В ответ Вы слышите, что ей четыре года. Всего несколько минут назад клиентка говорила, что ей восемь лет (раздел 1.32) и, стало быть, совершенно спонтанно она очутилась в четырехлетнем возрасте для того, чтобы ответить на Ваш вопрос о плавании. Поскольку такой поворот событий застает Вас врасплох, Вы решаете прервать вашу встречу и настраиваете клиентку на то, что в следующий раз Вы увидитесь, когда ей исполнитсядевять лет.
При этом Вы просите ее поподробнее рассказать Вам о мистере Смите.
Эриксон:К слову о том, что клиентке послышалось«воскресенье»,когда я сказал«когда-нибудь».Мне кажется, что в данном случае это можно объяснить тем, что бессознательная реакция ее правого полушария начинает постепенно облекаться в словесную форму и переходить в компетенцию левого полушария.
Росси:Это умозаключение post hoc интересно еще и тем, что переход в сферу действия левого полушария осуществляется с помощью когнитивных средств. Конечно же, Вы и не могли оценить свой эксперимент с этой точки зрения, потому что концепция о взаимодействии полушарий была создана Спэрри только в пятидесятых годах.
1.34. Четвертый «визит» Февральского человека: мгновенные смещения уровней возрастной регрессии; как эвристические методы помогают избавиться от посттравматического стресса, незаметно перекраивая "карту " памяти
Эриксон:Привет.
Клиентка:Привет.
Эриксон:Скажи-ка, сколько тебе лет?
Клиентка:Девять.
Эриксон:А где я мог видеть тебя раньше?
Клиентка: (Очень сконфуженно)Не знаю.
Эриксон:Но ты ведь видела меня раньше?
Клиентка:Не помню.
Эриксон:Может быть, ты вспомнишь, когда меня видела?
Клиентка:В феврале. Теперь я Вас вспомнила! Вы – Февральский человек.
Эриксон:Я думаю, ты не откажешься сделать кое-что для меня?
Клиентка:Я должна для Вас что-нибудь сделать. Ведь Вы всегда все для меня делаете.
Эриксон:Но на этот раз твоя очередь.
Клиентка:Я знаю. Я собиралась рассказать Вам о мистере Смите.
Эриксон:Ну, так начни.
Клиентка:Даже не знаю, что рассказывать. Мы жили дверь в дверь, и у него было двое детей: Алисия и Барни.Они были такие славные.Он, кажется, был немец, блондин, высокого роста.
Эриксон.Яспрашиваю клиентку:" Где я мог видеть тебяраньше?" Она отвечает:«Не знаю»– потому что она все еще помнит, что ей четыре года. В такой ситуации каждый растеряется.
Росси.Выхотите сказать, что хотя клиентка и сказала Вам, что ей девять лет, она все еще находится в четырехлетнем возрасте – а ведь в четыре года она еще не познакомилась с Февральским человеком. Вы подсказываете клиентке, что ей девять лет, задавая ей наводящий вопрос о месяце, в котором Вы встречались:«Может быть, ты вспомнишь, когда ты меня видела?»Вы так назойливы, потому что Вам необходимо, чтобы клиентка немедленно вспомнила Февральского человека и свое обещание рассказать о мистере Смите (см. постгипнотическое внушение в разделе 1.33). Потом она начинает Вам рассказывать, но с такой неохотой, с какой дети обычно говорят о чем-то неприятном.
Эриксон:Клиентка помнит, что мистер Смит совершил какой-то нехороший поступок. Но его дети – Алисия и Барни – маленькие друзья нашей клиентки, и конечно же, они не такие плохие, как мистер Смит.
Росси:«Они были такие славные».
Эриксон: С этого момента клиентка начинает изменять свои же воспоминания!
Росси:Такое изменение является одной из важнейших задач, которые ставит перед собой гипнотерапия. Первоначальное травматическое воспоминание о мистере Смите ассимилирует теперь более приятное воспоминание об Али-сии и Барни. Тем самым травматичность первого воспоминания значительно ослабляется.
