Нокстарости, оставшисьвдовствовать, поколениемоейматерипроявилонезависимостьхарактера, которуюраньшеотнихниктонеожидал. Оказалось, чтовсеэтипрактичныедомохозяйкипятидесятых-шестидесятыхгодов, представляющиепоследнихизженщин, своимирукамишившихичинившиходеждудлясвоихдетейинеизменнопредпочитавшихскромныевязаныекардиганыпастельныхтонов, имеютстальнуюзакалку.
Мояматьнеумерла. Смертьотцанеубилаее, потомучтоонаотказаласьсчитать, чтоеежизньзакончиласьсегосмертью.
Онавстречаласьсосвоимиподругамизачашкойкофеспирожным. Ониобменивалисьсплетнямииназывалидругдругапросто«девочками», онавязалалохматыекофточкидлясоседскогомалыша, дляэтой«маленькойпрелести» (мамавсехмалышейсчиталапрелестью). ОназаводилапластинкиспеснямиДоллиПартоннаполнуюгромкостьнасвоеймини-стереосистеме«Сони».
— Замечательныйголос, — говорилаонаоДоллиПартон. — Изамечательнаяфигура.
Каждыйденьонаразговаривалапотелефонусовсемисвоимибратьями. Дозвонитьсядонеепростоневозможно. Унеебылопостояннозанято: онаподолгурасспрашивалаихоработе, одетях, оздоровье.
Мояматьжилабезмоегоотца— человека, вокругкоторогоонакогда-топостроиласвоюжизнь. Теперьонапроживаласвоюсобственнуюжизнь.
Мнеэтоказалосьневероятным, ией, какяподозреваю, тоже.
Когдаотецумер, онапростопомешаласьотгоря. Онамогларазрыдатьсявмагазине, вавтобусе. Иничегонемоглассобойподелать. Онаплакаладотехпор, поканевыплакалавсеслезы. Новсе-такисправиласьссобой, дажеболеетого, онанаучиласьсправлятьсясжизнью, полагаясьтольконасебя, снованаучиласьсмеяться.
— Яещенеумерла, — любилаонаповторять. Неговоряосвете, горевшемвсюночьнапролет (интересно, чегоонабояласьвтемноте?), онадержаласьпрекрасно. Конечно, этобылауженесколькодругаяженщина, ноотом, чтобылораньше, сейчасречьуженешла. Онапрекрасноприспособиласькэтомуновомумиру, которыйтакпеременилсябезеелюбимогоПэдди. Мояматьвыдержала, потомучтобыланепростоженщиной, котораялюбиламоегоотца. Оналюбилалюдей. Всехлюдейвообще. Например, своихмолодыхсоседейсмалышом, старушку, жившуючерездорогу, — тетушкуЭтель, котораявдействительностинеприходилосьмненикакойтетей, абыластаринноймаминойподругой.
Оналюбилавсехсвоихдавнишнихприятельниц, которыевстречалисьейнаглавнойулицепригородногопоселка, гдепрошлаеежизнь. Иконечноже, оналюбиласвоюсемью. Всехсвоихбратьев, количествокоторыхтольконедавноначалоуменьшаться, ихжен, ихвзрослыхдетей, укоторыхтеперьужебылисвоидети. И, наконец, оналюбиламеня, своегоединственногосына.
Нобольшевсехисильнеевсехмоямамалюбиласвоеговнука— Пэта. Мойсынявлялсясамойглавнойпричиной, котораязаставлялаеедержатьсятеперь, когдаотцанестало.
— Он— мояединственнаялюбовьвжизни, правда, милый? Он— моймаленькийлюбимчик.
Мойсынтерпеливоулыбался, протягиваярукузапультомуправления.
Умоейматериимелсяиуникальныйталант, которыйзаключалсявтом, чторядомснейвсечувствовалисебялюбимыми. Инетолькопотому, чтоонаразговаривала, частоупотребляяласковыесловавроде милый, дорогой, мойкрасивый и мойангел, чтобылодлянееестественным, какидлядругихженщинеепоколения. Онадавалапочувствовать, чтовыдлянееявляетесьсамымглавнымвжизни, дажееслипростопредлагалачашкучая, илиприглаживалавамволосы, иливязалавамнечто, чтовынаденететольковтомслучае, еслисобираетесьвстретитьсясней.
Нельзясказать, чтоонабыла«веселойвдовой» — слишкоммноговременионапроводиланакладбище. Ябоялся, чтоонатеперьвсюоставшуюсяжизньбудетспатьсвключеннымсветом. Номояматьнаучиласьжить.
Одеждамоегоотцавсеещевиселавшкафах, ноегоприсутствиеуженеощущалосьвдоме.
