ЯпомнювсеэтипоездкиизЛондонавЭссекс, сокраиныгородакберегуморя, поездки, которымиизмеряетсямояжизньикоторыеневозможнопредвидетьзаранее.
СегоднямысПэтомедемопятьпотойжедорогевЭссекс, чтобынавеститьмоюмамувдоме, гдевспальнепоночамневыключаетсясвет.
ЗдесьнетДжины. Уженетмоегоотца. СидиПеггинепринимаютучастиявэтихпоездкахвЭссекс— частьмоейпрежнейжизни. МояженаиеедочьживутвЛондоне.
Мывзрослеемистареем. Этопредсказуемо. Номояибезтогокрошечнаясемьяпостепенноуменьшаетсяислабеет. Авоткэтомусложнопривыкнуть. Пэтчувствуетсебяхорошовдоме, гдеявырос. Здесьрастворяетсяеговнутреннеенапряжение. Лучшаячастьегодетствапрошлавстаромдоме. Тутнебылоникакихскандаловиссормеждуродителями, которыепотомразбежалисьвразныестороны. Никакихграндиозныхизменений, никакихизмениливыброшенныхужененагородскую, анапроселочнуюулицумобильныхтелефонов. ЗдесьцариливидеофильмыоЗвездныхвойнах, чаепитияспоходамикхолодильникувлюбоевремяибезспросу. Незамысловатыесчастливыечасы, когдаможносидетьнаполу, слушатьзнакомыеголоса, распевающиестарыепесни. Икаждоемгновениеэтихсчастливыхднейнаполненопростойвсеобъемлющейлюбовью, котораяисходиласначалаотобоихмоихродителей, апотомтолькоотмоейматери. Нолюбовьоставаласьвсетойже. — Он— мужчинамоеймечты. Правда, милый? Мойсынпокорноулыбался, потихонькуотходякдвери, чтобыубежатьнаверх, туда, гдехранилисьегостарыеигрушки. Тутжебыливидеокассетысо«Звезднымивойнами», диснеевскимимуль-тикамиизаписисоревнованийпоборьбе, которыеонуженесмотреликоторыетеперьтолькособиралипыль. Наверхуунегоимеласьсвоякомната, одеждаисвоясобственнаяжизнь. Онмогсзакрытымиглазамипройтиотхолодильникактелевизоруиобратно.
Всездесьбылолегкоипросто, безбеседвзакусочнойзаочереднымобязательнымнабором«ХэппиМил». Тутмыссыномпростовалялисьнадиванепередтелевизором, покамояматьготовиладлянасобед, илиужин, илизакуску, атоипростозаваривалачай— онаэтоназывала«попитьвкусногочайку».
Онавсегдаотказываласьотпредложенияпомочьейвымытьпосуду. Мы-тосПэтомбылипрекраснообученынашимиженщинами, поэтомувсегдаделалиподому, чтополагается, незадумываясьинеожидая, чтокто-тонасобэтомпопросит.
Номояматьдаженежелаласлышатьобэтом. Всвоемдомеонасамаустанавливалапорядки, иодинизнихгласил: онавседелаетсама. Онаявляласьхозяйкой, котораязаодноиприслуживает. Еесловобылозаконом, неподлежащимобсуждению. Иногдаянаблюдалчерезсервировочноеокошко, каконавозитсянакухне, напеваяпесниДоллиПартон. Втакиемгновениямнехотелоськрепко-крепкообнятьее. Примернотак, какмогпозволитьсебеПэт. Мыобалюбилиееилюбилибыватьздесь, потомучтоздесьнамненужнобылониочемдумать. Какоеэтооблегчение— полностьюотключитьсяотвсехтягостных.проблемразвода, новойженитьбыинеобходимостисовмещатьобщениесразнымисемьями. Хочешьвыпитьлишнийстаканчиккока-колы— пожалуйста, хочешьпосмотретьвидео, встатьиз-застола, недоевкашуизчечевицы, — иэтовсетожепозволено. Какжезамечательнонедуматьотом, чтоследуетделать, ачто— нет! Новсемуприходитконец.
ПослероковойпоездкивПарижмненужнобытьосторожныминигденезадерживаться. ДорогадоЛондона, потомещедобиратьсядодомаПэта, ктомужемогутначатьсядорожныеработынашоссе A127 илипробкинатрассеМ25 из-завоскресногофутбольногоматчаврайонеСеверногоЛондона. Анамникакнельзяопаздывать.
— Порасобиратьсядомой, дорогой, — говорюясыну.
Аонсмотритнаменятакимивзрослымиглазами, совсемнепохожиминате, которыедолжныбытьусемилетнегоребенка, икакбыхочетсказатьмне: «Ноименноздесьячувствуюсебякакдома».
Икудавтакомслучаеядолженегоувозить?