Можно образно сказать, что клиентка незаметно для себя перекраивает «карту» памяти. Каждый раз, когда под гипнотическим влиянием Вы несколько по-другому оцениваете свои травматические воспоминания, существует большая вероятность ослабления травматичности. Ослабление происходит за счет того, что Вы привносите в воспоминания какие-то новые, приятные для Вас детали. В итоге от первичной травмы останется лишь ее сотая часть.
Поскольку в состоянии транса изначальное травматическое переживание очень живо, то, добавляя к нему новое и приятное для Вас содержание, Вы имеете очень много шансов на то, что травма теперь будет восприниматься именно в таком обновленном варианте. Происходит заметное редуцирование травматичности. Если же попробовать переоценить травму в состоянии бодрствования и добавить к ней какие-нибудь приятные детали, то они не будут ассоциироваться с первоначальной травмой столь хорошо.В этом заключается эвристический подход к освобождению от посттравматических стрессов с помощью соответствующих терапевтических изменений «карт»памяти.
1.35. Как детская манера разговора подтверждает реальность возрастной регрессии: умение отвлекать и первые шаги психотерапевта
Эриксон:Расскажи мне что-нибудь о мистере Смите.
Клиентка:Он иногда заходил к нам и даже играл в карты. Но я его не любила. Он был такой вспыльчивый.
Эриксон:А еще что-нибудь ты о нем помнишь?
Клиентка:Он был очень большой.
Эриксон:А еще?
Клиентка:Он всегда хотел научить меня плавать, а я ему не разрешала. Но однажды он затащил меня в воду и я его ударила ногой.
Эриксон:И что ты тогда об этом подумала?
Клиентка:О чем? О том, чтобы научиться плавать? Я просто испугалась.
Эриксон:Как тебе кажется, ты вела себя как хорошая девочка?
Клиентка:Нет.
Эриксон:А что мама сказала по этому поводу?
Клиентка:Мама хотела, чтобы я научилась плавать. Но мне было наплевать, и я ударила его.
Эриксон:А почему ты это сделала?
Клиентка:Я не хотела учиться плавать.
Эриксон:Почему ты не хотела учиться плавать?
Клиентка:Я не хотела, чтобы он меня учил.Он меня чем-то очень пугал. Что-то вроде этого.
Эриксон:А чем?
Клиентка:Не знаю.
Эриксон:Он сделал тебе что-нибудь неприятное?
Клиентка:Нет. Но он всегда был таким хмурым.
Эриксон:Он затащил тебя в воду?
Клиентка:Да. И мне это не понравилось.
Эриксон:Ты пока мне об этом не рассказывала.
Клиентка:Он учил меня, как надо плавать, а когда я сказала, что не хочу учиться, он схватил меня в охапку и втащил в воду. Я набрала полный рот воды, начала пинать его ногами и реветь.
Эриксон:Почему?
Клиентка:Я не хотела учиться плавать.
Эриксон:«Я не хотела, чтобы он учил меня плавать».
Росси:Клиентка применяет словосочетание«учить меня»в том смысле, в каком его обычно употребляют дети. Стало быть, опять мы имеем дело с возрастной регрессией.
Эриксон:Да. Самым важным здесь мне кажется то, что клиентка переходит из состояния, когда она боялась мистера Смита, в состояние, когда она его смогла ударить. Мне вспоминается очень давний случай, когда я торговал книгами в своем городке. Там жил один чудаковатый фермер. Он натренировал своего пса бросаться на каждого, кто пересекал границу его владений. И когда я однажды забрел к нему, пес, злобно рыча, бросился на меня. Но я оказался умнее. Я выхватил из кармана носовой платок и резко выкинул руку в направлении пса. Собака подпрыгнула, раскрыла пасть и крепко-накрепко вцепилась в платок, сомкнув челюсти. Тут-то я и ударил ее ногой в глотку изо всей силы. Я думаю, у нее искры из глаз посыпались. Фермер был так поражен, что сказал мне: «Впервые вижу, чтобы моя собака так опростоволосилась». И, кстати, пригласил меня отобедать вместе с ним.