Небылозапахаегоодеколона«ОлдСпайс», нахолодильникебольшенестоялакоричневаябутылкаэля, ана.комоде, которыйназывалсябаром, небылобутылкиирландскоговиски. Дажемузыкаизменилась. Этоязаметилпреждевсего. Именнотогдаяосознал, чтопризракотцаздесьбольшеневитает.
Явошелвдом, вкоторомжилвдетстве, инеуслышалнипесенСинатры, ниДинаМартина, ниНатаКингКола. НезвучалибольшестарыепеснисжалобнымивздохамиСэммиДейвиса-младшего, Фрэнкаэпохи«Капитолийскогохолма», шестнадцатьсамыхпопулярныхпесенТониБеннета, звуковыеальбомы, заполнившиегодымежду«Оклахомой» и«Вестсайдскойисторией».
Мамавсепластинкиотцаотдаламне. Унеебылисвоилюбимыепесни, которыеонамогласлушать.
Мамалюбиламузыкукантриивестерн. Этобылимелодичныепеснисглубокимсодержанием. Радостныепесниигрустные, вкоторыхвсебылоясноипонятно. Подэтумузыкуможнобылотанцевать, пить, гореватьоблизкомчеловеке, которогопотеряла. Онаобожалавсюэтуслезливую, сентиментальнуючепуху, хотяянеимелпонятия, действительнолиейнравилисьподобныепесниилижеДоллиПартон, ТэммиУайнетиПэтсиКлайнявлялисьпростоданьюмоде. Нонастоящимдиджеемвдомевсегдабылотец. Большеяуженеуслышухарактерныйскрипвиниловойпластинкивегоруках. Нет, ПэддиСильверуженичегонамнезаведет. Никогда.
Запоследниегодымоейматерипришлосьпережитьдваужасныхударасудьбы. Онапотеряламоегоотца, мужчину, котороголюбиластехсамыхпор, каконпришелвихдомвИст-Эндевместесоднимизеебратьевпослеспаррингавместномбоксерскомклубе. Онапотерялачеловека, котороголюбилавсюсвоюжизнь, сильногопарнясгромкимголосом, которыйнаучилсябытьнежным. Онумеротракалегких, аонаегопережила.
Ноэтоещеневсе. Вкаком-тосмыслеонапотерялаисвоеговнука. Мнесложнопризнатьсявэтомсамомусебе, неговоряужеотом, чтобысказатьей.
Теперь, послемоегоразвода, всеусложнилось. Пэтжилсосвоейматерью, и, посколькуяжилотдельно, длямоегосынабылонепростопроводитьмноговременисосвоейбабушкой.
Явсемсердцемжелал, чтобывсесложилосьпо-другому. Хотелось, чтобывсебылоопятьтакжелегко, какраньше, когдамысДжинойжиливместеимояматьмоглавидетьсясПэтомкаждыйдень. Илихотябытак, какбылововремяпоездкиДжинывЯпонию, когдаяосталсясПэтом, амояматькакбысталадлянасобоихмамой. Яоченьхотел, чтобывсебылотакжепростоиясно, какраньше, потомучтознал: ПэтявлялсядлямоейматерицентромВселенной, вокругкоторогостроиласьеежизнь. Нотакбольшеуженикогданебудет, потомучтоэтотцентрсместился.
Вотокомниктонедумаетвовремяразвода, такэтообабушкахидедушках. Обэтихстариках, которыеобожаютмаленькихдевочекимальчиков, произведенныхнасветихсобственнымиповзрослевшимидетьми, укоторыхкучапроблем. Каким-тонемыслимымобразомвитогевыходиттак, чтозаблудшиепроизводятсовершенных. Врезультатеразводастарикиостаютсясосвоейбезраздельнойнерастраченнойлюбовью, котораяуженикомуненужна.
Поэтомуяприложилвсесилыктому, чтобысоздатьвидимость, будтоцентрВселеннойосталсянапрежнемместе. Половинавсеговремени, котороеяпроводилсПэтом, проходилавприсутствиимоейматери. МызалезаливмашинуиехаливЭссексподороге, хорошознакомоймнесдетства.
Именносюдаменявозилиребенком, ияпомню, что, когдамывозвращалисьотбабушкиизИст-Энда, яспалназаднемсиденьепапиного«МоррисаМайна». Подросткомяраскатывалтутнасвоем«Форде-Эскорте», стараясьпроизвестивпечатлениенапышноволосуюдевушку, устроившуюсянапассажирскомсиденье. Апотомпоэтойдорогея, молодоймужиотец, вывозилсвоюмаленькуюсемьювгостикродителям. Иужетеперьяезжуздесьнадвухместнойспортивноймашине, вкоторойрядомсомнойсидитиклюетносом, изовсехсилпытаясьнезаснуть, Пэт, скучающийпосвоеймамеинежелающийвсеэтообсуждать.
Яхорошознаюэтудорогу. Помню, какехалпроведатьсначалазаболевшегоотца, затем— отцаумирающего, апотомяехалнапохороны.