Мывыехали, когдауженачиналотемнеть, иязнал, чтовдомемоейматерискорозажжетсясвет. Онбудетгоретьвсюночьнапролет.
МамаляжетвкроватьистанетнегромконапеватьпесниДоллиПартон. Простотак, длябодростидуха. Авшкафувсетакжебудутвисетьстарыекостюмыотца. Онипредставляютсобойслишкомбольшуюценность, чтобыотдатьихкакой-нибудьблаготворительнойорганизации.
5
Джинаждаламеняводворешколы.
Должнобыть, онапришлапрямосработы. Деловойкостюм-двойка, высокиекаблукиистаренькийпортфельвруке. Онавеликолепносмотрелась. словносошласобложкимодногожурналадлябизнес-леди. Правда, мнепоказалось, чтоонапохудела. Моябывшаяженавсеещеоставаласькрасивойженщиной, накоторуюзасматриваютсянаулице. Онавыгляделаболеесерьезной, чемвдвадцатьлет.
— Извини, Джина, язадержался.
— Всевпорядке. Мыстобойобапришлираньше. — Оначмокнуламенявщекуичутьдотронуласьдомоегоплеча. Ясразупонял, чтоонапростиламнеПариж. — Пойдем, поговоримсдиректором.
Мывошливосновноезданиешколы. Казалось, здесьничегонеизменилосьстехпор, когдаучилсяясам. Такиежерисункинастенах, шумизфизкультурногозала, эхомразносящийсяпошколе, отдаленныйсмех, тотжепривычныйзапахстоловой. Мыпрошлипрямовкабинетдиректора, таккакзналидорогу, потомучтонасневпервыевызывалисюда.
Директоршколы, миссУилкинс, быламолодойженщинойсбледнымлицомиоченькоротенькимибелокурымиволосами. ЕестрижкаподЭминемаимодныекроссовкикак-тонесоответствовалиеевысокойдолжности. Онавыгляделапочтикаквыпускницашколы. Ноздесьвсебыстропродвигалисьпослужебнойлестнице, потомучтошколаПэтанаходиласьвнеблагоприятномрайонеимногиеучителяневыдерживалинагрузки.
— МистеримиссисСильвер? Прошувас, проходите.
— Вообще-томы— мистерСильверимиссисМакрей, —поправилаДжина, — Благодарюзаприглашение.
Чтобынемногоусыпитьнашубдительностьизаставитьнасрасслабиться, миссУилкинсначаласобычнойпохвалывадреснашегосына. Он, дескать, оченьмилыймальчик, схорошимхарактером, еголюбятучителяиученикиитакдалее. Азатемонавыложиланампричину, покоторойнаспригласили.
Оказывается, онсовершенноиабсолютнонеуправляем.
— Пэтникогданегрубитинехулиганит, — началасвоиобъяснениямиссУилкинс. — Нетак, какдругие. Онбуквальновседелаетсулыбкой.
— Похоженато, чтоонлюбимчик,— сказаля— никогданемогудержатьсяоттого, чтобынезащититьего, хотябыпростозамолвивзанегослово.
— Онсталбыим, еслибыемухотьразудалосьусидетьнаодномместевесьурок.
— Оннемногорассеян. —Джинаначаланервногрызтьноготьнабольшомпальце. Мненасекундупоказалось, будтоэтоее, аненашегосынавызваликдиректорузаплохоеповедение. — Выэтоимеливвиду? Онпозволяетсебебродитьпоклассу, переговариваясьсребятамиимешаяим, втовремякаквсепытаютсявыполнитьзадание. — Онавзглянуланаменя, ищаподдержки. — Насуженепервыйразвызывают. Далеконепервый.
— Разрешитезадатьвамвопросличногохарактера? — неожиданносменилатемумиссУилкинс. Может, прическаунееибылавесьманеобычная, новелаонасебякактипичнаяучительница, которыхянемалоповидалнасвоемвеку.
— Конечно, — заволноваласьДжина. Пауза.
— Вашразводбылоченьнапряженным?
— Аразвеонибываютдругими? — вмешалсявразговоря.
МышливследзамиссУилкинспокоридору. Вкаждойкласснойдвериимелосьвставленноеквадратноестекло. Этооченьнапоминалоокошкидляподглядываниявдверяхтюремныхкамер. МиссУилкинсостановиласьуоднойиздверей, заглянулавнутрьиотошлавсторону, приложивуказательныйпалецкгубамимрачноулыбаясь. МысДжинойчерезокошкозаглянуливкласс, гдеучилсянашсын.
Ясразуувиделегосредиостальныхтридцатишестиучениковсодинаковымивзъерошеннымимакушками, одетыхводинаковыезеленыесвитера, которыесчиталисьвэтомрайонечем-товродешкольнойформы.
Пэтнаходилсявцентрекласса.