от недостаточнопредсказуемой, а потому не совсем понятной или не вполненадежной личности. Преимуществом же является собственнаяцельность - фактор, который с точки зрения душевной экономикинельзя недооценивать!
Поглощающий, тот, кто в соответствии со своим несколькодиссоциированным предрасположением испытывает особуюпотребность обрести в своей безраздельной любви к другомуединство с самим собой, уступает в этом дающемся ему с трудомстремлении более простой личности. Пытаясь найти в другом всете тонкости и сложности, которые должны быть противоположностьюи дополнением его собственных граней, он разрушает простотудругого. Поскольку простота в обычных условиях являетсяпреимуществом по сравнению со сложностью, то вскоре емуприходится отказаться от попытки сделать простую натуру тоньшеи вызвать проблематические реакции. Кроме того, другой человек,тот, кто в соответствии со своей простой натурой ищет в первомпростые ответы, сам "констеллирует" (выражаясь техническимязыком) в нем сложности как раз тем, что ожидает простые ответыу человека сложного. Тот nolens volens вынужден отступить передубедительной силой простого. Духовное (процесс сознания вцелом) означает для людей склонность во всех случаях оказыватьпредпочтение простому, даже если оно совершенно неверно. Еслиже оно оказывается хотя бы наполовину правдой, то человекоказывается как бы в его власти. Простая натура действует насложную словно маленькая комната, не предоставляющая емубольшого пространства. Сложная натура, напротив, предоставляетпростому человеку слишком большое помещение с огромнымпространством, так что тот никогда не знает, где он, собственноговоря, находится.
Таким образом, совершенно естественно происходит, что болеесложный человек содержит в себе более простого. Но он не можетсодержаться в последнем, он окружает его, не будучи самокруженным. А так как он, пожалуй, имеет еще большуюпотребность быть окруженным, чем последний, то он чувствуетсебя вне брака и поэтому в зависимости от обстоятельств играетпротиворечивую роль. Чем больше фиксируется поглощенный, темболее вытесненным чувствует себя поглощающий. Благодаряфиксации первый проникает вовнутрь, и чем глубже он тудапроник, тем меньше способен на то же последний. Поэтомупоглощающий всегда как бы "наблюдает из окна", сначала, правда,бессознательно. Но когда он достигает середины жизни, в немпробуждается страстное желание обрести то единство и цельность,которые в соответствии с его диссоциированной натурой емуособенно необходимы, и тогда с ним обычно происходят вещи,приводящие его к конфликту с сознанием. Он осознает, что ищетдополнение - "поглощенность" и цельность, которых ему всегданедоставало. Для поглощенного это событие означает прежде всегоподтверждение всегда болезненно переживаемой неопределенности;он обнаруживает, что в комнатах, которые вроде бы принадлежалиему, живут еще и другие, нежеланные гости. У него исчезаетнадежда на определенность, и если ему не удается ценоюотчаянных усилий, насильственным путем поставить на коленидругого и заставить его признать и убедиться, что егостремление к единству является всего лишь детской и болезненнойфантазией, то это разочарование вынуждает его вернуться ксамому себе. Если этот акт насилия ему не удается, то смирениесо своей участью приносит ему большое благо, то есть знаниетого, что ту определенность, которую он постоянно искал вдругих, можно найти в себе самом. Тем самым он обретает самогосебя и вместе с тем обнаруживает в своей простой натуре все тесложности, которые тщетно в нем искал поглощающий.
Если поглощающий не будет сломлен при виде того, что можноназвать ошибкой брака, а поверит во внутреннее право своегостремления к единству, то прежде всего он справится сраздробленностью. Диссоциация исцеляется не путем отщепления, апосредством разрыва. Все силы, стремящиеся к единству, всездоровое желание обрести самого себя восстают против разрыва, иблагодаря этому человек осознает возможность внутреннегообъединения, которое он прежде искал вовне. Он обнаруживает каксвое достояние цельность в самом себе.
Это то, что чрезвычайно часто случается к середине жизни; итаким образом удивительная природа человека добивается тогоперехода из первой половины жизни во вторую, превращения изсостояния, где человек является лишь инструментом своейинстинктивной природы, в другое состояние, когда он ужеявляется самим собой, а не инструментом - добиваетсяпревращения природы в культуру, инстинкта - в дух.
Собственно говоря, нужно остерегаться прерывания этогонеизбежного развития путем морального насилия, ибо созданиедуховной установки за счет отщепления и подавления влеченийподделка. Нет ничего более отвратительного, чем втайнесексуализированная духовность; она так же нечистоплотна, как ипереоцененная чувственность. Однако такой переход - путьдолгий, и большинство на этом пути застревает. Если бы все этодушевное развитие в браке и посредством брака оставалось вбессознательном, как это имеет место у первобытных людей, тотакие изменения совершались бы без излишних трений и болееполно. Среди так называемых первобытных людей встречаютсядуховные личности, перед которыми можно испытыватьблагоговение, как перед совершенно зрелыми произведениямибезмятежного предопределения. Я говорю здесь, опираясь насобственный опыт. Но где среди современных европейцев можнонайти такие неискалеченные моральным насилием фигуры? Мыпо-прежнему во многом варвары и поэтому верим в аскетизм и егопротивоположность. Однако колесо истории нельзя повернутьвспять. Мы можем стремиться только вперед в направлении тойустановки, которая позволит нам жить так, как того, собственно,желает ненарушенное предопределение первобытного человека.Только при этом условии мы будем способны не извращать дух вчувственность, а чувственность в дух; должно жить и то идругое, потому что существование одного зависит отсуществования другого.
Эта изображенная здесь вкратце метаморфоза является важнымсодержанием психологического отношения в браке. Можно было быдолго говорить об иллюзиях, служащих целям природы и влекущихза собой характерные для середины жизни изменения. Свойственнаяпервой половине жизни гармония брака (если такоевзаимоприспособление вообще когда-либо достигается)основывается, по сути (как это затем проявляется в критическойфазе), на проекции определенных типических образов.
Каждый мужчина с давних времен носит в себе образ женщины,образ не данной конкретной женщины, а некоторой женщины. Всущности, этот образ является бессознательной, восходящей кдревности и запечатленной в живой системе наследственноймассой, "типом" ("архетипом") всех переживаний многих поколенийпредков, связанных с женским существом, сгустком всехвпечатлений о женщине, врожденной психической системойадаптации. Если бы женщин не было, то, основываясь на этомбессознательном образе, всегда можно было бы указать, какимидушевными свойствами должна была бы обладать женщина. То жесамое касается и женщин; они тоже имеют врожденный образмужчины. Опыт показывает, что точнее надо говорить - образмужчин, тогда как у мужчины это, скорее, образ одной женщины.